Привет, соседка!

Первое утро с новым соседом приходит совсем быстро, Кёнсу почти не спит всю ночь, до сих пор смущенная поведением парня, и мысли об этом не покидают девичьей головы до самого утра. А потом, когда наконец-то звонит будильник, она выходит из комнаты в своих старых коротких шортиках и великоватой майке, воровато оглядываясь в надежде, что соседа нет поблизости. Ну, насколько вообще может быть не поблизости человек, что, чисто теоретически, должен спать в той комнате, порог которой Кёнсу переступает прямо сейчас.. Тут, пожалуй, следует прояснить: не то чтобы Чонин был очень страшным — скорее наоборот, сами понимаете, или Кёнсу боялась его до смерти, но.. ладно, она определенно побаивалась нового соседа. Тот был парнем, в конце концов, а парни, как учит ее подруга Бэкки ( или же, Бён Бэкхён, если официально), только и думают о том, чтобы затащить ее, Кёнсу, в кровать.. "Ты же такая невинная глупышка у меня, что они все смотрят на тебя, как волки на глупую овечку, и слюной капают!", обычно причитает Бэкхён, когда речь заходила о парнях, и инициатором подобных разговоров, к слову, явно была не До Кёнсу. Она, в общем-то, совсем не считала, что Бэкхён права в своих суждениях о «им всем нужно от нас только одно..», но Кёнсу действительно понятия не имела, чего же ожидать от нового знакомого, а потому рассудительно решила, что стоит держаться от него на расстоянии. Сегодня Кёнсу даже встала чуть раньше обычного, надеясь, что успеет собраться до того, как парень проснется, а в идеале и вовсе покинуть квартиру до его пробуждения. Не очень уж ей хотелось сталкиваться с незнакомым парнем рано утром.. И в общем-то, в выборе тактики девушка оказалась даже чем-то права — сейчас парень, хоть и находится относительно "поблизости", но спит звездочкой развалившись на диване, что стоит в гостиной как раз напротив двери в ее комнату. Все же, проснуться раньше было хорошей идеей. Кёнсу осматривает юношу и незамедлительно краснеет — тот выглядит слишком неплохо, к тому же на нем нет ничего, кроме облегающих хипсов, а теплое одеяло, кажется, еще ночью свалилось на пол. Парень почесывает низ подтянутого живота во сне и переворачивается на него, демонстрируя Кёнсу свою поджарую спину. Девушка, к слову, не может оторвать взгляда от очень даже притягательного тела юноши, она заворожено следит за тем, как перекатываются под смуглой кожей рельефные мышцы, пока парень недолго возится на месте, пытаясь устроиться поудобнее. Кёнсу воровато скользит взглядом по чуть выпирающим лопаткам, а затем по желобку позвоночника вплоть до поясницы и останавливается только тогда, когда упирается взглядом в широкую ярко голубую резинку нижнего белья, нещадно краснея. Легонько хлопнув себя по пылающим щекам, Кёнсу приводит себя в чувства и сбегает в ванную комнату. Оттуда она выходит минут через пятнадцать-двадцать уже заметно посвежевшая и собранная, шелковистые волосы расчесаны и собраны в небрежный высокий хвост, лицо умыто, зубы почищены, пижамная одежда сменилась на потертые джинсы скинни чуть большего размера чем нужно и старый поношенный свитер, висящий на хрупкой девушке бежевым мешком. Удобно, тепло, да и не броско - самое то для университета. Мысли в голове снова запутываются, когда Кёнсу выходит из ванной комнаты, чтобы лицом к лицу столкнуться с сонным Чонином, что все так же одет в одни лишь трусы и, кажется, совсем не смущен этим интересным фактом. Девичий взгляд упирается в широкую грудь, и так не вовремя на глаза попадается темная бусинка затвердевшего от прохлады соска, у Кёнсу начинает плыть перед глазами. Она никогда еще не была так близко к полуголому парню. Да чего уж – она вообще не была в одном помещении с полуголыми парнями. Разве что на пляже в Пусане летом.. но это совсем другое дело, никто из них не подходил настолько близко, чтобы можно было почувствовать дыхание на своей макушке, а до обнаженной кожи не оставалось и десятка сантиметров, да и помещения как такового там не было.. К тому же там была бойкая Бэкки, что приглядывает за ней, Кёнсу, оберегая от таких спорных явлений, как полуголые парни. - Доброе утро, — голос Чонина хриплый и низкий, кажется, ото сна и он, видимо, прекрасно знает, как звучит и какой эффект производит, потому что на лице его все то же лениво-томное выражение. Он растягивает пухлые губы в улыбке, и Кёнсу делает шаг назад, вжимаясь в собственноручно закрытую минутами ранее дверь. Чонин же в ответ на такой жест наклоняется, ниже сокращая расстояние между их лицами, и вглядывается в смущенное личико соседки — та изо всех сил отводит взгляд и нервно закусывает пухлую губу. Чонин усмехается в ответ на еле слышный шепот — «доброе утро» — и нажимает на ручку двери, отчего Кёнсу едва не вваливается в помещение, потеряв опору в виде двери за спиной. Парень невесомо подхватывает соседку под поясницу и ухмыляется сильнее, когда, притянув девушку поближе, шепчет ей в ухо — «на завтрак хочу кофе без сахара, яичницу и тосты с сыром». Далее Чонин аккуратно отодвигает окаменевшую, будто от взгляда Медузы Горгоны, девушку в сторону, и, учтиво облокотив опешившую сожительницу о стену, а следом игриво подмигнув, закрывает за собой дверь в ванную комнату, оставляя Кёнсу стоять в гостиной в компании разве что мебели и цветов в горшочках на окне. Кёнсу приходит в себя только спустя минуту, пару раз хлопает ресницами и наконец-то направляется в сторону кухни, моментально принимаясь за приготовление еды. Сегодня она уступит ему завтрак, но это только сегодня. Разбивая пару яиц на нагретую сковородку, Кёнсу задумывается над поведением своего новоявленного соседа. Кажется, после учебы они должны обсудить некоторые вещи.. Дверь в ванную открылась и хлопнула снова, а спустя мгновенье Чонин появился на кухне, лениво разглядывая обстановку и приземляясь за стол, где его ждет заказанный свежий завтрак. Он тут же принимается за трапезу, лениво пережевывая каждый кусочек, и бросает на девушку странные взгляды, заставляя руки, в которых покоится кружка с зеленым чаем, ходить ходуном от напряжения. Чай совсем не лезет в глотку — благо Кёнсу заранее успела перекусить парой сэндвичей в процессе готовки, а то под таким взглядом не поешь особо. Да, им явно нужно обсудить некоторые вещи вечером. «Боже, дай мне сил..» - мысленно взывает Кёнсу, когда Чонин смотрит на нее особенно долго и облизывает губы, отчего чашка едва не выпадает из девичьих рук.

***

Попытка серьезного разговора провалилась еще в зародыше, когда Кёнсу подошла к Чонину, пытаясь напустить на лицо серьезное выражение. И это-то у нее получилось, только вот парня это выражение лица только подстегнуло, произведя абсолютно обратный от ожидаемого эффект. - Нам нужно поговорить, — почти твердо произносит девушка, но не все так просто, потому как реакции на фразу не последовало. Этот гадский Чонин даже бровью не повел! - Чонин, нам нужно кое-что обсудить, — спокойствие постепенно покидает Кёнсу — не очень-то приятно чувствовать себя дурой, пытаясь обратить на себя чужое внимание. И как только некоторые девушки это делают, когда увиваются за парнями? Нет, это явно не для Кёнсу, она бы тут же сгорела со стыда.. что и происходит сейчас. - Чонин.. — девушка неуверенно подходит к лениво развалившемуся на диване соседу, что глядит в телевизор, на топ-моделей, бродящих там по подиуму. — Чонин! Кёнсу вообще нечасто кричит, хотя, честно говоря, и это повышение тона криком не назовешь, но тут это, кажется, подействовало. Парень тут же переводит взгляд на соседку и оглядывает ее с ног до головы — вчера у него такой возможности то и не было, ровно, как и утром, но вот сейчас он весь во внимании и даже одобрительно хмыкает, когда взгляд останавливается в районе груди девушки, что заметна даже под мешковатым свитером. Он взглядом заставляет, щеки обладательницы прелестных форм вспыхнуть, правда, непонятно, от возмущения ли, смущения или беспомощности. Руки девушки почти сурово скрещиваются на груди, прикрытой крупной бежевой вязкой свитера, заставляя Чонина оторваться от созерцания, собственно, груди и перевести взгляд сначала на препятствующие созерцанию тонкие запястья, а затем и на лицо, при этом медленно поднимаясь с дивана. Медленно и устрашающе. Девушка глядит на него с самым серьезным выражением лица, на какое только способна в ситуации, когда лицо, кажется, готово взорваться от притока крови, а пальцы дрожат от волнения. Только вот все тщетно, так как стоит парню подняться, и миниатюрной Кёнсу приходится задрать голову выше — и это смотрится достаточно комично, будто она насупившийся хомячок перед невероятно спокойным двухметровым питоном. Чонин тоже так считает, а потому хмыкает, чуть опускаясь, так чтобы лицо было примерно на одном уровне с девичьим. - Что такое? — выдыхает парень Кёнсу в лицо. Он, конечно, все слышал, но подразнить эту девочку кажется веселым занятием. Подразнить, а потом посмущать – вот это развлекаловка-то! - Нам нужно поговорить, — бормочет девушка, словно съеживаясь под пристальным взглядом темных глаз, и делает мелкий шажок назад, будто пугаясь собственной фразы. Позади только диван, и она даже не понимает, как так получилось, но, оступившись, Кёнсу падает на мягкие подушки и вжимается в спинку. Вся с трудом собранная за день уверенность катится к чертям, потому что общение с этим парнем выдергивает ее из зоны комфорта, не давая времени на обдумывание действий. Хотя, в принципе, общение с любым парнем сделало бы с ней то же самое, но этот, по-видимому, точно знает, какую реакцию вызывает и нагло этим пользуется - это пугает Кёнсу до чертиков. - О.. и о чем же? — Чонин говорит с так, будто общается маленьким ребенком, только даже в этих интонациях у него проскальзывают томные нотки. Хотя, может, это только, кажется, потому что он наклоняется еще ниже, и его лицо сейчас находится всего в десятке сантиметров от лица Кёнсу.. слишком близко – становится тяжело дышать. - Ну.. — Кёнсу не может собрать слова в связные предложения, отводя взгляд, как провинившийся детсадовец. — Я-я.. Чонин подвигается еще ближе, будто не расслышал, приближая ухо к нежным девичьим губам, оставляя всего пару сантиметров расстояния, отчего у девушки попросту спирает дыхание. Долгих шестьдесят секунд в гостиной слышно только голоса из телевизора — там идет «топ-модель по-корейски». Кёнсу узнает об этом, краем глаза посмотрев на мелькнувшую заставку, все что угодно, лишь бы отвлечься. - Ну, я так понимаю, разговор окончен? — Чонин выдыхает соседке на ухо и как-то слишком громко улыбается. Все это пускает по позвоночнику Кёнсу стаю мурашек, заставляя девушку снова покраснеть и зажмуриться, как будто должно последовать какое-то продолжение. ..но его не следует. Чонин просто улыбается, широко и нагло, и, довольный собой, отстраняется. Парень не спеша поднимает с мягких подушек пульт от телевизора, выключает его и, шаркая тапочками, удаляется на кухню. Кёнсу отмирает через несколько минут и, сжимая кулачки и выдыхая сквозь зубы от своего бессилия, кричит вглубь квартиры «Сам себе готовишь и стираешь!» и удаляется в свою комнату так быстро, будто сейчас Чонин может вернуться и сотворить что-то еще. Все же говорить с этим Чонином намного легче, когда его нет в непосредственной близости.