Под знаком четырех

Шерлок вбежал в Скотланд Ярд, едва не сорвав дверь с петель. И, игнорируя изумленные взгляды подчиненных Лестрейда, направился прямо в кабинет инспектора. — Покажи мне все, что есть по этому делу, — тоном, не терпящим возражений, заявил Холмс. Грег слегка опешил. — Ты же отказался, — удивленно проговорил он. — Я передумал, — холодно сообщил детектив. — Не тяни время, сам ведь говорил: люди гибнут. — Спасибо, — пробормотал инспектор, протягивая Холмсу довольно пухлую папку. Тот скривился. — Не благодари. Я делаю это не ради тебя. Изучение материалов по всем пяти убийствам заняло у Шерлока пару часов. Лестрейд все это время не шевелился, боясь отвлечь детектива неосторожным движением. И стараясь гнать от себя все мысли до единой. А они так и лезли в голову, толкаясь, опережая одна другую и никак не желая уходить. Почему Шерлок передумал? Раскаялся или… И зачем к нему шел Майкрофт? Он явно в курсе проблем инспектора, судя по заданному на лестнице вопросу. Нашел способ заставить брата? Даже думать не хочется, как именно. Пригрозил, что сделает что-то с Мориарти, если детектив не сдастся? Холмс-старший мог бы, от него, похоже, можно ожидать чего угодно. Значит, младший брат просто испугался за жизнь любимого человека, потому и примчался сюда с такой скоростью, словно за ним гонятся. Но для чего Майкрофту понадобилось идти на такие крайние меры? Что ему за дело до каких-то убитых женщин? Вряд ли сотрудника правительства, занятого решением вопросов государственной важности, может заинтересовать поимка маньяка, сколь бы кровавыми не были совершенные им преступления. «Прекращай это! — приказал инспектор сам себе. — А то такими путями, чего доброго, уверишь себя, что Майкрофт сделал это ради тебя!» Мысли Холмса, точнее любого из двух Холмсов, никогда не будут доступны пониманию простого полицейского. Не стоит и пытаться их постичь. Детектив между тем удовлетворенно хмыкнул, достал из кармана телефон и принялся искать что-то в интернете. Лестрейд поймал себя на том, что невольно задержал дыхание. Такое выражение на лице Шерлока могло означать только одно — он близок к разгадке. — Так, — внезапно произнес Холмс, — Зодиак* номер два? — Что ты хочешь этим сказать? — осторожно поинтересовался Грег. — Все очевидно, — детектив поморщился. — Смотри. Он убивает каждую ночь. Первая жертва найдена недалеко от Трафальгарской площади. Убита в ночь на воскресенье. Множество ножевых ранений, но смертельная рана — самая первая. Он сначала перерезал ей коронарную артерию, а потом уже наносил как попало удары по мертвому телу. Очевидно, для отвода глаз. — Все так и есть, — Лестрейд вздохнул. — И о чем это говорит? — Вторая жертва — в ночь на понедельник, — продолжил Шерлок, игнорируя вопрос инспектора. — Умерла от двух ран в живот. Найдена на северном берегу Темзы, недалеко от Тауэр Бридж. Третья — в ночь на вторник. Две неглубокие раны в грудь, потом перерезано горло. Смерть от потери крови. Найдена… — Недалеко от станции Ливерпуль Стрит, — перебил его Лестрейд. — К чему ты ведешь? — Все еще не видишь закономерности? — детектив презрительно скривился. — Ладно, поясняю. Астрологи уверяют, что каждая планета имеет свое число и свой день недели. И орган в теле человека, за который отвечает. Номер один — солнце. Его день — воскресенье. Орган — сердце. Наиболее сильно оно влияет на знаки Зодиака, относящиеся к стихии огня. И покровительствует Льву. — Трафальгарская площадь! — выдохнул Грег. — Статуи львов! — Ага, начинаешь понимать, — Шерлок наградил его еще одной презрительной гримасой. — Номер два принадлежит Луне. День — понедельник. Органы — пищеварительный и детородный. — Два удара в живот, — кивнул Лестрейд. — Точно, — Холмс издевательски ухмыльнулся. — И водные знаки, такие как… — Я понял, — фыркнул Грегори. — Фонтан девочки с дельфином. Рыба! Но рядом с Ливерпуль Стрит «зодиакальных» статуй вроде нет? — На Нью Стрит есть, — пожал плечами Шерлок. — В нескольких десятках футов от вокзала. Баран — в смысле, Овен. Его управляющая планета — Марс. — Допустим, — инспектор поморщился. — И что? — День третий — вторник. Планета — Марс. Орган — кровеносная система. Потому два несмертельных удара и перерезанное горло. Смотри дальше — день четвертый. Меркурий, среда, спинной мозг. Жертве нанесено три несерьезных раны, после чего перебиты шейные позвонки. Найдена… — Недалеко от Королевской Академии, — Лестрейд закатил глаза. — Там есть статуя беременной женщины. Но как её-то привязать к Зодиаку? — Дева, очевидно, — презрительно пояснил Холмс. — Знак, которым управляет как раз Меркурий. И наконец, последняя жертва. — Подожди, я понял! — Грег поднял руку, прерывая его. — Четверг, число пять… Четыре неглубоких раны, пятая — и смертельная — в печень. Потому что это… — Орган, за который отвечает Юпитер, — закончил за него Холмс. — И знак зодиака — Стрелец. Потому Пикадилли. — Крылатый лучник, Антэрос! — выдохнул инспектор. — Ты гений! Спасибо, Шерлок! Все сходится абсолютно! — Сказал же, ради тебя я и пальцем бы не шевельнул, — брезгливо заметил детектив. — Ближайшая ночь — с четверга на пятницу. Я советую оцепить район вокруг Олд Бейли. Венера покровительствует знаку Весов, так что статуя Фемиды — лучшее, что приходит мне в голову. И, сделай милость, не заикайся никому о моем участии в этом деле! Закончив свою речь, детектив поднялся и вышел, не прощаясь. Лестрейд только головой покачал, глядя ему вслед. А потом отправился отдавать распоряжения. * * * Домой Шерлок возвращался не спеша. Сообщать Майкрофту, что он уже разгадал загадку, над которой почти неделю бился весь Скотланд Ярд, детектив не видел смысла. Если любовник дорогого братца не облажается, то к утру тот и сам все узнает. Холмс-младший улыбнулся своим мыслям и отправился в Кэмден Лок. В одну небольшую лавочку, на которую наткнулся пару месяцев назад. И заприметил там вещь, которую ему с тех самых пор хотелось купить. Джим разозлится, пожалуй, это же… Джим. Но отказать себе в удовольствии сделать ему подарок Шерлок просто не мог. Всю ночь детектив нервно мерил шагами гостиную квартиры на Бейкер Стрит. А утром первым делом включил телевизор. «Освин Шарп, 48-летний уроженец Бирмингема, на счету которого смерть пяти женщин, арестован нынешней ночью в Лондоне при попытке убить очередную жертву. Глава отдела по расследованию особо опасных преступлений детектив-инспектор Грегори Лестрейд, который и произвел это задержание, от комментариев отказался. Сказав только одну фразу: узнаете все на суде». Шерлок усмехнулся. Честный идиот, неспособный присвоить чужие лавры. Неудивительно, что он не захотел ничего говорить. Впрочем, детектив был уверен, что комиссар полиции не преминет довольно быстро исправить это упущение своего подчиненного. Мгновение спустя пришло сообщение от Майкрофта. «Заеду за тобой через час. MH» Холмс-младший выключил телевизор и снова нервно забегал по комнате. Ожидание казалось ему бесконечным. — Поздравляю, — сдержанно сказал брат, когда детектив уселся в машину с тонированными стеклами, демонстративно устроившись как можно дальше от политика. — Оставь свои поздравления при себе, — фыркнул Шерлок. И не смог удержаться от язвительного комментария. — Твой любовник — кретин. Мог бы и сам догадаться. — У Грега есть другие достоинства, — холодно парировал Майкрофт. И, к удовольствию младшего брата, замолчал, не пытаясь больше лезть с разговорами. А детектив поймал себя на мысли, что страшно нервничает. Каким он найдет Джима? Невольно вспомнилась застывшая фигура с пустым взглядом, безразличная ко всему. Вдруг он опять не захочет разговаривать? — Его предупредили? — хрипло поинтересовался Шерлок, когда они почти подъехали к «учреждению». — Нет, — равнодушно отозвался политик. — Зачем? Младший брат поморщился. Ну да, как раз в стиле Майкрофта. И правда — зачем? Те же мрачные стены и казенные коридоры. Та же дверь, окованная железом. Мориарти лежал на кровати, глядя в потолок, и даже не посмотрел, кто вошел в его камеру. — Джим, — тихо позвал Шерлок. Голос его дрогнул. Злодей-консультант поднял голову и прищурился. — Я умер и попал в рай? — ровным голосом произнес он. — Вот это новость. Черти будут в шоке. На этом месте сдержанность детективу полностью отказала. Язвит — значит, с ним все в порядке! Стремительно преодолев расстояние от двери до кровати, он сгреб любимого мужчину в охапку, прижал к себе изо всех сил и пробормотал: — Цел… Слава Богу! Мориарти хихикнул. — Эй, эй! Шерлок, полегче! Ты мне все кости переломаешь! — И поделом будет, — фыркнул Холмс, даже не думая выпускать его. — Зачем ты сдался им, идиот? Мы могли бы выкрутиться! — Сам дурак, — проворчал Джим, обнимая детектива в ответ и устраивая голову у него на плече. — С чего тебе приспичило признаваться в убийстве? Кстати, твой брат так и собирается там стоять? Шерлок, не разжимая объятий, поднял голову. — Резонный вопрос, — резко похолодевшим голосом проговорил он, обращаясь к Майкрофту. — Не знал, что ты страдаешь вуайеризмом. — Может, он им наслаждается, — с ехидным смешком проговорил криминальный гений. — А что ему остается. Своей-то личной жизни нет! — Ну, пусть посмотрит, — в тон Джиму отозвался детектив, после чего обхватил лицо возлюбленного ладонями и прильнул к его губам. Мориарти отозвался на поцелуй с таким энтузиазмом, что лицо Майкрофта пошло красными пятнами. Он шагнул было к двери, но переступить порог не успел. В его кармане зазвонил телефон. Политик, выслушав сообщение, побелел. — Ни в коем случае! — ледяным голосом сказал он в трубку. — Никакого оружия. Если вы хоть пальцем его тронете… Да! Проводите сюда, немедленно. — Кажется, у нас еще один гость? — Мориарти оторвался от Шерлока и подмигнул. — И кто бы это мог быть?.. Хотя, по лицу твоего братца догадаться несложно. — Да плевать на них, — фыркнул Холмс-младший, снова обнимая Джима и зарываясь лицом в его волосы. — Я тоже скучал, — ухмыльнувшись, проговорил Мориарти. — Как тебе удалось убедить этого… тюремщика, чтобы пустил тебя ко мне? — Звезды так сложились, — усмехнулся Шерлок. Злодей-консультант раздраженно ткнул противника в бок, и тот, засмеявшись, пояснил. — Я заключил с дорогим братцем сделку. Встреча с тобой в обмен на помощь Скотланд Ярду. Такой любопытный маньяк попался, одержимый Зодиаком. — Трогательно, — Джим рассмеялся в ответ. — Оплачиваешь бездарность своего мужчины, Холмс? Любовь превыше принципов, да? Лицо Майкрофта исказилось гримасой, но ответить он не успел. Потому что в дверь вошли трое охранников «учреждения», довольно грубо толкая перед собой Лестрейда. Один из них заломил руку инспектора, не давая вырваться. Политик ожег своих людей таким страшным взглядом, что в пору было наложить в штаны. — Кажется, я сказал: даже пальцем не трогать, — голос старшего Холмса звучал абсолютно бесстрастно, но громилы ощутимо съежились. И поспешно отпустили полицейского. — Он угрожал оружием и требовал его пропустить, — принялся оправдываться тот, что вел Грега. — Инструкция в таких случаях предписывает не церемониться. — Я сам её писал, — сухо заметил сотрудник правительства. — Но вы получили мой прямой приказ. Никакого насилия! И за нарушение ответите. А сейчас — свободны. Охранники исчезли, причем вид у них был изрядно напуганный. Майкрофт вздохнул и повернулся к Лестрейду. — Как ты здесь оказался? — сдержанно спросил политик. Грег вдруг очень зло ухмыльнулся. — Отследил сигнал твоего мобильного телефона, — глядя в глаза Майкрофту, заявил он. — Думаешь, ты один это умеешь? Хотел понять, как именно ты заставил Шерлока мне помогать. Он бросил взгляд на детектива, который уселся на кровать Джима и держал любовника за руку. — Теперь понятно. — Я говорил, что делаю это не для тебя, — спокойно отозвался Шерлок, целуя прильнувшего к нему Мориарти в щеку. Грег окинул помещение хмурым взглядом и кивнул в ответ на какие-то свои мысли. — Вот, значит, как, — сухо проговорил он. — Действительно, камеры по всему периметру. Тюрьма как-то гуманнее. — Они отключены, — сдержанно сообщил Майкрофт. — Но так было не всегда, верно? — лицо Лестрейда исказилось. — Ты — чудовище. Джим, пользуясь тем, что инспектор на него не смотрит, вдруг подмигнул детективу. И довольно громко произнес. — Ты все еще будешь утверждать, что он кристально честный? — ехидный вопрос был обращен к младшему Холмсу, но слышали его все. — Или лгать самому себе не так мерзко, как окружающим? — Шерлок, заткни своего… — сквозь зубы процедил Майкрофт. Детектив ухмыльнулся. — С чего бы? Он прав, вообще-то. — Конечно, я прав! — Мориарти выпрямился и повернулся к Лестрейду, глядя на него с глумливой ухмылкой. — Вы всегда честны с собой, инспектор? Да, я в курсе, что умом вы не блещете, но ведь не настолько же, чтобы совсем ничего не знать о жизни? Неужели, связываясь с ним, вы не понимали, что ни один человек не способен достичь таких высот власти, сохранив при этом чистые руки? Джим перевел взгляд на политика, который замер у стены с застывшим лицом, и адресовал ему не менее глумливую усмешку. — Посмотри на него, Холмс. На человека, которого ты пустил в свое каменное сердце. Он стоит тут с таким видом, словно мы все — пидорасы, и лишь он — рыцарь Круглого Стола. А сам, тем временем, прячет голову в песок, скрываясь от правды, за которую так ратует. И убеждает себя, что, живя среди лжи и интриг, тебе не приходится самому лгать и интриговать. Что один из самых влиятельных людей в стране — святой, который дарит политическим противникам розы в ответ на удары и подставляет вторую щеку. Или ты сам убедил его в этом, Холмс? — Нет, — хрипло произнес Лестрейд, лицо которого пошло красными пятнами. — Майкрофт все время говорил мне, что он не такой хороший человек, каким я его считаю. Я просто не мог в это поверить. — А потом решил наказать его за собственную ошибку, — Мориарти презрительно скривился. — Отличное решение, достойное честного человека. — Хватит! — вдруг рявкнул политик. — Грег, не слушай его. — Мы с тобой — одного поля ягоды, Холмс, — безмятежно продолжил злодей-консультант, так словно его и не прерывали. — На обоих пробы негде ставить. Оба не разбираемся в средствах, идя к своей цели. И цели у нас не такие уж разные. Но посмотри на своего брата: он принял меня таким, какой я есть. С этими словами Джим нежно улыбнулся детективу. И снова повернулся к Лестрейду. Взгляд его стал жестким, а голос — невозможно холодным. — Любить собственный выдуманный идеал легко, инспектор. Но дорого ли стоит такая «любовь»? — Я сказал, заткнись, — Майкрофт в ужасе смотрел на Грега, который выглядел совершенно раздавленным. Сердце политика буквально разрывалось. И всё же он не мог не понять, что Мориарти только что оказал ему услугу. Непонятно, зачем криминальному гению это понадобилось, но его безжалостная прямота оказала на полицейского именно то действие, на которое Мориарти и рассчитывал. Вместо того, чтобы винить во всех смертных грехах бывшего любовника, инспектор сам почувствовал себя виноватым. Майкрофт и то не справился бы лучше. Да, они действительно — одного поля ягоды. Даже не поспоришь. — Пойдем, Грег, — Холмс-старший поморщился и очень мягко взял Лестрейда за плечо, подталкивая его к двери. А потом повернулся к брату. — Сутки, Шерлок, как я и обещал. — Наконец-то они догадались свалить, — Джим прижался к любовнику теснее. Детектив поцеловал Мориарти в уголок губ и улыбнулся. — Зачем тебе понадобилось работать адвокатом Майкрофта? — спросил он. — Пусть бы сами разбирались. — Дипломатия, — криминальный гений подмигнул ему. — Твой брат знает в этом толк. То, что я сказал, даст повод для размышлений не только инспектору, поверь мне. — Верю, — Холмс покачал головой и взъерошил волосы Джима. — Да черт с ними! Расскажи лучше, как ты здесь живешь. Злодей-консультант скорчил гримасу. — А сам как думаешь? — и поспешно добавил, увидев, как исказилось лицо Шерлока. — Нет, меня никто и пальцем не трогает. В этом смысле жаловаться не на что. Даже некое подобие комфорта создали: книги приносят, какие попрошу, гулять отпускают. Во двор, правда, окруженный сорокафутовыми стенами, но зато без охраны и в любой момент, когда мне захочется. Кормят неплохо… Но всё равно, это не жизнь. — Догадываюсь, — детектив вздохнул. — Потерпи, Джим. Я найду какой-нибудь выход. — Или я, — Мориарти погладил любимого противника по лицу. — Знаю ведь, что ты связан по рукам и ногам. Он крепко взял тебя за яйца, как я и предсказывал. — Это точно, — Холмс скривился. — Сказал, что охране отдан приказ убить тебя, если только меня заметят вблизи «учреждения». Но я не перестаю думать над этой проблемой. Рано или поздно решение появится. — А пока придется уповать на глупость Лестрейда, — хмыкнул криминальный гений, — и слабость к нему Майкрофта. Раз инспектор сам не способен расследовать ничего сложнее кражи в супермаркете, и братец готов оплачивать твою помощь, то все не так уж плохо. Кстати, расскажи мне про этого зодиакального убийцу. Что он делал и как ты его вычислил? — Джииииим, — протянул Шерлок, обнимая любовника. — Нам что, кроме преступлений поговорить не о чем? Тот ухмыльнулся, забрался к детективу на колени и поерзал, устраиваясь поудобнее. — Знаешь же, я люблю следить за ходом твоих рассуждений. Доставь мне такое удовольствие. А то я уже озверел от скуки. * * * Майкрофт и Грег шли по коридору в неловком молчании. Инспектор хмурился, и все его мысли легко читались на лице. Слова Мориарти глубоко ранили честного полицейского, заставив сомневаться в себе. Сейчас он заново прокручивает в голове все свои поступки, пытаясь оценить их в другом свете. И результат этой оценки Лестрейду, похоже, страшно не нравится. — Грег, — наконец не выдержал политик. — Не надо. Мориарти — манипулятор, каких поискать. Не знаю, что за цель он преследовал, говоря тебе все это, но вряд ли она была благой. И, принимая слова этого преступника всерьез, ты играешь ему на руку. — Нет, отчего же, — глухо отозвался инспектор. — Он во многом прав. Я действительно обманывал себя и старался видеть в тебе только то, что хотел. А значит, я невольно врал и тебе тоже. — Нет, — Холмс развернулся и сжал его плечи. — Мне — никогда. Скорее уж, я сам это делал, убеждая себя, что когда ты узнаешь меня получше, то сможешь понять мотивы моих поступков и принять их. Не стоило и надеяться. — Видишь, — лицо Лестрейда исказилось болезненной гримасой и он повел плечами, сбрасывая руки бывшего любовника. — Все как он сказал. Я не могу согласиться с тем, что ты делаешь, Майкрофт. Мне это настолько глубоко противно, что даже чувства к тебе не спасают ситуацию. Твой брат сумел, зная о всех недостатках Мориарти, примириться с ними. А я так не могу. — Понимаю, — политик постарался не показать, какой болью отозвались в нем эти слова, равно как и инстинктивная попытка инспектора избавиться от его прикосновений. — И не осуждаю. Ты — это ты. Вряд ли я полюбил бы тебя, будь ты другим. — Прости меня, — инспектор вздохнул. — Мне не за что тебя прощать, — ровным голосом отозвался Холмс. — Ты дал мне много больше, чем я смел надеяться. Живя в мире, в котором совсем никому нельзя верить, вдруг встретить человека, неспособного на предательство. От которого можно не ждать удара. Грегори мучительно скривился. — Мне надо идти, Майкрофт, — внезапно охрипшим голосом пробормотал он. — Попроси своих людей вернуть мне оружие и удостоверение. Политик достал мобильный телефон и отдал короткий приказ. Лестрейд поймал себя на мысли, что боится смотреть сотруднику правительства в глаза. И поспешно направился к выходу. Слова Мориарти до сих пор звучали в ушах. «Посмотри на человека, которого ты пустил в свое каменное сердце, Холмс.» «Неспособный на предательство!» — вторил голос Майкрофта. И снова криминальный консультант: «Дорого ли стоит такая любовь?» Хотелось развернуться, кинуться к политику на шею, и сознаться, что больше он так не может. Что все, во что он верит, все, к чему всегда стремился, отступает перед страданием во взгляде человека, который до сих пор снится ему по ночам. Но Лестрейд не вправе так поступить. Потому что жизнь — это большой бумеранг. Она вернула инспектора в ту же точку, но с другой стороны. Теперь уже он сам не знает, действительно ли является тем, кем Холмс его считает. Яд безжалостных слов Мориарти разъедал изнутри, а нерушимая вера в него Майкрофта сыпала соль на свежую рану, причиняя мучительную боль. «Не способен на предательство? — горько подумал Грег, садясь в свою машину и объезжая от «учреждения». — Но предал его. И любовь, которую мы друг к другу испытывали. А он не хочет этого видеть, как я когда-то не хотел замечать правды о нем». * * * Майкрофт проводил спину инспектора взглядом и поморщился. Он считал, будто давно смирился с мыслью, что любовь — непозволительная роскошь для человека его положения. Но упрямая надежда не желала сдаваться, снова проклюнувшись из тянущего ощущения пустоты и пустив ростки, стоило политику увидеть Грега. Слова Мориарти еще и подпитали её. Этот преступник, несомненно, преследовал свои цели, с безжалостной прямотой вызывая у Грегори чувство вины. Шерлоку, похоже, вообще все было безразлично, он даже не подумал вступиться за инспектора, которого больше десяти лет считал другом. Брата волнует только собственное криминальное сокровище. А Майкрофт буквально замер, слушая, как тот, ухмыляясь, заставляет Лестрейда чувствовать себя лицемерной скотиной. Потому что это давало ему шанс. На который политик давно перестал надеяться: что Грег все-таки поймет, почему Холмс-старший сделал то, что сделал. Что долг перед страной и благо нации иногда требуют не самых красивых поступков. Лестрейд верит в закон и справедливость, а Майкрофт — в необходимость жертвовать малым ради большего. Судьба одного или нескольких людей ничто в сравнении со всей Англией. Мориарти — тот понимает. Майкрофт поморщился, в очередной раз подумав, каким отличным союзником мог бы стать криминальный консультант, сложись все иначе. Умен, безжалостен, с очень гибкой системой принципов и железной волей. Действительно, уникальный человек, даже неудивительно, что брат перед ним не устоял. Шерлок никогда не интересовался властью. Его возлюбленный — из совсем другой породы. Не зря же он создал целую криминальную империю, способную привести в ужас любого, кто догадался бы о размахе её деятельности. Своего рода власть над миром, причем абсолютная. Майкрофту такая и не снилась. Он вынужден улыбаться конкурентам до тех пор, пока не появится шанс их дискредитировать и убрать со своего пути. Мориарти просто отдает приказ устранить физически. Его ум и уникальные способности были бы бесценны, если бы можно было найти способ их использовать. Но Холмс-старший уже убедился: сотрудничать с ним Джеймс не будет. Он не стал этого делать даже под пытками, даже когда в опасности была жизнь Шерлока. Мориарти — сам по себе, а потому оставить его на свободе было нельзя. Хотя и жаль, что такой гениальный ум просто сгинет в заключении. Но чего же он стремился добиться, устраивая словесную порку Грегу? Заставить того почувствовать себя негодяем — вероятно. Из чистой мести за то, что тот помог вернуть его в «учреждение». Но вряд ли это была главная цель. Защитить Майкрофта — даже предполагать смешно, хотя на первый взгляд выглядело именно так. Лестрейд, несомненно, это и подумал: как же скверно он обошелся с бывшим возлюбленным, если даже враг вступился за него. Оттого и принялся извиняться, хотя несколько минут назад пылал праведным гневом и называл Майкрофта чудовищем. Грег. Вот о ком сейчас думать совершенно не следует. Но перестать не получается. Потому что рядом с ним Майкрофт снова вспомнил то, о чем столько месяцев старался забыть. Что он тоже человек и способен получать удовольствие от обычных человеческих радостей. Таких, как улыбка любимого мужчины.