Под знаком четырех

Судя по дате на старой, потемневшей от времени вывеске, Обен Ларок был потомственным гробовщиком. Семейный бизнес, которому уже почти двести лет. Довольно доходный, вероятно. Во всяком случае, автомобиль у почтенного владельца был не из дешевых, да и костюм господина Ларока только с виду казался сдержанно-строгим. Шерлок знал толк в таких вещах: стоимость этого неброского прикида исчислялась минимум пятизначной суммой. Смерть — штука прибыльная. Единственное, чего люди никогда не перестанут делать — это умирать. И скорбящие близкие не пожалеют денег, чтобы отдать то, что называют «последним долгом». Как будто покойным не всё равно, какая инкрустация будет на деревянном ящике, в котором они отправятся в печь крематория. Детектив едва не поморщился, но в последний момент сдержался, оберегая тщательно наложенный грим. Холмс очень постарался, изменяя внешность. Глаза все еще слезились, после того, как он закапал туда специальный раствор. И, несомненно, выглядели так, будто Шерлок плакал несколько часов подряд. — Чем я могу вам помочь, мсье? — вежливо поинтересовался хозяин, выжидательно разглядывая мнущегося в дверях посетителя. — Я… — Холмс говорил хрипло, словно подавляя рыдание. — Мне нужна траурная повязка. И еще я хотел бы заказать цветы. На ленте нужно написать: «От Венсена». — Вы прибыли на похороны? — в тоне Ларока зазвучало профессиональное сочувствие, но глаза оставались цепкими. — Издалека? — Из Амьена, — детектив очень точно копировал произношение, характерное для жителей севера Франции. — Мой университетский друг… Он всхлипнул и поднес к слезящимся глазам платок. Едкая дрянь немного повлияла на остроту зрения, но всё же не настолько, чтобы лишить детектива способности замечать мельчайшие детали. Судя по образцам, которые владелец похоронной конторы начал поспешно раскладывать на прилавке, дело его было вовсе не таким процветающим, как показалось вначале. Интерьер салона тоже наводил на мысли, что деньги не текут сюда рекой. Но внешний вид самого Ларока… Плюс «Вашерон Константин» на запястье, Бугатти последней модели у входа… Семейное состояние? Или же этот скорбный бизнес — прикрытие для чего-то более крупного? Последнее вероятнее: как ни плохи здесь дела, нанять себе помощников этот гробовщик всё же вполне мог бы. Однако сам стоит за прилавком. Вряд ли из экономии. Скорее уж ему есть что скрывать, а наемные работники болтливы. Сделав все эти выводы, Шерлок выбрал повязку, расплатился и записал на бумажке адрес, куда следует доставить цветы. В паре кварталов отсюда он видел траурные венки на входной двери дома, и из разговоров словоохотливых кумушек в соседнем дворе узнал, что умер молодой человек. Такое несчастье, — говорили они. — Рак мозга в том возрасте, когда ещё бы жить да жить! Скорее всего, родня покойного даже не заметит «лишнего» букета от неизвестного Венсена. А если и заметит — какая разница? Поблагодарив, Холмс покинул похоронную контору, всё так же прижимая платок к глазам. Уходил он медленно, с поникшими плечами — на случай, если Ларок решит понаблюдать за клиентом через окно. Скрывшись за поворотом, детектив изменил направление и вошел в малозаметную арку, за которой прятался довольно потрёпанного вида дом. Здесь он оборудовал себе временное убежище. Избавиться от грима — дело нескольких минут. Но глаза будут иметь воспаленный вид еще минимум пару часов. Потому Шерлок решил не появляться пока на улице. Вместо этого он лег на кровать и задумался. В похоронном бюро явно что-то очень нечисто. Но проникнуть туда незаметно сложнее, чем в банк. Изображая скорбящего приятеля неизвестного молодого человека, Холмс успел оценить сложную конструкцию дверных замков. Что-что, а делать отличные механизмы швейцарцы всегда умели! Наверняка, есть и сигнализация. Впрочем, детектив был уверен, что сумеет справиться с этой проблемой. Но лучше бы всё же попытаться забраться внутрь с заднего входа. Улица перед заведением Ларока отлично освещается и просматривается во все стороны, потому возня с замком обязательно привлечет чье-нибудь внимание. Ближе к вечеру Шерлок поднялся и снова потянулся за принадлежностями для грима. Слегка поморщился, когда вытащил из сумки тот самый блондинистый парик, который так критиковал Мориарти. Между прочим, почему бы и нет? Кто обратит внимание на побитого жизнью немолодого пьянчужку? Накладки под щеки, шрам, вставные зубы… Этот грим детектив мог наложить, даже не глядя в зеркало. Оценив результат, он на мгновение прикрыл глаза: «Я не хочу никуда ехать с таким уродом, — зазвучал в его голове голос из воспоминания. — Ты оскорбляешь мое чувство прекрасного! И не лезь ко мне целоваться, пока не избавишься от этих жутких зубов!» — Джим, — пробормотал Холмс, подавляя тяжелый вздох. — Держись! Уже скоро… * * * Сгорбившись и заметно прихрамывая, детектив двинулся в сторону похоронной конторы. И выругался про себя, когда увидел, как из уже знакомого дома выходит группа одетых в траур людей. Ну, конечно! Можно было предположить, что семья умершего парня воспользуется услугами ближайшего к дому ритуального бюро. Значит, церемония прощания и кремация назначены на завтрашнее утро, а сейчас они направляются в заведение Ларока, чтобы посидеть у гроба и рассказать друг другу, какого прекрасного человека они лишились. Дурацкая традиция, которая может затянуться допоздна. И хорошо еще, если кто-то из родни не останется рядом с дорогим ушедшим до утра. Интересно, в Швейцарии подобные ночные бдения приняты? Держась чуть поодаль от скорбной процессии, Шерлок дошел с ними почти до самых дверей, после чего свернул в переулок, намереваясь обогнуть похоронную контору и выйти к её заднему входу. Он не спешил: по всему получалось, что ждать ему предстоит долго. Впрочем, уж чего-чего, а это Холмс отлично умел, несмотря на деятельность своей натуры. Устроившись на скамейке в нескольких десятках ярдов от интересующего его дома, детектив закурил и приготовился наблюдать. Все окна были темными, кроме одного, где сквозь плотные шторы пробивался небольшой лучик света. Значит, ритуальный зал находится именно там. Шерлок прикрыл глаза, вызывая в памяти расположение дверей, замеченных им в магазине, где он был утром. Двустворчатые, из изрядно поцарапанного черного дерева, ведут именно в ту комнату, где он сейчас видит свет. Дверь, которая располагалась за спиной Ларока, по логике должна скрывать что-то вроде офиса. Туда надо попасть обязательно: документы, природно-расходные книги, перечень покойных, прошедших через контору… Была еще одна — в дальнем углу. Холмс снова открыл глаза и посмотрел на дом. Так и есть, в этой части здания вовсе не было никаких окон. Глухие стены, пристройка, в которой, вероятно, установлены генераторы, поддерживающие низкую температуру. Морг. Надо полагать, вон те ступеньки ведут как раз к заднему выходу. Достаточно широкому, чтобы пронести через него гроб. Заасфальтированная подъездная дорога выводит прямо на шоссе. Этим путем умершие покидают ритуальное бюро и отправляются в последний путь. Шерлок вышел из своего временного жилища в сумерках, а сейчас стемнело уже окончательно. Впрочем, времени еще, должно быть, не очень много: в ноябре темнеет рано. Нужно подождать, пока в ритуальном зале погаснет свет, раньше соваться в похоронную контору неразумно. Однако, не успев это подумать, детектив заметил какое-то движение на заднем дворе. Поднялся со скамейки и шаркающей походкой направился в уже знакомый переулок. А потом нырнул под прикрытие живой изгороди и ползком подобрался почти к самому крыльцу морга. Четыре темные фигуры подпирали дверь, явно ожидая, когда её откроют. Один из ночных визитеров вдруг щелкнул зажигалкой, на мгновение осветив лица остальных, и Холмс почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок дурного предчувствия. Потому что в одном из тайных гостей Ларока он узнал Питерса. Мошенник уже избавился от одежды священника. Очевидно, понял, что сутана и белый воротничок делают его слишком заметным. Значит он сказал леди Фрэнсис правду о себе? Или, того хуже, уже сделал что-то с девушкой. Дверь, между тем, открылась, выпуская хозяина похоронной конторы. Шерлок напряг слух. — Я же говорил вам, что не следует приходить раньше полуночи, — проворчал Ларок. — Эти плакальщики еще минимум час не разойдутся. — Кремация назначена на десять утра, — тихо отозвался один из спутников Питерса. — То есть родственнички покойного уже к восьми будут снова здесь. Последние прощания и все такое… А нам еще надо подготовить… тело. Многозначительная пауза перед последним словом детективу очень не понравилась. — Успеем, — усмехнулся гробовщик. — Никаких проблем не будет. Я убедил их купить гроб из красного дерева, один из особых. Которые сделаны по специальным меркам. А жмурик-то тощий, буквально высох за время болезни. Так что все получится в лучшем виде. Как всегда. — Смотри у меня, Обен, — с заметным акцентом проговорил Питерс. — Чтоб без подстав. Нам нужен именно этот покойник, мы и так слишком долго ждали. Становится опасно. Буавен нервничает, может расколоться. Так что надо решить проблему побыстрее. — Завтра утром у тебя уже не будет проблемы, — подобострастно отозвался хозяин похоронной конторы. — Разве я когда-то тебя подводил? — Ладно, — буркнул Питерс. — Вернись к своим клиентам. И постарайся выпроводить их поскорее. Ларок скрылся в доме, а Шерлок прижался к земле, стараясь быть как можно незаметнее и даже дышать потише. Все его смутные подозрения насчет похоронной конторы оправдывались. Из подслушанного разговора стало ясно, что детектив столкнулся с чем-то гораздо большим, чем просто попытка наложить лапу на чужое наследство. «Все будет в лучшем виде. Как всегда». Как всегда?! То есть, некие загадочные манипуляции с покойными, которые эти люди называют «подготовкой тела», тут проводятся регулярно? Еще и какие-то «специальные мерки». Зачем преступникам исхудавший во время болезни покойник и особый гроб? Если только они не задумали… От следующей мысли Шерлока буквально бросило в жар. Неужели он все-таки опоздал? * * * Согласно внутренним часам детектива, было уже изрядно заполночь, когда дверь снова открылась. Из своего укрытия он больше не видел окон ритуального зала, зато обострившимся слухом смутно различил тихие голоса у парадного крыльца. Значит, родственники умершего парня ушли. Осталось дождаться, когда-то же самое сделают Питерс и его трое приятелей. А уж потом можно будет попытаться проникнуть в морг и взглянуть на этот самый «особый гроб». Тело Холмса затекло от холода и долгой неподвижности, но он привык не обращать на такие мелочи внимания. Внутреннее напряжение напрочь прогнало сонливость, Шерлок чувствовал себя возведенной до упора пружиной, которая может распрямиться в любой момент. Осталось только этого самого момента дождаться. Гости Ларока покинули похоронную контору около трех часов ночи — снова через заднюю дверь. Они прошли буквально в паре шагов от живой изгороди, под прикрытием которой прятался детектив. Холмс напрягся и на всякий случай нащупал в кармане брюк рукоятку пистолета, но преступники ничего не заметили. Еще минут через двадцать на противоположной стороне взревел двигатель Бугатти. Ясно, гробовщик тоже отправился домой. Эти парни говорили про восемь утра, значит, у Шерлока есть около трех часов, чтобы проникнуть внутрь похоронной конторы и осмотреть все, что он собирался. Если подумать, вполне достаточно. Особенно для того, кто способен с одного взгляда замечать даже самые незначительные улики. Выждав на всякий случай еще минут десять, детектив медленно поднялся и размял затекшие от долгой неподвижности мышцы. Тело отозвалось болезненным покалыванием, всегда сопровождающим восстанавливающее кровообращение. Впрочем, это было не самой серьезной проблемой. Возня с замком и сигнализацией отняла не так уж много времени. Наверное, для обычного взломщика это могло бы стать нешуточным препятствием, но только не для лучшего в мире детектива, специально изучавшего всевозможное способы вскрытия дверей, которые не должны быть вскрыты. Шерлок даже написал монографию по этому поводу, которая привела в настоящий ужас Джона. И военный в довольно грубых выражениях потребовал от друга удалить эту «инструкцию для воров» с сайта. Убедившись, что на двери не осталось следов взлома, а сигнализацию он может заново подключить в любой момент, Холмс осторожно прикрыл за собой дверь, зажег потайной фонарь и глубоко задумался. Что сначала: контора или морг? Записи или «особый гроб». А потом решительно свернул к моргу. Тяжелая дверь поддалась с трудом, в лицо дохнуло холодом. Луч фонаря выхватил из темноты стол, на котором поблескивал лакированными боками массивный деревянный ящик. Шерлок отвинтил крышку и, не без труда, отставил её в сторону. Неизвестный парень и правда был высохшим, как кузнечик. Тонкие руки-плети скрещены на груди, глазницы под закрытыми веками кажутся пустыми провалами. Заострившиеся черты лица, редкие клочки волос, оставшихся после химиотерапии… Неприятное зрелище! Этот покойник весит фунтов девяносто*, вряд ли больше. А гроб рассчитан на крупного мужчину весом более двухсот фунтов. И как же этот скелет в таком обширном вместилище не потерялся? Четыре матраца под него подложили, что ли? А может, и что-то еще… Подумав так, Шерлок без особых церемоний извлек тело из гроба и опустил на пол. После чего приподнял довольно тонкий матрац — и присвистнул. Так и есть — транспорт на тот свет для двоих. На дне огромного гроба лежала белокурая девушка. Выругавшись, детектив прижал пальцы к шее леди Фрэнсис. Практически не надеясь почувствовать на её горле биение жизни. Однако, к собственному изумлению и радости, различил слабый, почти затухающий пульс. Жива! Он нашел наследницу графа Рафтона вовремя! Несомненно, ей вкололи что-то. Задержись детектив хотя бы на полчаса, сердце остановилось бы. Но теперь у глупой девчонки есть шанс. Дрожащими от нервного напряжения руками Шерлок извлек леди Кэрфакс из гроба и положил на пол рядом с телом парня. Задумался на мгновение, потом решительно стянул с себя тяжелую, видавшую виды куртку и свернул её в тугой рулон. Покачал головой — недостаточно. Холмс поспешно выскочил на улицу и бегом помчался к стоявшим под крыльцом мусорным бакам. Подхватил довольно солидный мешок: увядшие цветы, скрученные в венки, какие-то тряпки… Подойдет! Все это отправилось в гроб следом за курткой. Аккуратно разровняв «сооружение», Шерлок прикрыл его матрацем и снова положил в гроб тело парня. Расправил покрывало, осмотрел еще раз и удовлетворенно хмыкнул. Выглядит совершенно так, как было. На прощании крышку вряд ли будут открывать, а если и будут — то лишь верхнюю её часть. Так что подмены никто не заметит. А потом крематорий скроет все следы. Еще пара минут ушла на то, чтобы закрыть гроб и уничтожить малейшее свидетельство своего пребывания. А десять минут спустя Холмс уже опустил бесчувственную, едва живую девушку на постель в своем временном жилище. Порылся в сумке и вколол ей мощный стимулятор своего собственного изобретения. Пульс сразу стал отчетливым, а щеки леди Фрэнсис немного порозовели. Теперь у детектива есть час, а то и больше, чтобы доставить её туда, где ей окажут помощь. И, желательно, найти такое место за пределами Лозанны. До Женевы меньше сорока миль, можно добраться за полчаса, даже если не гнать особо. Отличный вариант! * * * Поздним утром следующего дня детектив вышел из отеля, где прошлой ночью зарегистрировался под своим собственным именем, и направился к арендованному автомобилю. Он уже успел выяснить, что леди Кэрфакс провела ночь под капельницей и пока в сознание не приходила. Но жизнь её вне опасности. Ночью Шерлок аккуратно посадил свою бесчувственную спутницу на скамейку в парке, а потом позвонил в клинику Женераль Больё и анонимно сообщил, что девушка в тяжелом состоянии и ей немедленно требуется реанимация. Документов у «неизвестной наркоманки» при себе не оказалось, а потому сотрудники больницы понятия не имеют, что спасли жизнь наследнице одной из старейших фамилий Великобритании. Идеально! Осталось связаться с Филиппом Грином и рассказать ему, где искать невесту. Нет сомнений, что парень примчится в Женеву еще до того, как Фрэнсис придет в себя, оплатит все счета и заберет девушку домой. Так что участие Шерлока в этой истории закончено. Но есть еще Лозанна и похоронная контора. «Как всегда», сказал Ларок. Выходит, леди Кэрфакс — не первый незаконный пассажир в чужом гробу. И детектив не был бы самим собой, если прошел бы мимо интересного расследования, которое само приплыло к нему в руки. Нужно вернуться и довести до конца это дело. Как и другое: фальсифицировать собственную смерть. Причем так убедительно, чтобы обвести вокруг пальца на редкость проницательного братца. Если Шерлок рассчитал время правильно, то Мэри вот-вот сделает свой ход. План, который они разработали вдвоем, был почти безупречен. Значит, не пройдет и недели, как Мориарти окажется на свободе. К этому моменту детектив должен закончить свою часть работы. То есть, исчезнуть для всех, кто его знал. «Ты понимаешь, что пути назад в Лондон у тебя не будет?» — вспомнил Холмс и болезненно скривился. Пусть так. Это лучше, чем навсегда потерять Джима. В Лозанну Шерлок вернулся к вечеру. Дождался темноты в своем убежище, решил, что в этот раз обойдется без грима, и снова направился к похоронной конторе. Ловя себя на мысли, что испытывает острое чувство дежа-вю. Все как прошлой ночью, разве что, без света, пробивающегося сквозь плотные шторы ритуального зала, и без скорбящих родственников. Замок поддался так же легко, дверь конторы вообще запиралась только на задвижку. Толстые «амбарные книги» на полках привлекли внимание детектива в первую очередь. Надо найти самую последнюю и посмотреть, много ли людей прошло через это бюро ритуальных услуг за прошлый месяц. Попытаться выяснить, сколько из них было кремировано и добиться от родственников разрешения исследовать прах. Очень велика вероятность, что в нем обнаружится ДНК сразу двоих людей. Шерлок листал страницы, запоминая даты и имена. И думая, что теперь он, кажется, догадывается, куда пропала Иветт — горничная из Шато д’Уши, пожалевшая Фрэнсис и снабдившая её телефоном. Детектив так увлекся, что не расслышал тихих шагов за спиной. Изумленный возглас заставил обернуться, но больше Холмс ничего не успел сделать. На его череп обрушился сильный удар, и Шерлок без сознания рухнул на пол. * * * Донован зашла в кабинет Грега, аккуратно притворив за собой дверь, и прижалась к ней спиной. — Там опять этот… Холмс, — поморщившись, произнесла она. — Может сказать ему, что вас нет? Хорошая мысль, просто отличная. Лестрейд почти поддался искушению, но потом малодушно бросил взгляд на окно, которое с противоположной стороны выглядело обычным зеркалом. И почувствовал, как горло сдавил спазм. Майкрофт был таким, как всегда — спокойным и бесстрастным. Внешне, по крайней мере. Но что-то в выражении его глаз было неправильным. И это пугало до чертиков. Грег видел влиятельнейшего человека в стране сосредоточенным, сердитым, огорченным, ироничным, раздосадованным… вообще любым, даже нежным и охваченным желанием. Привык к тому, что всю гамму отпущенных человеку чувств Холмс способен прятать за равнодушной маской. Но тень их всё равно отражается во взгляде. Надо только уметь видеть. Оказывается, инспектор научился. Потому что сейчас в глазах любимого мужчины он различал хорошо замаскированную панику. — Нет, — сухо сообщил Лестрейд, отодвигая Донован от двери. — Что-то случилось. Я поговорю с ним. Салли закатила глаза: знаем, мол. Но начальник на нее уже не смотрел. Он быстрым шагом прошел в общую комнату своего отдела и остановился в трех шагах от стула для посетителей, на который усадили сотрудника правительства. — Проблемы? — спросил инспектор вместо приветствия. Майкрофт слегка поморщился. — Можно и так сказать. Я зашел посоветоваться. Но не как к полицейскому, а как к другу… моего брата. От Грега не укрылась пауза в последних словах. Ну да, он же сам заявил ему, что друзьями они быть не могут. Подумалось, что надо бы увести его к себе в кабинет, подальше от жадного любопытства подчиненных. Наверное, Холмс рассчитывал, что Лестрейд так и поступит. Однако просить о разговоре наедине не стал, а инспектор решил не подвергать свою выдержку очередному испытанию. Лучше уж при свидетелях! — Какой совет тебе нужен? — тихо спросил полицейский. — Что я вообще могу знать такого, чего не знаешь ты? Политик с совершенно бесстрастным лицом протянул Грегу конверт, который извлек из внутреннего кармана пиджака. — Вот в таких делах у тебя уж точно больше опыта, чем у меня, — ровным голосом констатировал он. Инспектор достал свернутый втрое лист бумаги, пробежал глазами отпечатанный на принтере текст и похолодел. «Ваш брат… если хотите увидеть живым… не обращайтесь в полицию…» Стандартная записка от похитителей. С одного образца они, что ли, все их списывают? Только одно отличие: «Условия мы сообщим вам позже». — Ни слова про выкуп, — Лестрейд почувствовал, что голос звучит хрипло. — Значит, деньги им не нужны. И чего бы они могли хотеть от тебя, если не денег? — Я уже думал об этом, — Холмс поморщился. — Несколько вариантов. — Это может быть кто-то из… — начал было полицейский, но политик его довольно холодно прервал. — Разумеется. Конверт подсунули под дверь моего кабинета. Но камеры на этаже не зафиксировали ни одного постороннего. Так что да, скорее всего ты прав в своих подозрениях. Только я пришел поговорить не об этом. — А о чем? — инспектор обвел взглядом притихших подчиненных. Они не видели записку и не знают, что речь идет о Шерлоке. Но и без того поняли, что дело дрянь. И сразу куда только делись понимающие ухмылки и перемигивания! — Скажи мне, — Майкрофт говорил очень спокойно и при этом тщательно подбирал слова. — Я не знаю, какие условия мне выдвинут… но если я их приму… сколько шансов у меня увидеть брата живым? Лишь Грег заметил, как тяжело дался Холмсу этот вопрос. Коллеги дружно ахнули, сообразив, кто именно похищен. Донован зажала рот ладонью, Андерсон схватился за голову. Политик смотрел только на Лестрейда. И на его лице не было ни одной эмоции. Для всех, кроме инспектора, который снова поймал себя на мысли, что слишком хорошо знает этого человека, чтобы тот мог обмануть его своей равнодушной маской. — Принять условия? — глухо спросил Грег. — Майкрофт, не сходи с ума! Нельзя идти на поводу похитителей! Неужели ты никогда об этом не слышал? — Ты рассуждаешь как полицейский, — ровным голосом посетовал политик. — А я просил совета у друга. — Да, ты прав, — Лестрейд закусил губу. — На то похитители и рассчитывают. Родственниками движет страх за своих близких, потому они готовы исполнить любое требование. Только более чем в половине случаев похищенным это не помогает. Майкрофт, от тебя могут потребовать чего-нибудь, что повлияет на безопасность страны! Ты это понимаешь? Холмс бесстрастно кивнул и совершенно светским тоном поинтересовался: — Какие у него шансы, Грег? Инспектор закрыл глаза, понимая, что больше всего ему сейчас хочется соврать. Сказать что-нибудь успокаивающее, чтобы хоть на время во взгляде Холмса страх, который видит только Лестрейд, сменился надеждой. Но поступить так Грег не мог. — Прости, — пробормотал он, не в силах посмотреть на любимого мужчину. — Я уже говорил, что даже у обычных людей шансов мало. А у Шерлока их нет вовсе. Ты ведь знаешь, кто такой твой брат. И все это знают! Даже с завязанными глазами, обездвиженный и обколотый какими-нибудь препаратами, он запомнит о похитителях достаточно, чтобы потом привести полицию к самому их порогу. Восстановит картину по самым незначительным деталям — звуки, запахи, повороты дороги. Кто станет рисковать, отпуская его на свободу? Политик молча кивнул, признавая правоту Лестрейда. Плечи его слегка сгорбились, словно на них легла непосильная тяжесть. И инспектор не выдержал. Шагнул к Холмсу, обнял его, прижимая к себе. Напрочь игнорируя разинутые рты подчиненных, не ожидавших такого порыва от начальства. — Майкрофт, — прошептал Грег, гладя сотрудника правительства по спине. — Не падай духом! Я обещаю, мы сделаем все возможное. Подумай вот о чем: эти похитители в курсе, что на тебя можно надавить через брата. А много ли людей обладают такой информацией? То есть и тебя они знают слишком хорошо. Поймут, что ты не вступишь в переговоры, пока не убедишься, что повод для этих переговоров еще существует. Значит он жив! Когда с тобой свяжутся, тяни время, торгуйся… ты ведь дипломат, кто лучше тебя с этим справится? А мы найдем Шерлока. Потому что… он действительно мой друг. Даже если сам так больше не считает. Политик молча дал Лестрейду договорить, закрыв глаза и уткнувшись лбом в его пиджак. А потом мягко отстранил любовника и поднялся. — Спасибо, Грег, — голосом, лишенным всяких эмоций, проговорил он. — Я не сомневаюсь, что ты сделал бы максимум возможного — и не только для моего брата. Но я не просил помощи Скотланд-Ярда, потому что с этими похитителями полиция, скорее всего, окажется бессильной. Придется мне справляться самому. — Что ты собираешься?.. — начал было инспектор, но Холмс прервал его жестом. — Извини, но тебе лучше не знать, — без улыбки сообщил он. — Я уже говорил, что ты не обладаешь достаточной гибкостью, чтобы принять некоторые вещи. Проговорив это, Майкрофт кивнул подчиненным Грега и удалился. — Ну, и говнюк этот ваш… — в сердцах заявила Донован, когда за Холмсом закрылась дверь. — Он вас только что отшил, причем грубо. Вы хоть поняли? — Не лезьте не в свои дела, сержант, — сухо отозвался Лестрейд. — Давайте лучше соберемся. Помощи Скотланд-Ярда Холмс не просил, но мы остаемся полицейскими. Пусть брат Шерлока делает, что хочет. А мы сделаем что можем. Кто-нибудь из вас знает, над чем наш общий друг работал в последнее время? Полчаса спустя коллеги разъехались, сами определив для себя задания — поговорить с Джоном и миссис Хадсон, осмотреть квартиру на Бейкер-стрит, и вообще попытаться, по возможности, отследить каждый шаг Холмса-младшего за последние дни. А Грег устроился в собственном кабинете и задумался. Кого Майкрофт пытается обмануть? Опять все сначала: собирается сделать что-то, что инспектору не понравится, а потому заранее закрывает перед ним дверь. И это после того, как всего неделю назад дал понять, что хочет вернуть их отношения. Снова жертвует своими желаниями ради долга — на сей раз перед братом. Вот только Лестрейд не попадется в одну и ту же ловушку во второй раз. Холмс считает его недоумком, не способным понять его мотивов. Наверное, Грег такой и есть. Но зато он может остаться верным тому, кого выбрал. Пусть отталкивает, пытается оградить от всего, что вступает в противоречие с его принципами. Инспектор не подведет Майкрофта, когда тот нуждается в поддержке. А он нуждается, даже если прямым текстом заявляет обратное. * * * Следующее, что почувствовал Шерлок — боль. Голова буквально раскалывалась, во рту было сухо, как в пустыне. Детектив попытался открыть глаза, но тут же зажмурился и едва сдержал стон: яркий свет вызвал очередную мучительную вспышку боли. Сознание прояснялось медленно… Ну да, его поймали за просмотром бумаг и ударили по голове. Очевидно, сам Ларок. Хреново! Попытавшись пошевелиться, Холмс ощутил веревки на запястьях и лодыжках. Еще лучше! Кажется, влип он основательно. — Эй, Обен, твой ночной гость проснулся, — голос показался неожиданно громким, и от него мозг снова взорвался болью. Но Шерлок все же различил знакомый акцент. Питерс! — Хочешь допросить? — поинтересовался хозяин похоронной конторы. — Зачем? — фыркнул его собеседник. — Я и так знаю, кто это и что он тут делал. Мне Буавен его описал: тот самый парень, который остановился в его отеле и простачком прикидывался. Да так удачно, что этот дурак поверил, будто он совершенно не опасен. Говорил я, на этого идиота-управляющего ни в чем нельзя полагаться. — То есть этот тип искал девчонку? — Ларок хрипло рассмеялся. — Опоздал голубчик! Но что теперь с ним делать? — Ясно что, — фыркнул Питерс. — Вколи ему что-нибудь, чтобы двигаться не мог. Отправится следом за ней, раз уж так старался найти. Оба преступника расхохотались. Шерлок дернулся, почувствовав, как в плечо воткнулась игла шприца, и почти тут же снова отключился. * * * Тонированные стекла личного автомобиля ограждали Майкрофта от всего мира. Хотел бы он так же отгородиться и от себя самого. На душе было паршиво. — Прости меня, Грег, — пробормотал политик. — Так будет лучше. То, что Лестрейд, потрясенный свалившимся на любовника несчастьем, наплевал на мнение коллег и оставил свой обычный официальный тон, тронуло Холмса до глубины души. Его искренний и преданный инспектор… Обнял и принялся утешать, как будто между ними все по-прежнему! Да еще — на глазах у всех. Знал бы он, чего стоило Майкрофту холодно отказаться от предложенной помощи. Пусть лучше Грег обидится, почувствует себя отвергнутым, чем снова пройдет через это. Разочарование… однажды Лестрейд его уже пережил. Ведь того, что Майкрофт собирается сделать, Грег никогда не поймет и не примет. А иначе политик поступить просто не мог. Только не тогда, когда на кону жизнь брата. Грег верит в закон. Майкрофт верит в целесообразность, которая иногда требует вступать в самые неожиданные альянсы для достижения цели. Принципиальность любимого мужчины политику сейчас не поможет. Ему нужен тот, у кого нет принципов. Кто лучше всех знает криминальный мир. Кто, не задумываясь, нарушит все существующие правила и нормы. Кто пройдет по трупам, спасая Шерлока. Машина Холмса-старшего остановилась перед «учреждением».