***
Девизом нашей жизни в эти месяцы стало "где бы подзаработать?" Денег катастрофически не хватало, нам приходилось ограничивать себя во всем. Не было больше походов в кафе на бургер и пиво, никакой доставки пиццы или развлечений, которые стоили чего-то. "9 1/2 недель" мы тогда не посмотрели, как и кучу других фильмов. Прежде чем пойти куда-то, приходилось прикидывать, а можем ли мы себе это позволить. – Эй, Кас, пошли в кино. – Десять долларов. – Что это значит? – Самые дешевые билеты на двоих плюс попкорн. Десять долларов. – Ну так да или нет? – Десять долларов, Дин. Только и всего. Зато мы частенько ходили гулять в парк и сидели там на скамейке, даже познакомились с одной нахальной белкой. Кас еще устраивал своим ученикам всякие экскурсии, которые оплачивала школа, а меня брал в качестве сопровождающего. Так мы порой ходили в музей или еще куда.Часть 12
19 января 2015 г. в 01:50
Квартиру нам помогли найти сокурсники Каса. Как – не знаю. Это, правда, на деле оказалась не квартира, а натуральный чердак, кое-как отремонтированный и превращенный в нечто подобии студии. Главное, в нем были окна и было светло. Это было одним из двух важнейших условий при выборе. Вторым стала цена. Цена устраивала, хоть и казалась нам порой завышенной.
Мебели в нашей квартире не было, пришлось импровизировать. Вместо кровати мы завели старый матрас, широченный и не совсем ровный, зато падать с него было не страшно. Кухонный стол стал так же и рабочим, ряд гвоздей в стене – шкафом, а из овощных ящиков мы составили некое подобие сидений. На новоселье Билли подарил мне старый дребезжащий, но кое-как действующий холодильник, другие студенты притащили тостер, электрический чайник и кучу других вещей. Оказалось вдруг, что у нас довольно обширное хозяйство.
Несмотря на то, что новоанглийская зима со всеми ее изысками вроде морозов, снегопадов и порывистого ветра была в разгаре, мы себя превосходно чувствовали на своем чердаке. От холода спасали два одеяла и секс, от голода – тосты с джемом, от одиночества – мы сами. Я писал дипломную работу, Кас рисовал серию акварелей. Он назвал ее "Соседи" и изобразил крыс, мышей, тараканов, полусонных мух и пауков из укромных уголков нашей комнаты. Жаль, что эти наши „соседи“ так и не узнали, что стали знаменитыми и удостоились очень высокой оценки среди преподавателей колледжа Лесли.
Было и еще кое-что, что удалось Касу. Он нашел работу, настоящую, в школе. Причем в довольно хорошей. Правда, платили ему там по минимуму, как не имевшему законченного образования, зато это была работа по специальности, а это значило – она была перспективной. Я же пока бесперспективно ремонтировал электротехнику, зарабатывая нам на всякие мелочи.
К работе Кас относился очень серьезно. Настолько, что он привез из Нью-Йорка черный костюм и страшный бежевый тренч. Когда я впервые увидел его в этом наряде, то рухнул и ржал, не переставая, минут десять. Кас же позировал мне, принимая позы манекенов из "Блумингсдейла", дергал себя за перекрученный галстук и закатывал глаза, изображая богемного художника. Несмотря на жуткий костюм и плащ, ученики его полюбили. Хотя иначе и быть не могло, потому что за те месяцы, что мы были вместе, я твердо уяснил одно: знать Каса и не любить его было невозможно. Правоту этого утверждения доказывали все без исключения люди, которым доводилось познакомиться с ним поближе.
Впереди нас ждали несколько месяцев упорного труда, зато потом, после получения дипломов, мы были вольны делать что угодно. Я никак не мог решить – следует ли мне остаться в МИТе и получить следующую степень здесь, или поехать в Стэнфорд, или же плюнуть пока на образование и попробовать найти место в Кремниевой долине.