***
Махал разгадал мои намерения высказать перед уходом все, что я о нем думаю. Так что пока я предвкушала возможность развернуться и попрактиковаться в нецензурной брани, он просто-напросто сделал то, что обещал. Я думала, что сначала попаду в Чертоги ожидания, а потом уже меня перенаправят в мой мир, но вышло все иначе. Земля больно ударила меня по ногам, и я едва не сшибла какую-то тетку с боевой раскраской, которой бы позавидовал любой индеец. — Смотри, куда идешь! — она возмущенно уставилась на меня, ошарашенно оглядывающуюся, и сильно пихнула плечом, да так, что я едва не загремела на грязный асфальт. — Нахалка! Я промолчала, и тетушка продолжила свое неспешное фланирование по улице. С прогнозами я не ошиблась: все течет, все меняется, и фура осталась в прошлом, а на дворе стоял самый что ни на есть настоящий октябрь. Из чего я сделала вывод, что в нашем мире время движется медленнее, чем в Арде, но настолько незначительно, что только по прошествии полугода можно заметить разницу. Долго раздумывать, куда мне направить свои стопы, я не стала, а поплелась к знакомому дому. Домофон, как обычно в это время года, не работал, так что в подъезд я пробралась без особых проблем. Позвонила в дверь и натянула на себя самую милую свою улыбку, надеясь, что не испугаю никого этим жутким оскалом. На душе было паршиво. — Не поняла, — остолбенела Катеринка. — Ты кто? — Приехали, — вздохнула я. — Стоило только отлучиться на полгодика, как меня уже все забыли. Подруга ошарашенно пялилась на меня, как на восьмое чудо света, потом взвизгнула и повисла у меня на шее. Я обняла ее в ответ и тут же возмущенно завопила — под прикрытием радости от встречи меня тщательно общупали и уделили особое внимание моей пятой точке, словно та могла дать исчерпывающую информацию. — Заходи, — Катеринка затащила меня в квартиру. — Садись и рассказывай. — А поесть? — уныло спросила я. — А попить? А спать уложить? — Это тактичный намек, что я ведьма? — ухмыльнулась подруга, но все же затолкала меня на кухню. — У тебя совесть вообще есть? Ты где пропадала полгода? — В Арде, — буркнула я. — Меня, если хочешь знать, тут фурой размазало. Вот я и оказалась там без права на возвращение. Из соседней комнаты раздался истошный мяв, и на кухню залетела Василиска. Я глупо похлопала глазами, разглядывая свою кошку, а та, недолго думая, взгромоздилась мне на колени и усердно начала тереться. Мне стало стыдно: мама с папой о себе могли позаботиться и исчезновение дочери, судя по всему, восприняли как мой очередной загул, но ведь о Ваське я просто-напросто забыла. Зато кошка про меня — нет, и сейчас она пыталась наверстать все упущенное время, получив от меня как можно больше ласки. — То есть ты не просто так оказалась в том мире? — уточнила подруга и поставила передо мной кружку с ароматным чаем. Как я, оказывается, по этому скучала. — Выходит, не ты решала, остаться здесь или уйти туда? — Нет, — с набитым ртом ответила я, одной рукой удерживая пирожное, второй гладя Василиску, от которой шерсть летела во все стороны. На чай конечностей уже не хватало, и это повергло меня в печаль. — Это вообще, как выяснилось, были происки одного из вала — Ауле, или, как его называют гномы, Махала. Он искал для Торина Духа Горы, а так как в том мире магия все еще достаточно сильна, то благодаря какому-то умнику, подумавшему обо мне в самый неподходящий момент, меня и выдернуло. — А как этот самый умник узнал о тебе? — Катеринка села напротив и отхлебнула из своей кружки. — И, главное, кто он? — подхватила я. Это не давало мне покоя, и этот вопрос постоянно крутился в голове после того, как я вообще узнала о положении вещей. Торин слишком сильно был удивлен, когда увидел меня в первый раз, поэтому вряд ли тем, благодаря кому я попала в Арду, был он. Однако других вариантов я не знала, и это сбивало с толку. — Что тут было, пока я отсутствовала? — уныло поинтересовалась я. — В общем-то, я почти сразу поняла, что дело нечисто, когда ты перестала брать трубку, — пожала плечами Катеринка. — Прослыть сумасшедшей, которая заявляет, что ее подруга путешествует по мирам, я не захотела, так что взяла комплект ключей, который ты мне дала, забрала Василиску к себе, а твоим родителям сказала, что ты умотала с очередным кавалером. — Что?! — я поперхнулась, и тут бы мне и конец пришел, если бы Катеринка молодецки не двинула меня по спине. — И они поверили?! — Не сразу, но фотошоп мне в помощь, — пожала плечами подруга. — Пару раз подделала фотографии и отослала от твоего имени. Так что они твердо уверены, что ты отдыхаешь на Гоа. — Напоминай мне время от времени, чтоб я тебе больше не верила, — пораженно произнесла я и покачала головой. — Но что было, то в прошлом, и я, кажется, вернулась с концами. Если бы ты знала, как мне это надоело… Только обживешься, замуж соберешься выходить, как объявится какой-нибудь нехороший вала и все испортит. — Замуж? — разом заинтересовалась подруга. — А вот тут поподробнее. — Зачем? — скривилась я. — Чтоб душу себе разбередить? Не буду, и без того тошно, — Катеринка явно смутилась и виновато на меня глянула. — Ты не против, если я сегодня у тебя перекантуюсь? Честно говоря, так не хочется оставаться одной. — Вообще не вопрос, — сочувственно кивнула мне подруга. До самого вечера я маялась дурью. Мыла посуду, помогала Катеринке приводить квартиру в порядок — я попала аккурат на выходные, и у подруги, которая не занималась уборкой на протяжении всей рабочей недели, чтобы можно было спокойно отдохнуть, в квартире был редкостный кавардак. Вдвоем мы справились быстро, потом заказали пиццу и уселись перед телевизором — за время моего отсутствия киноиндустрия разродилась очередными выкидышами искусства, и теперь я активно наверстывала упущенное. Правда, сама не заметила, как разговорилась, и вскоре поймала себя на том, что рассказываю Катеринке про то, что произошло со мной в Арде, а она, открыв рот, слушает меня и, кажется, даже не дышит. После того, как я показала ей браслет, она вообще сникла. Кажется, подруга переживала за мою неустроенную личную жизнь больше, чем я. Мне казалось, что я ничего не чувствую, и в какой-то момент я даже обрадовалась, что разрыв с тем миром прошел так легко, не в пример тому, как это было в первый раз, когда мне хотелось лечь в гроб и накрыться крышкой. Однако к вечеру на меня накатила такая тоска, что не спасли ни Василиска, ни «Within Temptation» вперемешку с «Amon Amarth», врубленные на полную мощность, ни попытки Катеринки меня растормошить — я ревела в три ручья, кидалась подушками и грозилась выкинуться из окна. Лететь там было невысоко, зато обидно, так что подруга, кажется, не особо волновалась. В конце концов я угомонилась и затихла, икая в подушку. На следующий день мы шерстили город в поисках мест, где можно было бы сбыть все мои побрякушки. Понятное дело, сильно светить такими драгоценностями, аналогов которым в нашем мире не было, не хотелось, но кушать все хотят, а садиться на шею Катеринке я не собиралась. Однако очень сильно сомневалась, что в ближайшее время смогу найти для себя хоть сколько-нибудь удовлетворительную работу, потому что мне постоянно будет не хватать напряженности. Это все ж не попытки заставить выйти на поверхность мифриловую жилу или приструнить дурачащегося вместе с братьями Сунга. Так что я решила покамест поплыть по течению и посмотреть, куда оно меня принесет. Сама себе я напоминала дохлую рыбину, уже начинающую изрядно попахивать, но ничего менять не собиралась, потому что мною овладела апатия. Неделя прошла незаметно. Я ходила как не от мира сего, вряд ли замечала, что происходит вокруг, пару раз созвонилась по скайпу с родителями, которые, как оказалось, прекрасно без меня обходились и вряд ли даже скучали, начала читать запоем книги про всякую чушь — в основном, про черную магию и прочую несуразицу. А после во время вечерних посиделок с Катеринкой зачитывала особо понравившиеся моменты вслух, и, наверное, мы не давали спать соседям своим громким смехом, потому пару раз нам пытались настучать по головам. Я, воспитанная Фили и Кили под присмотром Смауга и Торина, не устрашилась, и после моей отповеди соседи предпочли несколько угомониться, а не лезть на рожон. Но мы из уважения старались все-таки вести себя потише. Я частенько стала ночевать у подруги, потому что находиться одной дома мне было очень сложно — я едва-едва заставляла себя пережить ночь. Конечно, я понимала, что это несправедливо по отношению к Катеринке, но пока она не проявляла явственного недовольства моим постоянным присутствием, и я этим вовсю пользовалась. Расплачиваться, без сомнений, приходилось — я рассказывала обо всем, что со мной приключилось, и, кажется, Катеринка ждала этих моментов гораздо больше меня самой, хотя для меня эти минуты были самыми радостными и болезненными одновременно. Мне казалось, что какая-то частичка меня все еще там и у меня есть возможность вернуться в любой момент. Обманчиво, но так желанно. А потом я перегнула палку. Наверное, это было очень глупо — поверить, что в нашем мире существует что-то, отдаленно напоминающее магию, но мне хотелось во что-то верить. Поэтому хоть я и высмеивала все эти практики с Катеринкой, а сама-то запиралась периодически дома и начинала экспериментировать. К моему суеверному ужасу, пару раз даже что-то получилось, но я была склонна принять это за результат разыгравшегося воображения, а потому не придала особого значения. Как оказалось позже, зря. Потому что однажды, начертив с помощью кривой линейки какую-то непонятную фигуру и запутавшись в символах, которые надо было нарисовать по окружности, я плюнула на подготовительную часть и подожгла целый пучок трав, которые следовало воскурить для успешного завершения обряда путешествия между мирами. По чести сказать, от оригинального рецепта, включающего в себя чуть ли не стружку с рога единорога, осталось совсем ничего — свечки только. Пыльца лунного мотылька, танцующего в свете полной луны, была заменена крохотным трупиком моли, волос единорога — пучком шерсти из хвоста однорогой козы, печень черной трехногой собаки вообще была выкинута из списка ингредиентов, а на смену перу из крыла падшего ангела пришло голубиное. Автор сего рецепта убеждал всех в безотказности такого способа, но безопасным он не был точно, потому что вверх рванулось целое облако дыма и дубинкой шарахнуло меня прямо по темечку. Я взвизгнула и потеряла сознание.***
Мое пробуждение было более чем странным. Что-то упорно тыкалось в бок, а пол был очень холодным. С трудом подобрав под себя странно легкие руки и ноги, я еще с полминуты стояла на карачках и ошалело трясла головой. Сие простое действие сопровождалось хлопаньем, словно кто-то вывесил простыню на сильный ветер. Я долго не могла сообразить, что же это такое, пока, наконец, не скосила глаза вбок и не заметила что-то черное, мелькнувшее и тут же исчезнувшее. Внимательнее присмотрелась — и поняла, что это самый что ни на есть простой капюшон. Глубокий, он скрывал все лицо и даже оставлял немного простора для фантазии. А в бок мне тыкалась умильная рожа дракона. Я заорала басом и с размаху огрела незнакомую рожу рукой, закованной в стальную перчатку. Звук получился такой, словно кто-то шарахнул цепью по каменной стене, и ящер тут же отскочил назад, обиженно урча и пряча голову под крыло. Я с кряхтением поднялась и смогла разглядеть это странное существо: определенно, это был дракон, но какой-то больно уж странный. Я бы предположила, что его скрестили с червяком. Обычным, дождевым — настолько у твари была длинная шея, несуразно короткое туловище и изодранные в клочья перепонки. — Эй, болезный, ты летать-то хоть умеешь? — свистяще и шипяще поинтересовалась я. И только тогда соизволила вспомнить, что тут явно что-то не так, и не только с голосом. Опустила глаза, обозрела черный балахон, перчатки, которыми при должном желании и умении можно было отстукивать ритм, как бубенцами, сапоги с почему-то загнутыми вниз носами-крюками — и двуручный меч на поясе, который определенно мне мешался и так и норовил встать поперек дороги, дабы я пропахала носом каменный пол. Я закрутилась на месте, пытаясь понять, что произошло со мной на этот раз. По всему выходило, что я стала какой-то странной, почти бестелесной сущностью, сквозь которую отлично просвечивал пол, но на меня кто-то нахлобучил черный балахон, дурацкий шлем, похожий на вопящую рожу орка, которому отбили причинное место, и вручил так мешающийся клинок. Дракон, или то, что, по идее, должно было так называться, стал дополнением к этому безобразию. — Господин, — заискивающе раздалось сзади, и я резко развернулась. Полы плаща зловеще хлопнули, и стоящий за моей спиной орк попятился. Я передумала визжать и подбоченилась: пока я не разобралась, что здесь происходит, надо вести себя так, чтобы не вызвать подозрений. — Я же говорил, что они пока не готовы к полетам. Мы подобрали вам прекрасных лошадей прямиком из Рохана. — Пшел вон, — надменно прошипела я, и криворожего как ветром сдуло. Я воодушевилась. Рохан — одно из государств в Арде, так что своей цели я добилась. Вернуться-то, конечно, вернулась, но вот в каком качестве… Я уверенным, насколько это было возможно, шагом направилась прочь из этого негостеприимного помещения, где чах над кучкой человеческих костей местный Горыныч. Коридоры этого здания мне не понравились: сложены они были из странного темного, почти черного камня, казавшегося монолитным, словно кто-то не построил, а выплавил их из цельного куска породы. Через пятнадцать минут бесцельного скитания по коридорам я поняла две вещи: это, определенно, было место базирования темных, чтоб их, сил, но, ко всему прочему, меня местные не просто боялись — они благоговели и ужасались, стоило только моей внушительной фигуре проклацать мимо них. Основное население здесь составляли орки разных мастей, и если первое время я немного побаивалась, то потом вошла во вкус и периодически шипела на встречных несчастных — они так забавно дрожали и падали ниц. Кажется, тип, которым я стала — надеюсь, временно, — имел не самую лучшую репутацию. Парочка гоблинов так и вовсе испарилась так быстро, словно их сдуло, я даже не успела всласть порадоваться тому, какое впечатление на окружающих производит мой черный балахон. С мечом я все-таки разобралась. По крайней мере, я смогла его уверенно придерживать при ходьбе — на это неудачных уроков Двалина хватило. Мои метания по крепости — а это была она, я ни мгновения в этом не сомневалась, — закончились как всегда. Я попала в пыточную. Почему-то меня к таким местам просто тянет, как будто где-то внутри сидит странный и жутковатый садист, потирающий в ожидании ручки. Но к виду Черного Балахона тут уже привыкли, судя по тому, что палачи подобострастно изогнулись в поклонах, но занятий своих не прервали. Я едва сдержалась, чтобы не зажать уши руками и не зажмуриться, но то существо, которым я стала, не повело бы себя так, а пока раскрывать свое инкогнито мне не хотелось. Так что пришлось еще немного побыть Черным Балахоном. Зато я встретила своего знакомого, вид которого поверг меня в ужас, — Голлум, костлявый любитель сырой рыбы и древних, как мир, загадок, был прикован к приспособлению, назначение которого угадывалось очень смутно и определялось разве что только из местонахождения. Выглядел обворованный владелец кольца еще хуже, чем в тот раз, хотя мне казалось, что дальше уже некуда. Склонившийся над ним худощавый невзрачный орк с кровожадной ухмылкой затягивал ремни на истончившихся запястьях Голлума, а тот беспрестанно хныкал и что-то неразборчиво бормотал. Мне стало его жаль, несмотря на то, что существо это было достаточно отталкивающим, но, кажется, таким оно стало если не по воле случая, то, наверное, отчасти не по своему желанию. При моем приближении орк подобострастно поклонился, но на его лице я не увидела ни следа страха, будто бы он совсем меня не боялся. Так что предположила, что тип, в чьем призрачном образе сейчас развлекалась я, был к нему благосклонен. То ли из-за профессии, то ли из-за особых в ней умений. — Господин, — восторженно проблеял он и указал пальцем на Голлума, — все готово! Он в этот раз точно заговорит! Сейчас вы в этом убедитесь! Не успела я ничего сказать, как орк повернул какой-то рычаг, и меня едва не вывернуло от истошного вопля Голлума и запаха паленой плоти. Не будь я призраком, точно бы провалила всю маскировку, а так только судорожно сглотнула, крепче вцепляясь в меч руками и молясь про себя всем известным богам, кроме Ауле. Кто его знает, вдруг услышит? — Шир! — среди бессвязных воплей услышала я. — Бэггинс! — Остановись! — сипло потребовала я, и орк послушно вернул рукоятку в исходное положение. Голлум заскулил. — Значит, Бэггинс? Отпустите его. — Что? — не поверил своим ушам пыточных дел мастер. — Но, господин… Я промолчала, ощущая, как что-то под сердцем сжимается и удушливые волны ужаса распространяются вокруг меня, словно дешевый и паршивый парфюм вокруг любительниц принимать ванны из духов. Орка это проняло, и теперь он уже сжался от страха, дрожащими руками торопливо щелкая пряжками ремней, удерживающих Голлума на пыточном приспособлении. Тот замолчал, сам, кажется, не веря своей удаче, и не издавал ни звука, чтобы случайно ее не вспугнуть. — Хозяин требует, чтобы мы выезжали, Ангмарец, — прошипели сзади, и я, наблюдающая за освобождением костлявого существа, резко развернулась и с неудовольствием оглядела точно такую же фигуру, закутанную в черный балахон. — Лошади уже готовы. Выходит, я тут такая не одна. Этот выглядел почти точно так же, с той лишь разницей, что моя одежка показалась мне более вычурной, кроме того, в шлеме собеседнику было отказано, равно как и в латных перчатках, которыми можно было бы отстукивать ритм не хуже кастаньет. — На лошадях? — с невыразимым отвращением произнесла я — моя пятая точка прекрасно помнила мучения, которые приходилось переживать после целого дня в седле. — Драконы пока не готовы, — стушевался Черный Балахон. — Они еще живы. Честно сказать, такое заявление просто повергло меня в ступор. Нет, я, конечно, все понимаю, но зачем умерщвлять потенциальный транспорт, если на нем можно успешно передвигаться? И тут меня наконец осенило, с кем я имею дело. Некромант, чтоб его. Та самая сволочь, что предлагала мне сделку и которую я столь успешно послала в далекие дали. Саурон, Владыка тьмы, хозяин Азога. Вот уж не повезло, так не повезло в этот раз. Вот только что этой твари надо от Бильбо? — Кольцо должно быть найдено как можно скорее, — вновь проскрипел терпеливо ожидающий моей реакции Черный. — Семь назгулов уже внизу. Мы ожидаем только тебя, чародей. Ждать, когда драконы будут готовы, нет времени. Хозяин сказал, что сам займется созданием немертвых. Нужно выезжать. — Будь по-твоему, — неохотно произнесла я, понимая, что придется пока следовать тому, что задумал Саурон, чтобы не раскрыть себя раньше времени. Тем более, как я предполагала, все равно Ангмарец, которого я нынче успешно замещала, — главный в этой компашке неупокоенных, а потому этим обстоятельством можно очень здорово воспользоваться. И не дать Хозяину — тьфу — добраться до волшебного колечка. — Иди, я сейчас буду. Я подождала, пока Черный исчезнет за дверью, нетерпеливым взмахом руки отослала орка подальше и повернулась к сжавшемуся и не верящему своему счастью Голлуму. Тот, понимая, что я обратила на него свое царственное внимание, склонился к самому полу, задрав колени выше ушей, и униженно что-то забормотал. — Катись отсюда, — потребовала я. — И впредь не попадайся мне на пути. Его как черти утащили — исчез в считанные мгновения. Я тяжело вздохнула, раздумывая, что мне теперь делать. Потому как я понятия не имела, сколько времени прошло в Арде с момента моего вынужденного ухода, что сейчас происходит и, вообще, стоит ли Эребор по-прежнему. Впрочем, по дороге в Шир я собиралась это выяснить, а также не дать Бильбо в обиду ни при каких обстоятельствах. Фальшиво напевая себе под нос новым жутким голоском, приобретенным в комплекте с призрачным телом Ангмарца, Короля-Чародея и правой руки Саурона, я поспешила вниз, к своим товарищам по несчастью, которые ожидали меня, дабы вместе творить непотребства на просторах Средиземья.