Кое - что о...

Роджерс ревновал. До дрожи в руках, до пелены в глазах, до желания убить этого мужчину, что делал Тони Старка по-настоящему счастливым. Паркер так вообще был в полном восторге от потенциального отчима и смотрел на него с таким же обожанием, как и на самого Старка. Наташа смотрит на Стива, качает головой, но молчит. Предлагает сходить в зал и выпустить пар на боксерской груше. Она не знает, что он ходит туда чаще обычного и «убивает» не меньше трех груш, прежде чем унять злость. Первая груша срывается с крюка от воспоминаний недельной давности. После того, как они разбили еще одну базу Гидры в лесах Чехии, Старк приземляется рядом с магом, открывает забрало и окидывает его взглядом. Тот, в свою очередь, делает то же самое. — Ты опять разрушил собой парочку стен? — как бы между прочим спрашивает Стрэндж, хотя волнение в глазах выдает его с потрохами. — Ну, что сказать, у меня с ними очень крепкая любовь. Просто не могу пройти мимо. — В следующий раз пойду с тобой. — Волнуешься? — За сохранность стен, — улыбается Стивен и кивает в сторону портала. — Пойдем домой. Тебе нужна ванна и массаж. Тони не спорит. Дает приобнять себя и пытается не хромать, но Стрэндж все равно замечает. И прежде, чем закрывается портал, до острого слуха Кэпа доносится слишком уж взволнованное: «Костюм не спасет тебя полностью от травм, когда ты это уже поймешь? Дай мне осмотреть тебя». Эта ситуация только подлила масла к злости от ревности, потому что в тот момент Роджерс осознал, что никто из них не волновался за Железного Человека, поскольку он не нуждался в этом. Но человеку, который был в костюме, это было нужно. Вторая груша оказывается «убитой» от воспоминаний двухдневной давности. Тогда Стив пришел попросить об одолжении и не удивился, застав Тони в компании Питера в лаборатории. Оба корпели над очередным проектом, оживленно переговариваясь — Питер закидывал отца вопросами, а тот охотно отвечал на них. Стив улыбнулся открывшейся картине. Эти двое — настоящая семья и со стороны кажется, будто им больше никто не нужен. Но… Прежде, чем Роджерс дает о себе знать, в другой части лаборатории открывается портал, из которого выходит Стрэндж с двумя коробками пиццы и двумя стаканчиками из Старбакса сверху. — Готов поспорить, что вы не то, что не ложились спать, но даже и не ели, — произносит Стивен. Он замечает Роджерса и кивает ему в знак приветствия. Тот заставляет себя кивнуть в ответ. — Док! — Питер отвлекается от проекции и счастливо улыбается. Кэп сжимает ладони в кулак. Он жаждет быть на месте этого чародея сейчас, чтобы главный изобретатель страны и его сын смотрели так на него, а не на этого… — Гавайская и классический капучино для тебя, Тони, — произносит Стивен. Он ставит коробки на свободное место и, пока Питер обходит стол и здоровается с плащом, легко целует Старка в нос. — И маргарита и карамельный фраппучино для тебя, Питер, — длинные пальцы привычно треплют Паркера по голове. Тот улыбается еще шире, быстро достает кусок пиццы и откусывает его. — Боже, как вкусно! — стонет от гастрономического удовольствия Питер и едва ли не подпрыгивает на месте, делая глоток любимого напитка. — Спасибо большое! — Пожалуйста, — улыбается чародей. — Все как мы любим, да? — улыбается Тони, открывая коробку с пиццей. — Останешься? Стивен отрицательно качает головой. — Мне надо закончить дела. Пришел напомнить, чтобы вы не засиживались слишком долго, Питеру завтра в школу. Как успехи? Роджерс ненавидит себя за то, что дает о себе знать в большинстве случаев только тогда, когда ему что-то нужно, в то время как Стрэндж, он уверен, приходит чтобы позаботиться не только о Тони, но и о Питере. Чтобы поинтересоваться их успехами, потому что ему это действительно интересно, а не ради приличия. Он злится на себя за то, что за столько лет, до этого момента, так и не знал, даже не попытался узнать, какую пиццу предпочитает Тони и какой кофе он пьет. Он, черт возьми, даже не знал, что Питер учится в школе, хотя это было видно невооруженным взглядом! В тот раз Кэп просто разворачивается и уходит, не выдерживая того, насколько идеально и гармонично выглядят эти люди вместе. Третья груша отлетает к стене практически сразу же, когда перед глазами встает сегодняшняя картина того, как Тони осторожно касается искалеченных рук и с нежной улыбкой смотрит на чародея. Как приподнимается на носках, чтобы поцеловать его, а тот улыбается в ответ и наклоняется, с удовольствием отвечая на поцелуй. Им совершенно все равно, что вокруг них собрались все Мстители и что до этого они обсуждали план развития команды. Питер фотографирует их и тихо делится с Вандой, что на первую дату подарит своим отцам (Роджерс дергается от его слов как от пощечины) альбом с их милыми и нелепыми фотографиями. — Твою мать. Стив садится на скамью и обхватывает голову руками. Его ревность и ненависть съедают его изнутри. Он хочет заботиться о Тони и Питере, хочет по вечерам смотреть с ними фильмы и есть пиццу, хочет просыпаться с Тони в одной кровати, целовать его тогда, когда хочется и где хочется. Он хочет, чтобы Старк смотрел на него так же, как смотрит на этого чертового волшебника: взглядом, полным любви, будто он единственный во всей этой огромной вселенной, будто хочет прожить с ним всю свою жизнь. Он хочет, чтобы Питер был рад видеть его не только как супергероя, но и как отца. Стив Роджерс ненавидит Доктора Стивена Стрэнджа за то, что тот имеет все то, чего так хочет он сам, с тем, кого желает его сердце. А Тони Старк чувствует себя бесконечно счастливым, когда смотрит, как заснувший во время просмотра фильма Питер прижимается к Стрэнджу, как последний бережно обнимает его и как Плащ Левитации укрывает собой мальчика. Тони Старк мечтал о семье, где преобладают любовь, забота и понимание, и его мечта наконец-то сбылась.