Leave your soul at home

Врач оказался чрезвычайно добрым и улыбчивым человеком. На его голове отчетливо проступали седые волосы, а в вопросах сквозила некоторая неловкость, сдобренная сочувствием. Элвин предполагал, что добрый доктор знал о том, кто его пациент, а потому старался не смотреть врачу в глаза, опасаясь найти в них осуждение или горечь. Элвин знал, как люди относились к таким, как он. Либо презирали, либо жалели, либо и то, и другое вместе. И если с первым Элвин сталкивался настолько часто, что приучил себя закрываться, то жалость для него была чем-то новым. Откуда она вообще бралась? От сердобольности? От недоумения? Или жалость была из разряда: «Ах, бедняжка. Пошел по неправильному пути. Какая досада!». Будь у Элвина выбор, он бы предпочел жалость от сердобольности: она была искренней. А последняя исчезала вместе с объектом жалости. - К вам применяли физическое насилие? - врач нашел на бедрах синяки от пальцев. Совсем недавние, к слову. - Нет, - это, по меркам Элвина, не было насилием. Один из клиентов вошел во вкус и перестарался, но бить — не бил. Рассказывать об этом доктору Элвин не собирался. - На шее точно такие же. На предплечьях. На запястьях следы от веревки. Извините, Элвин, правда, но мне придется сообщить об этом мистеру Андервуду. - Хорошо, - Элвин не спорил, хотя сомневался, что Бруно будет рад такой информации. - Я могу одеваться? - Да, конечно... Что ж, будете смазывать повреждения, питаться начните с бульонов и пюре. Внутренних травм нет, но... Я бы посоветовал воздержаться от близости хотя бы пару недель. Анализы я взял, о результатах сообщу. До свидания, Элвин. - Всего доброго, сэр. Доктор ушел, снизу негромко заговорили. Из-за падения Элвину было велено отлежаться сутки-другие, и он сложил руки на одеяле. Доктор пробыл у него около часа, и голод утихать не намеревался. Чтобы отвлечься, Элвин сел на кровати и стал смотреть в окно. У дома напротив остановилась машина, из задних дверей которой выскочили двое детей, из передней вышли родители. Один из детей, тот, что был повыше и постарше, с рыжими кудряшками, толкнул в бок второго и, хохоча, убежал в сторону дома, спасаясь от возмездия. Родитель — рыженький омега — побежал разнимать сыновей, а альфа покачал головой. Элвин не мог не улыбнуться, рассматривая комок из трех тел. Омега растаскивал увлеченных детей, громко их отчитывал, а те не собирались униматься, награждая друг друга тычками. И все это продолжалось до тех пор, пока альфа что-то строго не сказал детям: с такого расстояния Элвин не смог разобрать, что именно. Шумная семья ушла домой, а Элвин незаметно для самого себя слез с кровати и подошел к окну. Неподалеку двое подростков осваивали самокат и велосипед. У велосипедиста получалось хуже. В один момент он чуть не упал, послушал хохот приятеля, вскочил на велосипед обратно и закрутил педали: доехал до конца улицы, оставив друга с самокатом позади. Снизу послышалось тявканье. Элвин оторвался от окна и прислушался. Собака? У Бруно? Моментально зачесались руки, желающие потрогать животное. Элвин любил собак и частенько подкармливал их свободными вечерами. На лестнице раздались шаги Бруно. Элвин мгновенно вернулся в кровать, дабы не провоцировать новую волну негодования его действиями. Альфа и без того за несколько часов успел показать свое отношение к Элвину. Не стоило раздражать его лишний раз. Андервуд вошел в комнату с подносом в руках, который он умостил на коленях застывшего в ожидании омеги. На подносе не было ничего особенного: глубокая тарелка с бульоном и мелко покрошенным мясом, чай и булочка с изюмом. Желудок заурчал. Элвин неуверенно посмотрел на Бруно, убедился, что тот отошел в сторону, и набросился на еду, стараясь прихлебывать потише. Неторопливо есть не получалось. Еда с подноса исчезла в мгновение ока, но было мало, и Элвин пробежал глазами по подносу, ища, не притаилась ли где хотя бы еще одна булочка. Однако, кроме пустой посуды и крошек, ничего не было. - Спасибо, - Элвин проводил взглядом исчезнувший с коленей поднос. - Добавки? - спросил Бруно. Желудок ответил за Элвина. Бруно хмыкнул и ушел за второй порцией. Элвин предложил спуститься на кухню самому, чтобы альфа не таскался к нему, но Бруно отмахнулся со словами, что омеге велено отлеживаться. После обеда Элвин задремал, казалось, ненадолго, но, когда проснулся, увидел, что на улице горели фонари, а в некоторых домах уже гасили свет. Он поудобней лег. Счастье, подаренное ему, было не навсегда, просто краткая отсрочка — трижды да, но впервые было так хорошо, что Элвин не хотел засыпать.

***

Бруно показал ему весь дом на следующий день, объяснил, чем пользоваться можно, а чем нельзя. Познакомил с ретривером по имени Джек. - Он не любит чужаков, и хоть ты здесь живешь, лучше будет, если ты не станешь его трогать, - пояснил Бруно, почесав Джека за ухом. - Выгуливаю я его сам, можешь не волноваться по этому поводу. С утра до пяти я буду у себя в мастерской. Это здесь, неподалеку. На днях покажу, чтобы ты знал, куда в случае чего пойти. Можешь поливать цветы, если хочешь: в доме и на клумбах. Если не хочешь, не поливай. Я сам все сделаю. От тебя требуется не оставлять за собой свинарников и беречь моего ребенка. - Это и мой ребенок, - произнес Элвин, молчавший на протяжении всей речи. Бруно поднял голову от пса, скептически осмотрел Элвина. Он был одет в серую рубашку, поразительно подходящую к его живым глазам. В голову омеге внезапно закрался вопрос: почему такой видный, еще довольно молодой альфа жил один с собакой? У него наверняка должен был кто-то быть. Бруно отвечать на мини-выпад ничего не стал. - Ладно, кухню показал, - он прошел ко входной двери и принялся надевать обувь. Элвин протянул ему приготовленную сумку, до которой Бруно было далеко тянуться, и заработал еще один подозрительный взгляд, хотя был уверен, что ничего плохого не сделал. - Ключ я тебе пока не дам, телефон дома есть, если что — позвонишь. Кроме меня трубку может поднять Стэнли — мой напарник. - Хорошо, до свидания, Бруно, - Элвин закрыл за альфой. Джек сидел на несколько шагов дальше, тоже провожая хозяина. Когда они с Элвином остались одни, он склонил голову, рассмотрел новоявленного жильца, тряхнул ушами и ушел в гостиную на кресло. Это был уже второй день нежданной свободы. Элвин посидел у окна, наслаждаясь лучами солнца. В доме напротив опять царила кутерьма. На этот раз рыжеволосый омега потерял младшего ребенка, спрятавшегося возле качели, а когда нашел, вместо ожидаемых Элвином радостных объятий подарил сыну затрещину. Когда сидеть надоело, Элвин полил цветы, как сказал Бруно. Жутко не хватало любимой пальмы: омега даже представить боялся, что с ней, и не выбросил ли Беннет ее из окна. Цветов у Бруно было много. Элвин с восторгом и завистью насчитал тридцать два горшка на двух этажах. Бруно за ними следил — это было видно — но пыль с листьев вытиралась редко. Элвин устроил растениям душ, и они позеленели на глазах. Бруно говорил, что Элвин ничего может не делать, но ведь и не запрещал, по сути. Омега еще раз прокрутил в голове указания, которые дал Андервуд, не нашел в них запрета на труд и решил занять себя приборкой, попутно раздумывая, как там Чарли и Патрик, и на кого будет похож его будущий ребенок. У соседей, например, старший походил на омегу, а младший — на альфу. Элвин был бы только рад, если бы его сын унаследовал глаза Бруно. Комнаты были более или менее чистыми, но пыль на шкафах Элвин нашел. Привычка содержать место, где живешь, в чистоте, сработала по полной даже в чужом доме. Элвину оставалось надеяться, что половины Бруно не заметит и не обвинит его в перегрузках. Да и какие могли быть перегрузки? Элвин чувствовал себя потрясающе, отмывая окна. Спина не болела, синяки были забыты. Элвин, закатав рукава рубашки, даже внимания не обращал на следы, оставшиеся от недавнего ада, полностью погрузившись в процесс. Ему помахал вчерашний мальчишка на велосипеде, и Элвин помахал ему в ответ. Джек наблюдал за ним, пока Элвин после порции бульона отмывал полы и плинтуса. - Ты не голодный, нет? - спросил омега у ретривера. Тот издал какой-то звук и приподнял уши. Элвин проверил миску, убедился, что та полная, и взял себе кусок рафинада. Хотелось сладкого. Когда он сел отдыхать, отодвинув ведро с тряпкой и грызя рафинад, Джек не спеша приблизился и тявкнул. - Что? Здесь нельзя есть или что? - не понял Элвин. Джек тявкнул еще раз и подошел совсем близко. Элвин улыбнулся псу, который снова приподнял уши. Смешной. Бруно предупреждал, что тот относится к чужакам плохо, однако, Джек опроверг слова хозяина, когда внезапно лизнул руку Элвину. Омега опешил, а затем несмело прикоснулся к шерсти ретривера. Тот с радостью подставился под ласкающую ладонь. - Какой ты хорошенький, - омега почесал Джека между ушами, на что тот тявкнул и снова обслюнявил руки Элвина. С приборкой Элвин постарался управиться до прихода Бруно. Едва заслышав, как альфа открывал входную дверь, Элвин поспешил скрыться в комнате, прихватив книгу из домашней библиотеки Бруно в гостиной. В комнате взгляд случайно зацепил прежнюю одежду. Элвин ногой задвинул ее под кровать, пообещав себе найти для нее пакет и убрать с глаз долой. Бруно пришел спустя пять страниц, которые успел проглотить омега. - Как ты себя чувствуешь? - спросил он, заходя в комнату. - Все отлично. Я бы сказал, если бы что-то было не так. От Бруно пахло деревом и чем-то еще. Что за мастерская, интересно, у него была? - Ты уже не сказал однажды вашему... командиру, - Бруно замешкался, перед тем как произнес последнее слово. - Врач сказал мне, что у тебя хорошие анализы и здоровье после игрищ неплохое, поэтому во время беременности проблем не должно возникнуть. Ты ел? Не вздумай себе отказывать, если захочешь чего-нибудь перекусить. - Я, - Элвин попытался вспомнить ел ли он что-то в последние часы. - Можно попить чаю? - Что ты читаешь? - вдруг заинтересованно спросил Бруно. Элвин показал обложку. Альфа приподнял брови, но ничего не сказал. - Да, разумеется. Об этом не нужно спрашивать. Накрывал на стол и разливал чай альфа. Элвин следил за его движениями, за крепкими руками с ниточками вен, за ровной и каменной, как он помнил, спиной. - Что? - не выдержал взгляда альфа. - Вы где-то служили? - спросил Элвин, придвигая к себе кружку. - Служил, - краткий ответ. - Как ты понял? - Вы очень похожи на военного, - булочка с изюмом была такой же невероятной, как и вчера. Альфа пожал плечами и помешал суп в тарелке, остужая. - Я недолго служил, лет семь. А после одного происшествия решил, что с меня хватит, и купил этот дом, - альфа принялся за суп, а Элвин — за вторую булочку. На кухню важно заплыл Джек и остановился возле стула Элвина. Тот вынул из булочки изюминку и скормил псу, а со стороны альфы послышался кашель. Элвин подскочил, хлопая Бруно по спине. - Все... все нормально, - альфа кашлянул в последний раз. - Просто мой пес... Джек рычал на всех незнакомых людей, а тут... Я не ожидал, что тем, кого он признает, будет... «Шлюха», - мысленно закончил Элвин. Бруно не договорил того, что собирался, заменив на «ты», но несказанное слово повисло в воздухе. Элвин пробормотал о том, что хотел бы почитать, и как можно скорей ушел из кухни. Рано было расслабляться.