Напарник

— Какого черта? — молодой мужчина с негодованием уставился на троих парней, находящихся в его маленьком кабинете. Свирепый взгляд скакал с одного лица на другое. — Я спрашиваю, какого хрена вы оставили их там одних?! — Алекс, мы пытались, но… — попробовал было оправдаться Дилан, но тут же был прерван новым криком. — Вы предали своих друзей! Вы оставили Алана и Джека там! Вы бросили их на сожжение этим шлемоголовым чистильщикам! Как у вас вообще хватило смелости вернуться сюда?! — глава Сопротивления в сердцах врезал кулак в стол. Несколько папок, парочка ручек и степлер, лежащие на гладкой столешнице, подпрыгнули. — Ты не прав, — вклинился в разговор Мэтью, пытаясь быть спокойным, и не провоцировать друга на еще более бурную реакцию. — Если бы мы рискнули забрать их, и тем самым выдать себя, никто из нас бы не вернулся живым из Города. — Ложь, – мрачно отрезал Алекс. – Вы умеете расправляться с чистильщиками, у вас всех есть военная подготовка, каждый из вас имеет полные обоймы в пистолетах. Неужели вы испугались простых патрульных? — Нет, это не так. Да, возможно с чистильщиками мы бы справились, но ребята к тому времени были уже мертвы. Оба. Принести их в Подполье, чтобы похоронить, при этом рискуя еще тремя живыми? Не смешно, Батлер, – холодно проговорил Дилан. — Тем более, Алекс… Там были клерики. И это они убили наших. — оповестил молчавший до сих пор Джейсон. — Кто? – мужчина резко развернулся к Спеллу, вопрошающе глядя ему в глаза. — Не знаю. Какой-то молодой клерик в сером кителе. Кроме того… — хотел продолжить Джейсон, но Алекс перебил его: — Есть шанс завербовать его? — ни к кому не обращаясь, спросил Батлер. — Ни единого. Этот парень больше похож на бронированную машину, чем на человека. Никаких эмоций, даже в глазах - просто стекло. Но есть еще одна более важная деталь… — отводя взгляд ответил Дилан. – Там был Партридж, и он тоже ничем нам не помог. Даже наоборот, дал тому, второму клерику, сигнал к действию. Отдал приказ застрелить Джека на месте. Глава Сопротивления поменялся в лице. Холодные глаза сверкнули практически диким огнём. — Убью… — тихо прорычал он. — Эта сволочь не заслуживает жить. Он продался Тетраграмматону за паршивый Прозиум. Он ведь должен прийти сегодня после заката, верно? Трое мужчин медленно кивнули, с ужасом в мыслях представляя себе, чем может обернуться назначенная встреча. — Прекрасно, — напевно протянул Батлер, одновременно доставая пистолет и медленно вкладывая в обойму патрон за патроном. — Чтобы духу вашего здесь не было через час! —обратился он к друзьям. — Я хочу поговорить с Эрролом один на один. И встречу его так, как он этого заслуживает… ___ Ровно через час в дверь кабинета постучали. Алекс, оторвав взгляд от книги, которую читал, чтобы убить время, быстро снял пистолет, лежащий всё это время около правой руки, с предохранителя. Батлер точно знал, кто стоит за дверью, и уже намеревался пристрелить Партриджа через деревянную перегородку, но передумал в последний момент, решив, что убить Эррола, видя как тот мучается, будет гораздо интересней. «Главное, чтобы он своей кровью не замарал мне ковер», мелькнула в голове мужчины крамольная мысль. — Войдите, — обманчиво спокойно крикнул Алекс. Дверь со скрипом отворилась, и мужчина увидел на пороге высокую фигуру в черном. Это действительно был он – Партридж. Человек, который в свое время являлся опорой Сопротивления, и который теперь стал для Батлера предателем. — Что случилось, Алекс? —ровным голосом спросил Эррол, быстро входя в кабинет. – Мне говорили, ты сегодня не в духе. И для чего-то даже прихватил пистолет. Все так плохо? — ухмыльнулся клерик, глядя на немного растерявшегося хозяина кабинета. — Не твое дело, - чувствуя, что начинает закипать, прорычал Алекс. — Скажи мне честно, Партридж, ты ведь уже продался Тетраграмматону с потрохами? — хруст напряжённых пальцев разнёсся по комнате подобием выстрела. - Ты ведь уже стал их верным цепным псом, а? — Алекс чуть приподнялся с места, словно стараясь дотянуться до неподвижно стоящего Партриджа. — А может ты уже прислал за нами своих сподручных, и все мы отправимся в печь еще до рассвета? Говори! Говори, сволочь! – голос Батлера сорвался на крик. — Не понимаю, о чем ты, — все так же спокойно ответил Эррол, не поддавшись на провокации. — А-а-а… — протянул он, вспоминая утреннее происшествие. – Две смерти на площади… И из-за этого ты решил, что я перешел на сторону Либрии? — А разве нет? Я все знаю. Знаю, что ты приказал казнить Джека прямо там, на месте. Ты ведь мог его спасти, или хотя бы отсрочить его смерть. Но нет же – ты предпочел отдать его на растерзание своему прихвостню. — бешеный блеск в глазах выдавал колоссальный заряд ненависти. Скопившийся в разуме Алекса. — Ну что, ты доволен? Нас стало на одного меньше. Расскажи об этом начальству. Уверен, они выдадут тебе еще одно перо на шляпу. — Заткнись, — негромко, но очень уверенно проговорил Эррол. - Ты не знаешь, каково это - быть клериком там, когда сам ты – чувствуешь, когда сам – преступник. Тот, с кем тебе необходимо бороться. Тем, кого нужно уничтожать. Я ничего не мог сделать. Слышишь? Абсолютно ничего. Закон Либрии гласит, что эмоциональные преступники, угрожающие обществу, должны быть убиты на месте. Если бы я не отдал приказ своему напарнику убить Джека, это могло бы вызвать подозрения. — Глупые оправдания. Я не верю тебе... — насмешка, скользнувшая в голосе Батлера, резанула лезвием. — Предатель… Я помню еще с войны, безвыходных ситуаций не бывает. А ты… Ты слабак, который ищет легкие пути. И именно поэтому Джек и Алан сейчас мертвы, — обманчиво безразличный тон вновь пошёл волнами ненависти. — Ты не достоин жить, ублюдок! С этими словами Алекс подхватил опущенный на стол пистолет и, прицелившись прямо в лицо Партриджу, выстрелил. Раньше, в армии, его пули всегда находили цель, но он забыл, что Эррол был мастером совершенно нового боевого искусства, которое позволяет увернуться от прямого выстрела еще до нажатия на спусковой крючок… Партридж среагировал мгновенно: быстро отодвинувшись чуть в сторону, он вытянул руку, выхватывая собственный пистолет из наручной кобуры, и скользнул вправо – для возможной самообороны. Продвинувшись чуть вперед, клерик выбил оружие у не успевшего среагировать Алекса, и в целях безопасности, заломил руки соперника за спину. — Ты сошел с ума. Посмотри, во что ты превратился! — почти потеряв контроль над собой, выкрикнул Партридж, силой подтаскивая вырывающегося друга к небольшому настенному зеркалу. — Вспомни, каким ты был раньше? Ты – герой Сопротивления, его флагман, руководитель. Но взгляни – ты свои руками себя разрушил, превратился в параноика, который везде видит предательство. Так нельзя, Алекс. Так ты сам становишься предателем дела, за которое так болеешь. — Отпусти! Отпусти меня! – кричал Батлер, пытаясь вырваться из стального захвата Партиджа. Наконец отчаявшись, он с силой рванулся вперёд, почти влетая в зеркало и при этом рискуя переломать себе руки. Эррол лишь пожал плечами, и, выпустив Алекса, отошёл в сторону. Батлер отскочил от друга, бросая дикие взгляды на собственный пистолет, зажатый в ладони Эррола, но не рискуя отобрать оружие. Партридж сокрушённо качнул головой и положил ствол на столешницу – подальше от Алекса. Затем, ещё раз взглянув на растирающего запястья мужчину, Эррол быстро проследовав к двери. Уже стоя на пороге, клерик сухо произнёс: — Завтра после заката в Пустоши будет рейд. Мое дело предупредить. Верить или нет – решай сам. — Убью… — едва слышно прорычал Алекс, глядя на закрывающуюся за Партриджем дверь.