Тайна моря

Очнулась я, рывком сев на чем-то твердом, склизком на ощупь. Прошел миг осознавания того, что от резкого движения рука проехалась по «сопливой» поверхности, и что я, наверное, долго лежала на этой самой поверхности. Вдохнула полной грудью пропахший водорослями воздух. Упал камень. - Уи-и-и-и!!! - и этот поросячий визг — мой голос? Не-е-ет, конечно, нет. - Совсем из ума выжила?! Тебя что, Вассереды копытом приласкали?! - маленькая теплая ладошка с силой зажала мне рот, а другая еще и щелбан дала, для успокоения, как потом выразилась обладательница самой ладошки. Придя к выводу, что визжать, то есть орать я больше не собираюсь, Агнес выпустила меня из своего цепкого захвата и, небрежно взмахнув складками платья, опустилась где-то поблизости. Точнее сказать я не могла из-за практически нулевой видимости, но шуршание ткани невозможно с чем-то спутать. - Если что, мы в Пещере Духов. - Ммм... - целительница явно не собиралась продолжать. - Ммм... И-и?.. - я сама себе поражалась — не орала, не возмущалась, ведь есть повод! Но нет — молчу, надеясь, что Агнес все объяснит. Какое-то странное предчувствие скрутило внутренности, а колени подозрительно дрожали. - Чувствуешь? - вместо ответа она схватила меня за плечи, почти выдыхая в ухо. - Чувствуешь? Чувствуешь? - от этого едва различимого шепота мурашки пробежали марафон от уха по позвоночнику. - Чувствуешь, - едкий смешок, опаливший заостренное ухо горячим дыханием, заставил нервно передернуть плечами. - Что? Что я должна чувствовать? Оглушающее клекотанье отразилось от холодных стен, ударилось о них и наши барабанные перепонки и победно стихло. Мы оглядывались в поисках источника клекота, но во тьме, разрезаемой, как тесаком Агнес, бликами света, отраженными от неподвижной воды, ничего не разглядишь. Но в одном из таких «разрезов» мелькнули ярко-желтые смутно знакомые глаза с вертикальным зрачком. Краем уха я услышала, как Агнес шумно выдохнула слова молитвы, еще сильнее вцепившись в мои плечи. Переваливаясь с одной когтистой лапы на другую, к нам приближался Масаури. Этот проклятый остров с его треклятой живностью сведет меня в многоклятую могилу! И тут некстати припомнилась статейка про контрацептические узоры: «...мы гарантируем стопроцентный эффект. Забеременеть с нашими узорами все равно, что дважды за день встретить Масаури и остаться в живых...». Хотелось смеяться. Хотелось бежать, что есть мочи, хотелось внезапно забеременеть и остаться живой! Хотя, чем тут беременность-то поможет? Или Масаури не поднимают лапу на молодых мам? Вертикальный зрачок округлился, снова вытянулся, со странным свистящим звуком глаза свернулись в две бесцветные воронки и... И тут я почувствовала себя настоящей идиоткой. Из темноты к нам подкрадывался Ловец Снов — бесформенное нечто, приобретающее форму образов, увиденных им в чужих снах. Я обессилено завалилась на мага. Та, в свою очередь, навалилась на меня. А Ловец Снов, на этот раз приняв вид маленькой юркой ящерки со странным капюшоном, смотрел на нас глазами на стебельках, что совершенно не сочеталось с обликом милой рептилии. - Чу? - повернул голову набок Ловец. - Да какое тут «чу»! Идиот! Какого Кирумна ты тут забыл, стебельковое необыкновенное! - взвилась Агнес, держась за сердце. Круглые глаза Ловца исправно рассеивали желтый свет, словно яркая свеча, разгоняя равнодушный мрак. - Чу? - А он вообще кроме «чу» сказать что-нибудь может?.. - Чу! - возмутился Ловец, но остался без внимания — мы уже ползли через ледяные ручейки, перебирались с одного склизкого камня на другой, то более мшистый и мягкий, то более гладкий. Проход становился все более похожим на обычную нору среднестатистического кролика, только размером и отличался. Правда, в кроличьих норах я с роду не бывала, но ведь они все одинаковые, нет? Шли мы уже довольно долго и, честно говоря, я просто изнывала от желания поскорее закончить такую «веселую» прогулку. Руки по локоть в грязи, иле со дна всех местных водоемов, а про неведомую плесень, наподобие соплей, я и говорить-то не хочу! И про заунывные вопли и леденящие душу звуки... Они тоже не добавили удовольствия в покорении противных булыжников. - Вот и пришли! - Агнес резко развернулась и пошлепала к одной из многочисленных ниш. Чем отличается именно этот участок тоннеля от других, видимо, мне не дано было понять. Магия… Агнес исчезла. Просто исчезла, напоследок взмахнув руками, словно балерина – гордо и величественно. И тоннель будто сузился, и стены угрожающе нависли над головой. - Агнес?.. – только капли в темноте откликнулись мне гулкими ударами, да эхо вторило голосу, коверкая его на свой лад. К счастью, в пещерах по какой-то причине не было очень темно, разглядеть камень на расстоянии вытянутой руки можно, потому, на ощупь, медленно, оскальзываясь и дрожа от страха, я продвигалась вперед. Плесень уже не казалась такой противной, но звуковое сопровождение нагнетало обстановку похлеще моей мамы. Отовсюду доносилось еле слышное шипение, непонятное бормотанье. Несколько раз я замечала, что в двух шагах от меня раздается скрежет когтей о камни и мягкое постукивание лап. Пришлось ускориться и заработать выдранный клок волос и ободранную голень. Из-за нее я теперь ползла на четвереньках. - Агнес? Мне ответил уже знакомый хор голосов. Вот тут-то я и начала паниковать – метаться из стороны в сторону, царапать стены ногтями, а нога ни на минуту не давала покоя. Кстати сказать, боль, которую Хару ненадолго снял, вернулась в десятикратном размере. И сколько бы я ни выла - все тщетно. Не знаю, сколько времени прошло. Я сидела в воде, ледяной, но прозрачной, а дно было фосфоресцирующим. Вокруг тихо. Совсем тихо. Совсем не сочетается с моим настроением, со сложившейся ситуацией. Среди почти кромешной тьмы свет больно слепил глаза, а мягко шевелившиеся ворсинки светившегося мха убаюкивали монотонными движениями. Спать? Хочешь спать? Так приляг, я буду беречь... - ...твой сон. Скуластое лицо с огромными синими глазами и такими же синяками под ними скользило по мягкой речной подстилке. Лицо и туловище речной ящерицы жили будто бы совершенно отдельно друг от друга. - Куда ты спешис-ш-ш-шс-сь? Куда? – вместо миниатюрной зеленой лапки из воды высунулась женская рука нездорового синеватого оттенка. – Останься, я буду беречь твой с-с-сон… - слишком яркий для такого бледного лица раздвоенный язык показался из полуоткрытого рта. – С-с-со-он!.. – первая рука шлепнулась о камень, стараясь поудобнее ухватиться за скользкую поверхность, тут же показалась вторая, а за ней начало медленно показываться тело. – Твой! - Ик-ик! Он-ик-а-а уж-ик не хо-ик-и-ит спать, Нэру, - позади меня что-то с глухим шлепком упало и поползло, царапая чем-то камни. Синие глаза уставились на меня непонимающе и недоуменно. - Не хочеш-шс-с? Я изо всех сил замотала головой – голос не слушался. Думаю, попытайся я вымолвить хоть слово – только рот бы открывала. - Ик! – гордо отозвались из-за спины. Нэру, наконец, забралась на берег, чешуйчатые кольца мягко шуршали и переливались изумрудным, слишком ярким, как и язык, для столь бледной особы. Назад я не оборачивалась. - Что же это?! – колени вполне заметно дрожали и голос не отличался особой твердостью. – А ведь все так замечательно начиналось! – я с досады хлопнула по воде, даже не замечая холодных брызг, разлетевшихся во все стороны. – Ножку вылечить – ха! На те! – почему-то, когда я чем-то расстроена, мое поведение становится до тошноты похожим на папино – я скандалю, с кем ни попадя, естественно. – Сходить к Оракулу – да сколько влезет! Но нет! Нет!!! – вокруг все наполнилось звоном и гулом от моих криков, даже вечно шумевшие гады умолкли. – Да я что вам, совсем, да?! Так!.. Так! – я отчаянно замахала руками, но нужное слово все не желало находиться, зато слезы нашлись буквально через секунду. – И куда мне идти? Я здесь, что… умру? – от этой мысли стало так гадко. Умереть в темноте без надежды увидеть голубой простор неба и взглянуть на солнце. Во все глаза. - Чу! - Аргха-ар-на, - цокот копыт. - С-с-пит? – шорох чешуи. - Ск-ик-о, Нэру. Тихое рычание и звонкое причмокивание. Скрежет когтей и хлопки раскрываемых крыльев. Пронзительный свист и хриплое карканье. Это мой погребальный марш? - С-с-с-скоро уснет…