***
Мой долгий рассказ слушали, как откровение — с такими же изумленными лицами. Однако стоило мне закончить мрачно вещать о будущем как конкретных индивидов, так и Средиземья в целом, реплика из зала убила всю торжественность и напряженность момента. — И что? — спросил Кили и с хрустом откусил огромный кусок яблока. Сказать, что я выпала в осадок — не сказать ничего. Я пялилась на невозмутимого гнома, как на чудо света, и никак не могла взять в толк, почему он не стонет, заламывая руки и стеная о нелегкой долюшке. — К-как что? — заикаясь, переспросила я. — Кили, тебя ничего не смущает? — Нет, — невозмутимо откликнулся тот, а я беспомощно развела руками и повернулась к Фили, задумчиво глядящего в потолок. — Чего ты паникуешь? — А-а… — совсем стушевалась я. — Он имеет в виду, — старший брат вздохнул и устало потер глаза, — что произойдет все, описанное тобой, еще очень не скоро. Тем более что мы теперь обо всем этом знаем. Да и история ведь поворачивается совсем по-другому — мы тебя нашли. — Вы что, дураки? — напрямик спросила я. Катеринка поперхнулась чаем. — Вы что, совсем ничего не понимаете? Фили, тебе не показалось странным, что я все помню? И более того — я обладаю кое-какими умениями Ангмарца! — Ты, главное, не пой, — проникновенно попросил Кили. — А все остальное мы переживем. — Да как до вас не доходит, идиоты! — взвыла я, выведенная из себя, и вскочила на ноги со стула, всплеснув руками. — Если я все помню, то и Ангмарец наверняка тоже! А вам не приходило в голову, куда его мятежная душонка была направлена после того, как я нагло выперла его из вместилища?! В комнате воцарилась тишина. Мгновение все молчали — а потом я со стоном свалилась на диван, отчаявшись объяснить этим глупым существам, чего же в данной ситуации не так. Они то ли прикидывались, то ли не желали понимать. Конечно, это можно было бы списать на усталость… — Так, — решительно засучила рукава я. — Кили, хватит жрать, задница отрастет такая, что даже в сокровищницу тебя будем с тараном пропихивать, — гном посмотрел на меня, как на врага народа, но тайком спертую зефирку на место положил. — Вы с Фили ложитесь сейчас спать… А на свежую голову я вам все потом объясню. Но мне надо кое-что знать — Гэндальф сказал, когда он заберет вас отсюда? — Нас, — педантично поправил Фили. — Сказал, что через пять дней. — И за что мне такое наказание? — простонала Катеринка, хватаясь за голову. Я молча кивнула, соглашаясь с подругой. Гиперактивного Кили удержать в квартире не получится ни под каким предлогом, а потому их придется выгуливать. Причем желательно с Торином в качестве сопровождения и Двалином вместо тяжелой артиллерии. А если оставить их без присмотра, то можно лишиться чего-нибудь важного: то-то Кили так заглядывается на ультра плоский телевизор Катеринки, который она купила, истратив большую часть своей месячной зарплаты, и теперь тряслась, как наседка над драгоценными яйцами. К моему удивлению, гномы спорить не стали. Как и ругаться, вопить и возмущаться, что, мол, матриархат и все такое. Видимо, утомились бедняги. Я, конечно, их покладистостью не обманывалась, но то, что несколько часов тишины нам с Катеринкой точно было обеспечено, уяснила. И предложила подруге потратить время с пользой, откапывая где-то в недрах сумочки карточку с переведенными средствами, оставшимися после моего первого «окончательного» возвращения в родной мир. Поезд и самолет мне покупать было не нужно, а вот одеть Фили и Кили нормально — просто необходимо. Если они в таком виде выпрутся на улицу, то не избежать нам знакомства как с местной гопотой, так и представителями правоохранительных органов. И если первые сильно пожалеют, если посмеют вякнуть что-нибудь не то, то со вторыми могут возникнуть проблемы. Прежде чем я позволила Фили завалиться спать — разумеется, после того, как мы с Катеринкой объяснили им правила пользования ванной и душем, пригрозив, что оторвем все, до чего дотянемся, если они посмеют тут хоть что-нибудь сломать, — мне пришлось его измерить с ног до головы. Сия процедура едва не затянулась до вечера, но положение то ли спасла, то ли ухудшила — я на тот момент еще не решила, — заглянувшая в комнату Катеринка. Я смущенно отодвинулась от едва заметно улыбающегося Фили, схватила сантиметр и выскочила прочь, предательски покраснев. Так что Кили, к которому я наведалась следующим, имел счастье лицезреть меня молчаливой и тихой, то и дело косящейся на призраком возмездия маячившую за спиной подругу. Наконец, все необходимое было закончено, гномы с почестями уложены почивать, а мы отправились на прогулку по магазинам нашего города. Одежду мы подбирали долго и со вкусом. Я внезапно обнаружила, что искать вещи для других гораздо интереснее, чем для себя, и с воодушевлением копалась в предложенном. Иногда начинала до хрипоты спорить с Катеринкой, которая порой придерживалась диаметрально противоположного мнения. В конце концов, цивильная одежда для пришельцев из иного мира была подобрана, приобретена и упакована, а я предложила зайти в продуктовый. Мою идею с радостью поддержала подруга: парни подчистили все, что было у нее в холодильнике. Честно говоря, я планировала забрать гномов к себе в квартиру, но потом с печалью вспомнила, что она превратилась в настоящую берлогу и вряд ли была пригодна для жизни — для того, чтобы переместиться всей компанией туда, мне пришлось бы потратить пару дней на уборку. Но, в конце концов, не все ж на шее у Катеринки сидеть. Не думаю, что для ее психики то, чему она стала свидетелем, пойдет на пользу. В общем, мы порешили на том, что мне просто помогут привести все в порядок настолько, насколько это будет возможно в данных обстоятельствах, и, закинув сумки в квартиру и осторожно проверив дрыхнущих без задних ног парней, мы отправились ко мне. Уборку я терпеть не могла. Если бы я принялась за нее сразу по своему возвращению, то, наверное, повесилась на люстре на первом же шнуре, а сейчас, когда передо мной вновь раскрывались перспективы вернуться в Арду, я почувствовала подъем сил и настроения. Так что, по обычаю врубив громко музыку, мы, приплясывая, принялись за дело. К моему изумлению, справились мы еще до темноты. Перестелив постель и подготовив диван для Кили, мы с Катеринкой поспешили обратно, надеясь, что доберемся до сумок с продуктами раньше проснувшихся гномов. Мы все равно безнадежно опоздали. Однако все оказалось не так уж и плохо — парни, обозрев не готовые к употреблению овощи, повздыхали и смирно уселись ждать незаменимых нас. Встречены мы с Катеринкой были восторженными улыбками и ожидающими взглядами. Пришлось в срочном порядке готовить, а учитывая ненасытность гномов, объем работы был приличным. — Так что ты там хотела нам объяснить? — оторвался от чистки картошки насильно привлеченный к делу Кили. — Да о том, что Ангмарец ведь наверняка тоже кое-что помнит, — буркнула я и отдернула руку, едва не обжегшись. — Если я не только переняла его навыки боя — пусть немного, но все, же, — но и прекрасно знаю его подноготную, а также планы Саурона, то Король-Чародей в курсе… — … где находится кольцо, — закончил за меня Фили, до которого только сейчас начала доходить вся серьезность ситуации. — Это означает лишь одно — Бильбо в большой опасности. — Не только Бильбо, — уточнила я. — Все Средиземье. Если эта рыжая скотина захапает себе безделушку, то от нас всех останутся только печально тлеющие уголечки, а я, знаете ли, не для того вас спасала, чтобы потом полюбоваться на развалины и с чувством выполненного долга свалить обратно в свой мир. — У нас теперь есть драконы, — заикнулся было Кили, отложивший нож в сторону. Катеринка, стоящая у плиты, громко фыркнула. — Может быть, Темный владыка и не рискнет сунуться к нам. — Ой ли? — скептически подняла бровь я. — Не отрицаю, что о нашем уже не тайном оружии Ангмарец наверняка разболтает своему сюзерену, но и на чешуйчатых можно найти управу. Мощи, которую заполучит темный майя в свои руки вместе с кольцом, будет достаточно для того, чтобы стереть нас в порошок вместе с Смаугом. И пикнуть не успеем. — И вместо того, чтобы решать эту проблему, мы сидим тут и ждем, когда же Гэндальф вытащит нас отсюда, — мрачно проговорил Фили. Я покосилась на гнома и только вздохнула: он обеспокоился не на шутку, но я знала, что его больше всего угнетает невозможность что-либо предпринять прямо сейчас. — Только время теряем. Зачем ты вообще это все сделала, а, дурная твоя башка? Я злобно зыркнула на Фили и отвернулась, не желая отвечать на провокационные вопросы, потому что отлично знала — если заговорю, начну отвечать или оправдываться, то сорвусь точно. Так что предпочла промолчать и не портить и без того немного натянувшиеся отношения с моим нареченным. После раннего ужина мы с Катеринкой на пару запихнули парней в обновки. Я в полнейшем обалдении уставилась на Фили, который раздраженно дергал воротник черной рубашки и недовольно поводил плечами. Черные же джинсы сидели на нем просто отлично, и я порадовалась, что не послушалась предложения подруги взять на размер больше. Вообще, такой современный образ этого чертовски привлекательного парня нравился мне все больше и больше: то ли я была все-таки человеком современности и цивилизации, то ли ему действительно шло куда больше, чем его привычная одежда. Самому Фили все это жутко не нравилось, но, понимая, что это необходимость, он смирился. — И как эти тряпочки могу защитить от чего-то? — возмутился он. — На лоскуты же одним движением можно порезать. — Тебя или рубашку? — уточнила я и не удержалась, провела рукой ему по груди. Гном напрягся и чуть отстранился, а я обиженно отвернулась. — Напяль кастрюлю на голову, если тебе от этого станет легче! У нас не принято нападать на людей. Это наказуемо. Тут тебе не Средиземье с орками… Хотя последние тут тоже иногда встречаются. — Что? — изумился Фили. — У вас здесь есть орки? — Нет-нет, — поспешила успокоить его я. — Это просто название для агрессивных и невоспитанных представителей человечества. А эта одежда тебе очень даже идет. Так что не кривись. Мне едва удалось уговорить его собрать волосы в хвост на затылке, потому что он упирался и нес какую-то чушь по поводу того, что не подобает гному ходить с таким образом забранными волосами. И так, и сяк я пыталась ему объяснить, что с распущенными волосами и своими замечательными косичками — которые, к слову, мне безумно всегда нравились, — он будет просто замечательной мишенью для взглядов. А потом просто молча заплела ему волосы, и он не посмел возражать. Я умилилась. — Тряпки! — с воплем вылетел из соседней комнаты Кили и в полнейшем возмущении потряс у меня перед лицом кулаками. — Это же… это же… — Тих-хо! — рявкнула Катеринка, любующаяся результатом. — Девки больше в парнях понимают! Такому аргументу даже я не нашла, что возразить, поэтому Кили что-то тихо бурчал себе под нос, но больше повышать голоса не решился. В общем, запихав мужиков в одежду и уверив, что выглядят они сногсшибательно — судя по настроению младшего из братьев, сшибать с ног окружающих он собирался в прямом смысле слова, — Катеринка выставила нас прочь из квартиры. Пока я возилась на лестничной площадке, застегивая сумку, то могла слышать вздох облегчения, вырвавшийся у подруги, и ничуть ее в том не обвиняла. Ибо выдержать нашествие гномов способен далеко не каждый человек, и мы с ней не были исключениями. Выход в город с представителями горной расы — это незабываемое приключение. Я одновременно работала и тормозом, и буксиром, и гидом, и психиатром, потому что утащить Кили от заниженного авто, из которого на нас подозрительно косились личности несколько иного, но тоже горного народа, оказалось на редкость сложно. Потом мне пришлось отбивать ставшего робким и стеснительным Фили от возжелавших общения с таким симпатичным молодым человеком городских девушек, не обремененных особым интеллектом и чувством такта. В довершении всего нас обругали две бабульки, сидящие у подъезда. Я торопливо пропихнула парней внутрь, надеясь, что никто из них не слышал тех лестных эпитетов, которыми наградили их бдительные сторожа моей, видимо, нравственности. Я трясущимися руками нащупала в сумке ключи. Молиться Махалу не хотелось, потому что он мог услышать, а на языке у меня была исключительно нецензурщина, поэтому я ограничились сдавленными ругательствами и шипением в адрес несправедливого универсума, который раз за разом подсовывал мне такие испытания. Если гномы будут тихо сидеть в квартире все эти дни, то возможность не съехать с катушек представляется реальностью, но разве этих двоих удержишь внутри бетонной коробки, которая для привыкших к просторам братьев была не иначе как тюрьмой? Но меня настораживал тот факт, что парни слишком сильно привлекали женское внимание, а ведь представительницы прекрасного пола моей вселенной на редкость любопытны и очень хорошо умеют развязывать язык. От санитаров я точно не отобьюсь. А их непременно вызовут, стоит только Фили или Кили заикнуться о реальном положении вещей. — Что ж мне с вами делать-то? — вопросила я, открывая дверь в квартиру. — Помнится, я задавал тебе точно такой же вопрос, — улыбнулся Фили, пропуская меня вперед. Кили излишней галантностью не страдал и, после гневного окрика разувшись, уже хлопал дверью холодильника на кухне. — Ты мне ответила — холить и лелеять. Вот занимайся тем же. — То есть если я начну… холить и лелеять Кили, ты будешь не против? — елейным голоском произнесла я. Младший из братьев среагировал на свое имя, как хорошо воспитанный пес — то есть отскочил от холодильника, сел на стул и сложил руки на коленях, умильно глядя на меня. Самого вопроса, как и того, что тот был задан его брату, он не услышал и сути не понял. Иначе быть мне битой с двух сторон. Взглядом Фили можно было убить горного тролля, и по тому слову, что беззвучно сорвалось с его губ, я поняла, что мне сегодня точно несдобровать. Если только не случится чего-нибудь совершенно непредвиденного. Я вздохнула, оглядела парней и приняла нелегкое решение. Следующим шагом знакомства гномов с этим странным миром стало освоение компьютера. Вернее сказать, того, что захватило разум человечества — интернета. Наученная собственным горьким опытом, я начала с того, что включила какой-то простой фильм, рассказывающий об устройстве нашей планеты, а сама уныло поплелась на кухню готовить поздний ужин. Слушать требовательное урчание животов подопечных мужиков было выше моих сил. Парни залипли в экран с открытыми ртами и меня не беспокоили. Зато через полчаса моих мучений с чисткой картошки раздался звонок в дверь. Я озадаченно застыла: все гости, которых я могла бы ждать, сидели на сей момент в соседней комнате и о чем-то спорили, перекрикивая диктора, и наверняка тыкали пальцем в экран. Мне показалось, что пронзительная трель не заставила их даже ухом повести. Пришлось откладывать травмоопасные предметы в сторону и шагом охотящегося енота ползти к двери. По пути дважды я споткнулась, один раз ударилась локтем и выругалась, понимая, что не быть мне следопытом. Глазка во входной двери было не предусмотрено с самого начала, так что я, ободренная присутствием агрессивных представителей воинственного племени, смело рванула створку на себя. Оглушительно чихнула, в полном обалдении уставившись на огромный букет лилий, вонявших — пардон, благоухающих! — на всю лестничную площадку. Откуда-то сзади донесся знакомый голос: — Здравствуй, любовь моя! Я ошеломленно открыла рот. Закрыла. Молча отодвинула букет в сторону, стараясь не касаться благовоняющих на всю округу цветов, и все равно на руках остались желтые следы от пыльцы. За веником, торжественно преподнесенным мне в жертву, обнаружилась довольная до отвращения рожа моего бывшего. Того самого, что ускакал в закат, едва завидев грудь третьего размера и полное отсутствие мозгов под блондинистым париком своей коллеги. Сейчас же он приветливо скалился, стоя на пороге той самой квартиры, из которой целую вечность назад был изгнан с позором и ничуть тому не возражал. — Это что? — недружелюбно спросила я, жалея, что оставила нож на столе. Сейчас изобразила бы что-нибудь из репертуара Ангмарца, и драпал бы сей субъект без оглядки. — Это в знак примирения, любимая! — жизнерадостно заявил он и попытался пересечь вражескую территорию. — Убери этот веник! — потребовала я, честно отстаивая свое право на выбор и свой порог. — Ты же любишь цветы, — удивился он. — Ты меня с кем-то путаешь, — моей язвительности не было предела. — У меня всю жизнь была аллергия на лилии. Бывший немного смущенно отвел глаза, однако врожденной наглости ему было не занимать. — Это не суть, — проворно спрятал он этот кошмар за спину и ослепительно улыбнулся. — Важно то, что я, наконец, понял, насколько ты мне важна. Ты незаменима и неповторима… — Кажется, кого-то выставили вон? — мстительно пропела я, оборвав его на полуслове. Судя по тому, как того перекосило, мое замечание попало точно в цель. Причем этот дурак был не просто выставлен за дверь, а еще и спущен с лестницы кем-то, видимо, более удачливым. — С чего ты это взяла? — наигранно возмутился он и сделал самую грубую ошибку в своей жизни — он попытался взять неприступную крепость имени меня штурмом. То есть полез ко мне с поцелуями, искренне полагая, что я просто ломаюсь и никого больше за все это время найти себе не смогла. Меня аккуратно посторонили, и вперед шагнул Фили. Под нос бывшего, который был на голову, кстати, выше гнома, сунули внушительный кулак, лобзать который это ходячее несчастье почему-то не пожелало. — А-ааа, — окислился поклонник. — Все ясно. Наверное, он бы много приятного мне сказал, лишенный надежды на вкусную еду, постиранные носки и вовремя высушенные трусы, а также регулярный секс. Но рядом со мной, небрежно прислонившись к косяку, стоял весомый такой аргумент, который весьма недружелюбно поглядывал на бывшего. Тот помялся-помялся и едва не сплюнул от досады. Видимо, ему помешало то, что он отлично знал о глазастой соседке и бдительном глазке ее квартиры. Бабулька немедленно прихлопнула бы его дверью, если бы он пошел на такой вандализм в подъезде. Наконец, незваный гость развернулся и, помахивая веником из лилий, печально удалился прочь — искать свою судьбу, которая была бы готова его ублажать за редкие нежные взгляды. — Даже спрашивать не буду, что это было, — задумчиво произнес Фили. — Не что, а кто, — рассеянно поправила я. Честно признаться, произошедшее меня несколько выбило из колеи и напомнило о коварной природе мужчин. Пуганый воробей и ветра боится. — Я что-то забыла. — Точно, — кивнул гном, закрывая дверь. Напоследок стало слышно, как разочарованно сопит соседка. — Кили наедине с колбасой. Мы с ним безнадежно опоздали. Оголодавший гном — который, кажется, постоянно был в таком состоянии, — умял почти всю палку, оставив нам в качестве утешительного приза несколько кусочков. — Ты бы хоть с хлебом ее ел, — простонала я, хватаясь за нож. Я всего лишь хотела продолжить прерванное занятие и дочистить картошку, но Кили понял это по-своему. — Зачем портить? — безмерно удивился он, пятясь назад. Я задумалась. А действительно. И махнула на него рукой. В конце концов, если устраивать им взбучку за подобные мелочи, то так можно в сумасшедший дом загреметь задолго до возвращения в Арду.***
— Нет, подожди, — я едва успела уцепить Кили за пояс, чтобы он не сунулся на проезжую часть. — Когда загорится зеленый свет, тогда можно переходить. Младший из братьев, немного окосевший от того, что ему хотелось увидеть все и сразу, но физиология, отличная от полного обзора тех же хамелеонов, немного мешалась, и голова у Кили крутилась, словно была на шарнирах, послушно притормозил. Я первое время искренне переживала, что она отвалится, но потом перестала: все равно его можно было немного успокоить только путем одергивания. Фили так и вовсе предложил нацепить на него ошейник, чтобы не потерять в реалиях мегаполиса. После двух дней безделья, во время которого я доставала братьев расспросами о том, что происходило в Арде во время моего отсутствия, стало понятно, что если парней не выгулять как следует, от моей квартиры останутся только лишь жалкие ошметки. Необходимость показать город выходцам из другого мира, и вытащила меня из дома, о чем я вскоре сильно пожалела, пытаясь оторвать то одного, то другого от ярких вывесок, игровых автоматов, автомобилей, передвигающихся по улицам и всего того, что нельзя было увидеть в Арде. В конце концов, чтобы немного обезопасить и себя, и общество от двух крайне любопытных гномов, я решила отвести их в кинотеатр. И около касс Кили умудрился словить на себя заинтересованные взгляды трех молодых девушек, которые явно решили, что два таких парня на меня одну — слишком много. Я увидела хищниц чуть раньше, чем они успели профессионально взять нас в кольцо, и позорно отступила к расположенным за углом диванчикам. Только вот назад не посмотрела и ощутимо врезалась в кого-то. Ойкнула, разворачиваясь, и подняла взгляд, собираясь извиниться за свою неуклюжесть. Вот только слова застряли в горле, пока я сосредоточенно рассматривала высокого молодого мужчину, одетого в потертые джинсы, заношенную рубашку некогда ярко-голубого цвета, а сейчас больше похожую на выцветшую тряпку с уймой заплат. На голове красовался плетеный хайратник, и я с подозрением огляделась, пытаясь найти его спутников — этот товарищ напомнил мне про ролевиков. Но не это ввело меня в состояние какого-то ступора, а странное ощущение, давно забытое. Меня словно рыболовным крючком вновь поддели под ребра, а такое бывало только тогда, когда приходилось соприкасаться с чем-то, имеющим непосредственное отношение к Арде. И стоило только мне прищуриться, как я сразу же увидела отчетливое едва заметное свечение, окружавшее фигуру молодого мужчины плотным коконом. — Э-э-э, — глубокомысленно изрекла я, не совсем понимая, что можно было бы сказать в такой ситуации. — Извините. — А? — рассеянно отозвался тот. — Да ничего страшного. — Саурон тоже так считал, — ляпнула моя дурость. — А потом всеми щупальцами выпинывал Митрандира из Дол-Гулдура. Я не знала, что сподвигло меня произнести именно эти слова, да еще и назвав Гендальфа так, как именовали его в основном только эльфы, но мои слова подействовали на странного парня как гром среди ясного неба. Он поперхнулся своими мыслями, в которых пребывал — они разлетелись стаей испуганных бабочек, и при должном воображении это можно было бы даже увидеть, — и в полном замешательстве вытаращился на меня. Пришлось немного смутиться и спрятаться за недоумевающего Фили. — Ролевик? — подозрительно поинтересовался субъект. — Дух Горы, — вздернула нос я. Наверное, со стороны наш диалог походил на светскую беседу двух умалишенных, но, как ни странно, друг друга мы поняли. В светло-голубых глазах незнакомца вспыхнула неподдельная радость, он вскинул руки вверх, словно что-то праздновал, и пустился бы в пляс, если бы не суровые морды охранников, которых наши странности изрядно напрягли, и они уже подумывали выставить четверку неадекватных личностей из кинотеатра. Поэтому он с неожиданной прытью схватил меня за руку и потащил прочь из храма массовой культуры. Я, потеряв дар речи от такой наглости, не особо сопротивлялась, а Фили и Кили, переглянувшись, последовали за нами. И даже не попытались защитить несчастную меня от посягательств незнакомцев. То ли считали, что я уже вполне взрослая девочка и могу о себе позаботиться, то ли ощущали то же, что и я. — Итак, — в небольшом уютном сквере недалеко от кинотеатра пришлось упереться ногами и выдернуть многострадальный локоть из крепкой хватки субъекта. — Что произошло? Вы кто? — Кто я? — незнакомца заклинило, и он озадаченно уставился на меня. — Ах да, конечно, прошло же, наверное, столько лет… Алатар, рад познакомиться. Если он ожидал, что его имя произведет на нас хоть какое-то впечатление, то сильно ошибся и совсем растерялся. Мы втроем выжидательно смотрели на мужчину. Вдвоем, пришлось поправиться мне, когда я увидела, как Кили разбирает механическую детскую машинку, появившуюся у нашего юного гения неизвестно откуда. Видимо, не одна я при переходе в другой мир заболевала клептоманией. В общем, конечно, это было не так уж плохо — он хоть делом занят, что давало нам несколько спокойных минут. — Это должно нам о чем-то сказать? — вежливо приподнял бровь Фили. — Моринехтар, — осторожно поведали нам. Недоуменное молчание было ответом нашему новому знакомцу. — Может, вы все-таки нас с кем-то попутали? — я занервничала. Кто знает, может быть, мое чутье меня обмануло, и мы умудрились напороться на какого-нибудь местного сумасшедшего. — Это же какой-то ужас, — пришел в негодование названный Алатаром. — Вам годочков-то сколько, детишки? — Но-но, — грозно донеслось со стороны Кили, играющегося с машинкой. — Полегче. — Попробуйте объяснить, — предложила я, садясь на скамейку и откидываясь на спинку. — Представьте, что действительно видите перед собой несмышленышей. Сложно было поверить, что ощущения, которым я, как Дух Горы, привыкла доверять, завели меня на ложный путь. Поэтому мне хотелось выяснить все возможное. — Нас было двое, — нетерпеливо отозвался Алатар, нервно начиная расхаживать передо мной и Фили, который невозмутимо уселся рядом и, кажется, собирался немного вздремнуть. — Я и мой помощник — Палландо. Нас называли Синими магами. Фили удивленно приоткрыл один глаз. — Балин рассказывал мне кое-что однажды, — начал он. — А почему я не слышал? — удивился Кили, который, оказывается, внимательно прислушивался к разговору. — Потому что ты бессовестно спал, — буркнули ему в ответ, и гном, смутившись, уткнулся в игрушку. — Да-да, — немного оживился Алатар. Было видно, что мужчина находился на грани отчаяния, а теперь словно перед ним забрезжил свет надежды. Я тем временем его внимательно рассматривала — все же, как-никак, если Фили прав и он действительно относится к волшебникам Арды, то ему должны быть знакомы и Гендальф, и Саруман, и Радагаст. Равно как и прочие пакостники всея Средиземья. Моринехтар выглядел очень молодо — где-то на тридцать человеческих лет; роста был высокого даже по меркам людей Арды; с коротко стриженными, взлохмаченными волосами и ясными глазами, в глубине зрачков которых тлели золотые искорки. Сначала я подумала, что это из-за освещения создается такой эффект, но через некоторое время была вынуждена отказаться от этой теории. — Если вы знаете о нас так мало, значит, вы с запада. Так? — Вроде того, — настороженно отозвался Фили, не сводящий пытливого взгляда с нашего нового знакомого. — Допустим, что это действительно правда, и вы — один из пятерых волшебников Средиземья… Тогда каким образом вы оказались здесь? — О, это долгая история, — отмахнулся было Алатар. — И, видимо, не самая приятная, — поддакнула я, наткнулась на свирепый взгляд и надулась. — Повздорили с коллегой, — неохотно просветил маг. — Он был первым из тех, кого выбрали в качестве посланников в Средиземье. Саруман Белый. И обладал наибольшей среди нас силой. — Слышали про такого, — навострила я уши. — Вот только Гендальф отзывался о нем с большим уважением. — Да, конечно, — расстроенно отозвался маг. — Не его этот проходимец выкинул из мира, чтобы не мешался под ногами и не срывал планы Темного Властелина. Так еще и все входы-выходы перекрыл. Мы с Фили переглянулись. Учитывая то, где территориально находился Изенгард, вотчина Сарумана, подобные новости были большой ложкой дегтя в и так почти полную бочку. Даже Кили отложил машинку в сторону и внимательно слушал. — Но мы же здесь, — выразил общую мысль старший племянник Торина. — Таркун позаботился о том, чтобы добрались почти без приключений. И обещал обратную дорогу показать в условленное время. — Именно! — завопил маг так, что я едва со скамейки не упала. — И я надеюсь, что с вашей помощью смогу убраться из этого осточертевшего мне мира! — Предъявляем билеты, — буркнула моя неблагоразумность и сжалась под испепеляющим взглядом. — Нет, ну согласитесь, я вас впервые вижу. Вдруг вы захватчик… Который желает Арде лишь зла. А Сарумана оговариваете. Маг простонал что-то и плюхнулся на сидушку рядом, обхватив голову руками. Мне стало его немного жаль, однако практичность и осторожность нашептывали на ухо всякие гадости, способствующие моему бессердечию. Я задумчиво побарабанила пальцами по коленке — как выяснилось, не своей, а Фили, — и решительно поднялась. — Нам надо поговорить, — сообщила я магу, вцепилась в руку моего золотоволосого счастья и потащила гнома подальше от скамеечки. Все эти несколько шагов я ощущала на себе несчастный взгляд плененного нашим миром Алатара. — Как думаешь?.. — Стоит ли ему доверять? — Фили вскинул брови. — Нет. Я его вижу в первый раз, в самом же Средиземье об этих магах не осталось почти никаких сведений, поэтому любой, кто осведомлен о возможности перемещения между мирами, может воспользоваться их легендой. Сюда бы Балина. — Вряд ли бы он нам помог, — рассудительно заметил Кили, подкравшийся к нашей задумывающей нехорошее компании. — Знает наверняка не больше того, что рассказал тогда тебе. Старший из братьев задумчиво кивнул. — В любом случае, — подытожила я, — принимать решение придется нам. Но есть и одна весьма хорошая новость: даже если мы возьмем этого типа с собой, то на входе в Арду его ждет серьезный допрос со стороны Гендальфа. Можно для верности этого Алатара привязать к себе веревкой, чтобы не удрал. — Тебе лишь бы кого-нибудь привязать, — буркнул Фили, оглядываясь на понуро сидящего на лавочке мага. — Я могу основываться только на своих ощущениях, но отчего-то мне кажется, что Моринехтар не лжет — слишком много отчаяния. Здесь я была абсолютно с ним согласна. Это чувствовалось — почти материальная аура такой безнадеги, что даже просто стоять рядом с магом было сложновато. Помимо прочего, мне было любопытно, куда делся его помощник — неужели смог избежать ссоры с Саруманом? Или его закинуло значительно дальше, чем самого Алатара? — Хорошо, — объявила я общее решение, возвращаясь к мужчине, который уныло приподнял голову, будто не ожидал услышать ничего радостного. — Пойдете с нами. Но разбираться и объясняться с Гендальфом и Радагастом будете сами. Алатар судорожно выдохнул и обхватил голову руками. Я сочла нужным принять это за выражение крайней радости и удовлетворенно кивнула. Ох, и влетит мне от Торина.