Близняшки.

      Никогда не думала, что скажу это, но у воды оказался характер. Причем ничуть не лучше моего. Теперь каждое утро начиналось с переговоров — я пыталась уговорить воду оставить мои ноги при купании. Получалось с переменным успехом. Правда, была и ещё одна положительная черта — теперь заимствовать энергию я могла у воды, а не у противоположного пола, что не могло не радовать меня. Зато Белка ворчала, мол прекрати игнорить Криса. Игнорить Криса, блин! Поигнорируешь его, ага, как же! Наши перепалки случались по десять раз на дню, а желание придушить гада росло с каждым разом.       С родителями было сложнее. Я так и не решила как вести себя с мамой, и называть ли её мамой вообще. Я просто не могла представить себе КАК можно было бросить собственного ребенка? Учитывая, что она говорит, что вспоминала и думала обо мне постоянно. Не знаю, верить или нет. Лично я бы не смогла так, боролась бы до последнего за своё дитя. И добилась бы хотя бы возможности встречаться иногда. А тут… В общем, почти каждый вечер я запиралась в комнате и думала на эту тему, пытаясь придти к какому-нибудь решению. Получалось плохо. И я бы, наверное, рано или поздно сошла с ума от этого, если бы, как ни странно, не Крис.       Как-то раз, когда Джек с Беллой благополучно сбежали гулять, а я, по обычаю, заперлась в комнате, чтоб снова думать над «проблемой вселенского масштаба», парень не выдержал и умудрился чуть ли не напиться. Где он взял пиво — так и осталось для меня загадкой, а сам он в итоге так и не признался, зараза. Так вот, сижу я, значит, рассуждаю на тему «как быть и что делать», и тут в дверь раздается стук, и доносится нетрезвый голос Криса: «Лизка, хватит там сидеть, выйди из сумрака». Сказать, что я была в шоке — ничего не сказать. Как я пыталась через дверь выпытать у него, с чего вдруг он напился, это отдельная история, которая успехом не увенчалась. А он тем временем упорно вещал про вред долгих нудных мыслительных потуг о проблемах, которых нет. Мне даже показалось, что из него вышел бы неплохой психолог. Не знаю, каким образом это вышло, но получилось так, что я начала рассказывать ему всё. А Крис успокаивал меня, говорил, что всё обязательно решится, и что совершенно необязательно каждый вечер мучить себя этими мыслями. Не знаю, сколько мы тогда проговорили по времени, но после этого мне действительно стало легче. Дверь в тот вечер я так и не открыла, но он как будто и не нуждался в этом. А сама эта ситуация так и осталась между нами, не знаю, помнил ли Крис это на следующее утро или забыл, спрашивать не хотелось. Я чувствовала себя слабой перед ним после того разговора и надеялась, что всё это осталось только в моей памяти. Однако впредь я больше не запиралась.       Что же касается отца… Я не могу сказать, что он плохо растил и воспитывал меня. И в детстве много времени проводил рядом, часто водил по паркам аттракционов, кафе и прочему. Но сейчас, когда я точно знаю, что всё это время у меня была мать, а он ни разу не обмолвился о ней, я просто понятия не имела как теперь с ним общаться. В душе поселилась мерзкое липкое чувство обиды и недосказанности. Как он мог? Неужели он думал, что знай я, что у меня есть мать, я бы любила его меньше? Неужели он думал, что так лучше? Лучше говорить, что мне в воспитании не хватает женской руки, и отправлять меня к Груви? Я не могла понять мотивов своего отца, и от этого было еще хуже. Я не могла с ним разговаривать и не звонила ему.       Вообще в последнее время я чувствовала себя брошенной и никому не нужной. Белла вечно где-то пропадала на пару с Джеком, и я нутром чувствовала, что между ними что-то происходит, но что именно — понять не могла, а ещё, честно говоря, немного завидовала ей. Она не страдала от всей этой ситуации и искренне мечтала познакомиться с отцом. А рядом с Джеком она словно расцветала. Да даже с Крисом у неё сложились ровные дружеские отношения, не то что у меня. И я бесилась, умом понимала, что всё это полный бред, и мне это совершенно не нужно, но ничего не могла с собой поделать. Это сводило с ума и грызло изнутри. И я стала проводить почти всё время на берегу океана, находя укромный уголок в зарослях, откуда было прекрасно видно океан, и не было людей. Кто же знал, к чему это всё приведет.

***

      Океан. Такой спокойный и манящий. Обещающий тепло и покой. Успокаивающий, родной. Именно такие мысли возникали у меня, когда я смотрела на воду. Издалека слышались голоса и смех. Люди, какая гадость, брр. Не успела я подумать последнюю мысль, как послышался треск веток, и на мой укромный пятачок почти вывалилась самозабвенно целующаяся парочка. Вот только этого мне не хватало тут для полного счастья-то!       — Кхе-кхе, а может вы пойдете лобзаться где-нибудь в другом месте? — буркнула я.       Девушка хотела было отшатнутся, но сильные руки ей этого сделать не дали. И две пары глаз уставились на меня. Девушка с темными длинными волосами, с немного раскосыми глазами и крупным носом не произвела на меня никакого впечатления, а вот парень. Светловолосый, высокий, с правильными чертами лица и с серыми глазами был очень даже симпатичным, и, возможно, я бы даже очаровалась, если бы он не открыл рот:       — О, Бель! Третьей будешь? — с очаровательной кривоватой улыбочкой, аля «никто мне не откажет в удовольствии», произнес он.       — Глаза разуй, чудо природы, и уши почисти, я даже по голосу на Беллу не похожа, — фыркнула я, разозленная такой наглостью, и думая как бы получше ему врезать.       — А я то думал, это всё слухи, что у нашей Бели близнец появился, — протянул он, рассматривая меня оценивающим взглядом.       — Как видишь нет, — встала я, и не менее наглым и оценивающим взглядом стала демонстративно рассматривать его. — А теперь я попрошу вас убраться отсюда и не мешать мне наслаждаться отдыхом и одиночеством.       — А ты мне нравишься, — усмехнулся парень. — Меня зовут…       — А ты мне нет, — не удержалась я.       — …Кайл, — как ни в чем не бывало продолжил он, успев отойти от брюнетки и приблизиться ко мне, — а ты, я так понимаю Лиз, будем знакомы.       Мне захотелось себя стукнуть. Потому что, несмотря ни на что, он мне понравился. И именно как противоположный пол. Наверное поэтому я не смогла отказаться, когда он схватил меня за руку и поволок куда-то, вещая о какой-то компании, и что мне обязательно нужно с ними познакомиться. Забытая брюнетка, имя которой я так и не узнала, тащилась за нами, обиженно сопя и прожигая меня взглядом. И я её понимала, как же, хотела уединиться с таким потрясающим парнем, и то не дали.       Компания мне, и правда, понравилась. Может потому, что там было большинство парней, или же из-за присутствия алкоголя, а может я просто была очарована Кайлом и его наглым поведением. Народу я тоже понравилась, не всем, конечно, но всё же. Было весело, играли в карты на желание, пили на брудершафт. И кто бы сомневался, конечно, с Кайлом. Не знаю, что кружило голову больше — выпитый алкоголь, сама атмосфера, царящая вокруг, или наглые губы. Блондин вообще каким-то странным образом оказывался постоянно рядом. И даже когда пила я с другими, целоваться отчего-то приходилось всё равно с ним, но я и не возражала, мне нравилось. В общем, я провела с ними весь вечер и часть ночи. Домой вернулась под утро, провожали меня всей компанией. На прощанье меня еще раз крепко поцеловали (или целовала уже я?), клятвенно заверили ждать меня завтра на том же месте ближе к пяти вечера и, шлепнув по заднице, за что в трезвом виде я бы руки оторвала, а тут всего лишь пьяно рассмеялась, отправили спать.       Не успела я зайти в дом, как тут же врезалась в кого-то.       — Ну и как это называется? — и такой ледяной знакомый голос.       — Крисичка, миленький, ты такая прелесть, когда злишься, — хихикнула я, приподнявшись на носочках и чмокнув остолбеневшего от такого поворота событий парня в подбородок, выше просто не дотянулась, попыталась его обойти и прошмыгнуть в свою комнату. И мне это даже почти удалось, я успела добраться до лестницы, когда:       — Элизабет! — грозным шепотом заорал он.       Я икнула от удивления и чуть не растянулась на ступеньках. И как у него получилось так одновременно громко и тихо? В следующее мгновение меня резко развернули к себе лицом. И когда только успел подойти? Да ещё и так бесшумно. Я стояла на ступеньках, из-за чего наши лица оказались на одном уровне. Он злобно сверкал на меня своими большими глазами, которые я видела даже в темноте. Это завораживало (кажется, надо меньше пить). Я непроизвольно облизнула губы, а в голове билась всего одна мысль, безумно хотелось его поцеловать. Что я и сделала, благо теперь рост мне не мешал. Правда, распробовать мне так и не дали. Крис чертыхнулся, а в следующее мгновение я уже была перекинута через плечо головой вниз, а в поле зрения у меня была мужская пятая точка. От такой наглости я чуть не протрезвела и начала размышлять, а не укусить ли этого гада? Когда я уже примеривалась с какой стороны лучше кусать, всё вдруг резко закончилось и меня сгрузили на кровать.       — Ты такая скотина! — выругалась я в удаляющуюся к двери спину. Спина резко замерла, и через пару секунд я оказалась прижата к кровати, а Крис нависал надо мной с такой злобой во взгляде, что я даже испугалась.       — Это тебе что, всё хиханьки да хаханьки, что ли?! — прорычал он. — Прекрати вести себя как идиотка и начни думать головой. Целоваться, значит, хочется, да? Ну, так получите, распишитесь, — издевательски произнес он.       А в следующий миг меня поцеловали. Вернее не так. ПОЦЕЛОВАЛИ. Кажется, до этого момента я даже представить себе не могла, что такое настоящий поцелуй. Это не были мягкие касания, которые были все разы до этого, это даже не походило на наглое прикосновение Кайла. И я должна была бы испугаться, но это сводило с ума, заставляя напрочь забыть все мысли, забыть всё, да я даже своё имя забыла в тот момент. Горячие, почти обжигающие губы и жадный поцелуй, вызывающий мурашки на коже. Всё закончилось так же резко, как и началось. Тихо скрипнула дверь, когда он вышел. А я всё ещё лежала и пыталась придти в себя, мои собственные губы горели, хотелось чего-то большего, а в ушах всё ещё эхом звучали его слова. «Целоваться, значит, хочется, да?». «Прекрати вести себя как идиотка…».