31 мая 2014 г.
Тем временем в соседней комнате Барнс закончил с нанесением трафарета на кожу Скотта.
— Не думал, что ты приведешь с собой мальчика из Сити, — под нос пробормотал татуировщик, подготавливая иглу. Скотт обладал, в свою очередь, удивительным слухом.
— Он не из Сити. Наверное. Хрен знает, если честно.
— Ну и какого черта? — зажужжал инструмент. — Таким парням не место здесь. Нарвется на какого-нибудь наркомана за углом, а потом еще и личико аристократическое разобьют.
Скотт даже не поморщился, чувствуя жжение от иглы. Открывать Барнсу свои мысли на этот счет он явно не торопился.
— Не тебе решать, кому где место, рыжий Конфуций. Он сам пошел за мной, я его насильно не тащил.
— Не дерзи, чувак. А то вместо этого хищника нацарапаю свинку Пеппу.
Скотт не в первый раз становился экспериментальным полотном для Барнса. Вообще само по себе это уже было рискованным — набивать тату в задрипанном салончике у черта на рогах. Хотя инструменты у татуировщика всегда были в порядке. Скотт был не против заработать подобным образом — особой боли от нанесения рисунков все равно не чувствовал… и был готов к творческим косякам. Один раз Барнс действительно накосячил, когда набивал дракона на левое плечо Скотта, так что сам на себя разозлился ещё сильнее. Пока Скотт ходил со странным подобием ожиревшей ящерицы, прикрывая ее рукавами рубашки, Барнс пил. Когда Барнс протрезвел через две недели, то взялся все исправить, и сделал реально неплохое перекрытие, за которым уже невозможно было различить старое тату.
Успокаивало, что сейчас Барнс делал тату на правой лопатке, а это не самое видное место на теле Скотта. Даже во время секса. Так что, если волк действительно станет свинкой Пеппой, то Скотт это переживет. Вырвет рыжую бороду и переживет.
Где-то через час Барнс откинулся назад, разгибая затекшую спину. Это означало, что на сегодня он закончил. Осталось только обработать татуировку.
— Придется доделывать, заходи на днях, — зевнул Барнс, отсчитывая деньги. — Давай сейчас отдам тебе половину, и еще половину, когда закончу.
— Ладно-ладно, — согласился Скотт, натягивая футболку. — Пусть так, мне на днях все равно зарплату выдадут.
— Кстати, Рэнди надолго твоего приятеля отвлек, — приподнял рыжую бровь Барнс. — Я бы на твоем месте начал опасаться.
— Чего? Ты что ржешь, что ли… — со смехом начал Скотт и прервался. А ведь действительно: Том уже долго пропадает вместе с Рэнди, а характер у парикмахера непредсказуемый. Скотт пересек комнату и раздвинул занавески-бусины, чтобы посмотреть, чем парни тут заняты.
— Ну что? — хохотнул Барнс.
— Да ничего.
— В смысле?
— В прямом. Здесь никого нет.
В парикмахерской было пусто, и Скотт даже опешил немного. Куда Рэнди утащил Тома, да еще в такое время? К удивлению теперь прибавилось и легкое беспокойство. Конечно, Хэмптону не пять лет, чтобы за него волноваться. Да и ответственности на Скотте никакой не лежит. Но все-таки можно было и предупредить.
Однако, долго гадать об отсутствии парней не пришлось. Через минут пять дверь в парикмахерскую распахнулась, и в нее влетел счастливый Рэнди в своем развевающемся плаще, сжимая в руках пару коричневых бумажных пакетов.
— О, вы уже закончили? — он всучил Скотту шуршащие пакеты, а затем скинул с плеч плащ. — Сэндвич будешь?
— Да, было бы неплохо… Стоп, Рэнди, где Хэмптон? Куда ты его дел?
— Никуда я его не девал, — возмутился Рэнди. — Мы просто вышли купить перекусить. Томми немного отстал, сейчас подойдет.
—
Томми?! Ты оставил его на улице?
Снова прозвенели колокольчики над дверью, и в парикмахерскую зашел немного запыхавшийся Том. На Скотта глянули серые глаза, и тот даже не сразу понял, как они могли стать такими пронзительными только из-за того… Что у Хэмптона изменился цвет волос, став белыми как жемчуг.
— Что, мать твою, у тебя с волосами? — выдал Скотт, уставившись на парня.
— А что такое? — Том немного неловко потоптался у зеркала. Ему самому было непривычно, и каждый раз видя отражение в витринах, он словно смотрел другого человека. Хотя Рэнди действительно оказался прав, такое осветление Тому очень шло. Но все же смена имиджа была отчаянным поступком, и теперь Том волновался, не поступил ли он слишком опрометчиво. Иначе почему Скотт продолжает так смотреть, как будто редкое животное увидел или еще что.
— Да нормально, — повел плечом Вайс. — Даже прикольно, прямо альбинос.
Том нервно усмехнулся.
— Эм, — Рэнди почувствовал себя неловко между этими двумя. — Давайте поедим. Барнс! Иди сюда и давай мне пять фунтов за ужин!
— Да вы все хотите меня ободрать! — донеслось из-за занавески.
Скотт наконец оторвал взгляд от Тома и заглянул в принесенные бумажные пакеты. Можно было перевести дух: Вайс, жующий сэндвич, приносил меньшее беспокойство.
Пришел Барнс, и парни вчетвером расположились в парикмахерской Рэнди — он сам со своим тату-приятелем уместился на диванчике, а их гости на стульях. Раньше Том даже представить не мог, что будет ужинать фаст-фудом в третьем часу ночи с немного пугающим татуировщиком, парикмахером-геем и старым знакомым. Но еда из фургончика оказалась на удивление вкусной, а компания очень даже веселой. Тому даже показалось, что ему стало легче двигаться и дышать.
Скотт тоже сыто улыбался и искоса поглядывал на Хэмптона, который одновременно ел картошку фри и смеялся с истории Барнса про парня, который хотел набить лицо президента на своей лысине. Ну что за черт? Да, Том дико смотрелся в этой обстановке в своей белой рубашке и такими же белыми волосами. Но смотрелся
сексуально. Когда там Скотт в последний раз с кем-то спал, неужели уже начался недотрах?
— Забегай, как будет время, — повис на Томе парикмахер, когда пришла пора прощаться. — И когда тебе нужно будет подкрасить корни.
— Если я останусь в живых после встречи с родителями, — отшутился Том.
— Скорее всего, Рэнди, ты его сейчас задушишь в своих голубых объятиях, — Скотт одолжил у Барнса сигарету. — Ну, бывайте.
— Ага, покеда, — татуировщик скрылся за занавеской.
Том подошел к двери, готовый распахнуть ее, когда услышал за спиной голос Рэнди.
— Надеюсь, я буду здесь, когда ты снова придешь к Барнсу.
— Посмотрим, — Вайс пошарил по карманам в поисках зажигалки, но вспомнил, что в помещении Рэнди курить запрещал.
— И знаешь, если ты сейчас свободен, то почему бы нам снова не…?
— Рэнди, я не думаю, что это хорошая идея.
— Да просто провести какой-нибудь вечер вместе, ничего серьезного. У тебя же еще остался мой номер?
— Ага, — припомнил Скотт. — Ну ладно, если будет время, то я тебе позвоню.
— Отлично, буду ждать, — усмехнулся Рэнди и помахал на прощание.
— Чего застыл? — Вайс подошел к двери, почти сталкиваясь с Томом. Тот сразу ожил и первым вышел из парикмахерской, а следом и Скотт.
Оказавшись на улице, Вайс вытащил зажигалку и закурил, а затем неспешно направился дальше по улице. Том шел следом. Он чувствовал себя очень неловко, словно не должен был слышать того разговора. И вообще есть ли смысл дальше идти за Скоттом, вроде тот его не приглашал. Но и не посылал. Пока что. Действительно, Том совсем забыл, что ему и идти-то некуда.
— Не думал, что ты сможешь сделать что-то подобное. До сих пор хренею, — бросил Скотт через плечо.
— Что? — выплыл из своих мыслей Хэмптон. — А, ты про волосы? Честно говоря, я и сам от себя не ожидал. Это был какой-то внезапный импульс, и когда я опомнился, то уже сидел в парикмахерском кресле.
— Да я не только про волосы, — Том обратил внимание, как Скотт небрежно выдыхает дым через приоткрытые губы. — Про то, что ты из дома свалил, со мной шатаешься. Из-за чего там вы посрались?
Том поежился. На ночных улицах в тонкой рубашке уже было прохладно.
— Я сказал матери, что хочу быть врачом, а не выступать с научными докладами перед аудиторией. А она вспылила, ведь врач в ее глазах — работа неблагодарная, не приносящая ни особых денег, ни признания. Я раньше особо с ней не спорил, но в этот раз не мог молчать… И дело закончилось этим, — Том развел руками.
— Прям подростковая мелодрама.
— Ой, ладно, неужели у тебя никогда не было проблем с родителями?
— Ну… Мой папаша и порог нашей квартиры не переступал, так что с ним явно проблем не было. А моей маме явно плевать, кем я там работаю, главное, что вообще работаю.
— Оу, — выдохнул Том. — Я не знал об этом, прости.
— Да за что ты извиняешься? — раздраженно махнул рукой Скотт, переходя дорогу. — Как будто ты в этом виноват. И перед своей матерью тоже не должен извиняться за то, кем хочешь быть.
— А если я все же ошибаюсь? Ведь я до сих пор ни в чем не уверен, — Том остановился на месте.
— Черт, послушай, — Вайс развернулся и вплотную приблизился к нему. — Хватит уже копаться в себе. Просто делай то, что ты считаешь правильным, и не сомневайся! По роже от жизни всякий успеет получить.
— Я… — Том нерешительно замялся, вдыхая запах сигаретного дыма. — Я…
— Ну ты и мямля, я смотрю, — хрипло рассмеялся Скотт, вновь цепляясь взглядом за выбеленные волосы.
— Я не мямля, — резко ответил Томас. — Просто сам совсем запутался. Тебе легко все это говорить: можешь позаботиться о себе и не только. А вот у меня, действительно, ничего нет. Даже чертового собственного мнения мне иметь не позволялось. Хотя, теперь я вроде как должен быть счастлив, раз мнение все же появилось. Но только оно одно. Даже нет места, куда я могу пойти.
— Так пойдем ко мне, — пожал плечами Скотт.
— Что? Зачем тебе такое предлагать?
— Считай это помощью нуждающимся. Хотя, делай, как знаешь. Только оставаться здесь я бы тебе не советовал.
— Это точно, — вновь поежился Том. — Если ты это всерьез, то… Спасибо.
— Какие мы вежливые, — Вайс бросил под ноги дымящийся окурок и раздавил его подошвой кроссовка.
До квартиры Скотта парни шли практически молча. Метро уже давно не работало, и дорога заняла около часа. Под конец Том чуть ли не валился с ног от усталости.
— Помнишь, — он наконец прервал тишину. — Как ты выбросил все мои вещи из шкафчика?
— С чего ты решил, что это я? — ухмыльнулся Скотт.
— Да брось, тоже мне тайна. Скажи, зачем ты это сделал? Только потому, что я оскорбил тебя?
— Нет, — честно ответил Вайс. — Не только по этому. Просто ты меня откровенно бесил.
Том почувствовал, как внутри него неприятно натянулась какая-то струна. Хотя, он ведь знал, что многие в школе к нему так относятся, и нормально это переживал. Так почему…
— Ты и сейчас меня, по правде говоря,
бесишь, — закончил Скотт.
— Ясно. Ты меня тоже, — только и смог ответить Том. Но тогда какого черта он вообще таскается за этим Вайсом? Нет, уж лучше так, чем замерзать на улицах. Пусть будет, что будет. Если Скотт и желал ему зла, то давно мог бы уже что-нибудь натворить. А если он наступает на горло своему презрению, чтобы помочь, то Том отказываться не будет. Такие, как они, явно не смогут быть друзьями. Просто судьба так причудливо кинула кости и свела их на треклятой крыше.
Скотт только нервно фыркнул на высказывание Тома. Не новость, куда уж нам до белых воротничков. Что их связывает вообще? Этот парень морочит голову своими разговорами, так что Скотт начинает вести себя, как последний дебил. Непонятно зачем зовет Хэмптона за собой, а тот и соглашается, придурок. Скотт и не думал, что все зайдет так далеко. На самом деле, он планировал оставить Томаса у Рэнди, чтобы тот дождался, когда заработает метро, и поехал в свой светлый и просторный дом. Но нет же, забрал из этой парикмахерской, и теперь даже домой пригласил. Рэнди тоже хорош, сначала превратил Хэмптона в невесть кого с такими пронзительными глазами, а потом еще и разговор идиотский на прощание затеял. Нет, конечно, Рэн неплохой парень, и именно поэтому им со Скоттом не стоило слишком увлекаться.
Скотт проводит пальцами и оставляет черные полосы.
Он завернул к своему дому. Парни поднялись на третий этаж, где Скотт открыл одну из квартир. Здесь было темно, но даже после того, как зажегся свет, словно светлее не стало. Тому показалось, что в помещении слишком пусто: и дело не в мебели, вещах или отсутствии других людей. Просто в воздухе чувствовалась эта всепоглощающая пустота. Как и у Томаса дома.
«Прошу прощения, что здесь тесновато», — хотел было съязвить Скотт, но передумал. Мамы дома не было, видимо, уже давно ушла. Хоть бы записки оставляла, раз не звонит и сообщения писать не умеет. Если мать предупреждала, что уйдет, то Скотт мог приводить, кого захочет. Он не знал, можно ли считать везением, что Мелани нет именно в эту ночь, когда он привел сюда Томаса Хэмптона. Лучшего выпускника, сына из ученой и обеспеченной семьи. В их маленькую запыленную квартиру.
Скотт сам не понимал, отчего начинал беситься. Надо просто покончить с этим поскорее. Он скинул кроссовки и прошел к себе в комнату. Здесь царил жуткий хаос, и Вайсу пришлось сдвинуть в угол кое-какое барахло, чтобы освободить место на полу.
Том тем временем снял ботинки и зашел по дороге в ванную, чтобы сполоснуть руки. В зеркале снова отразился незнакомый человек в незнакомой квартире, так что Тому казалось, что он словно украл чью-то жизнь. Том Хэмптон никогда не оставался в чужой квартире на ночь. Интересно, скольких сюда Скотт приводил… Хотя, зачем вообще об этом думать? Личные отношения других людей Тома не касаются. Он должен просто пережить эту ночь, а там как сложится.
Томас заглянул в маленькую комнату, по-видимому, принадлежавшую Скотту. Тот уже притащил откуда-то матрас и бросил на пол.
— Ляжешь на кровати, — Вайс даже не повернулся к вошедшему.
— Да я могу и на полу.
— Я сказал, ляжешь на гребаной кровати! — рявкнул Скотт. Он пошарил по полкам, заглянул в ящик и нашел завалявшуюся там пачку сигарет, о которой вспомнил только по дороге сюда. Затем прошел мимо Тома, разминувшись с ним в дверях, и отправился на балкон.
Хэмптон еще немного неловко помялся на пороге, а затем решил, что лучше лечь до того, как вернется хозяин. Том снял только брюки, аккуратно повесил их и забрался под одеяло, чтобы наконец согреться. Однако заснуть не получалось, то ли из-за пережитого, то ли из-за незнакомой обстановки. И окружавшего чужого запаха.
Его запаха. В голове у Тома крутились все непрошенные мысли, которые он раньше упорно гнал, но теперь на это не было сил. От них становилось страшно, словно он снова шестнадцатилетний мальчик. Где-то вдалеке послышался шум поезда. Точно, здесь где-то рядом железная дорога.
Через несколько минут Скотт вернулся, послышался шорох снимаемой одежды. Мысль, что они находятся в одном замкнутом пространстве, вызывала необъяснимый жар, пробежавшийся по спине Тома. На улице он всегда мог развернуться и уйти, но теперь достиг конечного пункта этой безумной ночи. В одной комнате с тем, кто ненавидел его в школе, и кого сам Хэмптон никогда не понимал. И сейчас не понимает. Стало настолько тихо, как тихо могло стать на окраине города недалеко от железнодорожных путей. «Слоны бегут», — почему-то подумал Том. Мерно простучали колеса, словно действительно стадо больших животных торопилось на водопой. И все же хорошо, что железная дорога где-то там, а не прямо под окнами жилых домов, и проносящийся мимо поезд не заставляет дребезжать стекла в рамах, как это показывают в фильмах.
Тому было немного неловко, что пришлось согнать Скотта на пол. Интересно, он уже заснул? Хэмптон пододвинулся к краю кровати и свесил голову вниз, наблюдая в свете уличных фонарей крепкую фигуру Скотта, развалившегося на матрасе. Тот не спал, а задумчиво глядел в потолок, подложив под голову руки. Услышав копошение на своей кровати, он повернулся к гостю.
— Спи давай, иначе можешь катиться ко всем чертям, — хрипло усмехнулся Скотт. Как такое могло произойти, что он притащил к себе домой какого-то ботана, да и еще уступил свою собственную кровать? Узнал бы кто в школе — подняли бы на смех. Однако, они же больше не школьники, хотя у Тома эмоциональный фон как у подростка, да и сам Вайс по уму недалеко ушел.
— Слушай, — прошептал Том. Он понимал, что начинает ходить по краю чужого терпения, но уже не мог осилить накопившееся напряжение. Так что, если в итоге Вайс отвесит ему пинка и спустит с лестницы, то так тому и быть.
— Ну чего тебе? — пока только огрызнулся тот.
— Это правда, что ты и с парнями…
— Что?
— Ну, это… — Том не знал, как поаккуратнее выразиться.
— Трахался, что ли? — лениво повернулся на бок Скотт, отчего стала видна полоска кожи между майкой и трусами.
— М-м, ну да.
— Тебе-то что? Стремаешься?
— Да так, — Том приподнялся на локтях. — Скорее любопытно. Ты гей?
— А хрен его знает. Это всего лишь секс, какая разница с кем. Если ты про Рэнди, то он сам вешался на меня, а я и не был против. А вот ты, я не сомневаюсь, тот еще девственник.
— И с какими парнями ты этим занимался? — Том проигнорировал последнюю фразу. — Кроме Рэнди же были еще?
— Послушай, что за допрос? — рявкнул Скотт и поднялся на локтях, не выдержав чрезмерного любопытства. — Либо спи, либо…
— А со мной стал бы?
С языка не успело сорваться изумленное «Какого…?», как Том уже сполз с кровати и сел сверху, прямо на бедра Скотта. А тот так и замер с открытым ртом. Но потом подобрал челюсть и хрипло поинтересовался:
— Хэмптон, что ты делаешь, твою мать?
—
Скотт, переспи со мной. Сейчас, — Том надеялся, что в полутьме сильно не было заметно, как зарделось его лицо. Он слышал, как собственное сердце стучит в ушах.
— Ты понимаешь, что несешь, парень? Может, тебе поспать в коридоре, чтобы мозги прочистились?
Скотт старался, чтобы его голос звучал как можно спокойнее, и сам офигел, что смог сказать такое длинное предложение. На деле же в голове громыхали отбойные молотки. Скотт как-то постепенно терял связь с реальностью… Ну это же Хэмптон! Гребаный маменькин сынок, лучший выпускник и просто хоть в музейную витрину выставляй.
Который предлагает ему трахнуться.
— Том. Меня зовут Том, — выдохнул он.
— Окей,
Том. Ты ебанулся?
— Скотт, я все понимаю, не идиот. Но я серьезен. Пожалуйста, только один раз.
Том положил голову на крепкую грудь Скотта, прижимаясь к нему, как большой кот. Тот не удержался и провел ладонью по осветленным волосам. Мягко.
— Блять, Том, зачем тебе это нужно? Адреналина захотелось? Девственность тяготит?
— Я просто… Хочу понять. Все так запутанно, и я устал думать об этом… Помнишь, в школе, в туалете? Что тогда произошло?
— Думаешь, я тогда хотел тебя? — Скотт усмехнулся и потянул Тома за воротник рубашки к себе, шепча в самые губы.
Во рту у Тома пересохло.
— Думаешь, мне хотелось припереть тебя к стенке? Или я в то время кончал, думая о тебе? Ты же меня бесил, — пророкотал Скотт, и провел ладонью по бедру Тома. — Бесил своим существованием. А сейчас появляешься и снова бесишь меня. Только еще сильнее.
— О Боже… — Том облизнул пересохшие губы, чувствуя, как сходит с ума. — Я лет с четырнадцати изводился, чувствуя себя каким-то неправильным. А потом из-за тебя все стало еще хуже, но я все равно боялся признаться даже себе…
— И когда ты понял? — Скотт как бы между прочим запустил руки под рубашку Тома, и его ладони оказались на пояснице.
— В тот день, — глубже потянул воздух Том, слегка покачиваясь. — Я вернулся домой, а потом расплакался у себя в комнате. В тот день я сказал сам себе: я гей. Мне действительно нравятся парни. И я действительно хотел, чтобы Скотт Вайс поцеловал меня в этом чертовом туалете.
— А потом еще и облапал.
— Боже, Скотт. Просто скажи мне… — нетерпеливо выдохнул Томас, чувствуя себя последним придурком и извращенцем. Внизу живота безумно жгло.
— Я хочу увидеть твои черные полоски, — плотоядно прошептал Скотт, и, обхватив голову Тома обеими руками, жадно припал губам. Томас простонал от волнующих ощущений, когда Скотт сразу укусил его нижнюю губу, а затем толкнулся горячим языком рот, словно призывая приоткрыть его. Еще провел ладонью от колена вверх по бедру, и крепко сжал, оставляя на белой коже отметины от пальцев. Томас мелко задрожал от такого интимного контакта.
Секунда, и Скотт перевернул Тома, опрокидывая на спину. Хэмптон такого явно не ожидал и даже издал странный возглас. Парни замерли на несколько секунд, словно осознавая, что обратного пути уже может не быть. Для Тома вообще было непривычно находиться с кем-то на одном матрасе, особенно когда этот
кто-то нависает сверху. А Скотт вгляделся в лицо парня под собой, освещённое слабым уличным светом, лившимся из окна, все еще не веря, что это может быть тот самый Том Хэмптон. Открывшийся с самой невероятной и возбуждающей стороны. Между ног заметно потяжелело.
Скотт расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке Тома, а затем просто стащил ее через голову, не желая больше возиться. Том следом стащил со Скотта майку и обвел пальцами рельеф выступающих мышц на плечах. Было странно так касаться чужого тела. И вместе с тем приятно. Том почувствовал, как Скотт прижался сильнее и их напряженные члены соприкоснулись через ткань нижнего белья. По телу Тома пробежала судорога, когда Скотт толкнулся навстречу, словно дразня.
— Хватит, — не своим голосом сказал Том, откидываясь назад.
— Ну же, Томми, что ты хочешь, чтобы я сделал? — прошептал Скотт, слегка прикусывая нежную кожу на шее. — Скажи, что хочешь, чтобы я взял тебя.
— Ско-о-отт, — Том закусил губу. — Я убью тебя.
Угроза была прервана новыми грубыми поцелуями, от которых у Тома раскраснелись губы. От прикосновений Скотта, от его шершавых ладоней, скользящих по бедрам, по спине бегали мурашки. Том не знал, куда деть собственные руки. Они непроизвольно скользнули по торсу Вайса ниже и затормозили где-то у тазовых косточек, неловко наткнувшись на преграду в виде резинки трусов. Скотт еле слышно усмехнулся и отстранился, вставая на колени. Том, чьи глаза уже достаточно привыкли к полутьме, залип на тонкую дорожку волос, спускающуюся от пупка Скотта до кромки нижнего белья. Тут Скотт потянул свои боксеры вниз, и Хэмптон испуганно отдернул руки, позволяя ему без помех избавиться от последнего предмета одежды и выпустить наружу крепко стоящий член. Том сразу отвел взгляд: настолько сильной смелости пялиться напрямую пока не появилось.
Скотт же, откинув белье в сторону, и видя, что сам Том от своего избавляться не спешит, решил помочь. К удивлению, протестов встречено не было. Даже наоборот, Том слегка приподнял бедра, чем вызвал только большее желание стянуть с него все до последнего.
Том слабо осознавал, что сейчас лежит абсолютно голый под другим парнем, хотя его голова кружилась от возбуждения. Просто уже хотелось отдаться этому влечению и забыть обо всем прочем. Хотя мысль о проникновении немного пугала Тома. Он, конечно, имел за собой грешок в виде просмотра гей-порно… Но чаще всего он в жутком смущении закрывал вкладку, чувствуя как пылают уши. Скотт прижался к его бедру, и Том чуть не задохнулся, чувствуя какой тот влажный и горячий. Ему надо только расслабиться и позволить Вайсу вести.
— Просто сделай это уже…
Черт, Скотту действительно хотелось бы резко войти в Тома почти до конца, заставляя кусать губы и в исступлении цепляться пальцами за покрывало. Однако, он сдерживал себя, понимая, что такая поспешность ни к чему хорошему не приведет. Мысль о том, что он будет у Хэмптона первым, странным образом заставляла сходить с ума еще больше. Раньше за собой Скотт такого не замечал: такие вещи не казались особо значимыми. Сейчас же осознание приносило определенное удовольствие, сложно отрицать. Но все же долго возиться не было сил, поэтому Скотт как можно спешнее порылся в ближайшем ящике, доставая смазку и презервативы. Что-что, а такие вещи всегда стоит держать прямо под рукой. Том даже осознать все произошедшее не успел, как Вайс мягко перевернул его на живот, а затем побудил согнуть ноги в коленях. Скотт прижался сзади так, что его член оказался прямо между бедер Томаса, соприкасаясь с его собственным. От такого контакта Том чуть не потерял равновесие, но сумел сдержаться, сведя лопатки и протяжно простонав в подушку.
— Ты такой нетерпеливый… Мне нравится, — дыхание Вайса обожгло ухо. А ладонь, обильно смазанная лубрикантом, прошлась по двум эрегированным членам. Том на это выгнулся еще сильнее, подаваясь навстречу ласкам, которые вскоре стали сочетаться с торопливой подготовкой к проникновению. Том задохнулся от непривычных ощущений, но даже боль не заставила его желание угаснуть.
Скотт, наверное, никогда не слышал ничего более возбуждающего, чем его имя, слетевшее с губ Тома в момент проникновения. И не видел ничего более развратного. Внутри Том был таким горячим и тесным, что даже самому немного больно, но и сногсшибательно. Том закусил нижнюю губу, сдерживая собственные возгласы, тем не менее подталкивая Скотта, чтобы тот начал уже двигаться.
— Д–да, — сдавленно выдохнул Том, когда Скотт нашел нужный угол проникновения. — Еще…
Как тут уже было сдерживаться. Скотт ритмично вдавливал Тома в матрас, жадно ускоряя темп, на что тот громко стонал, больше не пытаясь быть потише. А зачем? Ведь он и так всю свою жизнь только и делал, что молчал. А сейчас ему нравилось быть таким развязным и поддаваться навстречу Скотту, слыша, как в горле того рокотом отдается его собственное имя.
— Том, — оскалился Скотт, входя до конца и чувствуя безумную эйфорию. — Черт…
На спине парня под ним поблескивали бисеринки пота. От одной мысли, что он один мог видеть такую картину перед собой, хотелось кончить, но Скотт старался как можно дольше отсрочить этот момент. Он не преминул оставить множество отметин на светлой коже Тома: на шее, на спине, на бедрах. О, если бы все знали, что сейчас такой идеальный Томас Хэмптон принадлежит такому испорченному Скотту Вайсу.
Том жарко застонал, первым дойдя до пика. Чувствуя, что тоже на пределе, Скотт кончил следом, хрипя что–то нечленораздельное. Часто дыша, Том растянулся на постели, утягивая Скотта за собой.
— Это было…
— Ага… — прохрипел Скотт. Возбуждение внизу живота не сильно ослабло, несмотря на оргазм. Том все еще льнул к нему, разгоряченный после первого раза, и так и напрашивался на второй.
***
Когда Том продрал глаза, то почувствовал, что было безумно жарко. Хотя он и лежал на полу без одеяла, все равно от близости чужого обнаженного тела становилось душно и ужасно неловко. Скорее всего, первое было связано со вторым. Том аккуратно выбрался из-под руки Скотта и прошел в ванную, чтобы принять душ. Как ни странно, ему не было ни стыдно, ни омерзительно за свое вчерашнее поведение. Даже наоборот, в душе поселилась легкость, словно бы он таблеток веселящих наглотался. Пусть то, что произошло между ним и Вайсом этой ночью, было лишь влиянием момента, но Том явно не мог догадываться прежде, что его первый раз окажется настолько спонтанным. Теперь Том окончательно может считать себя одним из тех ужасных людей, от которых его семье хочется плеваться. Непослушный сын с крашенными волосами, да к тому же и гомосексуалист. Три из трех: словно ананасики в игровом автомате расположились в ряд.
Когда Том вылез из душа, Скотт все еще похрапывал, раскинувшись в позе морской звезды. Том не смог сдержать улыбку.
— Эй, Скотт, — Хэмптон потряс того за плечо. — Скотт!
— Вмпрпрфух, — сонно пробормотал Вайс и приподнялся на локтях. — Ты чего?
— Уже обед скоро, больше спать нельзя.
— Мне можно, — буркнул Скотт, откидываясь назад на подушку.
— Я просто подумал, что нехорошо уйти просто так.
— Ты уходишь? А, ну да, тебе с предками мириться еще.
— Если они пустят меня домой.
— Это да, иначе тебе нужна будет большая картонная коробка, — усмехнулся Скотт, поднялся на ноги и потянулся. — Можешь обращаться, я попробую на работе присмотреть тебе такую.
— Благодарю за твою безмерную заботу. Это особенно пригодиться, если вдруг решусь признаться родителям, что я гей.
— Это твое дело, конечно, — Скотт натянул трусы. — Может, для твоих предков важно, чтобы у тебя была жена и хуева туча ребятишек. Пусть ты и будешь по вечерам сбегать в бар, чтобы снять мальчика.
— Сильно в этом сомневаюсь. — Они бы спокойнее приняли факт, что я бесплоден, чем то, что мне нравятся парни. Поэтому лучше ничего и не буду говорить. Хватит и того, что я собираюсь съехать без одобрения.
— Ни хрена. То есть ты окончательно решил свалить из дома?
— Я ведь хочу заняться медицинской практикой. Один научный руководитель предложил переехать в Ноттингем.
— Хэмптон, ты тот еще псих. То живешь себе спокойно пай-мальчиком, то в один день превращаешься в оторву.
— Никогда не думал, что буду изливать душу такому пошлому придурку, как ты.
— Не я вчера предложил потрахаться. Хотя, еще немного твоего нытья, и я все равно бы тебя завалил.
Томас смущенно поджал губы, и Скотт заметил, как у Хэмптона заалели уши. Надо же, словно святая невинность, хотя вчера гнулся под Скоттом дугой. О нет, не надо, а то сейчас член снова встанет. Не стоит глубже вляпываться в это дерьмо.
— Ладно, я, пожалуй, пойду.
— Ага, вали. Удачи там в Ноттингеме.
— Спасибо, — Том поднялся с места и вышел в коридор, одергивая мятую рубашку. Как бы объяснять родителям свой потрепанный вид? Может, соврать, что его избили на улице?
Скотт немного помедлил, а затем пошел следом. Том искал свою обувь у входной двери, когда Скотт вдруг схватил его за запястье и оттащил в сторону. А затем грубо прижал к стене, впиваясь в рот. Руки Скотта забрались под белую рубашку, дотрагиваясь до сосков и просчитывая выпирающие ребра. Том судорожно простонал, но все же мягко оттолкнул от себя Скотта.
— Не надо, — прохрипел он, оттирая губы тыльной стороной ладони. — Я лучше пойду.
— Иди, — в прострации кивнул Скотт, отходя в сторону и давая Тому дорогу. Тот как-то скомкано попрощался и стремительно вышел за дверь.
Скотт устало оперся о стену и стукнул о нее кулаком. Ну что за херня?
***
Томасу влетело очень сильно. Были крики, демонстративные вскидывания рук, какие-то угрозы и нелепые аргументы, которые младший Хэмптон стойко сносил до последнего. Мать припомнила, кажется, все его грехи от начала времен, а отец отпускал нравоучения сквозь зубы и косился на осветленные волосы Тома. Мама сразу велела пойти и перекраситься в
нормальный цвет, потому что ему все еще нужно появляться в колледже. Но Тома это уже не волновало. Он точно знал, что поедет в Ноттингем, и поедет с такой прической, с какой сам захочет.
На вопросы, где Том провел эту ночь, он только отвечал, что у друзей. Но мама сразу решила, что младший связался с плохой компанией, которая уговорила его не только волосы покрасить, но и на наркотики могла подсадить. Она даже готова была отправить сына делать анализы, но Том уже так устал под конец, что готов был на что угодно, лишь бы перестать выслушивать эти бесконечные упреки длиною в жизнь.
Скандал поутих ближе к ночи, и Том остался один в своей комнате. Родители запретили ему в ближайшее время куда-либо выходить без их ведома, кроме как на учебу. Но Том вроде как и не собирался куда-то еще. Ему надо было только посетить колледж и собрать необходимые документы для поездки.
Оказавшись наедине с собой, Том впервые за долгое время почувствовал, что его тяготит это одиночество и тишина. Хотелось с кем-нибудь поделиться, рассказать о своих переживаниях. Но, к сожалению, такого человека не было. Изливать душу в Твиттере или Фейсбуке перед малознакомыми людьми Том не умел, поэтому просто лежал на кровати и дрейфовал в собственных мыслях. Ему просто был нужен кто-то, с кем можно было разговаривать без неловкости и засыпать рядом. Кто был бы не похож на Тома и показывал ему все новые стороны привычного мира.
Нет, он совсем не думает о Скотте. Разве что немного. Но не весь день. По крайней мере, не каждый час.
Все так странно получилось. Эта крыша, сигареты, глупый разговор о зебрах… Спонтанный секс. Том никогда не думал, что такое может произойти с ним, словно с героем какого-то фанфика. Но он словно навсегда пересек какую-то невидимую чёрту. С этого момента уже ничего не будет по-прежнему.
***
7 июня 2014 г.
Прошла неделя с краткосрочного побега Тома. Все это время между ним и родственниками сохранялись напряженные отношения. Они обменивались сухими приветствиями и дежурными фразами, но Том не чувствовал, что много потерял от этого, и тоже занял позицию общего игнорирования.
Все это время Томас вроде как находился под домашним арестом. Но так как у него и не было привычки надолго куда-то отлучаться из дома, кроме как по учёбе, то и наказание казалось бессмысленным. Вот и сейчас, он как и в любой субботний вечер сидел у себя в комнате и смотрел видео в наушниках. И из-за этого даже не сразу понял, что в окно постучали, а когда расслышал, то немного испугался. Конечно, его комната находилась на первом этаже, но окно выходило в сад, где никто в такое время не мог ходить. Том сразу представил, что поворачивается, а за стеклом какая-то страшная рожа из фильма ужасов. Однако, поборов минутный страх, Том обернулся и все же вздрогнул от неожиданности. А затем слетел с кровати, чтобы поскорее открыть окно.
— Что ты здесь делаешь? — громко зашептал Томас, отодвигаясь назад и позволяя Скотту запрыгнуть на подоконник. Не хватало ещё, чтобы кто-то увидел его в саду.
— Шел мимо. Не смог удержаться и не заглянуть к тебе в гости, — таким же шепотом усмехнулся Вайс.
— Откуда ты узнал, где я живу?
— В Интернете посмотрел.
— А если серьезно?
— Да твою ж мать, я на почте работаю так-то.
— Ладно, не важно… А если бы тебя заметили? Вызвали бы полицию.
— Но не вызвали же. Слушай, Том, я тут рассиживаться не собираюсь. Мы с парочкой ребят сегодня затусить хотим. Если есть желание присоединиться, то натягивай парадные штаны и вперед.
— Я? Ты серьезно?
— Слушай, давай не тупи, — скривил губы Скотт. — Я тебя зову, ты идешь или нет?
— Я не знаю. Я так-то дома должен быть. Мне точно голову оторвут, если узнают… — пробормотал Томас, но тут поднял глаза на Вайса и с губ сорвалось. — Иду.
— Вот и отлично, — оскалился тот. — Жду тебя на улице у ворот, чтобы лишний раз тут не светиться. Ребята там же на тачке, так что не задерживайся.
Бросив это, Скотт спрыгнул в темноту улицы, оставив Тома в смятении. А затем Хэмптон поспешил переодеться. Снова белеющие в темноте полоски манили его за собой. Надо было просто оставить окно открытым и вернуться к утру, чтобы никто ничего не узнал.
На улице действительно ждала машина. Том быстро обменялся приветственными рукопожатиями с незнакомыми парнем и девушкой. Последняя сидела в водительском кресле и, судя по всему, это оказался автомобиль ее отца. Поэтому, она жестко запретила всем курить в салоне, пока они ехали в какой-то клуб. Том в первый раз оказался в подобном месте, но решил не задавать лишних вопросов, а просто наслаждаться, отпуская скопившееся за неделю напряжение. Он почти не запоминал людей, которых ему представлял Вайс, следуя за ним и стараясь не терять из виду. Хотя, на самом деле, это Скотт всюду таскал его с собой чуть ли не за локоть. Они пили пиво прямо из бутылок, танцевали, и Том был в состоянии смеяться над самыми тупыми шутками в мире. Потом они со Скоттом целовались в каком-то полутемном коридоре. Парень прижимал Тома к стене и развязно целовал, лапая за задницу. Было хорошо. Хотелось громкой музыки, хотелось выпивки, хотелось вжиматься в Скотта еще сильнее.
— Я хочу тебя, — пьяно прохрипел Скотт, жарко дыша Тому в ухо, пока его руки жадно скользили под футболкой. Однако, им некуда было пойти, потому что у Скотта сегодня ночевала мать, а у Тома… Ну, и так понятно.
Когда пришло время возвращаться, то их подбросила все та же девушка. Сама она оказалась вполне трезвой, пояснив, что предпочитает не пить в подобных местах, для надежности. Когда они остановились на улице Тома, Скотт вышел следом за ним, отправляя приятелей дальше.
— Будешь меня провожать? — хихикнул Том, пробираясь по саду к окну своей спальни. Он залез в комнату первым, а следом и Скотт.
— Я на минуту, — прошептал он, притягивая Томаса к себе прямо на подоконнике.
— Похотливый придурок… А если нас услышат?
— Просто будь тише. Ты ведь это умеешь.
Скотт провел языком по оголенной шее, опускаясь к широкому вороту белоснежной футболки. Том глубоко вздохнул и вцепился пальцами в плечи Скотта, прижимаясь теснее, пока Скотт жадно целовал его, прикусывая губы. Затем Вайс расстегнул ширинку на джинсах, ставших уже слишком тесными, и высвободил твердый член. Затем проделал все тоже самое с Томом. Ощущения от интимного соприкосновения их членов вновь вскружили голову похлеще алкоголя. Том с трудом сдерживал протяжные стоны, пока они со Скоттом взаимно и поспешно ласкали друг друга. Вайс по-звериному укусил Тома за шею. «О Боже, он что, ставит мне метку? Придется носить высокий ворот», — промелькнуло у того в мыслях. Том тихо заскулил: ему нравилось чувствовать тело Скотта, как тот берет вверх, собственнически прижимая к себе. Однако пришлось стиснул зубы во время оргазма, потому что быть настолько тихим просто невозможно.
— Испорченный мальчишка, — горячо прошептал Скотт ему на ухо, тоже достигая пика.
Томас тяжело вздохнул, размазывая кончиками пальцев сперму по его животу. Затем бросил Скотту упаковку салфеток и тоже привел себя в порядок.
— Тебе надо уходить… — с сожалением в голосе пробормотал Том, на что Скотт только молча кивнул. — Но ты… Мы еще увидимся?
— Посмотрим, — ответил Вайс и выскочил в окно. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Закрыв за гостем окно, Том, не раздеваясь, повалился на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Теперь ему хотелось только одного — спать. Ну, и чтобы с утра его не выдавал похмельный вид. Налаживанию отношений с родителями это не поможет.
«Посмотрим». Он сказал «посмотрим».
Томас все еще чувствовал ладони Скотта на своих бедрах. Чувствовал, как его губы скользят по шее. В глазах почему-то слегка щипало. Том перевернулся на спину и ощутил дискомфорт, словно лег на что-то маленькое и жесткое. И действительно, в заднем кармане джинс обнаружился неизвестный предмет, который при ближайшем рассмотрении оказался брелком для ключей. Неужели это Скотт положил туда, когда натягивал на Тома джинсы? В ладони лежал брелок в виде забавной зебры.
