Каменное сердце - это опасно

Люциус рассекал коридор, не обращая внимания на идущих ему навстречу учеников. Трость мерно отстукивала по каменным плитам, а глаза цвета дыма хоть и смотрели прямо, но на самом деле сканировали дорогу по нескольку раз, постоянно подмечая что-то новое. Черная тень выскользнула из-за поворота и быстро настигла бешено двигающийся по прямой светоч. — Люциус! — рявкнул Снейп, и светловолосый мужчина эффектно развернулся, позволяя мантии длинным черным серпом пройти по воздушным волнам и послушно приземлиться у ног. — В чем дело? — голос у Малфоя-старшего напоминал гречишный мед, тягучий, густой и оставляющий после себя вкус сладкой горечи. Именно благодаря ему этот мужчина смог стать великолепным дипломатом. Его хотелось слушать, и даже если бы в словах его не было бы никакого смысла, его все равно бы слушали. Кому какая разница, что он там объясняет, если, подписав какую-то там бумажку, слушать и видеть этого архангела можно будет каждый месяц, а то и неделю! — К ним нельзя, — вдумчивый и ровный голос Снейпа, с хрипотцой и низкой октавой, отличался от соблазнительного баритона Люциуса. Его хотелось слушать и понимать. Чувствовать и знать каждое слово, произнесенное и выпущенное этим человеком. Хотелось знать все с такой же уверенностью. Даже если бы Снейп сказал: «Я знаю, что знаю все», ему бы несомненно поверили. Его бы послушали и сделали самым великим. Но… наружность портила все. — Он мой сын. Имею право, — Люциус понизил голос, когда Северус приблизился. На Снейпа действие голоса Люциуса никогда не оказывало должного эффекта. Зельевар всегда смотрел людям только в глаза и читал эмоции в зеркалах души человека, а не по «рупору», имеющемуся на лице у каждого млекопитающего, а глаза Люциуса всегда были холодными и уверенными. — Он в школе, а «имеет право» тут только Директор, — на этом Снейп развернулся и, не сказав больше ни слова, направился быстрыми размашистыми шагами в другую сторону. Он ни разу не обернулся. Ни разу не прислушался. Ни разу не посмотрел в стекло окна, чтобы увидеть в нем отражение блондина. Северус и так понимал, что Люциус идет за ним. Он его чувствовал всем телом. Кожей на загривке. Кончиками пальцев. Корнями волос. Всем! Гаргулья, к которой они подошли, неприветливо фыркнула, когда увидела Люциуса, но на еле слышный пароль из уст Снейпа отреагировала и сдвинулась. «Вроде одинаковые, но совсем разные», — решил Снейп, представив нынешнего Поттера и сравнив его с той, что отскочила и презрительно отодвинулась подальше от Люциуса. — «Хотя чем-то и похожи», — додумал зельевар, вспомнив Саланга. — Северус, Люциус! — Дамблдор встал из кресла и, перегнувшись через стол, пожал руки обоим вошедшим. — Садитесь! Чаю? — Нет, спасибо, мы только получить разрешение на посещение моего сына. Кстати, где он? — Малфой даже не сел. — Люциус, — Дамблдор опустился в кресло, — прости, я не могу вас к нему пустить. В заявлении на посещение ты обещал прибыть завтра, и, обговорив все с тем, с кем сейчас находится Драко, мы пришли к решению, что встреча завтра и состоится. Я не могу допустить более раннего визита. Малфой сел на стул и откинулся на его мягкую спинку. — И в чем же дело, директор? — блондин дернул бровью. — Северус, думаю, ты расскажешь лучше… — пробубнил Дамблдор из-под бороды и жалобными глазами посмотрел на преподавателя. Снейп только закатил глаза. — Люц, Абрахас говорил тебе, почему связывает твой род с Блэками? — Он хотел разбавить чистую малфоевскую кровь другой — менее чистой, но более сильной. — Значит, нет. — Снейп вздохнул и подобрался, и Малфой сразу понял, что время для лекции снова пришло. Мерлин, последний раз это было, когда он чуть не уронил маленького Драко: ту стойку, которую принял его лучший друг, Люциус запомнил навсегда, ибо подобного выговора не получал даже от отца. — Из года в год Блэки порождали все новых и новых детей с мистической сущностью, которая проявлялась сама по себе в неопределенный момент и становилась сильней со дня потери девственности. Эта семья не останавливалась ни перед чем и находила все новые и новые особи. Они неосознанно роднились с драконами, мантикорами, вивернами, василисками и прочей дрянью, с которой их предки заключили контракт, и остановить это не могли. Разбавить кровь в твоем случае означает смешать кровь твоего сына с кровью кого-то, кто обладает не просто магической силой, а магической, смешанной с мистической. То есть с силой животных. Насколько я знаю, в Бэлле течет кровь, если это можно так назвать, Дементора, в Сириусе — Оками, восточного волка, божества, если не ошибаюсь, сторожащего храмы, в Нарциссе живет Саламандра, а в Драко попала Нунда. — Снейп, ты издеваешься? Драко хрупкий и безобидный ребенок! Он не может быть… — Может! И только поэтому Саланг его еще не свел с ума! — рявкнул Снейп, и Люциус вытянулся как гадюка в боевой стойке. — Не смей… — зашипел Люциус, хотя его не дослушали. — Не перебивай. В общем, в тебе крови такой нет, и поэтому удастся пустить тебя туда только завтра, когда на Саланга-тире-Поттера подействует в конце концов хоть одно снотворное! Люциус, ты зря тут появился. Возвращайся домой и приходи завтра! — Я похож на человека, который может свободно распоряжаться своим временем? Я иду к сыну сейчас, и это не обсуждается. Дорогу мне самому искать? Снейп только потряс головой. — Чертов придурок, — пробормотал он, довольствуясь тем, что он единственный, кто может высказать подобное такому человеку и получить лишь тычок под ребра. Еще двадцать минут Дамблдор пытался уговорить Люциуса не рваться к отпрыску с такой бесшабашностью. Потом еще десять Снейп говорил, как не надо себя вести с Салангом и как обращаться с Драко при гаргулье. А еще через пятнадцать Люциус не выдержал и подорвался с кресла. — Да понял я! Не ругаться, не двигаться резко, не упоминать Поттера недобрым словом и не реагировать на какие-либо что-нибудь. Понял я! * * * Широкий коридор с кучей учеников, проход, подъем по лестнице, широкий проход с парочкой учеников, потом еще пара лестниц и поворотов, потом узкий коридор, потом снова лестницы, потом еще что-то, потом еще, еще, снова еще, опять еще и еще очень-очень много всего, пока Снейп и Малфой не очутились возле огромной высокой двери, обитой железом. — Комнаты неизвестного? — Люциус посмотрел на Снейпа как на безумца. — Вы поселили туда моего сына? Снейп снова закатил глаза, и пару раз стукнув в дверь, открыл ее. В кресле напротив входа сидел Драко. Идеальная прическа, выглаженная и вычищенная мантия, блестящие ботинки, книга на коленке, и Саланг, обвившийся вокруг того самого кресла. — Драко, — Люциус вошел в комнату и тут же увидел гаргулью во всей красе. Черт знает почему Саланг выгнул спину словно огромный кот и оскалился как зверь. Воздух выходил из-за зубов с рычащим шипением и гортанным воем, когда зубы приоткрывались. Стоило Драко положить руку ему на голову, Саланг сразу затих и снова лег у изножья. — Отец, прости, но тебе лучше не подходить очень близко. Он сегодня не в духе, так что, думаю, обнять тебя я тоже не смогу, — проговорил Драко, поднявшись, но дальше не двигаясь. — Северус передал тебе, что на него ничего не действует? Ни заклятья, ни зелья не смогли его усмирить. Проходи. Не стой там, он не тронет, если я рядом. Люциус сел в кресло напротив сына, а Снейп — в кресло прямо напротив камина, установленное между двумя другими. Перекинувшись несколькими условными фразами с отцом, Драко начал рассказывать какую-то странную историю, крутящуюся вокруг того, что Саланг — чем-то похожее на домашнего песика существо, слушающееся только его. Рассказывал он это так подробно и логично, что Снейп неожиданно для себя сам начал верить словам крестника, и только то, как Саланг подмигнул Снейпу желтым глазом, привело зельевара в чувства. Все было спланированной игрой. Идея заключалась в том, чтобы показать Люциусу, что Саланг безобидней котенка и глупее щенка, беспрекословно слушает все, что говорит ему Драко, и делает все то, что приказывает Драко же. Единственным минусом в его поведении была неадекватная реакция на тех, кто не является мистиком, или на тех, к кому не привык. Но, конечно, если хозяин скажет, то Салаг никого не тронет. — И долго ты тут еще просидишь? — Пока Поттер не выберется. Если бы Снейп не зыркнул на Люциуса, то у того так бы и вырвалась какая-нибудь колкая фразочка, но нет. Снейп успел не только посмотреть, но и слегка припнуть главу белобрысого рода, так что тот, как обиженный ребенок, поджал ногу, но потом одумался и вернул ее на место. — Ты понимаешь, что пропускаешь школьную программу? — Директор ежедневно присылает ко мне Северуса, и Северус мне все объясняет. И не беда, что Драко умалчивает, что объясняет Снейп на пару с Салангом, которого зельевар сам же внимательно слушает, а иногда даже записывает за ним. Дальше был просто набор вопросов и ответов.Драко спрашивал отца про то, как там поживает Нарцисса, Люциус спрашивал про то, чем занимается сын, и в итоге, хмуро глянув на Саланга, показал глазами на свое левое предплечье. Видя, как глаза Драко опустились на равномерно вздымающуюся спину Зверя, Люциус напрягся. — Что-то не так? — Я не хочу. — Придется, — голос отца звучал обреченно. Драко даже не подозревал, насколько Люциус жалел об ошибке молодости. Насколько Люциус страдал, когда представлял идеальное предплечье сына изуродованным отвратительной меткой, которую назвать татуировкой довольно сложно. Скорее клеймом. Представляя будущее Драко, Люциус хватался за голову. В кошмарах он видел, как сына пытают на каком-нибудь собрании или как они вместе сидят в Азкабане, а Дементоры по крупицам вытягивают из них жизнь. Но Драко никогда об этом не узнает. Ведь если все-таки победит Лорд, то Драко, не принявший метку, будет страдать еще сильнее. Саланг удивленно поднял голову, потом перевел взгляд с сына на отца, а в итоге, решив, кто виноват в резкой апатии наследника блондинистого поколения, нервно заворчал. Снейп не успел среагировать, а жаль. Жаль, что вообще попытался. Саланг растянулся на полу между тремя креслами, сонными глазами посмотрел на Люциуса, вводя того в заблуждение относительно своего спокойствия, а потом перевернулся и как бы случайно накатился Малфою на ноги так, что их просто зажало между огромной тушей, креслом и полом. Так Люциус и «завис», уставившись на зверя и не поняв, что же Саланг сделал. * * * Гермиона сидела на Истории магии. Она давно не слушала то, что болтает Бинс, а того, что он периодически задает ей вопросы, казалось, вообще не замечала. В первый раз призрак решил, что ученица просто не поняла, что его вопрос не риторический, во второй раз нахмурился, а в третий — уже сам сделал вид, что вопрос риторическим и был. Девушка перечитывала и перечитывала письмо: «Добрый вечер, Мисс. Я не получал писем уже несколько сотен лет, и Ферканд последнее время заскучал, так что ваше послание принесло удовольствие нам обоим. Пожалуйста, можете называть моего любимца просто Фер, но умоляю, пока будете думать над ответом, не отсылайте его в совятню. Ваши сокурсники могут не досчитаться любимцев. Вы, наверное, очень активная юная леди, раз нашли мой нынешний адрес и смогли узнать мое полное имя. Поверьте, без него мое маленькое жилище никто бы не нашел. Но вы были правы, когда писали мне, что найти имя было довольно просто. Из книг Хогвартса можно выудить многое. Честное слово, я не знаю, как вас называть, поэтому, наверное, будет уместней называть вас Гермиона. Вы же можете называть меня также как вашей душе угодно. Итак, Гермиона, вы спрашивали меня про спутника моей маленькой богини? Это я о крестнице брата, Мэгги. Поистине была идеальным ребенком. Ее сын так отличался от нее. Хотя что от него ожидать? Род Блэков в его крови подпортил все, что только можно. Откуда мы его только с Ишрафом не доставали. Видели когда-нибудь маггловские канализации? Надеюсь, нет! Хотя, что там делать юной, пусть и магглорожденной леди? Мы даже гувернантку Вана туда не пустили. Сами полезли. Лучше б мы Вана там и оставили… Кстати, то, что вы магглорожденная, я понял сразу. Чистокровный или полукровка никогда бы не рискнули написать проклятому существу, подобному мне, так что не обижайтесь, знали бы вы, из чего состою я, на прозвище «грязнокровка» согласились бы без раздумий. Поверьте, мой брат совершил великое открытие. Величайшее даже по сравнению с Философским камнем Николаса Фламеля. Страннейший человек, скажу я вам. Доживая свои последние годы, он совсем сдвинулся. Главное, не показывайте этот лист ему, а то Ишраф опять будет ворчать, что по моей глупости снова приходится менять место жительства. Мстительный Ник, очень-очень мстительный. А я, как назло, так и не научился держать язык за зубами. Но я отвлекся. Вы спрашивали про гаргулий. Ишраф, как вы, наверное, уже поняли, и по сей день скрашивает моё одиночество. Милый друг, преданный товарищ, брат по бою, и просто нежное и отзывчивое создание, с которым я немало повидал. Гаргульи очень преданы сами по себе. Любят и никогда не забывают. Убивают ради любимого и спасают ради него же. Я видел несколько его братьев, и знали бы вы, Гермиона, сколько эмоций я испытал, когда наблюдал за тем, как они отзывчиво терлись друг об друга в приветствии, словно волки одной стаи. Гаргулий не стоит бояться. Они поистине добрейшие существа. Только стоит беречься их единственной болезни. Каменного сердца. Если вам интересно, ответьте и расскажите побольше про вашего друга, на которого свалился такой дар. Жду вашего ответа. Франкенштейн Рагнед Асай фон Дарк Рагнарёк. Хотя, думаю, вы и так это знаете». «Милые существа? Да как такие громадины могут быть милыми? И почему его боятся? Ведь он тоже человек, просто проживший больше. С контрактниками-то нормальные у всех отношения! При условии того, что таких появились целые кланы, причем зарегистрированные и сформировавшиеся уже в нескольких поколениях…» — Герм! — Рон тыкнул ее в бок, но она, все еще обиженная на «друга», проигнорировала его. — Ну Герми! — заныл Рон, однако когда снова получил игнор, то решился на крайние меры и поднял руку: — Профессор, можно вопрос вне темы? Оба курса — и Слизеринцев, и Гриффиндорцев — в шоке на него уставились. И Бинс вместе с ними. — Все тут знают про «Сахарскую резню»? — спросил всех Рон, и по кабинету прошел шепоток. — Так вот, там одним из участников был, — Рон выдернул письмо из-под носа Гермионы, — Франкенштейн фон Дарк. Почему его считают проклятым? И что там произошло вообще, вы не расскажете? Приведение на секунду растерялось, а потом заговорило, но уже с интересом: — Мистер Уизли, вы ведь знаете, что эта тема выведена из программы школы именно из-за этого интересного субъекта? Судя по вопросу, ответ — нет. Я поясню почему. Это был не город. Это было закрытое королевство, и Франкенштейн с Дрейком были наследными принцами. Скажу я вам, они были святыми, пока не появилась у них служанка. Кто ж знал, что она демон? Никто! Вот она королевство и утопила в крови. Те, с кем она и ее братья заключили контракт, стали зваться контрактниками-одиночками. Те, кого в итоге посветил Франк, к тому моменту уже гомункул, стали вампирами. Он сделал их монстрами, желавшими плоти и крови. — Не согласна! — Гермиона подняла руку. — Вы хоть раз видели, чтобы кто-то из его… помета стал убийцей или головорезом? — Да. Моя мать, которая меня и убила, — спокойно произнесло приведение. — Хотя Франк ее за это и наказал. Только он может контролировать своих детищ. И он контролирует. Поверьте, каждый, кто его ослушается, увидит именно его лицо, настоящее лицо, в последний момент жизни В этот самый момент школьный колокол ударил, и Гермиона, схватив письмо, выбежала из кабинета. * * * Снейп рвал и метал. Он проводил Люциуса полчаса назад и сразу же вернулся обратно. Застал он милейшую картину: Саланг и Драко, уже скинувший свой маскарадный костюм, дико ржали на полу. — Вы вообще в своем уме? — взревел он, врываясь в гостиную. — Вы что, не понимаете, что с ним за подобное сделать могут? Его вопль вызвал новый приступ хохота. Драко, перекинувшись животом через спину Саланга, лежащего на ковре, посмотрел на крестного. — Но ведь получилось! Он считает, что у меня теперь на время есть питомец, который меня защитит. Плюс еще и Поттер мне в итоге будет обязан. Он понял это без моих слов! Да этот идиотизм сойдет через пару часов! — Драко вспомнил, как мило выглядели волосы отца в цвете морской волны. — Ну что ты буянишь? — Саланг сделал со Снейпом то же, что часто делал с Драко: перевернувшись на спину, так что Драко юркнул в сторону, дернул на себя зельевара и положил его поверх себя. — Саланг! — заорал тот и попытался дернуться… но облом встретит профессора еще не раз, потому что Саланг его не отпустил. — Хм-м-м… Драко, твой профессор с виду такой морозный, а на самом деле теплый! — улыбнулся Саланг, не отпуская толкающегося зельевара. — А ты холодный! — прорычал Северус и лягнулся, хотя только ногу отбил. — Конечно, холодный. Я же из камня! — на гладком лице с желтыми глазами расцвела белоснежная улыбка. — А вот вернется Поттер, и тело снова будет теплым! — Я запишу! — Драко выпрыгнул из кресла, которое ему так полюбилось за все время жизни в этой комнате, и побежал в спальню, где лежал дневник с записями о гаргульях, которые он вел по историям Саланга. — Пусти! — Нет! — Какого черта? — Не понял… — голова по-совиному наклонилась вбок. — Какого черта ты ко мне пристал? — повторил Снейп, упираясь в обнаженную холодную грудь. — Просто ты мне нравишься… Когда Драко вернулся, Снейпа уже не было, а Саланг сидел на полу и странно смотрел на входную дверь. — Что случилось? Куда делся крестный? — Не знаю. Он разозлился на что-то, ударил меня и убежал… Драко только в шоке переводил взгляд с Саланга на закрытую дверь. — Если ты его обидел… — прошипел Малфой и снова скрылся в спальне. Саланг только с жалостью смерил дверь прощальным взглядом и лег поближе к камину.