Под знаком четырех

— Ну ты и мерзавец! — с трудом выговорил Грег, вцепившись побелевшими пальцами в забор. Случившееся просто отказывалось укладываться в голове. Так обойтись с братом! Да ладно бы еще с братом — они крепко поссорились, в конце концов. Но с Мориарти… Брови Гривса удивленно поползли вверх. — Прошу прощения? — растерянно проговорил он. — Разве я вам что-то сделал? Кто вы вообще такой? Лестрейд закусил губу. В неуверенного и извиняющегося Шерлока поверить было еще труднее, чем в Шерлока в этой простецкой куртке и вытертых, запачканных на коленях джинсах. Но сходство… плюс имя, которым детектив хоть и незаконно, но всё же довольно долго пользовался. Бывают ли такие совпадения? Гривс между тем продолжал в полном недоумении смотреть на своего странного собеседника. — Вам нехорошо, мистер? — смущенно спросил он наконец. — Может, зайдете в дом? Я налью вам что-нибудь выпить. «Это не Шерлок! — убеждал себя Лестрейд, не без суеверного ужаса глядя в широко раскрытые глаза двойника своего умершего друга. — Тот хоть и гений, но не смог бы так притворяться!» Даже цвет радужки, всегда раньше ассоциировавшийся со льдом, сейчас казался просто серым. Скучным! Потому что выражение глаз было совсем другим. Шерлок никогда так не смотрел. Он просто не умел так смотреть! — Вы Роналд Гривс? — хрипло поинтересовался Грег. — Да, — парень робко улыбнулся. — А откуда вы меня знаете? — Ваша соседка рассказала, Линда, — инспектор изо всех сил пытался взять себя в руки. Он все еще не понимал, что происходит. — Слушайте, вы правы. Мне что-то нехорошо. Могу я воспользоваться вашим любезным предложением и зайти в дом? — Конечно-конечно, — засуетился Гривс, распахивая калитку. — Я сразу заметил, что вы бледный, как мел. Нельзя же оставить человека в таком состоянии на дороге. Само дружелюбие, надо же. Забота о ближнем… Поди, дождись от Шерлока чего-то подобного. Нет, он, конечно, способен ради друзей пафосно прыгнуть с крыши. Но едва ли потащит к себе в дом абсолютно незнакомого человека, только потому, что тот заявил, что неважно себя чувствует. «Если только я для него — незнакомый, — с досадой подумал Лестрейд. — А вдруг всё же притворяется? И отлично знает, кто я такой». Гривс, между тем, подхватил Грега под руку, словно опасаясь, что тот сейчас упадет, довел до крыльца и полез в карман за ключами. — Я только месяц, как переехал сюда, — извинился он, шаря по стене в поисках выключателя. — Обстановкой еще толком не обзавелся, уж не обессудьте. Инспектор прошел в гостиную, окинул взглядом коробки, ровными штабелями составленные у стены, пару видавших виды плетеных кресел и журнальный столик, на котором аккуратной стопочкой были сложены книги по пчеловодству. И поморщился: слишком чисто для Шерлока. Никаких разбросанных бумаг, дырок от пуль на стене, перочинного ножа в каминной полке. Грег поймал себя на мысли, что ему мучительно хочется заглянуть к этому Гривсу в холодильник. — Пива? — дружелюбно поинтересовался Роналд. — Или чего покрепче? Как вас зовут, кстати? А то странно выглядит: я привел вас в гости, но даже не знаю, как к вам обращаться. — Грегори Лестрейд, — представился полицейский. И поморщился: его что-то напрягало в том, как этот Гривс разговаривал. Но понять, что именно — не получалось. В любом случае, его болтливость и приветливый тон с представлениями о Шерлоке совершенно не вязались. — Отлично, мистер Лестрейд, — Гривс подмигнул. — Так что будете пить? — Виски, если есть, — Грег вдруг ощутил, что ему и в самом деле надо принять чего-нибудь покрепче, дабы запить шок. — Вы удивляетесь, что я так спокойно привел в дом незнакомого человека? — Гривс вдруг хихикнул. — Кто вас знает, вдруг вы — тот самый вампир, а? Но все просто: вы же пришли от Линды, а она плохого парня ко мне не послала бы. Я сказал ей на днях, что этот дом великоват для меня одного, и я не отказался бы сдать часть его какому-нибудь нормальному парню, чтобы было хоть с кем поболтать вечерами. Она вас потому и прислала? — Нет, — сознался Грег. — Я не ищу жилье. Просто… у нас с ней зашел разговор о пчелах, и она сказала, что вы так много о них знаете… Лестрейд понял, что откровенно импровизирует. Происходящее казалось ему каким-то диким сюрреалистичным сном. Шерлок хочет сдать кому-то часть своего дома, чтобы можно было с ним болтать вечерами? Болтать — Шерлок?!!! Который иногда молчал по несколько дней. Который пустил в свою жизнь Джона только потому, что не мог один оплачивать аренду квартиры в центре города. А после того, как тот женился, даже не подумал поискать себе нового соседа. «Нет, не Шерлок, — напомнил Грег сам себе. — Гривс! Слишком многое говорит о том, что в нем нет ничего от Шерлока Холмса». «Кроме внешности, — упрямо возразил внутренний голос. — Чертово сходство и чертово имя! Не бывает таких совпадений!» — Вы так странно смотрите на меня, что я и в самом деле начинаю пугаться, — Роналд снова хихикнул. — Может, вы действительно вампир? И прикидываете, как бы выпить мою кровь? — Просто вы очень похожи на одного моего друга, — сознался Лестрейд. — Невероятное сходство. — А, потому вы и начали на меня наезжать, даже не успев познакомиться? — Гривс улыбнулся. — А я-то удивился… — В какой-то момент я… — Грег осекся. Я если это всё же игра? Сейчас Шерлок скажет что-нибудь про отсутствие мозгов и то, насколько легко обвести вокруг пальца такого идиота, как Лестрейд. Но Роналд только мило улыбнулся. — Приняли меня за другого, я уже догадался, — легкомысленно заявил он. — Не смущайтесь так, ничего страшного. Он налил виски в два стакана и протянул один из них гостю. — Выпейте. Вы все еще очень бледны. Лестрейд опрокинул свою порцию залпом и прикрыл глаза. Ну и ситуация… — Так что вы хотели узнать о пчелах? — Гривс вопросительно посмотрел на опустевший стакан инспектора и жестом предложил налить еще. Лестрейд молча кивнул. — Что угодно, я ничего о них не знаю, — сказал Грег. — Пчелы — удивительные создания, — лицо Роналда расплылось в счастливой улыбке. — В чем-то они даже умнее людей. Представляете? У них совершенная организация общества: иерархия, забота о старших и о молодняке. Каждый выполняет свое предназначение. Но, в отличие от людей, никаких войн и революций, никакой преступности. Идеальное общество! — Вам понравилось бы общество без преступности? — Лестрейд приподнял бровь. — Ненавижу это! — Гривс скривился. — Почему людям не живется спокойно? Почему нельзя просто делать свое дело, не пытаясь получить что-то за счёт окружающих или занять чужое место? Я не понимаю! — В обществе, о котором вы говорите, полиция осталась бы без работы, — фыркнул Грег. — Не говоря уже об армии частных детективов, которые зарабатывают себе на жизнь расследованием преступлений. — Они были бы не нужны, — Гривс мечтательно улыбнулся. — Зато смогли бы найти себе работу по душе. Ведь что такое все эти расследования преступлений, как не вынужденная необходимость. Пока кто-то нарушает закон — нужен также кто-то, чтобы с этим бороться. Но представьте на минутку, а если бы все жили по правилам? Я не верю, что существуют люди, которые могут получать удовольствие от беготни за преступниками. Лестрейд не знал, плакать ему или смеяться. Шерлок рассуждает так? Это он-то, который лез на стену, если слишком долго не случалось никаких интересных, с его точки зрения, преступлений. Шерлок, который выбрал себе в спутники жизни самого опасного преступника современности — не в последнюю очередь, потому, что был восхищен виртуозностью его противозаконных деяний. Стал бы он мечтать о мире без преступности? Да никогда! — И давно вы занимаетесь пчеловодством? — Грег спросил это, лишь бы хоть что-то спросить. Гривс слегка покраснел. — Если честно, то я еще даже не начал. Но шел к этому всю жизнь. Мой отец недавно умер, а он всю жизнь мечтал, что я продолжу его дело и займусь магазином канцтоваров. И я не спорил, чтобы не расстраивать моего старика. Даже не признался, что для себя хотел бы совершенно другого. А когда его не стало… Что же, больше его это не огорчит, ведь он даже не узнает. Словом, я продал магазин и перебрался сюда, чтобы наконец заняться тем, что мне действительно интересно. — А откуда вы приехали? — поинтересовался Грег. Пусть выдаст побольше информации, которую можно проверить. Вероятно, тогда станет хоть что-то ясно. — Из Ливерпуля, — Роналд улыбнулся и отсалютовал собеседнику стаканом. А до Лестрейда с опозданием дошло, что именно его с самого начала напрягало в речи Гривса. Акцент, характерный для ливерпульцев, ну конечно! У Шерлока всегда было идеальное лондонское произношение. — Надо обладать храбростью, чтобы вот так все изменить, — сдержанно проговорил инспектор. — Вы — интересный человек. Расскажите мне побольше о себе, Роналд. * * * — Не думаю, что он — наш вампир, — сознался Лестрейд, когда час спустя вернулся в дом Линды. А потом посмотрел на Бисли. — Но я попрошу вас проверить кое-какую информацию. Вы сможете послать запрос ливерпульским коллегам? — Конечно, — комиссар, практически в одиночку уговоривший довольно солидное блюдо с пирогами, был настроен благодушно. — Без проблем. — Отлично, — Грег кивнул. — Тогда возвращаемся в участок. Дело не терпит отлагательств. Бисли крякнул и поднялся. А Лестрейд поймал себя на мысли, что поимка вампира волнует его сейчас в последнюю очередь. Ответ из Ливерпуля пришел тем же вечером. Роналд Гривс действительно там родился и жил до тридцати одного года. Работал в семейном магазине, ни в чем противозаконном замечен не был. После смерти Гривса-старшего продал все, что у него было, и покинул город. Информация, которую рассказал о себе странный знакомый Грега, подтверждалась полностью. Кроме одной детали: отец Роналда скончался три года назад. И тогда же сын уехал. А в окрестностях Истборна появился лишь месяц назад. И где же он провел столько времени? — Не сходится, — пробормотал Лестрейд, сжимая виски. — Фигня какая-то. На протяжении разговора с Роналдом, ему неоднократно хотелось схватить собеседника за грудки, встряхнуть хорошенько, и сказать: — Прекрати этот спектакль, дебил! Ты что, не понимаешь, какую боль причинил своим близким? Они полностью убиты, Майкрофт замкнулся в себе, Мориарти и вовсе утратил желание жить, а ты сидишь тут и рассуждаешь о пчелках? Но в итоге, именно мысли о Мориарти его и останавливали. Вспоминался твердый взгляд светло-серых глаз и не менее твердый ответ: «Потому что я люблю его. Ты знаешь, что это такое?» Нет, с Джеймсом Шерлок так не поступил бы. Этого не может быть! А потом Гривс снова говорил и делал что-нибудь такое, что Лестрейд просто не мог видеть в нем Шерлока. Несмотря на внешность и глубокое внутреннее убеждение, что подобных совпадений не бывает. — Как же мне тебя проверить? — пробормотал инспектор. — Расспросы ничего не дают… Как будто ты нарочно стараешься давать ответ, максимально далекий от того, которого следовало бы ожидать от Шерлока. Например, про музыку. Разглядывая длинные пальцы, небрежно вертевшие стакан с виски, Грег вдруг спросил: — У вас руки музыканта, Роналд. Вы ни на чем не играете? Тот фыркнул: — Ну что вы, меня Бог слухом обделил. Даже когда подпевать пытаюсь, не могу в ноты попасть. Какой уж там играть! Грег прикрыл глаза, представляя себе те же самые — или точно такие же — пальцы, легко танцующие по грифу скрипки. И тут его осенило: скрипка! Он же снял с нее отпечатки! Если этот Гривс — не Гривс, то его пальцы как раз и скажут Лестрейду правду! * * * — Добрый день, Роналд! — Лестрейд специально караулил у дверей почты, ожидая, когда Гривс появится на улице. Но, разумеется, признаваться в этом не собирался, делая вид, что их встреча совершенно случайна. — Позвольте мне отплатить вам за гостеприимство, — Грег кивнул на двери ближайшего бара. — Сегодня моя очередь угощать. — Для выпивки вроде еще рановато, — Роналд застенчиво улыбнулся. — Смотря что пить, — инспектор фыркнул. — Если пиво, то в самый раз. — Ну, что ж, — Гривс согласно кивнул. — Спасибо за приглашение. Они устроились на высоких барных стульях прямо у стойки. Грег лишь краем уха слушал излияния собеседника на тему того, как ему приятно, что Лестрейд захотел продолжить знакомство. Мол, у него совсем нет друзей в этом городе, разве что Линда. И потому он чувствует себя очень одиноким. Инспектор волновался настолько, что с трудом заставлял себя подавать ответные реплики, чтоб хотя бы создать видимость поддержания разговора. И, когда Роналд попрощался, напоследок пригласив нового приятеля заходить в гости, не стал его задерживать. Гривс вышел, а Лестрейд показал служебное удостоверение оторопевшему бармену и осторожно упаковал в пакет для вещдоков стакан, из которого пил его собеседник. Оставалось лишь проверить. Полчаса спустя сомнений больше не было: отпечатки на стакане принадлежали Шерлоку Холмсу. Инспектор сжал пальцами виски и глубоко задумался. Что же с ним такое? Игра отпадает. Чем больше Грег на него смотрел, тем отчетливее видел: он и вправду считает себя Роналдом Гривсом. Человеком, полностью отличающимся от того, кем он был на самом деле. Надо дать знать Майкрофту. Но прежде, лучше бы понять самому, что случилось, и почему Холмс-младший вдруг перестал быть самим собой. — Питер, — Лестрейд зашел в кабинет Бисли, аккуратно прикрыл за собой дверь и уставился в пол. — Мне надо съездить в Лондон. На день, возможно, на два. Семейные проблемы. — Да конечно, Грегори, в чем вопрос! — добродушно отозвался комиссар. — Семья — это святое. Тем более, что Рождество на носу. С допросами мы и без тебя справимся, а если будут новости, я тебе просто позвоню. — Спасибо, — Грег благодарно улыбнулся и побежал собираться. Пожалуй, в местной привычке вести работу неспешно, есть свои плюсы. Никому не придет в голову париться по поводу отсутствия столичного помощника. Едва приземлившись в Гэтвике, Лестрейд набрал номер старого приятеля, Бранта Макхоя, который много лет работал полицейским психологом и специализировался на посттравматических синдромах и прочих пограничных состояниях. И предложил встретиться. Полученная информация его слегка оглушила. Инспектор автоматически распрощался с Макхоем, в очередной раз напомнив ему, что не нужно распространяться в Ярде о том, что они виделись и тем более о предмете разговора. Брант заверил, что никому не скажет. А Грег погрузился в мрачные размышления. Надо поставить в известность Майкрофта. Но это означает нарушить данное слово. «Я никогда больше не побеспокою тебя, обещаю!» Конечно, обстоятельства исключительные, но всё же… Впрочем, есть еще один человек, которому следует узнать, что Шерлок жив. Ему — даже в первую очередь. Но вот только где искать Мориарти? Вернулся ли он в «учреждение», или все еще гоняется за остатками шайки Питерса? И не сбылся ли мрачный прогноз Майкрофта? Подумать страшно, что будет с Шерлоком, если он снова станет самим собой и поймет, что погубил человека, которого любит. Тогда они точно потеряют его навсегда. Вздохнув, Грег набрал номер Дюпона. — Привет, Матье. Это Лестрейд. — Г’его’и! — тот непритворно обрадовался. — Как дела, дружище? — Полный порядок, — соврал Лестрейд. — А у тебя? Я хотел узнать, как дела с поимкой этой похоронной банды? — Ох, — Дюпон вздохнул. — Знал бы ты, какое осиное гнездо вы разворошили! Мы закрыли уйму дел об исчезновении людей. Причем, не только в Лозанне, а по всей Швейцарии. Некоторые года по три на нас висели… Это кошмар, друг мой! Столько лет у нас под носом орудовали эти ублюдки, а мы в упор не видели! Если бы не твой погибший друг… Он и вправду был лучшим. Прости, я понимаю, что тебе до сих пор тяжело… — Все нормально, — отозвался Грег. И осторожно спросил: — Скажи Матье… А вы арестовали кого-нибудь? — А вот это самое интересное, — комиссар хмыкнул. — Уж не знаю, кому эти парни наступили на хвост кроме полиции, но в какой-то момент разные члены этой шайки повалили к нам толпами. Мелочь, в основном, но были и покрупнее. Дружно каялись, обещали во всем сознаться и выдать сообщников, лишь бы полиция их защитила «от дьявола». Во многом благодаря их показаниям мы и осознали до конца масштабы всего этого кошмара. Вот только пару-тройку дней спустя каждый из сдавшихся оказывался мертвым. В запертой, охраняемой камере. Впору уверовать, что на них и впрямь охотился дьявол. — Именно он, поверь мне, — вздохнул Лестрейд. — Я с его делами тоже сталкивался. Уже много лет ищу на него управу, но он совершенно неуязвим. — У дьявола есть имя? — поинтересовался Дюпон. — Мориарти, — сознался Грег. Матье присвистнул. — Тот самый? Тогда я ничему не удивляюсь… И вдруг добавил: — Но знаешь, Г’его’и, в нашем случае я даже рад, что он неуязвим. Честно говоря, я в долгу перед этим парнем, кем бы он ни был. Не запугай он этих мерзавцев до усрачки, мы никогда не раскрутили бы дело до конца. Они бы отпирались, лгали, отрицали все… И половина просто ушла бы от ответственности, потому что мы не смогли бы собрать против них доказательств. А сейчас в Лозанне настолько тихо, что мне впору подавать в отставку и начинать выращивать розы. Этот Мориарти нагнал на преступников такого страха, что даже мелкие мошенники боятся нос высунуть. И, полагаю, еще долго будут бояться. — Они заслужили тюрьму, но не смерть, — хмуро возразил Грег. — Ты так думаешь? — Дюпон раздраженно фыркнул. — Скажи это Орельену. Ты же помнишь Лесажа, верно? Прах его младшего брата нашелся в одной из этих урн. Парнишка сбился с пути, с год назад уехал в Женеву, вроде как поискать работу, и там связался с не лучшей компанией. А потом перестал отвечать на звонки. Ему всего девятнадцать было! Орельен его разыскивал — братья были очень близки. Надеялся вразумить, убедить бросить своих дружков… Сейчас он просто убит горем! И клянется, что не хочет ловить этого «дьявола», разве только затем, чтобы пожать ему руку. — Матье, но ведь… — А та девочка? — перебил его Дюпон. — Горничная из отеля. Кому она причинила зло? Молоденькая, невинная. Замуж собиралась… Её жених принес локон волос, чтобы мы могли проверить ДНК. Так трогательно, носил его в медальоне на шее. Видел бы ты, как он рыдал, когда все стало ясно. Нет, дружище, я тебе вот что скажу: мне тоже хотелось бы пожать руку этому Мориарти! Будь моя воля, я таких вот «чистильщиков» ввел бы в штат каждого полицейского отделения. Потому что иногда закон слишком мягок, и только страх перед неминуемой расправой заставляет ублюдков раскаяться. — Ладно, — Грег поморщился. Вправе ли он осуждать старого друга, когда сам, в свое время, молча согласился с Майкрофтом: что тюрьма для убийц Шерлока слишком мягкое наказание. — Но, я так понимаю, никаких следов Мориарти вы так и не нашли? — Какой там, — Дюпон фыркнул. — Он словно везде, и при этом — нигде никаких следов. Совершенно неуязвимый, как ты и сказал. «Вот досада, — думал Лестрейд, прощаясь с приятелем. — Найти его самому мне точно не удастся. Что ж, придется всё же идти к Майкрофту». * * * — К вам инспектор Лестрейд, сэр, — бесстрастно доложила Антея. — Примете его, или передать, что вы заняты? Майкрофт с трудом сохранил на лице бесстрастную маску. Не отрываясь от письма, которое в этот момент читал, он равнодушно бросил: — Занят. Я не могу его принять. Когда дверь за личной помощницей закрылась, политик отложил письмо и сжал пальцами виски. В груди болезненно тянуло. Грегори… Господи, да что же ему тут понадобилось? Лестрейд выслушал отказ довольно спокойно. Ладно, нельзя сказать, что он этого не ожидал. Выйдя на улицу, он расположился за столиком первого попавшегося кафе и достал из кармана телефон. «Прости, Майкрофт, — с горечью подумал Грег. — Ты не оставляешь мне выбора. Я хотел попытаться подготовить тебя к этой новости, не вываливать её сразу… Но, видно, только это мне и остается». Покопавшись с минуту в архиве изображений своего мобильного, инспектор нашел фото Гривса, которое потихоньку сделал вчера в баре, пока Роналд сетовал на свое одиночество. Добавил короткое сообщение, объясняя, где и когда это было снято. И отправил политику. Минуту спустя телефон в его руках зазвонил. — Что это такое? — сухо спросил Майкрофт вместо приветствия. — Сам видишь, — мягко отозвался Лестрейд. — И речь не просто о внешнем сходстве. Я проверил отпечатки. Майкрофт, ты только не волнуйся… — Прекрати нести чушь, — отрезал Холмс. — По существу: ты проверил отпечатки. И что? — Это Шерлок, — Грег вздохнул. — Совершенно точно. Твой брат жив. — Вот как? — по ровному тону политика совершенно невозможно было понять, что он чувствует. — Именно так, — инспектор тоже старался говорить спокойно, гоня прочь неуместные чувства, которые вызывал в нем бесстрастный голос Майкрофта. — Но он далеко не в порядке. Фактически, твой брат даже не осознает, кто он такой. — Амнезия? — сухо поинтересовался Холмс. — Ты уверен, что не симуляция? Впрочем, я сам узнаю. Покажу его лучшим врачам, они разберутся. Скажи только, где именно его искать. — Майкрофт, подожди! — Грег ощутил бессильное отчаяние. Ну, конечно, разве он забыл, с кем разговаривает? Этот кошмарный человек, за которого он, по какому-то недоразумению, готов отдать жизнь, уверен, что в его власти разобраться с чем угодно. — Это не амнезия, там все гораздо сложнее. Настолько, что в двух словах и не объяснишь! Просто выслушай меня! — Хорошо, — сухо сказал Холмс. — Где ты сейчас? — В кафе, в пяти минутах ходьбы от твоего офиса, — сообщил Лестрейд. — Мне вернуться? — Нет, — отрезал политик. — Я не желаю обсуждать это в офисе. А в общественном месте — тем более. Отправляйся домой, я подъеду, как только смогу. * * * Как бы ни хотелось Майкрофту бросить все дела и немедленно помчаться в квартиру Грега, сделать этого он не мог. Холмс не собирался лгать себе, понимая, что его трясет не только от полученных новостей, но и от перспективы встречи с человеком, которого он выкинул из своей жизни, а из сердца и мыслей — так и не смог. Собственная жизнь, которую он так старательно пытался взять под контроль на протяжении всего последнего месяца, вновь закручивалась в тугой клубок вокруг двух единственных привязанностей, с которыми Майкрофт ничего не мог поделать. Политик заставил себя закрыть на экране телефона фото, которое прислал ему Лестрейд и заняться делами. По крайней мере, теми из них, которые нельзя было отложить. Лишь через три часа появилась возможность отпустить Антею и личную охрану. Шофёр доставил его в клуб «Диоген», а оттуда Холмс выбрался через чёрный ход и поймал такси. Грег открыл дверь раньше, чем политик успел позвонить. Очевидно, ждал, глядя в окно. Майкрофт был ему за это благодарен: не хватало еще, чтобы кто-то заметил его перед домом инспектора. Он поприветствовал бывшего любовника кивком и прошел в гостиную, сохраняя самое равнодушное выражение лица, на которое только был способен. Лестрейд уселся в кресло напротив и, по своей привычке, уставился на сцепленные в замок руки. — Извини, — тихо проговорил он. — Я помню, что дал слово больше тебя не беспокоить. Но в сложившейся ситуации у меня не было выбора. — Что ты собирался мне рассказать? — сухо прервал его излияния политик. Он был рад, что Грег не решается поднять на своего гостя глаза. Потому что Холмсу было довольно сложно скрыть охватившие его чувства. Бог ты мой! Принес ему новость, на которую Майкрофт даже не смел надеяться, да еще и извиняется? Есть ли предел глубины у душевных качеств этого удивительного человека? Лестрейд глубоко вздохнул и принялся рассказывать. Холмс слушал, не перебивая. Все вопросы можно будет задать позже. Только взял себе на заметку: разобраться при случае с комиссаром полиции. А может и вообще поспособствовать тому, чтобы в Скотланд-Ярде сменился руководитель. Впрочем, это ждет. Сейчас есть вещи поважнее. — Потому я просто решил проверить, — закончил свой рассказ Лестрейд. И протянул Майкрофту две формы с отпечатками. — Вот эти я снял со стакана, из которого Гривс пил в баре. А вот эти — со скрипки твоего брата. Они идентичны. Холмс и сам это видел. Потому только кивнул и посмотрел на Грега в упор. — Ты был прав, это не похоже на амнезию, — ровным голосом проговорил он. — У Шерлока нет провалов в памяти, он просто считает себя другим человеком. — Не просто считает, — инспектор болезненно скривился и наконец решился посмотреть Майкрофту в глаза. — Он стал другим человеком, понимаешь? Характер, привычки, интересы, взгляды на жизнь… Ничего общего с Шерлоком! — Исходя из твоего рассказа, я это понял, — политик поморщился. — Но что это может быть? — Я проконсультировался, — Грег снова отвел глаза. — Один из самых опытных полицейских психологов считает, что у твоего брата диссоциативная фуга. Это значит — побег. — Я в курсе, как переводится с латыни слово «фуга», — Майкрофт закатил глаза. — А что понимают под этим термином врачи? — Такое состояние возникает как своего рода защитный механизм для мозга, — пояснил Лестрейд. — Попадая в невыносимые для него обстоятельства, тот блокирует информацию о травмирующей ситуации. Вместе с личностью, на которую эта ситуация распространялась. А потом сознание само создает себе режим комфорта, заставляя человека чувствовать себя кем-то другим. Кем-то, у кого нет проблем, от которых мозг пытался убежать. — В общих чертах понятно, — Холмс потер пальцем переносицу. — Только не могу себе представить, как это связанно с Шерлоком. Мне сложно поверить, что его мозг способен на подобные сбои. — Мы же не знаем, что именно он пережил, — Грег пытался говорить как можно более мягко. — Можем только догадываться. Лично я много ночей просыпался в холодном поту, представляя, что он мог быть еще жив, когда гроб отправили в крематорий. А каково прочувствовать такое самому? Знать, что тебя ждет неизбежная страшная смерть. У твоего брата, конечно, совершенно уникальные мозги. Но, должно быть, и у него есть предел. — Может, ты и прав, — живо представив себе картинку, которую нарисовал Лестрейд, Майкрофт невольно содрогнулся. — Но есть еще одна вещь, которая мне совершенно непонятна. Почему вымышленная биография, которую, как ты говоришь, мозг Шерлока ему просто придумал, почти в точности совпадает с биографией реального Гривса? — Я могу только предполагать, — инспектор вздохнул. — Должно быть, твой брат интересовался человеком, чьими документами его пришлось воспользоваться. Узнал о нем все, что было возможно: при дотошности Шерлока, я не сомневаюсь, это была максимально полная информация. Может, там и пчелы фигурировали, и отсутствие музыкального слуха и отвращение к преступлениям. Но сомневаюсь, что подобные детали можно было выяснить, не общаясь с самим Гривсом или кем-то, кто с ним был очень близко знаком. Так что, скорее всего, реальный Гривс, кем бы он ни был, совершенно не похож на Гривса-Шерлока. Но детали биографии, которые твой брат знал, в новую личность встроились идеально. — Последний вопрос, — Холмс снова посмотрел на собеседника в упор. — Это лечится? Грег отвел взгляд и стиснул руки так, что даже суставы побелели. — Не в общепринятом смысле этого слова, — глухим голосом отозвался он. — По крайней мере, на данном этапе. Прости, Майкрофт… но мы можем только ждать. Иначе рискуем повредить его мозг окончательно. — И как долго ждать? — деловым тоном уточнил политик. — Это состояние недостаточно изучено, к сожалению, — сознался Лестрейд. — Макхой сказал мне, что не было ни одного зафиксированного случая, когда фуга длилась бы больше трех-четырех месяцев. В какой-то момент человек просто приходит в себя и даже не помнит, что с ним происходило все последнее время. Никакого следа от фальшивой личности в его памяти не остается, равно как и представлений о том, что делала эта личность, пока, если можно так выразиться, командовала парадом. — И один месяц уже прошел, — Холмс сдвинул брови. — Что же, это приемлемо. — Не забывай, что я сказал, — Грег снова вздохнул. — Фуга недостаточно изучена. И все известные прецеденты происходили с самыми обычными людьми. Ты сам отметил, что мозг твоего брата — не такой, как у других. И подходить к нему с теми же мерками было бы неправильно. Он может прийти в себя быстрее, чем другие. Или, напротив, заблокировать всю информацию о настоящей личности куда более прочно. Никаких гарантий! — И что ты предлагаешь? — поинтересовался Майкрофт. — Присматривать за Шерлоком, раз уж мы его нашли, — ответил инспектор. — Просто присматривать, не пытаясь лезть в его жизнь, или объяснять ему, кто он такой на самом деле. Исключительно для того, чтобы, пока он считает себя Гривсом, не натворил чего-нибудь непоправимого. Представь, ведь он может, например, жениться. Или совершить преступление, несмотря на свое нынешнее отвращение к этому делу. А потом, когда снова станет Шерлоком, даже не вспомнит. Макхой сказал, что такие случаи с теми, кто пережил диссоциативную фугу, происходили. — Я заберу его в Лондон и помещу в лучшую клинику, — спокойно сообщил Холмс. — У него просто не будет шанса что-нибудь такое натворить. — Майкрофт, да ты что, не понял?! — Грег в отчаянии схватил бывшего любовника за руки. Но тут же опомнился и поспешно выпустил. — Прости. Я просто в ужасе от мысли, что если ты сделаешь именно то, что сказал, то рискуешь совсем его потерять. Вспомни: фуга возникает потому, что мозг неосознанно ищет ухода от стресса. Усиль стресс — и она не закончится никогда. Потому я и говорю: мы не можем даже рассказать Гривсу, что он никакой не Гривс. Во-первых, не поверит. А во-вторых, попытка насильно вернуть его в ту личность, от которой его мозг сбежал, приведет к непредсказуемым последствиям. Ты готов так рисковать? — Нет, — политик закусил губу. Ему казалось, что он до сих пор ощущает на своих руках хватку Грега. — Ты прав. Пусть остается Гривсом, пока сам не придет в себя. Но я хочу его увидеть. Лестрейд тепло улыбнулся. — Не вижу никаких проблем. Роналд ведь не такой, как Шерлок. Он не будет выгонять тебя или хвататься за пистолет. Он дружелюбный, искренний и чувствует себя одиноким. Потому рад подружиться с кем угодно, кто предложит ему такую возможность. — Тогда я съезжу в Сассекс после праздников, — заявил Холмс. И добавил, заметив легкую тень, мелькнувшую на лице инспектора. — Не волнуйся. Я умею держать себя в руках, и не намерен вредить своему брату. Правда, я не смогу быть там постоянно, и даже приезжать часто не смогу. Ты ведь присмотришь за ним в мое отсутствие? — Пока я занимаюсь делом этого вампира — несомненно, — кивнул Грег. — Но потом мне придется вернуться в Лондон. И если фуга к тому времени не пройдет… — Думаю, с моей стороны было бы слишком большой наглостью предложить похлопотать о твоем временном переводе в Истборн? — задумчиво произнес Майкрофт. — Я и так перед тобой в долгу, и просить о такой жертве как-то неловко. «Ты уже попросил, и отлично об этом знаешь, — с тоской подумал Лестрейд. — И когда же ты привыкнешь, что мной не надо манипулировать, я и так сделаю для тебя все». — Не было бы, — спокойно ответил Грег. — Я сам предложил бы это, не будь у нас более простого выхода. Ты что, правда его не видишь? Есть же еще Мориарти!