Под знаком четырех

Остаток вечера и почти всю ночь Роналд просидел за компьютером. Громкие расследования, хвалебные оды в адрес этого Шерлока. Который, как в один голос заявляли все, не знает себе равных. На третьей или четвертой ссылке Гривс наткнулся на блог некого Джона Ватсона. Верхняя запись в нем была буквально пропитана болью. Шерлок Холмс умер. Сумел спасти девушку из высшего общества, разоблачить международную шайку преступников, на чьей совести десятки, если не сотни жизней. Но и сам пал жертвой этих самых преступников. «Рыцарь-одиночка, — так писал о своем друге этот Ватсон. — Шерлок не раз говорил, что не следует считать его героем, и всё же он был им!» Роналд поморщился. Если этот самый «герой» был кем-то вроде своего брата, то можно себе представить, какую гримасу он скорчил бы, прочитав такую пафосную эпитафию. И что сказал бы на бесконечное самобичевание человека, с которым, очевидно, дружил. «Я чувствую себя виноватым в его смерти, — писал Ватсон. — Раньше мы всегда работали вместе, я в любой момент был готов прикрыть спину Шерлока. А в этот раз он был один. И я не могу избавиться от мысли, что подвел своего лучшего друга». Покачав головой, Гривс отлистал блог в самое начало и принялся внимательно изучать каждую запись. Остальные ссылки были бесполезны. По ним можно составить представление о том, насколько этот Шерлок был популярен. Но что он был за человек — эту информацию нужно искать здесь, в блоге Ватсона. Лишь под утро Роналд снова вернулся к самой первой записи — о смерти детектива. Расправил затекшие плечи, выключил компьютер и глубоко задумался. А потом потянулся к дневнику. Отец всегда говорил: если у тебя полная каша в голове, начинай записывать свои мысли. Попытка сформулировать то, что в мозгу толком не оформлено, поможет разобраться, что же ты думаешь на самом деле. Из дневника Роналда Гривса. Теперь мне становится ясно, что значила фраза, которую я услышал в пабе. Равно как и многое другое. Например, почему Джим пытается меня терпеть, хотя и не без труда. Или почему Майкрофт так добр ко мне. И что, кроме безнадежных чувств, пытается скрыть Лестрейд. Эти трое по какой-то причине считают, что я — Шерлок Холмс. Полный бред, ведь я-то отлично знаю, кто я такой на самом деле. Но они вбили себе в голову, что я то ли притворяюсь, то ли утратил память… И как мне их всех убедить, что они ошибаются? Редкая в своей бредовости ситуация. Мне их даже жаль. Должно быть, смерть этого Шерлока привела всех троих в страшное отчаяние. И они готовы ухватиться за какую угодно надежду, лишь бы продолжать верить, что человек, которого они любили, жив. Что и говорить, внешнее сходство и впрямь невероятное: теперь понятно, отчего Грегори впал в такой ступор, когда меня впервые увидел. Но ведь одного сходства недостаточно! Я не тот, кем они меня считают, я даже не похож на него. Судя по тому, что пишет о Шерлоке Холмсе его лучший друг, этот детектив был таким, каким я никогда не мог бы стать. Отрезанные головы в холодильнике? Да я в жизни не дотронулся бы до чьей-то мертвой головы, не то, что проводить над ней какие-нибудь эксперименты. Все эти расследования! Вечная погоня за преступниками! Нет уж, такое — не для меня. Все, чего я хотел, это свой дом и несколько ульев. И спокойная жизнь! А теперь появились эти трое, которые думают что я — это не я. И что мне с ними делать? Самое страшное, что я вовсе не уверен, хочу ли, чтобы они оставили меня в покое. Потому что… Джим! Я еще ни разу не встречал человека, который настолько интересовал бы меня. Несмотря на плохо скрываемое раздражение, которое у него вызываю. Есть в нем что-то… сам не понимаю, что. Но меня тянет к нему, как магнитом. Конечно, глупо даже надеяться, что одного внешнего сходства для него окажется достаточно. Но ведь он совсем меня не знает! Сейчас он злится, когда рядом со сходством видит различия. Но, может, со временем он привыкнет видеть во мне меня, а не этого Шерлока, которого больше нет… И еще Майкрофт. Вот кто действительно вызывает сочувствие. Потерять одновременно брата и любимого мужчину. Какой же внутренней силой надо обладать, чтобы при всём этом держаться так, как держится он? Никогда не снимать маску, пряча под ней боль, которая его, должно быть, просто рвет на части. Могу ли я, понимая это, не сочувствовать ему? Хотел видеть во мне брата? Пусть, раз ему так легче. Однажды он все-таки смирится с неизбежным, но зачем добивать его сейчас? Я понял, как мне надо вести себя. Сделать вид, что я понятия не имею, кем они меня считают. Вот только притворяться я никогда не умел… Но мне и не придется. Быть самим собой — только это. А остальное они спишут на потерю памяти, или притворство, или что еще они там себе вообразили, чтобы объяснить, почему я никого из них не узнаю. * * * — Доброе утро, Джим, — Роналд смущенно улыбнулся соседу, которого застал на кухне с кружкой кофе. Мориарти молча кивнул. Гривс вздохнул — и решился. — Я хотел извиниться, — не глядя на собеседника, проговорил он. — Мне и вправду не следовало лезть в ваши дела и задавать столько вопросов. У вас своя жизнь, в конце концов. Мы ведь друг другу никто, просто соседи. Так что мое любопытство было… неуместным. — Да спрашивай, если хочешь, — Джим равнодушно передернул плечами. — В отличие от Майкрофта, я не постремаюсь ответить. Это он у нас «мистер Страшная Тайна». — Я просто совсем один в этом городе, — Роналд вздохнул и уселся за стол напротив Мориарти. — Никого не знаю, не с кем поговорить… Потому и пытался узнать о вас побольше… Надеялся, вдруг мы сможем подружиться. — Спрашивай, — равнодушно проговорил Джим. — Я отвечу. — Кем ты работаешь? Мориарти фыркнул. — Я консультант. В очень специфической области. Помогаю людям решить проблемы, с которыми они не могут справиться самостоятельно. Причем, проблемы абсолютно любого рода. И мне за это очень неплохо платят. — Тогда почему же ты назвал себя чудовищем? — Роналд изумленно распахнул глаза. Джим скорчил раздраженную гримасу. — Ты не понял? Я сказал: абсолютно любого рода. Подумай над этими словами. — Ладно, — Гривс закусил губу. — А Майкрофт? Кто он? — Один из самых влиятельных людей в стране, — Мориарти презрительно скривился. — Обладает такой властью, что может диктовать свою волю даже премьер-министру и членам королевской семьи. — Серьезно? — Роналд аж подпрыгнул на стуле. — А я угощал такого человека пуншем и пытался лезть в его личную жизнь? С ума сойти! И почему за мной до сих пор не явились какие-нибудь «люди в строгих костюмах»? Джим сухо рассмеялся. — Потому что Майкрофт превыше всего ставит соображения целесообразности. Ты — маленький человек, не представляющий никакого интереса для сильных мира сего. С какой стати ему тратить на тебя ресурсы государственной машины? — Ладно, зато я смогу рассказывать внукам, что однажды видел человека, который накоротке с Ее Величеством, — Гривс принужденно хмыкнул. — А ты-то с ним как познакомился? Вряд ли у него могли возникнуть проблемы, которые он сам не в состоянии решить. Лицо Мориарти окаменело, и Роналд поспешно зажал рот ладонью. — Черт, — пробормотал он. — Я не подумал… вы же родственники! — Именно, — сухо подтвердил Джим. — Правда, он смог смириться с этим фактом только тогда, когда стало уже поздно. А до того сделал все, что от него зависело, чтобы избавиться от такого… родства. — Не думаю, что хотел бы знать подробности, — вздохнул Гривс. — Не хочешь, конечно, — Мориарти ухмыльнулся. — Ты ведь ненавидишь даже мысли о насилии. А то, что вытворяли со мной по приказу милейшего Майкрофта, именно этим словом и называется. — Он сказал: у него были причины, — Роналд закусил губу. — Разве я отрицаю? — Джим приподнял бровь. — Были, конечно. В отличие от тебя, я как раз из тех, на кого не жалко тратить ресурсы. Мы с Майкрофтом во многом похожи. Две сильные фигуры, которые не могут существовать параллельно. Либо договариваются, либо стараются уничтожить друг друга. Второе ни одному из нас не удалось, и сейчас мы ближе к первому. Именно потому, что родственники. — Понятно, — Гривс вздохнул. С каждым ответом у него возникало все больше вопросов. Но он боялся спрашивать дальше. Потому что Джим, похоже, и в самом деле был настроен отвечать. И вот-вот мог коснуться той самой скользкой темы, которую Роналд решил никогда не поднимать в разговорах с кем-нибудь их этих троих. — Жалеешь, что позволил мне поселиться у тебя? — спокойно поинтересовался Мориарти, совершенно неверно истолковавший вздох соседа. Гривс отрицательно покачал головой. И честно ответил. — Нет. Ты странный, иногда меня пугаешь, я тебя совершенно не понимаю… И всё же я рад, что познакомился с тобой. Ты очень отличаешься от всех людей, которых я встречал до сих пор. — Разве я не говорил тебе, чтобы ты даже не думал об этом? — слегка надменно отозвался Джим. — Я и не думаю, — чуть покраснев, солгал Роналд. Мориарти скорчил гримасу. Разумеется, он не поверил. * * * — Грег, тут к тебе пришли! — комиссар Бисли распахнул дверь, пропуская Роналда. Последний явно нервничал, чувствуя себя не в своей тарелке в полицейском участке. Лестрейд подавил тяжелый вздох: Шерлок никогда не приходил к нему на работу с таким растерянным выражением на лице. — Роналд? — инспектор тепло улыбнулся. — Рад тебя видеть. Что-то случилось? — Нет, — тот отвел взгляд. — Просто зашел повидаться. — Я сам собирался заехать к вам после того, как посмотрю пару отчетов, — сознался Лестрейд. — Все в порядке? — Тебя Майкрофт попросил за нами приглядывать, да? — фыркнул Гривс. — Не нужно. Вряд ли Джим собирается меня убить и закопать на заднем дворе. Даже если и называет себя чудовищем. Я не думаю, что он способен так поступить. — Своими руками точно нет, — хмуро отозвался Грег. — Иначе даст мне повод для ареста, который я ищу уже не один год. — Что? — брови Роналда изумленно приподнялись. — Ты хочешь посадить его в тюрьму? — Не бери в голову, — Лестрейд смущенно улыбнулся. — Я это просто так сказал. Он не убийца, совершенно точно. Так что ты в безопасности. — Ладно, — Гривс подошел поближе и склонился над бумагами, которые просматривал инспектор. Поморщился, но всё же произнес: — Допросы работников больницы, да? То, о чем вы говорили на Рождество? — Они самые, — Грег закатил глаза. — Никаких результатов. Если мы останавливаемся на версии, что убийца — женщина… Я хочу сказать, что у меня в этом деле концы с концами не сходятся. С одной стороны, многое указывает на то, что она — приезжая. С другой, ни в одной местной больнице нет сотрудниц, которые работали бы там меньше пяти лет. Запросы в другие графства тоже не дали результата: убийц с похожим почерком там никогда не было. Тупик! Роналд вздохнул. Все точно, Грег тоже считает его Шерлоком Холмсом. Должно быть, именно так он и обсуждал с ним все эти дела, которые они вместе расследовали. Во всяком случае, в блоге Джона Ватсона было написано, что Лестрейд и Шерлок часто работали совместно. — Понимаю, тебе не нравятся такие разговоры, — инспектор нахмурился. — Я вот о чем подумал, — Роналд сложил ладони домиком у лица и устремил невидящий взгляд поверх головы Грега куда-то в стену. — А почему она это делает? Что должно быть в голове у женщины, которая появилась на свет, чтобы дарить жизнь, но вместо этого ее отнимает? Это ведь ненормально, разве нет? — Мало ли на свете сумасшедших, — глухим голосом отозвался Лестрейд. Ему было не по себе: Гривс сейчас как никогда напоминал Шерлока. — Сумасшедшая, вот именно, — Роналд тряхнул головой, выходя из транса. — Ты хочешь сказать, мне следовало искать не среди персонала больниц, а среди пациентов? — Глаза Грега расширились. — Это мысль, между прочим. — Ничего такого я не пытался сказать, — Гривс нахмурился. Ну вот, только этого ему не хватало! Лестрейд, чего доброго, начнет цепляться за любое его слово, как за подсказку гениального детектива. — Просто задумался: что должно быть у нее на душе, раз она пошла на такое? Представь, какую больную, травмированную душу надо иметь, чтобы безжалостно убивать себе подобных? Может, с ней приключилась какая-нибудь беда? Настолько сильная, что она повредилась рассудком? «Он утратил свои гениальные способности, но приобрел талант в единственной области, где у Шерлока всегда было слепое пятно», — вспомнились Лестрейду слова Майкрофта. — Знаешь, я не думал об этом, — пробормотал он. — Спасибо за подсказку! Пожалуй, я обращусь к психологам Скотланд-Ярда и попрошу составить составить психологический портрет убийцы. Возможно, это поможет в поисках. Гривс слабо улыбнулся. — Люди часто ставят свои чувства во главу угла, при этом в упор не желая видеть интересы всех остальных, — сказал он. — Так что никакой ценности в моей, как ты выразился, «подсказке», нет. Сильные чувства почти невозможно игнорировать, они заставляют смотреть на весь остальной мир в искаженном виде. — Эмоции искажают восприятие, — пробормотал Грег, в шоке глядя на собеседника. Роналд серьезно кивнул. Он не понял, кого сейчас процитировал полицейский, но мысль вполне отвечала тому, что он хотел сказать. — Именно. Я никогда не встречал людей, которые могли бы держать очень сильные чувства под контролем. Разве что Майкрофт. — Что? — Грег слегка побледнел и закусил губу. — Почему ты вспомнил о нем? — К слову пришлось, — Гривс пожал плечами. — Я, вообще-то, про эту твою маньячку речь вел. Ей движут какие-то очень сильные эмоции, настолько сильные, что убийство перестало быть для нее абсолютным табу. А что до Майкрофта… — Он здесь вообще ни при чём! — Лестрейд нахмурился. — Ему приходится чертовски тяжело, — Роналд вздохнул. — Я знаю, что лезу не в свое дело. Но вчера, когда я говорил с ним, мне стало за него страшно. Майкрофт загнал себя в настоящее прокрустово ложе сдержанности и показного равнодушия. Он никогда не снимает маску, под который прячет свою боль и свои чувства. Сила его воли вызывает восхищение. Но тебе не кажется, что однажды эта самая сила просто кончится? Как и любая другая, которая ничем не подпитывается извне. — Что ты хочешь этим сказать? — внезапно охрипшим голосом проговорил Лестрейд. — Те, кто не способен гнуться — ломаются, — Гривс сочувственно посмотрел в глаза полицейскому. — Рано или поздно. Даже самые крепкие! Джим рассказал мне, кто он такой. И знаешь, мне стало понятно, почему он всегда старается быть сильным. — Потому что любая слабость мгновенно будет использована против него, — глухо проговорил Грег. — Вот именно, — Роналд печально улыбнулся. — Но чтобы всегда быть сильным, надо иногда расслабляться. Отдыхать от маски, позволять себе быть самим собой хоть с кем-то. Таким людям, как Майкрофт, очень нужен человек, которому можно безусловно доверять. С которым не нужно лукавить, играть, притворяться. Которому можно сказать правду — даже ту, что нельзя говорить никому и никогда. И знать, что тебя поймут и поддержат. Только так он сможет оставаться сильным рядом с теми, перед кем нельзя демонстрировать даже малейшую слабость. Лестрейд закрыл глаза и почти шепотом произнес. — Мне он тоже никогда не говорит всей правды. Ни сейчас, ни особенно раньше. Когда мы были вместе. — Может, он просто боялся тебя потерять? — мягко поинтересовался Гривс. — Со слов Джима я понял, что именно это и произошло. Что ты сам бросил Майкрофта, потому что не мог мириться с тем, кто он такой. Причины скрывать правду даже от тех, кому мы абсолютно доверяем и кого любим, могут быть очень разные. А если бы он знал, что ты готов принять его таким, какой он есть? Что поддержишь, постараешься понять — даже если не будешь согласен с какими-то его поступками или решениями? — В любом случае, говорить об этом уже поздно, — Грег болезненно скривился. — Я его больше не интересую. — Ты только что сам сказал: Майкрофт постоянно тебе лжет, — Роналд проказливо подмигнул инспектору и направился к двери. — Заходи вечером пива попить, если будет время. Когда за Гривсом закрылась дверь, Грег досадливо тряхнул головой. Не нужно думать о том, что сказал Роналд, какой в этом смысл? Лучше сосредоточиться на расследовании и поймать уже этого вампира, пока он еще кого-нибудь не убил. Но не думать не получалось. Чёрт возьми, ведь Майкрофт тоже ему это говорил, только другими словами. «Меня окружают карикатуры на людей. Я и сам — такая же карикатура. А ты — настоящий». Если бы только Грег лучше слушал его тогда! А теперь уже поздно. Холмс не желает больше иметь ничего общего с недалеким полицейским, который даже не понял, какой шанс ему предоставляли. Стать поддержкой и опорой для того, кто взвалил на себя огромную ответственность: куда большую, чем способен вынести один человек. Хотя бы и выдающийся. Сейчас они общаются исключительно потому, что Майкрофту нужна помощь. А как только Шерлок снова станет собой, политик и думать забудет Лестрейде. А тому придется смириться и исполнять данное слово: никогда больше Холмса не беспокоить. — Майкрофт… — пробормотал Грег, стискивая ладонями виски. — Каким же я был идиотом… * * * Один из самых влиятельных людей в стране вздохнул и откинулся в кресле. Уже пару часов он только делал вид, что изучает биржевую сводку в газете, в то время, как не мог сосредоточиться на ни на чем из того, что прочитал. Тишина клуба «Диоген», обычно помогавшая Майкрофту собраться с мыслями, на сей раз работала против него. Раз за разом возвращая к последнему разговору с братом. И к тому, каким ошарашенным выглядел Роналд-Шерлок, когда Мориарти вывалил на него то, чего ему вовсе не следовало знать. «Отправляйся в Лондон спокойно и занимайся своими важными государственными делами», — посоветовал Грег. И политик старательно следовал этому совету последние три дня. Но на душе становилось все тревожнее. Нет новостей — хорошие новости. Если бы что-то случилось, Лестрейд позвонил бы. И всё же — ни одного СМС за три дня, никакой информации. И кто знает, когда теперь снова удастся вырваться в Сассекс? Поморщившись, Майкрофт отложил газету, поднялся и направился в комнату для посетителей: единственное место в этой обители тишины, где разрешалось разговаривать. Тщательно запер дверь и набрал номер. — Добрый вечер, Грегори. Как дела? — Привет, — в тоне инспектора Холмсу послышались какие-то странные нотки. — Все по-прежнему. Я по самые уши завяз в деле, в котором нет никаких подвижек. Но ты же не о том спрашивал, верно? А с твоим братом все в порядке. Все такой же разговорчивый и непосредственный. И всё так же бесит этим Мориарти. Правда, тот пока ведет себя прилично. — Джеймс больше не пытался на него давить? — политик добавил в голос озабоченности. Отлично понимая, что этот вопрос можно было и не задавать. Просто не хотелось заканчивать разговор с Грегом так быстро. — Насколько я могу судить — нет, — инспектор смущенно кашлянул. — Понимаешь, у меня же нет возможности быть рядом с ними постоянно. Я все-таки расследование веду. Но, думаю, Роналд рассказал бы мне, если бы Джим попытался что-то такое… Лестрейд замялся на мгновение и вдруг спросил: — Майкрофт, а ты сам-то в порядке? — Разумеется, — бесстрастно ответил политик. — Я завтра утром приеду в Лондон, — в голосе Грега зазвучало явное смущение. — Ненадолго, только забрать из лаборатории Ярда результаты тестов, которые я им заказывал. Но если бы ты… — Вряд ли, — Холмс кусал губы, но в его голосе никаких эмоций не отразилось. — Я очень занят. — Я понимаю, — Лестрейд едва слышно вздохнул. — Просто я хотел Роналда с собой взять. Он собирается купить какие-то хрупкие перегородки для своих ульев. Говорит, их нельзя пересылать по почте, лучше довезти самому. Я подумал, что рискованно позволять ему ехать одному: его же в Лондоне в лицо каждая собака знает. — Справедливо, — согласился Майкрофт. — Буду тебе признателен, если ты постараешься оградить его от… лишнего внимания. — Но в Скотланд-Ярд-то я не смогу его с собой привести, — проговорил Грег. — Ты же понимаешь, именно там его узнают куда быстрее, чем в любом другом месте. Вот и хотел попросить: может, ты сможешь вырваться на ланч, пока я буду занят делами? Думаю, он был бы очень рад с тобой повидаться. — Ладно, — Холмс никак не продемонстрировал, насколько его взволновало это предложение. Увидеть их обоих, хоть и ненадолго! И притом — без всяких подозрений, инициатива-то исходила не от него. — Привези его ко мне домой в районе полудня. Я думаю, около часа я смогу выкроить. Правда, вряд ли больше. — Больше и не понадобится, — Лестрейд явно обрадовался. — Мне же только отчеты забрать. Спасибо, Майкрофт. До завтра! — До завтра, мой дорогой… — пробормотал политик, когда в трубке раздались короткие гудки. И поморщился, понимая, что радость, которую он сейчас испытывает, позволять себе совершенно неразумно. * * * — Я не был в Лондоне лет двадцать пять, — Роналд старательно защелкнул ремень безопасности. — Ездили с отцом за каким-то товаром, когда я был еще ребенком. Так что города совсем не знаю. Лестрейд грустно улыбнулся. Лондон надземный и подземный, каждая улица, каждый темный переулок, крыши, чердаки и подвалы. Шерлок ориентировался во всем этом, как в собственной гостиной, находил дорогу с закрытыми глазами. Это был его личный «лабиринт Минотавра», где он выслеживал чудовищ. И даже в путеводной нити не нуждался. — Потому я рад, что ты согласился меня проводить, — продолжил, между тем, Гривс. — И всё же… Честно, тебе не стоило дергать Майкрофта. Я спокойно посидел бы часик в кафе в одиночестве. Или по улицам погулял бы, пока ты занят. — Я всего лишь подумал, что в Скотланд-Ярде тебе не понравится, — сдержанно отозвался Грег. — Ты ведь не любишь разговоры о преступлениях, а в этих стенах только они и ведутся. — Да, ты прав, — Роналд закусил губу. — Но всё же я бы предпочел посмотреть город. Может быть… — Майкрофт хочет увидеться с тобой, — инспектор отвел взгляд. — И ему не так легко вырваться от своих дел. Просто удели ему немного времени, ладно? — Хорошо, — Гривс смущенно кивнул. — Позавтракаю с ним, раз вы оба так хотите. — Только пожалуйста… — Лестрейд замялся, не зная, как выразить свою мысль. — Не пытаться обсуждать с Майкрофтом ваши отношения? — Роналд хмыкнул. — Не волнуйся. Я отлично знаю, что не мне следует говорить с ним на эту тему, а тебе. Только ты сам мог бы его убедить. — Сказал ведь, уже слишком поздно, — Грег закусил губу. — Я не интересую его. Он заявил это открытым текстом, причем с совершенно равнодушным лицом. — И ты поверил, — Гривс совершенно по-шерлоковски закатил глаза. На лице его появилось такое знакомое выражение превосходства: ох, ну до чего же вы все слепые! — Не думаю, что он мог играть в тот момент, — вздохнул Лестрейд. — Это было… да ладно, ты ведь в курсе. Майкрофт только что узнал о смерти брата. Он был просто надломлен, все его силы уходили на то, чтобы держаться. А мне именно тогда стало всё равно. Подумалось: какая разница? Одобряю я его или нет, нравятся ли мне его мотивы… Видеть его в таком ужасном горе было страшно. Все познается в сравнении, понимаешь? То, что нам кажется важным и служит камнем преткновения, мгновенно перестает иметь значение перед лицом по-настоящему серьезной проблемы. И я был готов на все, лишь бы хоть как-то облегчить… Предложи он мне тогда остаться с ним, я сделал бы это без колебаний. Невзирая на все противоречия между нами. Но он меня попросту выгнал, попросив никогда его больше не беспокоить. — О, — Роналд улыбнулся одним уголком рта. — Вот оно как. Ну что же, мне многое стало понятно. Ладно, Грегори, дело ваше. Обещаю, что я ни слова Майкрофту не скажу. * * * Лицо старшего Холмса было абсолютно бесстрастным. Гривс, смущенно улыбаясь, поздоровался с ним и с любопытством принялся осматривать гостиную. Грег про себя порадовался, что если Майкрофт и заказал себе то самое фото, то, по крайней мере, не держит его на видном месте. Очевидно, уловив мысль полицейского, политик скупо улыбнулся. — Проходите, — вежливо проговорил он. — Я рад вас видеть, но, увы, мое время очень ограничено. Лестрейд отвел взгляд. — Извини, мне надо бежать. Когда тебе пора будет возвращаться на работу, просто вызови Роналду такси и отправь ко мне домой. Я из Ярда сразу поеду туда и встречу его. Холмс сделал над собой усилие, чтобы никак не показать сожаления. — Хорошо. Так и поступим. Спасибо, что привез его ко мне в гости. Гривс наблюдал за этим диалогом с легкой ироничной улыбкой, которая скорее подошла бы Шерлоку. Двое мужчин, единственным желанием которых сейчас было обняться — и хорошо бы, чтобы сам Роналд при этом куда-нибудь делся — перекидывались ничего не значащими вежливыми фразами. Изо всех сил соблюдая правила игры, которые не нравились ни тому, ни другому. «Если бы Джим хоть раз посмотрел на меня так, как Грег смотрит на Майкрофта, — грустно подумал он, — я бы не стал колебаться. Даже понимая, что он видит во мне Шерлока Холмса, а не меня самого». Тем не менее, он намеревался сдержать слово, данное инспектору. А потому старательно поддерживал с Майкрофтом разговор на нейтральные темы. «Что-то слишком много стало моментов, упоминания о которых мне приходится всячески избегать, — с легкой досадой подумал он. — Этот Шерлок, и то, почему они все со мной носятся. Теперь еще и Лестрейд… Вот это я влип. В жизни не приходилось заниматься такой словесной эквилибристикой. Но как иначе, если того и гляди рискуешь вляпаться с какую-нибудь скользкую ситуацию?» Но чего Роналд уж вовсе не собирался говорить человеку, счищающему его своим младшим братом, так это то, что обманул Грега и намеревается обмануть и его тоже. Гривс приехал в Лондон вовсе не ради покупок, использовав их как предлог. Вот только людям, которые носятся с ним, как с заболевших ребенком, знать о его планах совершенно необязательно.