***
Когда Бильбо снова проснулся, он оказался в своем спальнике между Дори и Ори, а сверху на него было накинуто пальто Торина. Он долго смотрел на темный потолок, на него нахлынули воспоминания о прошлой ночи. Когда он, наконец, понял, где он и что произошло, он застонал и потер лицо. Смауг мертв, Бард не убивал его, а Торин, возможно, скоро сойдет с ума. О, и армия орков и гоблинов, вероятно, уже на пути сюда, перечислил Бильбо, потирая глаза. Какое прекрасное начало дня. С очередным стоном он сел и осмотрел сокровищницу. На другой стороне спали Ори, Фили и Кили, запутавшись в беспорядке конечностей и волос. Бофур, прислонившись к дальней стене, спал рядом с Бомбуром, Глоином и Оином. Но кроме этих восьми гномов, он не мог найти остальных гномов и волшебника. Наверное, они уже проснулись? задумался Бильбо, осторожно вылезая из спальника и хватая большое пальто. Торин мог одолжить его ему ненадолго. В Эреборе было холодно, а он провел ночь, бегая от дракона. Король был ему обязан. Когда он, наконец, встал, он заметил маленький мешочек на своем рюкзаке. С любопытством он взял его и открыл, внутри он обнаружил орехи. Бомбур оставил его здесь? Или Дори? задумался Бильбо, но он отбросил эту мысль и попробовал орехи. У хоббитов было негласное правило: столкнувшись с бесплатной едой, - никогда не отказывайся от нее. С легким перекусом в руках он отправился искать остальных своих товарищей. В конце концов, он нашел их на верхних уровнях города. Следуя за эхом голосов, он бродил, пока не дошел до главных ворот Эребора. Массивные двери были в щепки разрушены Смаугом. Перед обломками стояли Торин, Двалин, Бифур и Нори. Торин и Бифур разговаривали о чем-то, осматривая ворота, а Нори и Двалин прислонились к стене неподалеку. Вор чистил ногти кончиком кинжала, а Двалин выглядел так, будто пытался освоить искусство сна с открытыми глазами. При приближении Бильбо, они оставили свои дела и повернулись к нему. — Не это ли наш маленький храбрый хоббит? — проворковал Нори, взмахнув кинжалом в приветствии. — Хорошо поспал? Ты определенно заслужил хороший сон, пока бегал прошлой ночью. Бильбо пожал плечами и сунул в рот еще одну пригоршню орехов. — Лучше, чем я ожидал, учитывая обстоятельства. Я удивлен, что вы все встали. Я думал, вы будете спать после празднования победы с другими. Двалин фыркнул. — Слабаки, большинство из них. Даже с людским элем не справились. Мне стыдно называть их гномами. — Говорит гном, который однажды проиграл «кто больше выпьет» человеку, - подхватил Торин, зло ухмыляясь другу. — Ничего я не проиграл! Была ничья! — отрезал Двалин, когда Нори и Бифур засмеялись. Король просто смотрел на него. — Ты вырубился под столом в одних трусах, а она пила в течение следующего часа и продолжала обыгрывать нас в кости. Не думаю, что то можно назвать ничьей. — Ты проиграл женщине?! — завопил Нори, выглядя так, будто его самое заветное желание исполнилось. — О, я никогда не позволю тебе это забыть. — Скажешь хоть кому-то, и я расскажу, почему Дори на самом деле оказался голым в той тюремной камере в Гондоре, - пригрозил воин, впиваясь взглядом в гнома. Нори сразу же перестал смеяться. — Где Балин и Гэндальф? — спросил Бильбо, решив проигнорировать этот цирк, потому что еще было слишком рано для этой чуши. — На рассвете они отправились в Озерный город, - ответил Торин, склонив голову в сторону хоббита. — Вижу, тебе нравится мое пальто, - заметил он, и его губы дернулись, грозясь растянуться в улыбке. Хоббит пожал плечами. Пальто было слишком большим, оно тащилось сзади него, словно шлейф. Также оно выглядело ужасно, по его мнению, но у Торина всегда был ужасный вкус в одежде. Но оно согревало его и было мягким, поэтому он был готов закрыть глаза на такие недостатки. — Оно теплое, а я не люблю холод. — Я получу его обратно в ближайшее время? — поинтересовался король. — Нет, - прямо ответил хоббит, жуя орехи. Бифур фыркнул, а Торин вздохнул. — Ты хотя бы едой поделишься? Бильбо усмехнулся и прижал маленький сверток ближе к груди. — Ты скорее получишь свое пальто обратно. — Маленький эгоистичный хоббит, верно? — спросил Торин, хотя это было больше похоже на утверждение, а не на вопрос. — Только, когда дело доходит до еды, - успокоил хоббит, кладя еще один орех в рот. Торин слегка прикрыл глаза, смотря в его сторону. — Буду иметь это в виду. — Итак, Бильбо, что такого ты вчера сказал Смаугу, что он вышел из себя? — спросил Нори, разделив с Двалином и Бифуром взгляд, который Бильбо не мог понять. Бильбо повел плечом. — Я сказал ему, что его огонь не может расплавить прям уж все. Бифур застонал и вздохнул, что Бильбо перевел как: «ты идиот? зачем ты сделал это?» — Это была случайность. Я не думал, что он так разозлится, - признался Бильбо, одной рукой убирая волосы. Отчасти это было правдой, что он поставил под сомнение возможность Смауга сжечь абсолютно все, но остальным не нужно знать, с чего вообще все началось. — Что за стрелу использовал Кили? Я заметил, что она сверкала. — Гэндальф наложил какое-то заклинание на нее, - объяснил Двалин, скрестив руки на широкой груди. — Это должно было сделать стрелу сильнее или что-то типа того. Думаю, это сработало, в конце концов, мы прикончили этого ублюдка. — Все еще не могу поверить, что он мертв, - признался Нори, качая головой. — После всех лет Смауг наконец ушел. Мы… мы можем вернуться домой. Гномы притихли, и Бильбо почувствовал, как его сердце растаяло. В этот момент Нори выглядел очень молодо и открыто. Его глаза широко открыты, очертания лица смягчились, когда он понял, что Эребор снова свободен. Из-за этого он еще больше стал похож на Ори. Хоббит осторожно снял сумку и протянул руку, чтобы одной рукой обнять вора за талию. — Да, Нори. Теперь вы все можете вернуться домой, - сказал Бильбо в ключицу вора, похлопывая его по спине. — У тебя, Дори и Ори, у всех остальных. У вас всех снова есть дом. Нори был напряжен в течение очень долгого времени, а затем расслабился в его объятьях. Он обхватил одной рукой плечи Бильбо и наклонился к его волосам. Хоббит старательно делал вид, что не слышит как дрожит дыхание гнома, и как теплые струйки воды стекают по его шее. Он просто держал своего друга в объятьях и продолжал гладить его по спине. Больше никто ничего не сказал. Иногда лучше промолчать.***
После того, как слезы были пролиты, а клятвы даны («Мы никогда не заговорим об этом снова, Бильбо. Дори начнет ревновать и кинется меня обнимать. Я не хочу, чтобы он сломал мне ребра. Снова»), гномы снова потащили его в сокровищницу. Там они обнаружили, что другие наконец проснулись и купались в своем новоприобретенном богатстве. — Дядя! Бильбо! Присоединяйтесь! — крикнул Кили, приветственно махая им с горы сокровищ. Золотая корона накренилась на его голове, а на шее висела парочка драгоценных ожерелий. Остальные были одеты так же, перемещаясь по зале. — Где он отрыл эту безвкусицу? — пробормотал Торин, поднимая брови. — Имеешь в виду его корону? — поинтересовался Бильбо, щурясь, глядя на ярко сверкающую золотом и бриллиантами фигуру. Это определенно было очень… броско. Торин хмыкнул. — Ага. Нужно найти ему достойную, ту, которая будет сделана правильно. С рубинами, они подойдут ему. Бильбо закатил глаза. — Прибереги эту безотлагательную заботу на потом. У нас есть дела поважнее. Например, как поровну разделить все сокровища между собой и при этом не оставить Эребор без гроша. — Глоин здесь именно для этого, - ответил король, поведя плечом. — Он проследит, чтобы каждому досталось по заслугам. Не стоит об этом беспокоиться. В конце концов, ты получишь должное вознаграждение. — Мне плевать на свою долю, - ответил Бильбо, пожимая плечами. — Все равно она достанется Трандуилу. Торин нахмурился. — Я забыл о вашей с ним сделке. Что заставило тебя предложить свою долю этому травоядному? — Желание поскорее покинуть его компанию, - ответил хоббит, убирая назад волосы. Ему нужно было их отрезать. Концы начали щекотать его скулы и лезли в глаза. Лицо Торина помрачнело. — Да, теперь я вспомнил. Мерзкий негодяй. Если я когда-нибудь увижу его снова, я покажу ему, почему никто не смеет красть у гномов. — Никто, кроме драконов, - напомнил он королю, - и я не вещь, чтобы меня красть, спасибо. Постарайся запомнить это. — Ты часть компании. Ты принадлежишь нам, - твердо заявил гном, глядя на него помутневшим взглядом. Бильбо застыл. — Ты… ты правда так думаешь? — Ты думаешь мы могли бы отправить к дракону кого-то другого? — заметил Торин. — Нет. Нет, думаю, нет, - тихо признался Бильбо. Какая-то часть его знала, что компания стала заботиться о нем на протяжении всего их путешествия. Но он не хотел мириться с этим, потому что боялся столкнуться с виной и тоской. Он снова хотел их любви, да, но он твердо для себя решил, что на этот раз это не важно. Однажды он уже почувствовал их любовь; во второй раз она не была ему нужна. Все, что ему было нужно: сохранить им всем жизни. Но его сердце никогда не слушало разум. — Несправедливо, что ты не получишь ничего после всей помощи, оказанной тобой, - сказал король, потирая челюсть. Он оглядел массивную залу и сокровища вокруг них. — Здесь должно быть что-то, что я могу тебе дать. Бильбо покачал головой. — Нет, оставь себе. Мне не нужны сокровища. Для меня они бесполезны. Торин взглянул на него так, словно он снова заговорил на эльфийском. — Смауг случайно не ударил тебя по голове прошлой ночью? Может Оину стоит еще раз тебя осмотреть? Хоббит закатил глаза. — Со мной все в порядке, Торин. Мне просто не нужны сокровища. Я не могу их съесть или согреться от них. Они не могут поговорить со мной или составить мне компанию. Все, что они могут — это блестеть. — Но они могут купить тебе еду, одежду и крышу над головой, - возразил король. — Они могут объединять людей и создавать отношения. Это все могут сделать сокровища. — Я сам могу вырастить себе еду и сшить одежду, - запротестовал Бильбо, уперев руки в бока, взглянув на короля. — Золото и серебро могут объединять людей, но и разлучать. Они могут разрушить любую связь и привести королевства к войне. Просто посмотри, что сделал Смауг ради блестяшек и красивых монет. — Ты не понимаешь, - ответил Торин, качая головой. Он посмотрел им под ноги, а затем опустился на колени и взял золотую монету и сапфировое кольцо. Он протянул их Бильбо и заставил хоббита взглянуть на них. — Видишь эту монету? Видишь рисунки и слова, выгравированные на ней с обеих сторон? — спросил он. Бильбо кивнул, затем он посмотрел на кольцо. — Видишь это кольцо? Видишь, как гладко отполировано серебро? Рисунки, выгравированные на нем? Видишь, как тщательно вырезан и сформирован драгоценный камень? Он кивнул и оттолкнул руку гнома от его лица. — Да, Торин, я вижу, но я не— — Это наследие моего народа, - резко прервал его король. — Это то, чем благословил нас Создатель. Этот талант — это ремесло — превращать камни и скалы во что-то прекрасное. Брать необработанный и грубый минерал и превращать его в красивый драгоценный камень. Все сокровища, которые ты видишь здесь, сделаны руками гномов. Благодаря упорному труду, самоотверженному упорству и навыкам мы создали все это богатство. Никакой другой народ не может делать то, что делаем мы здесь. Ни один другой народ не может взять бесполезный камень и превратить его во что-то полезное. Когда ты отвергаешь это сокровище, ты отвергаешь тяжелый труд и талант моего народа. — Я… я никогда не думал в таком смысле, - начал заикаться Бильбо, чувствуя как его лицо горит. После того, как Торин сошел с ума из-за Аркенстона, он возненавидел золото и драгоценности, которых у гномов были кучи. Он никогда не переставал думать, почему они так дорожат ими, потому что Торин предпочел драгоценности их дружбе. Но теперь, услышав, что король говорит, он понял, как несправедлив он был. Только потому, что ему было плевать на золотые монеты и изумруды, не значило, что он имеет право свысока смотреть на тех, кто сделал их. — Прости меня. Мне очень жаль, Торин. Ты прав; я не понимал. Я не понимал ничего из этого, и из-за своего невежества я считал их бесполезными. Это неправильно с моей стороны. У меня нет права на это, - сказал хоббит, заставив себя встретиться взглядом с королем. — Пожалуйста, прости меня. Торин покачал головой и бросил монету и кольцо обратно. — Я не сержусь за твои слова. Я слышал их множество раз, и я понимаю, почему другие называют нас жадными и бесчувственными. Гномы очень сильно чувствуют эмоции, и иногда гордость за наше ремесло может поглотить нас. Когда это происходит, мы становимся такими же жадными и жестокими, как говорят. Бильбо вздрогнул. — Я понимаю. Я просто… как ты это контролируешь? Это безумие перед сокровищами? Как ты держишься и не отдаешь себя всего? — Все зависит от гнома, - пожав плечами, сказал король. — Некоторые легко сопротивляются тяге, другие борются. Каждому свое. Бильбо почувствовал, как его сердце упало. Торин сопротивлялся тяге к сокровищам, пока не столкнулся с Аркенстоном. Тогда он полностью поддался безумию своего народа. Хоббит не знал, как король справится с этим в этот раз, но шансы были явно не в его пользу. — Ну, хватит этих мрачных разговоров, - заявил гном, прищурившись глядя на что-то вдалеке. — Думаю, я знаю, чем отплатить тебе за службу. Жди здесь. Хоббит сделал так, как он просил, и смотрел как король бежит к одной из гор сокровищ. Он наблюдал, как гном становится на колени и начинает что-то выкапывать из груды золотых монет. С тихим проклятием Торин выдернул что-то длинное и белое из кучи, а затем выпрямился и повернулся. Когда Бильбо увидел то, что держит в руках король, его рот широко открылся. — Это… это митрил? — спросил он, пристально глядя на свой новый (старый) подарок, когда гном подошел. Торин поднялся выше и широко ухмыльнулся. — Это действительно митрил, и теперь это твой митрил. — Что мне с ним делать? — спросил он, когда король сунул кольчугу ему в руки. — Носить. Бильбо закатил глаза, но не стал спорить. Он хотел вернуть свою старую рубашку. — Хорошо. Принимаю это и ничего больше. Трандуил может взять все остальное. Торин нахмурился, но не стал с ним спорить. — Как пожелаешь. Но не думай, что мы забудем о твоей помощи. Все знают, что ты сделал для нас и от чего отказался ради нас. Мы никогда этого не забудем. Бильбо закусил губу, чтобы промолчать. Он вспомнил последний раз, когда помог им прогнать Смауга, как они пировали и называли его другом. Он вспомнил, как после кражи Аркенстона, Торин угрожал убить его, и как никто не удосужился остановить его. Он вспомнил обо всем этом и задумался, сколько времени потребуется им, чтобы забыть обо всем, что он для них сделал.