***
Нейл показал оми традиционный снимок выпускника пансиона, с которого смотрел задумавшийся юноша, почти мальчик. ‒ Боги! Сынок, это просто чудесно! Отправляйся за ним и привези мне этого милого омежку! — папа никак не хотел расстаться со снимком. ‒ Донне Нуэфольм! Смотри, я начну ревновать вас друг к другу! ‒ Нейл шутливо чмокнул оми, залюбовавшегося на снимок. Нуэфольм, естественно, разузнал все о семье мальчика, еще раз порадовавшись, что у родителей Инниса состоится только помолвка. Его драгоценность нуждается в надлежащей оправе, и, озадачив своего милого оми, Нейл поехал тратить деньги на «оправу».***
Когда жених вышел, Иннис развернулся и шумно вздохнул — казалось, Нейл занимал собой все пространство маленькой комнатки, и, уткнувшись в забытый альфой платок, он забылся сном. Отдав себя в руки своей судьбе, Иннис как будто сбросил с себя груз. Даже если все сложится не слишком хорошо для него, этот день надолго останется в его памяти. Утром он отправил Оши к жениху за ответом. Тот вернулся, лукаво улыбаясь: — Ваш жених, господин Нуэфольм, сказал, чтобы вы ждали его в церковном дворике за час до положенного времени. Там он скажет все.***
В будуаре королева, лежа на кровати, наматывала на пальцы длинные волосы принца. Тот снова был в положении и страдал, вернее, мучаясь сам, мучил других и успокаивался только тогда, когда его альфа была с ним. ‒ Ну что, тебя, наконец, отпустило, любовь моя? ‒ слегка поглаживая округлившийся живот мужа, спросила Виктория. ‒ Поясницу опять тянет, и он пинается. Ни днем, ни ночью от этого постреленка покоя нет! ‒ принц капризно надул губки и повернулся на бок. Женщина покачала головой ‒ по прогнозам врачей и акушеров у них наконец-то будет альфа: боевой малыш был крупным, и все опасались за здоровье родителя. ‒ Поменьше надо есть шоколада, мой дорогой, и спать следует ложиться вовремя, а не сидеть ночи напролет, обсуждая какие-то безумные проекты. Прошу тебя, сокровище мое, побереги себя, — женщина обняла любимого, и тот позволил увлечь себя в поцелуй. В этом месяце предложение принца было вынесено на заседание палаты общин и, успешно пройдя обсуждение, было одобрено членами парламента. Альберт был счастлив ‒ в новомодном халате с узором, имитирующим шкуру леопарда, он был убийственно хорош и знал это. Обнажив еще больше округлившийся стан, он рассматривал себя в зеркале. ‒ Все идет так, как надо, и я не позволю дядюшке манипулировать Вики. Вот родится второй малыш, и конец его имперским претензиям! Мы еще поборемся, наш благодетель. Мы поборемся!***
Иннис подпрыгивал в своем сюртучке на прохладном ветру, дыша на руки. Он не думал, что ожидание будет долгим, но вот уже прошло две четверти часа, а Нейла все еще не было. «Он решил, наверное, что я не стою его внимания, и потому…» ‒ он не успел додумать свою очередную грустную мысль, как его плечи укутали теплым мехом. ‒ Мой малыш совершенно не думает о себе, ‒ Нуэфольм сжал доверчиво легшие в его руку ладошки и стал растирать пальчики, не то, согревая своим дыханием, не то, целуя. ‒ Вы обещали, что мы объяснимся, а скоро уже обряд, и нам некогда будет поговорить. Мне многое нужно вам объяснить, рассказать, ‒ Инни старательно сопротивлялся, но Нейл был сильнее, он просто схватил омежку в охапку и потащил к церкви. Почти втолкнув Инниса в ризницу, он попросил помощника капеллана принести теплой воды для того, чтобы согреть замерзшего юношу. ‒ Все разговоры после, я не думал так задержаться, но твой оми все же не умеет сдерживать себя… ‒ видя, как его мальчик понурился, Нейл не стал развивать тему. Он понял, что папа ‒ самое больное место его жениха. После бокала церковного вина пополам с теплой водой Иннис наконец-то согрелся и, выйдя с Нейлом через другую дверь в храм, оказался прямо перед алтарем. Родственники Инниса уже собрались, и капеллан произнес традиционные слова оглашения, будущим мужьям преподнесли на особой тарелочке кольца: по традиции младший носил кольцо старшего супруга, а старший - младшего. На венчании они менялись кольцами уже навсегда. Кольцо Нейла было не слишком большим и наделось на средний пальчик омежки, а крохотное колечко Инниса не налезло альфе даже на мизинец. ‒ Я сохраню его у сердца, ‒ промолвил Нуэфольм, подвешивая изящное колечко на заранее заготовленную цепочку, которую он позволил будущему мужу надеть себе на шею. ‒ Но как же моя записка? ‒ прошептал недоумевающий Иннис, глядя на своего будущего старшего распахнутыми глазами. ‒ Неужели ты думал, что я, найдя такое чудо, как ты, отпущу тебя? К чему мне твои деньги? Ты ‒ вот самое главное моё богатство, и я не позволю никому сомневаться в этом. Нейл завладел губками омежки теперь уже на законных основаниях. Он вообще не отпускал от себя своего мальчика ни на шаг до самого вечера, когда им предстояло отправиться в путь. Вещи нареченного были уложены в аэромобиль новым горничным Оши, сам Иннис был собран и экипирован по последней моде ‒ жених привез с собой несколько новинок зимнего сезона ‒ его будущий муж должен быть одет для встречи с новой родней. Иннис слегка робел и, прощаясь с родными, больше всего задержался в объятиях отца и обоих дядей, с оми они простились достойно и чопорно. Нуэфольм усмехнулся ‒ Аликс был из разряда нелюбимых им прелестников, у которых за нежным фасадом скрывались стальные канаты. Нет, хорошо, что его Иннис ничего не взял от своего распрекрасного папочки. По наблюдениям его дядюшки, отца-кастеляна пансиона, его мальчик трудолюбив, нежен и воспитан. Не пренебрегает правилами хорошего тона, но все в меру. «Ничего, на деревенском воздухе он станет здоровее, окрепнет и, дай бог, через полгода-год родит нам наследника. Из него выйдет отличный Нуэфольм-дом!» ‒ вспомнил Нейл последние дядины слова.