Куриная слепота

После первого поцелуя ты будто бы становишься старше, смотришь на всех свысока, гордишься и считаешь себя почти богом. А ещё часто бывает и так: мы частенько влюбляемся без памяти в тех, с кем случайно в первый раз поцеловались. Сашка богом себя не чувствует, да и гордости особой не испытывает. Ей скорее наоборот больно и противно. Надо же, поцеловалась с девчонкой, которую почти ненавидит. Да к тому же ещё и с девчонкой брата. Сашке ужасно стыдно перед братом. Она чувствует себя предателем. Всякий раз, когда он рядом, хочется подойти к нему, ударить по плечу и шепнуть на ухо: «А я знаю, как классно целуется Лиля». А потом наблюдать за его реакцией. Брат наверняка удивится, засмущается и ничего не поймёт. Хотя Сашка никогда такого не сделает. Брат ей слишком дорог, чтобы шутить с ним такие дурацкие шутки. Да и потом, признаться кому – то, что первый поцелуй отдала девчонке? Нет уж, спасибо. Сашка стонет и накрывает голову тяжёлой пуховой подушкой. Она никому ни в чём признаваться не собирается. Родители ведь не поймут, а брату не хочется делать больно. А ещё Сашка боится за свои отношения с Лилей. Кто знает, как они изменятся. Да и изменятся ли вообще. Сашка вдруг отчётливо представляет себе картину: она в пышном свадебном платье идёт под ручку с Лилей в чёрном фраке. Они улыбаются друг другу, а вокруг все свистят и улюлюкают. Сашка мотает головой и хихикает. Вот такого счастья ей точно не нужно. - Что, Слепота, нашу свадьбу представляешь? Обломись, я тебе в вечной любви не клялась и не собираюсь. «Больно надо», - думает Сашка, обиженно поджимая тонкие обветренные губы. Лиля между тем садится на краешек Сашкиной кровати и задумчиво проводит пальцем по покрывалу. - А ты хотела бы, чтобы мы поженились? – спрашивает вдруг она. Сашка давится воздухом и начинает кашлять. Она удивлена, и вместе с тем ей ужасно весело. - Нет. Наша семья тогда бы точно стала самой долбанутой в мире, - шепчет она. - Эй, Слепота! Долбанутая – плохое для тебя слово! За него щас по губам получишь! «Ничего не изменилось», - радостно думает Сашка. Однако через несколько секунд понимает, что рано радовалась. К её губам прижимаются пальцы. Тонкие, длинные, с заусенцами. Они обводят контур рта, нежно поглаживают обветренную кожицу. Сашка начинает мелко дрожать. Где – то глубоко в подсознании тонкий голосок вопит о том, что нужно оттолкнуть Лилину руку, не дать ей прикоснуться к себе. Но почему – то голосок из подсознания слушать не хочется, ведь тонкие пальцы с заусенцами дарят ласковое тепло, заставляют забыть о грустном и плохом. И Сашка вдруг сама тянется к Лиле, робко касается её жёстких, торчащих во все стороны волос, будто бы спрашивая: «Можно?» И тихий смешок служит ей ответом. «Нужно». Сашка неуверенно улыбается и запускает пальцы в непослушную рыжую шевелюру. Перед глазами прыгают оранжевые и зелёные пятна, разрывая удушливую вязкую тьму. В воздухе витает пряный запах табака и неуловимый привкус малины. Они сидят на узкой кровати в этой нелепой позе уже несколько минут. Сидят в тишине, улыбаясь и думая каждая о своём. А потом вдруг Сашка решается. Она тянется к Лиле, краснеет, ёрзает. - Можно? Лиля лишь смеётся. Хрипло, тихо. - Нужно, - отвечает она и сама прижимает Сашку к себе. На этот раз поцелуй получается неторопливым, изучающим. Лилин язык порхает у Сашки во рту, сплетается с её языком. Сашке хорошо. Она забывает обо всём. Кажется, мир вокруг них исчез, растворился. Сейчас в целом мире существуют только они вдвоём. - Не помешал? – слышится с порога. «Ах да, брат же стал подкрадываться незаметно», - думает с досадой Сашка, не разрывая поцелуя. Лиля отстраняется. - Ты бы хоть постучался сначала, придурок, - со вздохом говорит она и выходит в коридор, громко топая. Когда за ней закрывается дверь, Сашка как никогда ощущает холод и тишину. Она ёжится, одёргивает рукава кофты и старается стать незаметной. А брат молчит. Молчит, когда подходит к пианино, когда откидывает крышку, когда с силой ударяет по клавишам. - Не трогай! – выкрикивает Сашка. И брат убирает руки. Снова становится слишком тихо. Сашка жадно глотает воздух. Кажется, что он слишком тяжёлый, им запросто можно подавиться. Брат молчит. Сашка напрягается. Ей хочется разорвать тишину, сказать хоть что – нибудь. Но все слова улетучиваются, испаряются. - Давно? – спрашивает вдруг брат. Сашка вздрагивает. По коже бегут мурашки. Язык прилипает к нёбу. - Вчера, - выдавливает она. Брат с шумом втягивает воздух. А затем подходит к окну. - Зачем? Его тихий вопрос почти заглушают вопли детворы с улицы. Почти. Сашка кусает губы и жмурится. Она и сама была бы не против узнать ответ. Не просто же ей захотелось. Просто так вообще мало что делается. А с Лилей – точно ничего. - Я... Наверное, она мне... - А вот и мы! Сегодня освободились раньше! И собираемся устроить семейный ужин! – слышатся голоса родителей из прихожей. Мама сегодня какая – то слишком радостная. Она раздевается без привычных вздохов и ахов, быстро убегает на кухню и начинает греметь посудой, напевая какую – то весёлую песенку. - Пап, а что случилось? – тихо спрашивает Сашка, ёрзая и ёжась от презрительного взгляда брата. - А разве Лиля тебе ничего не сказала? – удивляется отец и уходит помогать матери. - А им некогда было разговаривать, - шепчет брат и, сорвавшись с места, убегает в ванную. Сашка, оставшись одна, сжимается и кусает губы. Ей почему – то совсем не грустно и не стыдно. Ей не хочется просить у брата прощения за сегодняшнее. Наоборот, она испытывает какое – то облегчение. Брат знает. Значит, можно не прятаться по углам и бояться быть застуканными в любой момент. Теперь всё встанет на свои места. Наверное. - Солнышко, кушать! Мама слишком счастливая. Что – то определённо случилось. Сашка ковыряет вилкой в рыбе и нетерпеливо качает ногой. Мамины хорошие новости всегда хороши по – настоящему. - Солнышко, а как ты относишься к деревне? Свежий воздух, речка, добрые соседи? – мама, как обычно, начинает издалека. Сашка откладывает вилку в сторону и морщится. Она не совсем понимает. Неужели родители решили купить дачу? - Нормально, - осторожно отвечает она. - Это же замечательно, милая! – смеётся мама и начинает что – то сбивчиво объяснять. Сашка многого не понимает, но суть улавливает. Оказывается, у Лили есть бабушка, которая живёт в деревне. Оказывается, несмотря на то, что сейчас конец апреля, Лиле нужно съездить в деревню и пожить у бабушки около недели. И Лиля предложила взять Сашку с собой. Бабушка не против, и мама тоже согласилась. - Ты же не возражаешь, солнышко? – ласково спрашивает мама. Внутри у Сашки всё переворачивается. Мама, её дорогая мама, которая и во двор – то не пускала, вдруг решила отпустить её так далеко. Неужели всё так просто? А потом Сашка вспоминает Лилю. Сашка еле сдерживает тихий смешок. Лиле же невозможно отказать. Она любого уговорить сможет. А если ещё и улыбнётся при этом... Пиши – пропало. Лиля наверное красиво улыбается. Дерзко, открыто, солнечно. От всей души. Сашка не знает наверняка, но ей так кажется. - Когда мы поедем? – спрашивает она, ёрзая на стуле. Хочется прямо сейчас вскочить и побежать собирать вещи. - Завтра, солнышко. Ты уж прости, я давно тебе хотела сказать, но всё забывала... Сашка уже не слушает. Она пулей вылетает из – за стола и несётся в свою комнату. Открывает шкаф, выкидывает из него одежду. Нужно собраться как можно скорее. А потом лечь спать, чтобы время текло незаметнее. - Едешь? Сашка роняет кофту. Брат стоит совсем рядом, сжимает кулаки, ненавидит её. Сашка не знает наверняка, но ей так кажется. - Еду, - говорит она и сдувает с лица надоедливую чёлку. - Зачем, Саш? Зачем? Он садится на кровать - она жалобно поскрипывает. Сашка осторожно садится рядом. - Саш, я люблю Лилю. А ты нет. Зачем ты это делаешь? Сашка молчит. Ну не может же она взять и сказать брату, что взаимная ненависть – это круто. Да и ненависть ли? - Я просто хочу пожить в деревне, - говорит она. - Врёшь. - Вру. Сашка вдруг утыкается брату в плечо и начинает что – то сбивчиво шептать. Про рыжие вихры, про зелёные пятна, про запах табака и малины. Брат слушает не перебивая, лишь изредка хмыкает и кивает. А потом, когда Сашка заканчивает свой сбивчивый рассказ, брат начинает тихонько смеяться. - Знаешь, я кое – что понял, - бормочет он, зарываясь носом в спутанные Сашкины волосы. - Что? - Я не злюсь за то, что ты увела у меня Лильку. Да, я люблю её. Но тебе она нужнее. Сашка молчит. Сейчас ей абсолютно нечего сказать. Да и не нужны слова вовсе. Брат только что сказал всё за неё.