Привет, соседка!

- Алло, Хённи? У Кёнсу сегодня хорошее настроение – у Чонина появились какие-то дела с Сехуном, и девушке удалось уговорить его не тащить ее с собой, а потому у нее было немного времени на себя. И вот Кёнсу решила сходить с подругой в кино, как в старые добрые времена, когда никто из них с Чонином и знаком не был, а с Чанёлем и Сехуном – тем более. Чонин, к слову, в последнее время неконтролируемо лезет в ее личное пространство, и если раньше парня и его мелкие пакости удавалось избегать хотя бы иногда, то сейчас он не давал и надежды на подобное. Не сказать, что он сильно мешал или раздражал, просто он все еще парень, и Кёнсу слегка смущает такое его поведение, как будто они.. парочка? Нет, они, конечно, не парочка. Совершенно не парочка. Не парочка ведь? На самом деле Кёнсу понятия не имеет, как ведут себя парочки, но в фильмах они выглядят именно так – держатся за руки, заботятся друг о друге, лежат в одной кровати ленивым субботним утром.. Кёнсу, в общем-то, понадобилось достаточно много времени, чтобы позволить себе подумать о том, как они с Чонином выглядят со стороны: почему-то мысли о подобном смущают, заставляя чувствовать себя совершенно по-дурацки. Будто она напридумывала себе целый роман, на самом деле оказывающийся жалкой брошюркой.. И то не очень-то правдоподобной. И вот, запретив себе думать о подобном (парочки ведь еще целуются, а они с Чонином – совсем нет! Значит они не парочка, глупая Кёнсу, как ты вообще до такого додумалась!), она в коем-то веке решилась поговорить о происходящем с подругой. Бэкхён знала о парнях больше, да и об отношениях тоже. Каких бы то ни было отношениях. Да и в людях Бэкки разбирается лучше – не зря же на психолога учится. Она видит окружающих насквозь еще со старшей школы! Кёнсу помнит, как один раз Бэкки так разговорила школьного задиру, полезшего к Кёнсу, что тот едва не расплакался прямо посреди коридора. Юная Бэкки всего парой фраз дала парню толчок к тому, чтобы разобраться в себе и своем поведении и результат был просто невероятным: парень всего за пару месяцев изменился до неузнаваемости и даже из двоечников вытянулся в хорошисты (не без помощи мягкосердечной Бэкки), до сих пор поддерживая с девушкой доверительные отношения. - Да, малышка Су? – Кёнсу всегда смущало это прозвище, но Бэкхён доставляло великое удовольствие называть подругу именно так, а потому Кёнсу пришлось смириться с этим слащавым имечком. Кёнсу каждый раз с облегчением вспоминает, что ее так больше никто не называет. - Ты свободна сегодня? – Кёнсу растягивает губы в улыбке, уже предчувствуя встречу с подругой и какой-нибудь приятный фильм на большом экране – Бэкки практически всегда свободна, когда бы Кёнсу ей ни звонила, так что этот вопрос скорее риторический. - Ну, вроде бы да, а что такое? – отвечает Бэкхён, и по голосу Кёнсу понимает, что та проснулась совсем недавно: после сна голос подруги всегда ниже и немного хриплый. - Может, сходим в кино, как раньше? Мм? – в голосе Кёнсу сквозит энтузиазм, а потом.. «кто там, малыш?» раздается из динамика ее телефона подозрительно знакомым и низким голосом. Сначала Кёнсу не понимает, что происходит, а подруга на том конце молчит, заставляя ее волноваться. Потом раздается странный тихий звук, и это что «чмок», как от поцелуя? Или может это только, кажется? Что еще может издавать такой звук? Следом еле слышный шепот «это Кёнсу» в ответ низкому голосу, и девушка немного озадачена. Сначала ей показалось, будто это был Чанёль – голос уж больно знакомый, а Кёнсу не знает никого с таким низким голосом, кроме него. Но сейчас полдень, с какой стати ему приходить к Бэкки в воскресенье в полдень? Помнится, он говорил, что не встает раньше двух по полудню в выходные? И что за звук это был только что? Это точно был поцелуй? Может, Кёнсу просто послышалось? Она же даже не уверена, как в действительности звучат поцелуи.. Кёнсу разрывает тишину неуверенным: - Ты не одна? – спрашивает она тихо, и Бэкхён практически видит, как та опускает взгляд от неловкости. Тем не менее, Кёнсу решает проверить свою догадку. – Хённи, я это.. мне, наверное, послышалось.. Это был Чанёль? И Бэкхён отвечает почти сразу и звучит почему-то тоже неуверенно, затравленно даже, словно ее поймали на месте преступления. - Ээ.. да. Это был Чанни. – «Чанни?» - ох..ээ.. ясно, – шепчет Кёнсу, ощущая, будто позвонила совсем не вовремя. – Я потом перезвоню тогда. Кёнсу уже практически кладет трубку, а на душе, будто кошки скребут, противно так, словно душа стеклянная, а они – когтями.. уши закладывает. Только вот не успевает: - Подожди! – звонкий голос Бэкхён звучит почти потерянно, но настойчиво, и Кёнсу не может положить трубку, недослушав – с друзьями так не поступают. Она не поступает. – Мы.. мм.. встречаемся. Уже две недели и.. извини меня, пожалуйста. Я не знала, как тебе сказать и.. Кёнсу кое-как выдавливает из себя тихое «хорошо» и кладет трубку, пока ей не успели ничего сказать – ей больше ничего и не нужно, все важное уже было сказано. Осталось только это переварить. Кёнсу отбрасывает от себя смартфон, и тот по обивке дивана скользит аккурат под диванную подушку – но даже это слишком громко в звенящей тишине квартиры. Кёнсу не слышит, как капает вода в кухне, как размеренно стучат о дно кухонной раковины капельки воды из вечно протекающего крана, как проезжают мимо машины за окном.. Она не слышит, как у себя в квартире ее зовет Бэкхён долгие секунды, не отнимая телефона от уха. «Кёнсу!» «Кёнсу!» «Кёнсу!» ..еще до того как начнут монотонно ставить точки гудки. Она не видит, как потерянно и расстроено смотрит на Чанёля Бэкки, и как тот потерянно глядит на девушку в ответ. Кёнсу чувствует себя странно, аккуратно снимая с шеи объемный шарф - она уже была готова выходить, оставалось разве что куртку надеть. И только мгновенье спустя, она позволяет странно горьким слезам стекать по щекам. На самом деле она рада, за Бэкки – Чанёль кажется вполне хорошим парнем, несмотря на все маленькие недоразумения, в начале их знакомства. Да и такая приятная девушка, как Бэкхён уже давно заслужила себе немного счастья и хорошего парня рядом. Такого, что смог бы защитить и позаботиться.. Да, Чанёль просто идеальный вариант – сильный и добродушный, заботливый.. Кёнсу же почему-то чувствует себя просто отвратительной подругой, если Бэкхён все это время не могла ей и слова сказать, о том, что ей нравится Чанёль или хотя бы о том, что они уже встречаются. А сама Су только и делает, что заваливает ее своими проблемами и вопросами, своими «Чонин то, Чонин это..» будто – то, это важно. Что ж, похоже, поход в кино отменяется. *** Чонин возвращается ближе к вечеру, когда на часах в прихожей уже пробило четыре часа. И сделав пару шагов в гостиную, он не находит там своей прелестной соседки – сегодня он хотел предложить сходить в магазин вместе, ведь молоко уже кончилось, а яиц осталась всего пара, и что же тогда есть на завтрак? Кёнсу нет и на кухне, а она вроде никуда не собиралась сегодня.. а потом среди размышлений Чонина прорывается тихий всхлип, и парень тут же спешит в спальню, за которой слышатся тихие всхлипы. Чонин тихо приоткрывает дверь, заглядывая в помещение, и видит хрупкую фигурку Кёнсу, свернувшуюся калачиком на одеяле. - Су, девочка, что случилось? – спрашивает Чонин, опускаясь на кровать рядом с девушкой. Его ладонь находит чужое плечо, осторожно касаясь его, и Кёнсу вздрагивает, тут же стирая слезы ладошками. Чонин не видит ее лица – она лежит к нему спиной, но волосы растрепаны, а голова жмется ближе к коленям, и парень все же начинает ее растормашивать. – ну же, Кённи, расскажи мне. - Что же тебя так расстроило, девочка моя? – голос у Чонина бархатный, он пробирается в голову, распихивая мысли по углам и звучит в ушах, будто заезженная пластинка с какой-то гипнотической записью. Кёнсу не отвечает на поставленный вопрос, и парень спрашивает снова и снова, но звучит так, будто совсем не настаивает на ответе – просто заполняет давящую тишину. - Ладно, Су, раз уж ты пока не хочешь говорить, давай я расскажу тебе, что я делал сегодня? – предлагает Чонин, и девушка еле заметно кивает, ведь ей совсем не хочется, чтобы тот уходил. Чонин теплый и ласковый, а еще он совсем близко, и это успокаивает, медленно вытягивая из пучины мыслей, в которую Кёнсу, казалось бы, ушла с головой, окончательно потерявшись. Чонин обходит кровать с другой стороны и снова садится совсем близко – Кёнсу упирается головой ему в бедро. – Ну же, Кённи, положи голову мне на колени. И она делает, как просят. Чонин помогает улечься, и Кёнсу недолго ерзает, прежде чем снова улечься, все так же сворачиваясь калачиком. Слезы все еще медленно текут из глаз, и это немного неловко – из-за нее у Чонина джинсы будут мокрыми, отстраненно думает девушка, а в голове внезапно так пусто, будто пылесосом высосали все мысли кроме последней. Это, наверное, неприятно – ходить с мокрыми джинсами.. Но через мгновение Кёнсу уже не думает об этом — Чонин начинает говорить. Его голос убаюкивает и внушает какое-то вязкое спокойствие. Он неторопливо рассказывает, как они с Сехуном ездили в какой-то торговый центр – младшему, кажется, понадобился костюм.Чонин осторожно убирает спутавшиеся пряди длинных волос, мокрой паутиной налипших на влажное от слез лицо. Он вытирает пальцами мокрые соленые дорожки, расползшиеся по всему лицу словно сеточка капилляров, пока повествует о том какие магазины попадались по пути и.. «Знаешь, там был такой большой зоомагазин, думаю, тебе бы там понравилось, там есть маленькие щеночки.. и котята пушистые еще. Тебе кто больше нравится, щеночки или котята? Или может кролики?» Чонин бормочет себе под нос еще десяток вопросов и фраз, говорит о том, как Сехун привередливо обошел восемь магазинов — и «ну не дива ли?», — а потом вернулся в первый и купил первый же примеренный костюм. «И , представляешь, этот маленький засранец так и не рассказал мне, для чего же он так наряжается!». Горячая рука размеренно гладит по спине, и Кёнсу уже вконец успокаивается за этот час – хотя говорить ей все еще не хочется, но кажется, что ей все же нужно объяснить Чонину, что же такого произошло, только с чего бы начать.. - Мне нравятся котята, – тихо говорит Кёнсу задушенным голосом и в нос, будто она болеет гриппом, размазав по щекам последние капли слез и тихо шмыгнув носом. Она не встречается взглядом с Чонином. Тот резко замолкает, продолжая гладить девушку по голове, чувствуя огромное облегчение. Голос Кёнсу тихий и какой-то странный от слез, но Чонин рад слышать его даже таким, он, в конце концов, не хило так испугался, увидев всегда оптимистичную соседку в таком ужасном состоянии. Да, она немного говорит и не никогда не смотрит ему в глаза, но она никогда еще не была в настолько помята и опечалена при нем. - Расскажешь мне, что произошло, Су? – вкрадчиво говорит Чонин, надеясь, что не спровоцирует новые слезы – с девушками такое бывает, да? Видно, что слова даются ей с трудом, девушка делает глубокий вдох и прикрывает до этого приоткрытые глаза с тяжелыми веками. - Бэкки и Чанёль встречаются.. – «И что же в этом такого?» думает Чонин, давно заметивший эту особенность отношений лучшего друга и милой Бэкхён. Чанёль, помнится, рассказал ему об этом, как только увидел Чонина, пару дней спустя.. но Чонин не спешит спрашивать Кёнсу, что же не так с этой ситуацией. Кажется, за этим должно последовать продолжение. Не может все быть так просто.. И Чонин оказывается прав в своих предположениях. – А я настолько плохая подруга, что Бэкки даже побоялась мне рассказать об этом.. они встречаются уже столько времени, а я узнала только сегодня и то, случайно.. Может, Бэкки просто не хотела мне об этом рассказывать? Губы Кёнсу напрягаются в какой-то горькой усмешке, и Чонину это не нравится. - Боже, Су, дурочка ты! Не знал, что наша Су расстраивается из-за таких пустяков, — Чонин обводит пальцами раскрасневшиеся щеки, а по его словам слышно, как он улыбается. – Просто ты такая чувствительная у нас.. уверен Бэкхён просто не хотела, чтобы ты волновалась, глупышка. Она всегда заботится о тебе. Кёнсу смотрит на него припухшими глазами и, кажется, ей когда-то говорили, что не бывает девушки страшнее, чем девушка после слез, но эти мысли исчезают сами собой, потому что Чонин улыбается ей так же тепло, как тогда на катке. Как улыбается теперь каждый день после.. Но только вот снега вокруг нет и нечему таять, а в душе растекается тепло. Кёнсу кое-как улыбается в ответ потрескавшимися – и когда только успели? – губами. - Н-но, – голос все так же немного подрагивает, такое бывает после слез. – Бэкки, наверное, расстроилась и обиделась на меня.. я так некрасиво бросила трубку, друзья так не делают, и что же я за подруга такая, даже не сказала ей, как я рада, что.. Тихое бормотание Кёнсу прерывает Чонин, ласково проводя ладонью по щеке, увидев, как покрасневшие глаза снова начинают влажно блестеть, и девушка быстро хлопает слипшимися ресницами. - Не волнуйся, Кённи, я уверен, Бэкки просто волнуется, ты же не поднимаешь трубку, а я уже десятый раз слышу, как звонит твой мобильный в гостиной. Не переживай, завтра поговорите – помиритесь, вы же лучшие подруги. Да и не обижается никто на такие пустяки, — говорит Чонин, и Кёнсу почему-то не может не верить. – А сейчас, я пойду сделаю нам мятный чай и что-нибудь поесть. А ты иди умойся, хорошо? А то глаза совсем красные, не хочу чтобы они потом болели. Получив кивок в ответ, Чонин аккуратно поднимается с кровати, ненадолго задерживаясь в дверях, ободрительно улыбаясь девушке, все же покидает комнату. Кёнсу, немного помедлив, выходит следом, только в отличие от парня направляется в ванную, а не на кухню.

***

- Сегодня вечером мы будем валяться в этой кровати и смотреть комедии. Возражений не принимается! – заявляет Чонин, едва ли не падая на кровать, где уже вновь сидит Кёнсу. – Тебе нужно отдохнуть. Я позвонил Ёлю, сказал, что все в порядке. Он сказал, что Бэкки волновалась о тебе, но теперь все в порядке. И да, я выключил твой телефон, завтра встретитесь нормально и все обсудите, хватит на сегодня телефонных разговоров. Кёнсу выдыхает тихое «хорошо» и поджимает ноги к себе, а потом вздрагивает, когда парень приобнимает за талию, прислоняя в себе. Чонин расслаблено выдыхает, заметив такую реакцию – все почти как раньше. На экране импульсивно скачет Джим Керри, и комедия глупая до ужаса, можно даже сказать «идиотская», но, кажется, это то, что нужно, потому что Кёнсу хихикает едва слышно, будто стесняясь, а голова пустая совсем и это заметно по тому же самому тихому хихиканью. - Знаешь, у меня есть три сестры, и каждая из них хоть раз в неделю устраивала истерику, так что.. если тебе будет плохо, звони мне, зови меня, хорошо, Су? Мне больно видеть тебя, такой как сегодня. - Хорошо, — выдыхает Кёнсу, неуверенно улыбаясь, когда Чонин прижимает ее ближе к себе, а другой рукой находит ее ладонь, ласково накрывая тонкие пальчики. (Только вот парень умалчивает, что разговоры с сестрами обычно заканчивались, когда те уходили умываться, чтобы не ходить потом с опухшими глазами. Дальше Чонин всегда оставлял их наедине с собой, потому попросту не знал, что же делать дальше. Как ни странно и так получалось неплохо) Кёнсу, сама того не замечая, задерживает дыхание, прикусив пухлую губу, и переводит взгляд на экран ноутбука. Не стареющий с годами Джим Керри прыгает по холлу в балетной пачке, и Кёнсу совершенно не понимает, что происходит, но продолжает смеяться над разворачивающимся на экране абсурдом.. Потому что она категорически отказывается понимать происходящий в ее собственной жизни абсурд. Ей действительно приятно все, что делает сейчас Чонин, его слова и действия дарят спокойствие и чувство защищенности, но вместе с этим заставляют сердце биться быстрее, а мозг истерично соображать, потому что с Чонином никогда не знаешь, что произойдет дальше.. и это, в общем-то, даже нравилось. «Да, мне точно нужно поговорить с Бэкки» думает Кёнсу, прежде чем провалиться в сон в восемь вечера, уютно устроившись в объятьях Чонина.