***
Бруно звонил постоянно, когда уезжал. Элвин ел творог и поглядывал то на диван в гостиной, то на столы. Четыре газовых баллончика, один пневматический пистолет — как будто бы Элвин умел стрелять — и сигнализация на дверях и окнах. Элвину чудилось, что он в крепости, которая держала оборону, хотя Бруно и успокаивал его, что это были меры предосторожности, и Элвин ничем пользоваться не будет. Просто Бруно было так спокойней. По правде, Элвину тоже было спокойней, когда он знал, что в дом трудно проникнуть посторонним, а у него на всякий случай будет что-то, чем он сможет спугнуть. Однако, спугнуть — не задержать. Когда Элвин сказал об этом Бруно, тот усмехнулся и сообщил, что без присмотра своего омегу не оставит никогда. - Не волнуйся, за тобой кое-кто приглядывает, когда меня нет. Мой старый друг. Так что задерживать тебе никого не придется, Эл. - У меня ощущение, что ты готовишь меня к войне, на которой я совершенно ничего не умею, - признался Элвин, кивая на стол, где в первом ящике лежала пневматика. - Правда, я даже в детстве на курок никогда не жал. Бруно тогда долго целовал Элвина, и он, забываясь, запрокидывал шею и гладил затылок альфы, а когда все закончилось, понял, что таким образом ему отвечали на все вопросы разом. Никто ничего Элвину не сделал бы, а средства предохранения оставались всего лишь средствами предохранения — и пусть себе пылятся дальше. Элвин почти перестал переживать. Разборки проходили мимо. Бруно рассказывал мало и скупо, предпочитая обсуждать с Элвином мирские дела. Он привозил домой табор памперсов и, пока Элвин запихивал их в шкаф, размещая блоки как заправский строитель, удалялся разговаривать в гостиную. Элвину было и обидно, и необычайно спокойно. Он так устал думать и бояться, грызть себе ногти и ждать чего-то плохого, что сейчас отдавал бразды правления ситуацией Бруно и впервые за долгие годы чувствовал, что на плечах не лежит мешок с кирпичами. Не знать больше о Беннете было мечтой Элвина. Не знать, не слышать, не вспоминать. И Бруно понимал это. Но чертово «но» было всегда, даже когда казалось, что жизнь наладилась. Элвин не мог обманывать себя тем, что у него все хорошо. Не было. Ему просто дали передышку и освободили от груза знания и участия. - Бруно, - позвал Элвин поздно вечером или ночью. Часов не было видно, а потому нельзя было сказать точно двенадцатый час или второй. Они оба не спали. Бруно, вернувшийся вечером каким-то перевозбужденным, задумчиво перебирал волосы Элвина и поглаживал по полуобнаженной спине. Вторая рука по привычке лежала на животе рядом с рукой самого Элвина. Тот воспользовался моментом и крепче прижал к себе ладонь Бруно. В доме стояла полная тишина. - М? - отозвался Бруно. - Ты чего не спишь? - Что завтра будет? Мне не нужны подробности, я просто хочу знать. Пожалуйста. - Завтра будет все, маленький. Точнее, - Бруно замялся, но тут же нашелся: - Точнее все уже сделано, но не самое главное. Тот бордель исчезнет с лица Земли, это я тебе гарантирую. У этого козла еще два были, плюс три числятся за подставными лицами, но хозяин у них тот же. - Но про... - Элвин ненавидел это слово, как и его синоним, но сказать было нужно. - Проституция существовала всегда. - Эл, с людьми, которые идут на это осознанно, ничего не сделать. Я говорю про рабство. Никакого насильственного удержания. Ты знаешь, сколько омег сейчас в этих беннетовских борделях содержатся против воли? Нет? Около двух тысяч человек. Элвин сглотнул. - Это ужасно, - прошептал он, представляя подростков и людей за тридцать, чья жизнь прошла в неволе. - Это мягко сказано, Эл. Мне даже представить страшно, что бы с тобой было, не встреться мы. Элвину и самому было страшно, поэтому он старался не представлять. Покрепче обняв Бруно, он замолчал.***
Завтра наступило слишком рано. Элвин боялся нового дня и желал ему, раз уж он начался, поскорей закончиться. Бруно завтракал, поглядывая то на часы, то на телефон, а Элвин крепко стискивал ложку, пытаясь не выдать дрожащих рук. Отпускать Бруно куда-либо не хотелось. Вцепиться бы в него всеми конечностями! Элвин вздохнул. Нет, он бы так не сделал. Бруно знал, что делал, и рыдать у него на плече — не лучший способ поддержать и помочь. Порыдать можно будет в одиночестве. - Я сейчас уеду и вернусь только к вечеру либо к утру. Справишься без меня? Мне пригласить друга посидеть с тобой? - Нет-нет, - Элвин торопливо отложил вилку. - Я справлюсь, незачем утруждать человека. Ты же... Ты же сказал, если что случится, он поможет, да? - Разумеется, - серьезно кивнул Бруно. - Так, я у тебя на быстром наборе. Ничего не бойся, я буду звонить. Ладно? Элвин посмотрел на спокойное лицо Бруно, где предательски сдавала хозяина тревога в глазах. Элвин попытался улыбнуться: не хватало ему, чтобы Бруно беспокоился о нем вместо того, чтобы оставаться сосредоточенным. Он чуть перегнулся через стол, поцеловал шрамы на щеке, погладил ее же. Взгляд Бруно смягчился. Элвин улыбнулся уже более искренне. - Меня не будет всего сутки или меньше, Эл, - тихо сказал Бруно. - Мы тебя подождем. Я, может, даже снова попытаю счастья на кухне. Ты вернешься — а я опять переварил спагетти или пересолил рис. Сработало. Бруно усмехнулся и зарылся носом в волосы Элвина, поцеловал мочку уха, отчего по телу омеги прошелся разряд. - Неправда, у тебя хорошо получается, Эл. Научишься. Бруно проверил сигнализацию, погладил живот с на удивление тихим сегодня Уиллом. Элвин улыбался и говорил чушь, чтобы успокоить альфу, а сам мысленно умолял Бруно поскорей уйти и поскорей вернуться. Когда за Андервудом закрылась дверь, с лица Элвина сползла вымученная улыбка, и он устало прислонился к стене. Бруно обещал, что по заслугам получат только Беннет и его окружение. Бизнес был нелегальным, прикрытым с тыла связями с такими же гнилыми людьми, как сам бета. Держалось все на честном слове коррупционеров и любителей легкой наживы. У Бруно же были связи куда большие, чем кучка опарышей, а так же закон, свидетели, и кузен в высших кругах полиции. У касты военных был свой кодекс чести, а Бруно еще кое-кто был должен за спасенную жизнь. Он вообще не переживал о предприятии — только об Элвине. Джек тявкнул, требуя корма. Элвин дошел до кухни, покормил пса, а после медленно добрел до комнаты Бруно, куда еще несколько дней назад перенес пальму. Георг зеленел на фоне окна. Элвин сел на кровать, глядя на своего второго в жизни друга. Через дорогу открылась дверь дома, и на улицу вышел Кайл со старшим сыном. Ребенок первым добежал до машины, и Кайл потрепал его по голове. Элвин улыбнулся, обещая себе, что и у него так будет. Возле ног развалился Джек, а Элвин посмотрел на часы. Дожидаясь вечера, можно было сойти с ума.***
Сигнализация завизжала, как озверевшая. Элвин подскочил на кровати, едва не падая на пол с перепугу. За окном было темно, а это значило, что он все-таки задремал. Джек разразился лаем, а Элвин, плохо соображая после сна, доковылял до стола, на который поставил баллончик и положил нож с кухни. Прислушался, посмотрел на кровать, где лежал мобильный. Надо было позвонить Бруно или... - Ах ты сука! Куда спрятался, шлюха пузатая? Голос Беннета резанул по ушам. Элвина словно оглушили, и пускай бета визжал не своим тонким голосом, его можно было узнать из миллиона. Элвин почувствовал надвигающуюся панику. Нужно было дойти до телефона, но ноги не слушались, а звуки шагов и лай Джека раздавались так, словно Элвин был под водой. Он хватал ртом воздух. Баллончик громко полетел на пол. Элвин отшатнулся к окну, дико озираясь по сторонам. Он не знал и не понимал, что ему делать. Сердце колотилось со скоростью электрички. Элвин схватился за грудь, пытаясь успокоиться, когда в комнату влетел Беннет. Элвин не видел его семь месяцев, а казалось, будто бета прибыл из прошлой жизни. Чужой, незнакомый человек с разбитым носом, воняющий потом и, наверно, страхом. Во всяком случае, на лице был написан именно он — страх за свою шкуру и ужас перед будущим. - Маленькая тварь, ты хоть понимаешь, что натворил?! - у Беннета срывался голос. Он сделал шаг к Элвину, а тот выставил перед собой кухонный нож для резки рыбы. - Не смей. Ко мне. Приближаться, - трижды выдохнул он. - Не смей. - А то что? Ты уничтожил всю мою жизнь! Думал, я не знаю, где ты живешь?! - Беннет заскулил, злобно сверкая глазами. Он был похож на выброшенную на берег рыбу, которая оказалась вне среды своего обитания и медленно умирала, трепыхаясь в бесплодных попытках выжить. - Клянусь, я всажу его в тебя, - в глазах от страха собиралась влага, но нож Элвин держал твердо. Ради Уилла и Бруно он был готов перегрызать Беннету горло зубами, если бы дотянулся. Джек зарычал и вцепился Беннету в ногу, когда тот истерично засмеялся и сделал два шага к Элвину. - Чертова шавка! - заорал бета и пнул Джека. - Не трогай его! - Элвин все-таки зарыдал, слыша, как заскулил Джек. - Ублюдок! Как же я тебя ненавижу... Беннет оскалился. Элвин поднял руку и увидел еще одного человека в дверях. На этот раз незнакомого. Все произошло за доли секунд. Человек подлетел к Беннету, тот успел только обернуться, как его свалил на пол прицельный удар по лицу. Бета снес лампу со стола и замер, а незнакомец мягко отобрал у Элвина, не сводящего глаз с Беннета, холодное оружие. - Вы... друг? - Элвин обхватил себя руками, сползая на кресло. - Друг-друг, - подтвердил мужчина и всмотрелся в Элвина. - Ты как? Нормально? Я летел буквально несколько секунд. Он ничего не сделал? - Джека пнул, - Элвин подобрался к поджимающему лапку псу. Тот жалобно посмотрел на него. - Джека? Хорошо... - мужчина вынул телефон и быстро набрал номер. - Смотри, сейчас позвонишь по этому номеру и попросишь телефон ветеринарной клиники. Потом позвонишь в клинику и попросишь сюда кого-нибудь подъехать. Справишься? Мне нужно разобраться с этим типом, - незнакомец пнул неподвижные ноги Беннета. - Он жив? - Живучий. Да что я ему сделал? По роже хлестнул? Не смертельно, - сказал альфа с презрением. - Ты ведь Элвин? Мы не знакомы. Я — Фернандо, друг Бруно, - мужчина протянул Элвину руку, и тот неуверенно ее пожал. - Слушай, я сейчас свяжу его и заброшу в машину. Потом вернусь, не бойся. Не выходи отсюда никуда, хорошо? Я налью тебе что-нибудь успокоительное, и мы с тобой вместе дождемся Бруно. Договорились? Элвин кивнул, гладя своего четвероногого защитника.***
С Джеком не случилось ничего страшного — только ушиб. После укола обезболивающего он уже довольно возлежал на стуле. Фернандо пил чай, пытался разговорить Элвина, но тот рассеянно кивал, понимал, что поступал невежливо, но не мог перестать смотреть на дверь. Приближалось утро. Бруно обещал вернуться к этому времени. Элвин клялся Уиллу, что отец вот-вот придет, и малыш в животе переставал буянить: перенервничал, как и его родитель. Ключ в замке повернулся в начале шестого, когда Элвин накормил Фернандо бутербродами, и тот задремал прямо за столом, где они просидели полночи. - Эл? Приглашение было не нужно. Элвин с немыслимой для беременного скоростью подлетел к Бруно и обхватил его руками за шею. Джек тявкнул, приветствуя хозяина, и гордо продемонстрировал лапку.