***
Каким мучительным было ожидание! Сколько бессонных ночей и тягостных дней минуло! Лишь робкая надежда не давала выть и лезть на стенку. Но гениальные врачи сотворили чудо, превзошли ожидания несчастного латиноса. Не просто сохранили пациентке жизнь, а сделали ее прежней. Здоровой, бодрой, с веселым блеском в глазах. И даже пальцы… Если не рассматривать их скрупулезно под микроскопом, разницы не заметить! Прекрасная и полная сил сотрудница STARS ждала Карлоса с таким же нетерпением, как он ее. И в день выписки она уверенно объявила, что должна наверстать упущенное. У них с Карлосом все-таки БУДЕТ! И звучало это не обещанием, а распоряжением! Как мужчина и как заботливый господин, Карлос энергично взялся за подготовку. Собственные, чуть старомодные представления о романтической встрече латинос старался примирить со жгучими садо-мазо фантазиями Валентайн. В результате в тщательно обустраиваемой спальне воцарилась полная эклектика. На полу лежали лепестки роз и запечатанные квадратики презервативов. Из блестящего ведерка торчало горлышко бутылки шампанского… а лежащие внутри кубики льда ждали разрешения поучаствовать в эротической забаве. На тумбочке соседствовали секс-игрушки и ваза со скромным, но радующим глаз букетом. Ну и нельзя обойти вниманием Ложе (не какую-то там занюханную постель)! Никаких пошленьких бархатных ленточек, которые придерживают кисти рук у столбиков кровати и развязываются от шаловливого дуновенья ветерка! К ножкам постели были прикованы четыре цепи, которые лежали на простынях, словно сытые, разомлевшие змеи, и соединялись с манжетами из блестящей черной кожи. Этой чарующей композиции недоставало только главного, центрального элемента. И когда удобно устроившаяся на ложе Джилл подвигала руками и ногами, проверяя крепкие цепи, и издала полный удовлетворения вздох, Карлос едва не кончил от одного ее вида. Сердце его бешено колотилось, будто хотело вырваться и оказаться на седьмом небе раньше хозяина. Борясь с девятым валом чувств и внутренним голосом похотливого кобеля, который требовал с рычанием кинуться на беспомощную самку, Оливейра нарочно ударился мизинцем о тумбочку. Боль укусила его за ногу и немного привела в чувство. — Вот вы и попались в наши сети, мисс Валентайн, — зловеще захихикал Карлос, поправляя свою единственную одежду — медицинский халат на голое тело. Его так и подмывало добавить в речь крупицу немецкого акцента. — Еще ни один пленник не сбегал из лаборатории доктора Злобса! Вы расскажете все, что желает знать «Амбрелла», иначе я буду ставить на вас ужасно извращенные эксперименты! Му-ха-ха-ха! — он перешел на хохот. Разумеется, Карлосу бы и в голову не пришло предлагать такую ролевую игру. И такую позу для связывания, заставляющую широко раскинуть ноги и руки. «Сценарий» принадлежал Джилл, и ей, казалось, было наплевать на «травмирующие» воспоминания. — Я не предам своих друзей! — страстно воскликнула Валентайн, сжимая кулаки. — И не скажу тебе ни слова, грязный маньяк! — Ладно! — коварно ухмыльнулся латинос. — Проверим, сколько может вынести это сла-а-адкое тело! Он пододвинул к постели ведро со льдом и запустил туда руку. В помещении было жарковато, и прозрачные кубики становились податливыми. Пока они совсем не потеряли форму, Карлос подцепил один кончиками пальцев и приложил его к ступне любовницы. Джилл дернула прикованной ногой и забавно пискнула. Оливейру этот звук позабавил. Решив потом проверить, действительно ли подруга боится щекотки, он погладил ее ногу. Второй кубик описывал круги на животе Валентайн, пока уцелевший крошечный комочек не нырнул в ее пупок. Дальше холодной пытке подверглись бедра. Оставляя на них мокрые дорожки, Карлос неторопливо, как крадущийся по саванне хищник, подбирался по ногам к своей цели. Джилл вскрикнула, а потом блаженно зажмурилась, когда тающая ледышка обожгла ее половые губы. — Вы уже сдаетесь, мисс Валентайн? — издевательским тоном спросил Оливейра. — Не-ет, — выдохнула она. — Даже если вы приложите ужасный лед к моей груди! — Не-ет! — передразнил ее Карлос. — Ваши чудесные холмы заслуживают большего. Латинос пощелкал в воздухе бельевой прищепкой. Она довольно долго порхала над сногсшибательными белыми полушариями, как бабочка над сладким цветком. Снижалась, игриво прихватывала кожу и тут же взмывала вверх, чтобы вернуться спустя несколько секунд. Игра длилась почти две минуты и сопровождалась неровным дыханием Джилл, от которого груди часто поднимались. Карлос захватил пальцами вершину левого полушария и несильно потянул ее, ощущая твердость соска. Валентайн затаила дыхание в предвкушении, и Оливейра мигом этим воспользовался. — Ай! — Джилл вскрикнула, когда ее правый сосок стиснула прищепка. Несмотря на пытки со льдом, она сильно вспотела от страсти. — У-у-ух! — Теперь вы, наконец, прочувствовали боль? — ехидно осведомился Оливейра. — Волнующее… ощущение, — призналась Джилл после короткой паузы. Но потом она вдруг раскапризничалась: — Пока не то! Это все забавы для девственниц, Карлос! Хочу горячий воск на соски! Удары плетью! Или, например, эротическая асс… афекс… удушение, одним словом! — Джилл, — недовольно напомнил латинос, — ты выходишь из образа! У нас игра. — Но не для малолеток же! Я хочу прочувствовать отчаяние и безнадежность! — Ах так? Я могу это устроить, гадкая ты извращенка! — Оливейра повел плечами, сбрасывая дурацкий халат, обошел кровать и воткнул вилку в розетку, включая вибратор. Приборчик представлял собой классическую белую палку с круглой рабочей частью. Фактически волшебный жезл… с неплохим набалдашником. — Господин, вы шутите? — строптивую рабыню опять что-то не устраивало. — С игрушкой я и сама могу! Выпустите зверя на волю! Хочу ощутить его жар внутри себя! — Перебьетесь, мисс Валентайн! — голос латинос опять стал издевательским. — За вашу дерзость я подвергну вас самой мучительной пытке. Буду держать на грани оргазма! И Оливейра самодовольно расхохотался. Пришло его время дразнить Джилл и действовать ей на нервы! Чтобы не выслушивать больше жалобы и претензии, он положил вибратор на кровать и вместо него взял синий шариковый кляп. Шар идеально сидел во рту, но это было не единственное его достоинство. В отличие от кляпа, который Джилл носила в Раккун-сити, у этого было много дополнительных ремешков, которые следовало застегивать сверху, сбоку, под подбородком… Карлос занимался этим неторопливо, получая удовольствие от сдавленного мычания партнерши и своей власти над ней. Когда ремни плотно обхватили голову Валентайн, настало время вибратора. Вновь подавив желание, Карлос одну руку положил на бюст любовницы, наслаждаясь его упругостью, а другой поднес жужжащую игрушку к ее влагалищу. Это было так непривычно, но захватывающе — играть на женском теле, как на музыкальном инструменте. Каждое движение провоцирует дрожь партнерши, увеличивает напряжение в теле, заставляет ее всхлипывать и метать глазами молнии. Но постепенно глаза закатываются, дыхание учащается, а пальцы цепляются за простыни так, что вот-вот начнут рвать их на клочки. Экстаз уже на пороге, вот-вот окутает волнами незамутненного счастья… но это «вот-вот» дальше, чем кажется. И только Карлосу под силу приблизить этот миг. Показалось, что вибратор набирает обороты и жужжит громче положенного. А ведь Карлос ничего на нем не переключал! Более того, стонущая и всхлипывающая Джилл в какой-то момент начала завывать на одной ноте. Оба звука неумолимо усиливались, стремясь заглушить друг друга, а латинос не знал, что ему делать. Он торопливо выключил вибратор, но вой будто только усиливался… …Испугавшись, Оливейра дернулся, скатился с кровати и проснулся. Поначалу он просто мотал головой, не понимая, где очутился, и куда пропала изнемогающая Джилл. Затем, морщась от завывания сирены, осмотрелся по сторонам. Место, к сожалению, знакомое. С двух сторон — белые кирпичные стены, еще с двух — решетки, образующие клетку четыре на четыре метра. Из удобств — узкая кровать, вместо раковины и унитаза стоят два ведра. Одно наполовину наполнено водой, другое (к счастью) пока пустое. За пределами клетки — подвал, забитый коробками и банками из-под краски. Рядом с прутьями проносится, быстро перебирая лапками, крыса. Ей тоже не по нраву этот пронзительный вой. Перебарывая боль в затылке, латинос начинал понимать, что к чему. На самом деле все правильно и закономерно. Предаваться БДСМ-утехам с любовницей он теперь сможет только во сне. Потому что легкомысленный дебил! Потому что сплоховал и подвел всех, кого мог! Потому что сидит в подвале у тупых отбросов, а его Джилл где-то далеко! Единственное, что у него получилось хорошо — управление вертолетом и посадка на пустой парковке. И рядом с больницей, и не на голову жителям городка Стоунвилль. Те и без того пребывали в шоке и ужасе: до их домов докатилась ударная волна, разметавшая соседний Раккун-сити, а над Арклейскими горами вставало пугающее грибовидное облако. Будто этого недостаточно, на местных свалился (хорошо, не в прямом смысле) вертолет, из которого выскочили два подозрительных человека, несущих перебинтованную женщину. Николая предпочли оставить внутри и не показывать народу — у обитателей Стоунвилля и так хватало вопросов и поводов для подозрений. Кто-то сдуру крикнул: «Террористы!», и брошенное слово с готовностью покатилось, овладевая умами запуганных людей. Лупо подавала Карлосу сигналы жестами и мимикой, требуя держать рот на замке, но латинос не послушался. Вероятно, это стало роковой ошибкой, но он до сих пор не видел иного выхода. Джилл нуждалась в помощи, больше ее оказать некому… Так чего тут думать? Несмотря на беззвучные протесты, Оливейра поспешил громко рассказать всем правду. Что они вырвались из Раккун-сити перед самым взрывом, и их спутница умрет без экстренной медицинской помощи. Толпа галдела возбужденно, но уже без такой агрессии. Местные жители засуетились вокруг Валентайн и помогли донести ее до больницы. Очень, надо сказать, большое и ухоженное здание для откровенно захолустного городишки! Похоже, лидер «Волчьей стаи» бурчала не зря, и больницу местным в самом деле отгрохала «Амбрелла». Лупо… Стыдно признавать, но Оливейра вообще не заметил, в какой момент она испарилась. И про Николая совсем позабыл! Может, они ушли, а может, их обоих убили. Скорее всего, второе — слишком быстро и резко за выживших взялась корпорация. Ситуация ухудшилась не сразу, дав немножко порадоваться. Чтобы тяжелораненую сотрудницу STARS положили в больницу без документов и неудобных вопросов, латинос готов был делать все. Просить, скандалить или раздавать направо и налево взятки (он всегда носил пачку купюр во внутреннем кармане, привыкнув в Латинской Америке к тому, что половину проблем решают баксы, а другую половину — пуля). Но вялые попытки персонала объяснить, что «не положено», пресек на корню главный врач больницы. Отдав ряд распоряжений, он навел порядок, отправил подчиненных по рабочим местам и еще нашел время успокоить Карлоса. Латинос тогда был в таком состоянии, что мог запросто вломиться в операционную, чтобы не выпускать Джилл из виду надолго. Но главный врач проявил себя, как настоящий дипломат и психолог, заверив Карлоса, что его хирурги — асы в своем деле, а чрезмерное беспокойство еще никому не шло на пользу. Когда медсестра предложила стакан воды и успокоительные таблетки, Оливейра согласился немедленно… и совершил вторую роковую ошибку. Увы, бесконечная череда шокирующих событий и страх за жизнь Джилл напрочь отключили ему интуицию и подозрительность. Карлос зарычал и в бессильном гневе ударил плоскую подушку, которую утянул за собой, падая с кровати. Именно здесь он и очухался — в чертовой клетке и перед четверкой каких-то уродливых гоблинов, напоминающих не врачей, а мелких бандитов из трущоб. Они орали наперебой и много матерились, так что до латиноса не сразу дошло, чего они хотят. Искали бандиты вовсе не Оливейру, а покалеченную сотрудницу STARS, и не ожидали трудностей. Тем не менее кто-то увез женщину из Стоунвилля, расстроил планы «гоблинов» и привел их в бешенство. Они вбили в свои бритые головы, что Карлосу известна правда о случившемся, но латинос не стал бы с ними договариваться, даже если бы мог. Бандиты бесились, обещали отрезать пленнику пальцы и выбивать зубы… а потом как-то поутихли и оставили его в покое на несколько часов. «Связались с шефом, — предположил Карлос, — и получили по шапке. Начальник приедет, разберется и сам будет пытать. Если сочтет нужным». Даже на неудобной кровати Оливейра сумел отключиться и посмотреть приятный сон. То ли наркотик еще действовал, то ли измотанный в Раккуне организм просил пощады. Так что же его разбудило? Почему надрывается сирена? Наверху что-то горит? Глаза Оливейры округлились, когда он начал различать другие звуки. Беготня наверху, испуганные вопли, грохот чего-то крупнокалиберного… Похоже, у бандитов в самом деле плохой денек. Как бы не попасть под раздачу за компанию с ними! Кто-то пронесся по лестнице, ведущей в подвал, и впопыхах заорал: «Стой!» Не помогло, разумеется. С диким шумом распахнулась дверь, и в подвал спиной вперед залетел один из похитителей. Ударившись о груду мешков, он распластался на них, и Карлос смог рассмотреть огромную рану на груди. Поежившись, латинос отошел в угол клетки, хотя понимал, что прутья его все равно не защитят. «Вдруг корпорация послала Тирана убрать свидетелей? Вот это был бы номер!» Прежде чем безоружный латинос успел запаниковать, в подвал спустился стрелок — мускулистый рыжий здоровяк в бронежилете. В одной руке он держал тяжелый «Кольт Питон», другой поглаживал приклад помпового ружья. Казалось, суровый мужик заблудился и попал сюда прямиком со съемочной площадки боевика, где в одиночку громил мексиканские наркокартели. Оливейра молча таращился на крутого. Язык у него прилип к небу и не слушался. Но тут здоровяк сам обратился к Карлосу: — Эй, парень! Это ты тот «амбрелловец» из UBCS? Ты сбежал из Раккун-сити? — Я! Меня Карлосом звать! — закивал Оливейра. Потом ни с того ни с сего начал оправдываться: — Не знаю, что вам про меня рассказывали, но я просто эвакуировал мирных жителей! Меня обманывали! Я спасатель и больше не работаю на корпорацию! — Надеюсь, Карлос, надеюсь, — здоровяк посмотрел на пленника строго, но «магнум» свой в кобуру убрал. Расстрел на месте, похоже, отменялся. — С тобой спаслись две женщины. Одна из них — Джилл Валентайн. Моя бывшая напарница. Знаешь, где она? — Увы! — Карлос вынужден был его огорчить. — Она была при смерти, и я доставил ее в больницу. Еле успел! Дальше ее вроде бы увезли, но я сам этого не видел. Извините! — Тьфу ты! — здоровяк расстроился и пнул перевернутую банку. — Ложный след! — Простите, — Карлос приблизился к решетке и сжал прутья, — вы сказали, что Джилл — бывшая напарница. Вы, должно быть, тот самый? Крис Редфилд из STARS? — С чего ты взял? — рыжий открыл рот от удивления. — Да просто… — Оливейра задержал взгляд на мощных бицепсах спасителя. Футболка их практически не скрывала. — Джилл мне рассказывала о своих товарищах. Примерно так я и представлял Редфилда. Здоровяк весело хрюкнул и достал из кармана штанов ключи. С ними он направился к клетке Карлоса. — Не — меня Барри зовут! Но я тоже из отряда «Альфа»! — он начал подбирать ключ к замку. — Мы договаривались, что заберем ее из Раккун-сити, если будет горячо. Об этом она не говорила? — Было такое, — напряг память Оливейра. — Но в городе стало слишком горячо, и она не желала вас втягивать. Мы спасались сами… как умели. — Дело дрянь, — Барри озвучил мысль, которая давно вертелась в голове латиноса. — Мои друзья уже за океаном, а я тут торчал — ждал сигнала. Потом думал угнать вертушку у военных и рвануть за Джилл, но у них разброд хуже, чем в Раккуне! Машины сами собой выходят из строя, а оставшиеся стерегут, как зеницу ока. Он открыл дверь, жестом предложил Карлосу выходить и продолжил рассказ: — Как услышал, что город бомбить будут, решил, что все. Приплыли! И вдруг новость от знакомых прилетает: в Стоунвилле переполох, к ним десант из Раккуна высадился! Я собрался, вооружился хорошо, думал, сейчас буду по агентам «Амбреллы» шмалять. А тут какая-то шантрапа из подворотни! Обидно даже! — Жаль, что тебе так не везет, Барри, — посочувствовал ему Оливейра. — От меня тоже удача отвернулась. Я обещал себе защитить Джилл! Барри посмотрел на него испытующе, почесал щеку с трехдневной щетиной и, наконец, объявил: — Ты вроде нормальный парень, Карлос, хотя и работал на гадов. Мне точно деваться некуда: пойду Джилл искать. А ты со мной? Вдвоем-то шансов больше. — Я с радостью! — воскликнул латинос. — Только, — он остановился, — есть еще одна… — Кто у тебя есть? — не понял здоровяк. — Женщина. Она тоже отреклась от «Амбреллы», но пропала. — Вместе с Джилл? — уточнил Барри. — Да нет… Раньше. — Слушай — давай не распыляться по мелочам! Мне в первую очередь нужно Джилл вернуть! А твоей подружкой как-нибудь потом займемся, если сможем! Договорились? Барри нетерпеливо смотрел латиноса. Тот попробовал подумать о судьбе Лупо… но перед глазами моментально встал образ бедной Джилл и вытеснил все «лишнее». — Ты прав, Барри, — сказал он, избавившись от сомнений. — Я помню, какой была Джилл. Слишком хорошо помню. Ей наша помощь нужнее! — Тогда по коням! — бодро заявил здоровяк. — Сделаем все возможное ради Джилл! Не то Крис нам головы открутит! — Ага, точно… Постой! Нам?!***
Джилл Валентайн переживала кошмар там, где рассчитывала на легкую передышку — в ванной. Толстое, как удав, багровое щупальце было всё в светлых прожилках и смахивало на километровый член. Оно неуклонно ползло по телу, спускалось к паху и в конце концов нырнуло в вагину, затрещавшую от напряжения. Сотруднице STARS оставалось только стоять, вытянувшись в струнку, и жалобно мычать. Красные кольца, представляющие собой один гигантский мускул, давили на шею, привязывали руки к бокам, сжимали набухшие груди и соски так, что те готовы были лопнуть. Вся одежда женщины внезапно исчезла, но вряд ли она могла хоть как-то защитить тело — такое манящее и притягательное для маньяков и чудовищ. Крики о помощи не шли изо рта — его полностью захватило ужасное щупальце. Точнее, оно в нем начиналось! Скрючившаяся от боли в животе Валентайн сперва принимала его за немыслимо удлинившийся язык, а когда поняла, что «язык» живет собственной жизнью, сопротивляться было уже поздно. Проклятому БОО мало было играть с сильно выросшей грудью Джилл и проникать в ее влажные отверстия. Опутав отростки вокруг ляжек, оно явно пыталось управлять телом. Заставляло ноги нести женщину на улицу! «Я не пойду — меня же все увидят!» — пыталась закричать Валентайн, но красный отросток давил все вразумительные звуки в зародыше. Щупальце, несмотря на то, что стиснуло со всех сторон туловище и стремилось ниже, прикрывало далеко не все тело женщины, только подчеркивая самые большие и выпирающие части. Дрожа от ужаса и стыда, Джилл собирала всю волю, чтобы просто НЕ двигаться с места. Удивительно, но это работало. Тело стояло рядом с раковиной и покачивалось взад-вперед на манер маятника. Силы были равны — Джилл не сделала ни шага вопреки своей воле. Но и к спасению она не приблизилась. Отросток же, зверея от упрямства женщины, увеличивал давление, пролезал глубже, глубже и глубже… Сон закончился неожиданно. Ванная комната, трепещущее тело и похотливый кусок плоти испарились вместе с ним. Но действительность не принесла облегчения. Во-первых, сотрудница STARS страдала от слабости и тяжести во всем теле. Лежа на спине, она не могла сменить позу, пошевелить пальцами, даже повернуть голову. Щупальце или не щупальце, но что-то стягивало Джилл, сковывало движение до полной неподвижности. В сердце проснулся страх: уж не парализовало ли ее?! Место тоже незнакомое. Голубоватый потолок, яркий свет ламп, падающий сверху, фисташковые занавески, отделяющие мягкую кровать от остального пространства комнаты. Уши ловят ритмичный писк приборов и шуршание ткани, которая колыхается от легкого дуновения ветра из окна. Обоняние… оно не дает подсказок и ощущает только прохладу воздуха, вливающегося в нос. Кислородная маска? Похоже на то. Заодно понятно, что так мешает говорить. Собрав первичные данные, сонный мозг Джилл принялся их обрабатывать. Итак, ее поместили в больничную палату. Определенно за пределами Раккун-сити. Ей проводили операцию и сшивали сухожилие? Нет, погодите-ка! Травма лодыжки — это далеко не всё, что перенесла сотрудница STARS. Что было в Раккуне, на том безлюдном заводе?! Сперва ее затянуло в дыру, грубо разлучив с господином… Щупальца старались придерживать тело, но она все равно ощутимо стукнулась о твердый пол. Перед ней, занимая треть комнаты, высился… Немезис? Да, точно! Немезис перещеголял самого себя, сделавшись неописуемым уродом, но она каким-то образом узнала его. Даже раньше, чем он выдал свою «визитную карточку», не то проревев, не то прохрипев свое «Ста-а-асс!» Сотрудницу STARS тогда обуял гнев. Монстру практически вышибли мозги, а он все никак не уймется! Из пены негодования вынырнуло страстное желание покончить со страшилищем. Самой, здесь и сейчас! Она взяла на изготовку оружие, которое ей вручил щедрый господин, прокричала меткую и хлесткую фразу (что-то типа: «Хочешь STARS — тогда получай!») и начала исступленно обстреливать чертову химеру. Патроны кончились быстрее, чем предполагала Джилл, а монстр не потерял ни одной части тела. После этого он начал бить сам. Всплывали болезненные воспоминания… Щупальце, за которое Джилл пробовала цепляться, как на родео, било ее о стены, трубы, различные выступы. Очень сильно било — до хруста костей и разрывов снарядов внутри травмированной лодыжки. Вслед за этим — шипение кислоты, безнадежно испортившей брюки и начавшей вгрызаться в длинные ноги. Плохая все-таки была идея — сбить тот вентиль с трубы, вылить дымящуюся лужу едкой жижи и ждать, что Немезис туда наступит. Враг вместо этого рывком протащил через кислоту саму Джилл (хорошо еще, не бросил туда лицом вниз). И напоследок, когда орущей женщине удалось сорвать с себя бесформенные распадающиеся лохмотья брюк, ей в правую ладонь влетело щупальце с когтем, зверски прибив руку к стене. Кричащая Джилл попыталась (а как иначе?) освободиться, немедленно потянулась к щупальцу… Ее левую руку пригвоздило совсем рядом с правой — при желании они могли соприкоснуться окровавленными средними пальцами. Прежде чем женщина успела ощутить полную безысходность и запаниковать по-настоящему, обожженные ноги захлестнула еще пара щупалец — без когтей. А потом Немезис показал ей подлинную дикость: дернул за ноги так, что намертво приколотые руки не выдержали. Пережив вспышку ошеломляющей боли, которая пронзила обе ладони, женщина заскользила по полу, теряя отрывающиеся пальцы. Это был конец. Несчастливый и бесповоротный. Ослепшая от слез и охрипшая от криков, Джилл очутилась в плену. В первую очередь — внутри своего разума. Тело пылало, ныло, растягивалось и содрогалось от внезапных толчков, а сознание витало где-то вдали. Лишь изредка женщина слышала посторонние звуки. Кто-то стрелял, кричал, тормошил… Потом было пугающее, но волнительное чувство падения, и в итоге сознание потухло. На этом все. Она вернулась к жизни на этой кровати и больше ничего не помнила. Сотрудница STARS кое-как скосила глаза влево, потом — вправо. Руки зафиксированы и заключены в гипс. Из-под твердой повязки должны торчать пальцы, и они в самом деле оттуда выглядывали. По одной «вилке» из двух пальцев на каждую руку. Да и те онемели и не слушались. Одно слово — катастрофа. Валентайн услышала два приглушенных голоса. До ее кровати долетали не целые предложения, а отдельные слова и звуки. Один мужчина — по всей видимости, доктор — повторял «пациентка», «состояние», «травмы» и «операция». Кажется, он не хотел пускать в палату посетителя. Однако второй был настойчив, понемногу повышал голос, часто употреблял слова «срочно» и «важно». Было в этом втором что-то на удивление знакомое. Дверь отворилась беззвучно — Валентайн слышала только уверенные шаги визитера. Мужчина по-хозяйски вошел в палату, приблизился к кровати, отдернул занавеску и улыбнулся пациентке, чем окончательно поверг ее в ступор. Стоило только Джилл поверить, что угнетающий ужас происходит наяву, как сразу же притащился покойный Альберт Вескер! Экс-капитана STARS и по совместительству шпиона «Амбреллы» убил выпущенный на свободу Тиран. Джилл знала об этом со слов Криса, и он бы врать не стал! Получается, Вескер мертв, пребывает в аду (куда еще могли сослать лжеца и изменника?), а сотрудница STARS провалилась туда же. Вроде бы логично… но странная тут преисподняя! С комфортабельными палатами. — Здравствуй, Джилл, — белокурый подлец обращался к бывшей подчиненной так, будто ничего не случилось. Только что букет цветов не принес. — Каким-то образом ты все еще жива. Подумать только — переиграть Немезиса! Я видел достаточно сильных женщин, но ты — просто нечто. «Час от часу не легче! Откуда он знает, с кем я билась? Неужто был в Раккуне?» — Я хотел сказать: «Рад видеть тебя в добром здравии», но это прозвучало бы неуместно. Ты в ужасном состоянии, Джилл, и сама это понимаешь, не так ли? Вескер пододвинул стул и преспокойно уселся рядом с кроватью. Обездвиженной и онемевшей сотруднице STARS оставалось только таращиться на бывшего капитана. По своему обыкновению, Альберт сделал морду кирпичом, а глаза — пресловутое зеркало души, помогающее увидеть истинные намерения — прятал за двумя надежными щитами. Солнцезащитные очки — неизменная деталь его гардероба — казались чернее пиджака, поверх которого Вескер накинул медицинский халат. «Обездвиженная и онемевшая… Лежу перед старым врагом, в его злодейском голове, — в голову Валентайн без приглашения пробирались сладко-упоительные мысли. — Не знаю, когда придет помощь. Он может творить все, что не успел сделать в особняке Спенсера! Грязный, похотливый, сексуальный хищник…» В этот момент Джилл сама ужаснулась и заставила себя не думать о бондаже. Важно было понять, что же с ней случилось. А враг, похоже, настроился на долгую беседу: — Надеюсь, ты хорошо слышишь, Джилл? — озабоченно осведомился Вескер. — Врачи уверяют, что слух не пострадал, но я должен удостовериться. Общаться нам будет нелегко. Ты не способна говорить, писать, давить на кнопки и даже кивать, — мужчина постучал пальцем по чему-то плотному на шее Валентайн — видимо, корсету. — Остаются веки. Ты, случайно, не читала «Графа Монте-Кристо»? Нет? Не важно. Идея простая: хочешь сказать «да» — подмигни мне правым глазом, если «нет» — левым. Поняла меня? Идея была здравой, несмотря на то, что ее предлагал восставший из мертвых мерзавец. Джилл несколько секунд потратила на «разминку», привыкая опускать веки по отдельности. Когда Альберт повторил вопрос, она моргнула правым глазом. — Превосходно! — Вескер не изменился в лице, но, судя по интонации, воодушевился. — У тебя, конечно, масса своих вопросов, которые ты не в состоянии задать. Попробую угадать некоторые… Нет, это не твой сон. Да, я в самом деле выжил, что бы там ни думал Крис. Нет, твои спутники не здесь. И нет — этот госпиталь не принадлежит «Амбрелле», — зловеще нависая над беспомощной Джилл, он медленно произнес: — Ты в гостях у меня. Даже если это правда, Валентайн не стало легче. Попала из огня да в полымя! — Сдается мне, что новые друзья желали тебе смерти, — покачал головой Альберт. — Не обработали толком раны — особенно ожоги. Переносили твое поломанное тело как попало. Привезли тебя второпях в городскую больницу Стоунвилля — ближайшую к Раккуну. Неужели сложно догадаться, что именно там корпорация ждет выживших счастливчиков? Главный врач сотрудничает с ней давно. А я, в свою очередь, купил заведующего хирургией и с полдюжины крепких ребят из персонала. Сейчас главврач кусает локти, посланцы «Амбреллы» лежат у него в морге, а моя команда увезла тебя далеко от Стоунвилля. «Что с госпо… Карлосом? И другими… которых Вескер зовет «моими друзьями»? — женщину разбирало любопытство. Она еще сильнее почувствовала свою беспомощность и ущербность. Как можно разговаривать одними «да» и «нет»? Почему ей не снимут маску? — Время поджимало — я не мог искать того дезертира из UBCS, — капитан-предатель успешно угадал еще один беззвучный вопрос Джилл. — Тебе провели срочную операцию сразу же, как только доставили. Признаться, никто, кроме меня, не рассчитывал на ее успех. Знаешь, сколько микро- и макротравм выявило обследование? — «Нет», — глазами ответила сотрудница STARS. В руках мужчины появилась медицинская карта пугающей толщины. Он вертел ее секунд двадцать, делая вид, что бегло просматривает каракули врачей. Однако Валентайн не сомневалась, что это показуха, и Альберт держит все данные в голове. — С чего начать? — предатель обмахивался бумагами, как веером. — Кислотные ожоги третьей и четвертой степени, поразившие сорок процентов тела. Тяжелые травмы ног. Еще более серьезные повреждения рук, необратимая потеря шести пальцев. Разорванные мышцы, сосуды и сухожилия. Более шестидесяти сломанных и треснувших костей. Повреждения органов, проблемы в работе сердечно-сосудистой и дыхательной систем. Вескер сокрушенно развел руками и отложил медицинскую карту. — С таким количеством повреждений даже самый крепкий мужчина отправится к праотцам. По-хорошему ты не должна была выйти из комы… лет эдак пять-десять. Я нахожу одно разумное объяснение, и оно у тебя в крови. Необычный штамм Т-вируса, переносчиком которого был Немезис, и действующее вещество, противостоящее ему… Образовавшиеся антитела борются с инфекцией, а твои клетки делятся быстрее обычного. Но, — Вескер поспешил развеять надежды Валентайн, — этого недостаточно для выздоровления. Боюсь, что твои ноги и кисти рук просто так не восстановятся. Придется ампутировать. «Резать?! Ни за что!» — сотрудница STARS изо всех сил заморгала, протестуя против радикальных решений. Да, она не чувствовала свои конечности. Но пока они на месте, остается вера в чудо. Нельзя просто так отбирать веру! Наблюдая за судорожными движениями левого века, экс-капитан, видимо, понял, что переборщил. Он попробовал говорить чуть мягче: — Тебе сложно в это поверить, Джилл, но я искал тебя не ради мести. И не для того, чтобы сыпать соль на твои раны. Ты должна понять и принять: сейчас у тебя все плохо. Если бы было хорошо, ты бы с ходу отвергла мое приглашение на работу. Глаза Валентайн полезли на лоб. То, что она услышала, не укладывалось в голове. А капитан-предатель встал и начал прохаживаться по палате, заложив руки за спину. — Звучит дико и неуместно после всего, что приключилось в доме Спенсера? — когда Джилл утвердительно моргнула, Альберт невозмутимо продолжил: — На самом деле вы мне нравитесь своей стойкостью. Ты, Крис, другие члены STARS… Было бы здорово собрать старую гвардию. У нас много общего. Я ведь тоже жертва «Амбреллы», как-никак. Женщине очень хотелось рассмеяться, но маска даже захрипеть толком не давала. — Это не шутки, Джилл. Корпорация много дает своим служащим, но взамен требует неизмеримо больше. Моя жизнь мне не принадлежала. Я был под постоянным надзором, поневоле совершал бесчеловечные поступки. Проще говоря, это рабство, — беззастенчиво жаловался на жизнь Вескер. — Единственным выходом для меня было инсценировать смерть. Но и этого недостаточно! Ни мне, ни остальному миру не будет покоя, пока существует корпорация «Амбрелла». К сожалению, она больше, чем несчастный Раккун-сити — одной боеголовкой не разнесешь. Уйдут годы, чтобы выкорчевать этот сорняк без остатка. И для этой цели мне просто необходимы надежные, несгибаемые помощники! Альберт протянул руку в сторону подчиненной (пока еще бывшей), словно хотел поднять ее и пригласить на танец. Та моргнула левым глазом и упрямо зажмурилась. — Разумеется! Хочешь знать, в чем же твоя выгода! — спохватился экс-капитан. — Я не зря так много говорю о твоем состоянии. Окажись ты в обычной больнице, на тебе бы сразу поставили крест. Ученые «Амбреллы» проявили бы больше энтузиазма. Тебя вскрыли бы, как лягушку на уроке биологии, и стали бы изучать изменения на клеточном уровне. Последствия несложно представить. И только я предлагаю тебе выход. Следующую часть монолога мужчина сопровождал активной жестикуляцией, раскидывая руки. Ни дать ни взять — записной рыбак. Или настырный коммивояжер. — Регенеративная медицина! Многофункциональные бионические протезы! Синтетический морфогенез! Мы оставили традиционную медицину далеко позади! Не скрою, Джилл — не все наши методики проверены на достаточном количестве больных. Однако у нас нет времени на бюрократию — сломанные жизни нужно спасать уже сегодня. Так? Перечисляя достижения, Альберт избегал слова «вирус», но Джилл все равно разгадала его замысел. Мутации. Он сделает из нее зомби… или сразу Тирана? А может, у предателя на уме что-то более грандиозное? Кажется, новые покровители (или хозяева?) не ограничивают его в средствах. С другой стороны, зачем усложнять? Почему Вескер так долго распинается, уговаривает, вытягивает согласие непонятно на что? Это какая-то изощренная игра? — Ну же, Джилл, — Альберт мягко поторопил призадумавшуюся женщину. — Время не лечит, а уменьшает твои шансы. Мы можем начать уже завтра. Так ты со мной? «Да что я теряю? — собственная нерешительность рассердила Валентайн. — Сейчас я никто. Калека. Обуза. Изуродованный кусок мяса без рук и ног. Я не смогу так жить… но умирать тоже не хочу! — добавила она, вспоминая свое уныние на кладбище. — ОК — пусть Вескер делает мне новое тело. А там посмотрим, чья возьмет, и кто из нас будет сверху!» Женщина в последний раз сказала «да» правым глазом и прикрыла веки. «Разговор» вышел утомительным.***
Уже которые сутки Леон Скотт Кеннеди изнывал от безделья. Несостоявшийся полицейский находился «в гостях» (не «под арестом» и уж точно не «в плену»!) и не покидал своих «апартаментов» (щепетильные хозяева не называли их «камерой», однако дверь запирали надежно). Единственная комната была чистой, но маленькой и скромно обставленной (та же история с совмещенным санузлом). Кухня «постояльцу» не требовалась — вполне сносную еду исправно приносили три раза в день. Чтобы Леон не взвыл от скуки в заточении, ему в «апартаментах» повесили книжную полку с бульварными романами в мягкой обложке и поставили аудиомагнитофон со стопкой кассет. Этот так называемый досуг Кеннеди с радостью бы променял на плохонький телевизор. Или радиоприемник. Или даже на откровенный разговор с молчуном, который таскает подносы с едой! Время тратилось впустую, а блондин до сих пор не знал ничего! Где Клэр? Что с Шерри? Как обстоят дела в Раккун-сити в конце концов?! Неужели больше никто не вырвался? Власти собираются что-либо делать с эпидемией или нет? Неизбежная встреча со «спасателями» в военной форме не задалась с самого начала. Леон, Клэр и Шерри еще были на замедляющем ход поезде, когда привлекли к себе внимание. Над локомотивом закружил вертолет, из которого в кабину бил луч света, и доносились неразборчивые, но грозные требования через мегафон. Остановив поезд, блондин первым соскользнул по насыпи и пошел с поднятыми руками к высадившимся автоматчикам. Вояки не разделяли дружелюбия Кеннеди — наверное, их стояло благодарить уже за то, что они не открыли огонь на поражение. Тоном, означающим: «Вопросы здесь задаем только мы!», они сначала спросили, откуда идет поезд (будто сами не догадывались), а потом уточнили количество людей в вагонах. Затем двое военных отправились за спутницами Леона, а самого блондина заставили раздеваться до трусов и доказывать недоверчивому медику, что в его кровь не проникла никакая зараза. Кеннеди мог понять нервозность и подозрительность вояк. Они охраняли карантинную зону и однозначно не ожидали, что кто-то пересечет кордон сам, по земле, без сопровождения спасателей. Мужчина не без гордости думал, что может быть полезен этим людям после всего, что увидел и пережил. Однако армейские дуболомы не оправдали его надежд! Троих выживших сперва перебросили во временный штаб (тогда же Леон узнал, что Ада Вонг бесследно исчезла) и разделили. Какой-то заспанный хмырь с погонами капитана провел допрос Кеннеди на скорую руку, интересуясь в первую очередь его личностью и жизнью до Раккун-сити. На свежайшие новости из самого оцепленного города ему было откровенно плевать — он явно мечтал перекинуть выжившего хоть на кого-нибудь и поскорее. Как только медики доложили, что бывший коп «чист», его без лишних проволочек и объяснений вывели из лагеря и посадили в машину. Сопровождающие отмахивались от Леона, который понимал все меньше, а сердился все больше, дежурными фразами: «Вы в безопасности» или «Ситуация под контролем». И — как апофеоз нервотрепки — предложение дамы в деловом костюме «проследовать в апартаменты и как следует отдохнуть»! Или апофеоз еще впереди — когда из него примутся выколачивать признания? Когда та самая гостеприимная дама все-таки пришла за Леоном и сообщила: «Вас ждут», блондин был готов к любому повороту событий. И настроен драться, если здесь по-другому не выжить. Пока они шли по серым коридорам, мимо десятков одинаковых дверей, Кеннеди себя сдерживал, не желая поднимать руку на женщину… и связываться с крепышом в униформе, который вышагивал сбоку, бросая на блондина косые взгляды. Злость усилилась, когда его завели в комнату наподобие допросной и позволили, наконец, увидеться с Клэр. Девушка за эти дни осунулась, побледнела и часто моргала. Судя по красным глазам, она то ли плохо спала, то ли много плакала. Впрочем, на ее лице отразилась радость при виде Кеннеди. — Леон? — она вскочила со стула и, кажется, хотела обнять блондина, но при посторонних не решилась. — Я боялась, что уже не увижу тебя! — И я боялся, если честно, — сознался Кеннеди. — Тебя тоже посадили в клетку, не давали ни с кем общаться и ничего не объясняли? Его напарница немедленно закивала, а женщина в костюме педантично заметила: — Вы не животные и не в клетках. Вас изолировали ради вашего же блага. — Меня двое суток продержали в смирительной рубашке! Как это называется? От слов Редфилд Леон побагровел. Не успел он возмутиться, как зануда сказала: — Вы сами нас спровоцировали, мисс Редфилд. Вам не следовало кидаться на наших сотрудников с кулаками и кусаться. Мы посчитали, что вы заражены и теряете над собой контроль, поэтому усилили меры безопасности. — Это правда? Леон поначалу хотел задать этот вопрос «хозяевам», но сейчас адресовал его Клэр. — Ваши врачи первые начали! — упрямо заявила девушка. — Они буквально тащили за собой Шерри и кричали, что ее срочно нужно поместить в карантин. Девочка запаниковала, принялась звать меня… Кто бы не разозлился на моем месте? — Я поступил бы так же! — вступился за Клэр Леон. Под их суровыми взглядами дамочка в костюме несколько стушевалась и пробубнила: — У нас были веские причины. Девочка и правда заражена. Пока ищут лекарство… — Мы нашли лекарство за вас! — с торжеством в голосе оборвала ее Клэр. — Шерри будет жить! — Если вы не против, давайте оставим юную мисс Биркин специалистам. Они оценят эффективность лечения, — предложил новый мягкий голос. Принадлежал голос худощавому мужчине лет сорока, который вошел в комнату, держа под мышкой синюю папку. Он был не очень спортивным, горбился, носил очки в золотистой оправе и не производил впечатление военного. Его большая лысая голова блестела в свете ламп, а крупные уши забавно оттопыривались. Мужчина лучезарно улыбался, демонстрируя белоснежные и ровные зубы, но Леон косился на него с подозрением. — Мистер Кеннеди… Мисс Редфилд… Простите, что заставил так долго ждать, — лысый положил папку на стол, поправил коричневый галстук в полоску, после чего жестом отправил женщину восвояси. Та, не проронив ни слова, удалилась, а мужчина в форме, который так и остался в коридоре, закрыл за ней дверь и также ушел. — Мое имя Уиллард Мурси, — представился лысый, опускаясь в приготовленное кожаное кресло. — Я хотел пообщаться с вами в первые же дни после катастрофы, но… Произошло слишком много неприятных событий, — он вздохнул и принялся протирать очки. — Что все это значит? — недоумевала Клэр. — Вы тоже военный? — Навряд ли, — усомнился Леон. — ФБР-овец? — Вы были ближе, мистер Кеннеди, но все же не попали, — лысый придирчиво крутил свои окуляры в поисках пятнышек. — Я нечто вроде посредника, представляющего интересы Министерства обороны. Вы можете называть меня агентом Мурси. Вся эта таинственность категорически не нравилась Леону. Он и прежде подозревал, что их после Раккуна приняли не военные и не спецслужбы, а вполне конкретная группировка, которой служит тот негр-говнюк. Эти пройдохи сорвали джекпот, захватив Шерри Биркин — она во всех отношениях лучше склянки с вирусом. Только вот что им понадобилось от бывшего копа и простой девушки? Свидетелей стоило бы убрать и закопать неподалеку от поезда. Разве что… Вороватый негр мог и не вернуться из лаборатории, а его начальство теперь хочет разобраться, что произошло на объекте накануне взрыва. — Где мы находимся? — осторожно спросила Редфилд. — На авиабазе, — с готовностью пояснил Мурси. — Вас, знаете ли, многие ищут. Не только репортеры! Изоляция — лучшая гарантия вашей безопасности. И не стоит беспокоиться за мисс Биркин! Госпиталь, в который ее поместили, тоже под усиленной охраной. — Хватит ходить вокруг да около, Уилл! — грубовато сказал Кеннеди, собираясь прощупать очкарика и выведать что-нибудь важное. — Что, черт возьми, происходит в Раккун-сити? Вы собираетесь вводить войска для зачистки? Эвакуировать горожан? Да нас там просто бросили без связи с внешним миром! — Не кричите, пожалуйста, — попросил агент. — Ситуация сейчас крайне непростая. Я могу вам многое объяснить, но перед этим, — он открыл папку и извлек оттуда документы, — вы должны оформить подписку о неразглашении государственной тайны. Он пододвинул к выжившим стаканчик с ручками и дал время ознакомиться с содержанием бумаг. Клэр неуверенно посмотрела на бывшего копа, ища поддержки. — Это обязательно, Леон? Мы можем не подписывать? — Полагаю, нам придется, — ответил он с неохотой. — Без этого нас вряд ли выпустят за забор из колючей проволоки. Так ведь? Мурси ответил ему виноватой улыбкой. Сложив ладони, он терпеливо ждал. Секунд через десять полнейшей тишины Леон сжал кулак, но все-таки поставил свою подпись во всех требуемых местах. Глядя на него, Клэр поступила так же. — Хорошо, что мы покончили с унылой формальностью, — подытожил агент радостным тоном, убирая бумаги в папку. — Теперь о ситуации в Раккун-сити… Как бы вам это объяснить… — он пошевелил пальцами, подбирая слова, но затем вернул очки на место и обвел собеседников скорбным взглядом. — Города больше нет. Чтобы не допустить лавинообразного распространения эпидемии, правительство пошло на беспрецедентные меры и одобрило применение ядерной боеголовки. Раккун-сити был разрушен первого октября. Шокированные Леон и Клэр молчали почти полминуты. Ядерный взрыв? В сердце Америки? Немыслимо! Самое страшное оружие в истории всегда гремело где-то вдали: в Японии или на атоллах в Тихом океане. Неужто оно взаправду ударило по своим? — Вы стерли с лица земли целый город… — прошептала девушка. — У вас в Раккуне были друзья или родные? — осведомился Мурси. — В любом случае примите мои соболезнования. Вряд ли вас это утешит, но я не одобряю такие радикальные шаги. Вы представить себе не можете, какие баталии велись на самом высоком уровне! — Баталии? В Министерстве обороны? — оторопела Редфилд. — Даже выше, — таинственно намекнул агент. — Прорабатывались различные сценарии. К сожалению, только ракетный удар позволял гарантированно остановить эпидемию и не допустить роста числа жертв. Повторюсь — это радикальные меры, и налогоплательщики их никогда не примут. Уничтожение целого города — это не просто повод для отставки президента и трибунала, но и кровоточащая рана для всей страны на долгие века. — Сейчас расплачусь от жалости к вашей верхушке! — саркастически заявил Леон. — Подумайте о людях, которых вы зовете «налогоплательщиками»! Как вы объясните им, что Вооруженные силы убивают своих же граждан? Или, — предположил он, — не будете объяснять? Состряпаете какую-нибудь байку о взрыве несуществующего реактора? — Нам придется, — Мурси стойко выдержал осуждающий взгляд Леона. — Мы тянем время, сдерживаем жадный интерес средств массовой информации. Лично я сомневаюсь, что такое несчастье можно замалчивать вечно. Наши граждане будут злиться, бояться, все громче требовать ответа. Важно найти виновника кризиса и бросить на растерзание толпе. — Мы знаем виновника! — выкрикнул бывший коп, опередив Редфилд. — Корпорация «Амбрелла» проводила эксперименты с биоорганическим оружием! Нам даже известно, откуда началось заражение! — …Из подземной лаборатории, в которой трудился доктор Биркин, — как ни в чем не бывало продолжил агент. Полюбовавшись выпученными глазами собеседников, он усмехнулся: — Белый дом не питает иллюзий насчет корпорации «Амбрелла». Однако у нас нет доказательств их преступления. У вас, полагаю, тоже? Кеннеди и Редфилд ответили отрицательно. После подписки о неразглашении и обещаний все рассказать Леон решил, что можно смело идти напролом: — Я столкнулся с темнокожим вирусологом, который пришел за G-вирусом. И видел еще пару вояк, похожих на него. Вы сами охотитесь за творениями «Амбреллы»?! — Должно быть, речь об отряде «Эхо 6», — Мурси спокойно воспринял обвинения Кеннеди. — Разумеется, они искали доказательства вины «Амбреллы». Безуспешно, к сожалению. Они выходили на связь накануне запуска ракеты, однако мы не смогли выслать за ними спасательный вертолет. Подозреваю, что не обошлось без саботажа. — Если нет улик, — вполголоса сказала Клэр, — значит, корпорации все сойдет с рук? — Такой исход нас не устроит, — покачал головой агент. — Жителям Раккун-сити не помочь, но опускать руки еще рано. Работы невпроворот — хватит лет на пять, — видя непонимание собеседников, Мурси стал излагать детали: — Необходимо связать «Амбрелле» руки, устроить ей неприятности по всем направлениям, перед тем как начинать судебный процесс века. Нам нужны документы, подтверждающие их операции, образцы БОО, свидетели и жертвы экспериментов. Не помешает провести и пару тайных операций в исследовательских центрах корпорации, — улыбка стала хитрой. — Это заставит их задуматься. Леон почуял, что дело пахнет вербовкой. Он нарочито небрежно спросил: — И кто же займется этой нелегкой и опасной работой, Уилл? — Новое специальное подразделение в составе Стратегического командования Вооруженных сил США! Оно будет называться «Анти-А» — в честь первой жертвы! — торжественно объявил Мурси. — Мы больше не вправе игнорировать угрозу биотерроризма. Вы спрашиваете, кто будет с ней бороться, мистер Кеннеди? «Эхо 6» предстояло стать стержнем новой структуры и заняться подготовкой сотрудников. Но теперь, когда их нет, нам нужны другие герои. Такие, как вы и мисс Редфилд! — Стойте-стойте! — Клэр чуть не упала со стула. — Ладно Леон, но я? Я всего лишь неподготовленная девчонка на байке! — Ты справлялась не хуже меня, Клэр, — возразил Кеннеди, — а где-то — даже лучше… — Я все равно не могу! Мне надо заботиться о Шерри. — Девочке необходима забота лучших врачей и ученых, — мягко поправил Мурси. — И защита от тех, кому нужны секреты ее родителей. Обещаю вам, мисс Редфилд — когда Шерри выйдет из карантина, вы сможете навещать ее в любое время! — Это… хорошее предложение, мистер Мурси, — признала Клэр, — но мне еще надо искать старшего брата. Крис расследовал дела корпорации, а потом уехал из Раккун-сити. — Понимаю, — кивнул агент. — Нам очень интересны члены отряда STARS. В том числе Крис Редфилд! Он мог бы стать важной частью «Анти-А»! Вы так не думаете? — У вас на все готов ответ, мистер Мурси, — робко улыбнулась Редфилд. — Я, пожалуй… приму ваше предложение. — Я тоже, — Леон не до конца доверял скользким угрям из правительства и Мурси в частности. Однако он понимал, что других союзников вряд ли отыщет. — Из меня не получилось копа, и я ничем не помог Раккун-сити. Но другие теракты мы предотвратим! — Я рад, что мы друг друга поняли, друзья, — агент поднялся на ноги, однако разговор на этом не закончился. — И напоследок, мистер Кеннеди… Не могли бы вы рассказать о некой Аде Вонг? Все, что вам известно. Блондин замялся: — Я почти ничего не знаю… Мы пытались ее задержать, а она улизнула. — Нам поможет любая информация. Поймите: наказать «Амбреллу» — это первый этап нашей общей работы. Важно арестовать всех шпионов, которые готовы красть и продавать БОО! Другие фармгиганты не должны пойти по стопам «Амбреллы». Леон подумал, что Мурси все-таки говорит дельные вещи. И сейчас, и до этого. Но он не мог себе представить капкан, в который попадется азиатка. Где сейчас эта хитрая змея? Змея? Леон никогда не применял этого слова к Аде — даже в мыслях. Так откуда эта ассоциация? Возможно, из-за синего кольца на пальце агента Мурси, которое Кеннеди по какой-то причине не замечал раньше. На нем были выгравированы переплетающиеся змеи.***
Сначала Ада дала по башке некой китаянке и оттащила ее в переулок, где избавила от одежды, документов и личных вещей. Связав женщину чем попало и на скорую руку, переодетая шпионка непринужденной походкой вошла в вестибюль роскошного офисного здания и, одарив загадочной улыбкой охранника, предъявила чужой пропуск. После первой линии проверки Вонг поскучала немножко в ожидании лифта и поднялась на седьмой этаж, где начинались территории парижского отделения корпорации «Амбрелла». Там она пристала с разговором к сотрудницам, которые откровенно скучали на своих рабочих местах, и выведала, что их босс вот-вот уйдет на обеденный перерыв. Выряженные в белое и черное курицы даже не поняли, что их расспрашивает посторонняя женщина — для них, разумеется, все азиаты на одно лицо. Руководитель отделения не считал нужным запирать кабинет — иначе шпионка спалилась бы раньше, проталкивая в прорезь замка отмычку. Вместо этого Вонг повернула ручку, зашла, оставив дверь приоткрытой, отыскала взглядом «бесхозный» ноутбук и опустила в хозяйское кресло свою пятую точку, стянутую слишком тесной черной юбкой. Женщина колдовала над чужим компьютером несколько минут, подбирая пароль — пока не услышала характерный возглас: «Какого хрена здесь происходит?» Вскочив на ноги и толкнув коренастого охранника (тоже азиата и, судя по произношению, корейца), Ада торопливо засеменила на высоких каблуках к выходу и с криком грохнулась, успев отойти от кабинета на три шага. Там уже подоспел второй охранник — молодой европеец с широкими скулами — и навалился на шпионку, опередив своего напарника на доли секунды. Пока Ада дергалась под мужскими телами — вполсилы, чисто для проформы — кореец ругался, возмущенный нахальством и непрофессионализмом лазутчицы. Перечислив все промашки, начиная от быстро оклемавшейся жертвы ограбления и кончая неуместным дефиле на каблуках, он в сердцах выпалил, что многое повидал, работая на «Амбреллу», но такую бездарную шпионку еще не ловил. «Бездарность» униженно стонала, позволяя выворачивать себе руки и сковывать ноги, но мысленно нахваливала себя. Прикинуться экспертом в какой-либо области, когда ты полный профан — задачка сложная. Убедительно играть шпионку-неумеху, скрывая колоссальный опыт — это уже искусство. И Ада достигла немалых успехов на этом поприще. Парни из охраны были профессионалами и не думали этого скрывать. Обезвредив шпионку, они связывали ее даже слишком усердно. Краем глаза заметив наручники — новомодные, одноразовые — Вонг почувствовала, как эти пластмассовые полоски врезаются в запястья. Однако на этом противники не остановились. Несмотря на то, что Ада прикидывалась шокированной и почти не отбивалась, они обхватывали полосками полные бедра, колени, голени, лодыжки. Оборачивать стяжки вокруг груди, пожалуй, было уже излишним. Однако бюст, который из-за «хитрого» лифчика ограбленной китаянки выглядел куда больше, чем на самом деле, привлекал взгляды (и руки) вошедших во вкус мужчин. — Чем это вы тут заняты? — боковая дверь приоткрылась, и в коридор высунулся длинный любопытный нос. Принадлежал он одной из барышень, которые якобы трудились в офисе. Увидав двоих охранников, которые жестко задерживают растрепанную азиатку, девушка ахнула, произнесла: «Вот это прикол» и метнулась в глубь комнаты, не слыша окрик скуластого. Едва охранники слезли с Ады, как из-за стены донеслись звуки торопливо отодвигаемых кресел. Помирающие со скуки работницы все разом высыпали в коридор, будто туда цирк приехал. — Что такое? Что случилось? — закудахтала какая-то женщина из задних рядов. — Шпионку словили! Снова! — ответили ей жизнерадостным тоном. — Божечки мои! Русскую?! — Да что ты?! Узкоглазая она. Из Китая, наверное! — Ничего вы не понимаете! — почуяв «русский след», женщина не спешила его бросать. И, похоже, она проспала не все уроки географии. — Китай к России близко — у нее в подбрюшье. Китайцы на юге имеют русских, как хотят! Там уже одни раскосые бегают! — Ну-ка, заткнулись! — кореец не выдержал и рявкнул на разгалдевшихся зевак. — Работать идите! Четвертый шпион за год — давно должны привыкнуть! Женщины удалялись без спешки и посмеиваясь. Можно было не сомневаться: рабочий день сорван, и насмотревшиеся на «русско-китайских» шпионов сплетницы будут мусолить тему как минимум до вечера. Охранники же подхватили связанную Вонг под мышки и поволокли в сторону железной двери. За ней обнаружился другой коридор — с зелеными, а не желтыми стенами и более тусклым освещением. — Четвертая, — на ходу бормотал скуластый. — И это — только в нашем парижском филиале. Лазутчики совсем страх потеряли! — Пусть полковник пришлет нам больше людей, — сказал на это кореец. — И нормальных полицейских наручников в придачу. — Ага! Еще подвал для пыток обустроить! Чтобы не бить шпионов в комнатушках! — Мечтай… — вздохнул кореец. — Боссу позвоним? — Не-а. Потом! Все равно ему допросы не интересны. Он сразу спросит результат! «Я не слишком пассивна? — задумалась Ада. — Тут моя судьба решается, как-никак!» — Мальчики, что вы задумали? — испуганным голоском пролепетала шпионка. — Я не хочу. Не делайте мне больно! — Умолкни! — грубо приказал кореец. — Пришли уже! Связанную женщину грубо втолкнули в кладовку, заставленную картонными коробками. Аде пришлось сесть на одну из них — лишней мебели тут просто не было. «Черт! Кажется, эти животные мне юбку порвали! Лучше б туфли сняли!» — Теперь пой, — предложил европеец, кидая на фигурку Ады сальные взгляды. — Это все ужасная ошибка! Я не хотела. Они заставили! Мне никогда не поручали таких заданий, — Вонг ныла, повесив голову, и еще пустила слезу для убедительности. — Говори по делу! — кореец схватил ее за подбородок и заставил смотреть себе в глаза. — Кто тебя подослал? Отвечай! — Не могу! Они убьют меня, если заговорю! — Ада ответила ему жалобным взором. — Ты усложняешь нам работу, птичка, — с подозрительной ухмылкой заговорил другой охранник. — Давай с самого начала. Как твое имя? — Ли… Ли Бинбин, — робко назвала свой псевдоним Ада. — Во-от! — скуластый выразительно посмотрел на корейца, словно уже одержал над ним некую победу. — Так что ты искала в ноуте босса? Какое у тебя задание? Пора было «выключать» пугливую дурочку и переводить диалог на нужные рельсы: — Остров Рокфорт… Узнать о нем все, что только возможно. Но я ничего не успела! Кореец присвистнул. Ухмылка европейца стала еще более гадкой. Он протянул: — О-о-о! Желаешь узнать, что такое Рокфорт, Ли? Вонг смолчала и неопределенно дернула плечами. Пусть дурень поболтает. — Это последнее пристанище для любопытных крыс вроде тебя, Ли, — с самодовольным видом вещал охранник. — «Амбрелла» построила там тюрьму для своих персональных врагов. И экспериментальный центр. На Рокфорте нет никаких правил и никакой надежды для заключенных. Все решает Эшфорд. Говорят, он сущий дьявол! Не завидую я тебе, Ли! — Надежда живет здесь, — хитро намекнул кореец. Он погладил плечо, прикрытое белой тканью блузки, и как бы невзначай оголил его. — Но нужны хорошие друзья. «Сейчас точно будет предложение, от которого невозможно отказаться! — заключила Ада. — Пара разгоряченных мужчин, между ними — бедная связанная я… Такого в моей практике не было… с прошлой зимы». — Ты можешь оказать услугу двум славным парням. Поработать своими дырочками и помочь сбросить стресс, — скуластый выражал свои вульгарные запросы конкретнее. — К нам нечасто захаживают молодые и сексуальные шпионки. Тем более из Китая. — Она какая-то полукровка, — сделал вывод кореец, внимательно изучая Вонг и ее прекрасное лицо в форме сердца, — но все равно миленькая. Лучше, чем ваши европейские кобылы с дряблой кожей! Скуластый встретил это неуважительное заявление без восторга и скорчил гримасу. Но ссориться с коллегой по пустякам в преддверии оргии не захотел. — Даже преисподняя лучше, чем логово Эшфорда! — скуластый продолжал увещевать Аду. — Но тебя могут и не сослать на Рокфорт. Будь послушной девочкой, а мы с другом смягчим твой приговор. У нас такие связи… — Серьезно? И давно вы вершите судьбы пленников, олухи? — удивился третий мужчина, вломившийся в кладовку без стука. Он был крепким, черноволосым, бронзовым от загара и с небольшими усиками (они особенно бросались в глаза на фоне гладко выбритых рож «ловеласов»). Настроен незнакомец был еще серьезнее, чем похотливые охранники. Об этом говорили и выражение лица, и взгляд, и пистолет, который он извлек из кобуры. — Сеньор Раваль! — кореец побледнел и шарахнулся от него, как от привидения. Европеец ограничился руганью на французском. — Ты бы застегнул ширинку, — «дружески» предложил Раваль скуластому, — а то нечем будет угрожать женщинам! Кем бы ни был этот жгучий брюнет, он напрочь отбил корейцу все его эротические желания. Тот откровенно «поплыл» и выглядел, как новобранец, которого злющий сержант воспитывает матюгами и затрещинами. Скуластый держался лучше и даже пробовал возражать: — Командир, ну о чем речь? Это всего-навсего шпионка. — И поэтому можно забыть наш устав? — Она все равно на Рокфорт поплывет. Там ее по-любому выебут и пришибут. Или наоборот! — похоже, скуластому ну очень хотелось поиграть с Адой, и он не желал отдавать «законную добычу». — Жалко — такая девка пропадет! «Может, подеретесь еще? — мысленно подначивала «амбрелловцев» Вонг. — Последний раз мужики за меня дрались прошлой зимой. За неделю до секса втроем». — Это не твоя забота! — отрезал Раваль, убирая пушку. — Выбили из нее что-нибудь? — Почти ничего. Ее зовут Ли Бинбин, и она собирает информацию о Рокфорте. Раваль задержал взгляд на лице Ады секунд на десять. Та чуть-чуть занервничала. Вдруг опознал? Нет, вряд ли! «Амбрелловцы» из Раккуна не вернулись, и в лицо шпионку знают разве что Леон со своей подружкой. — Снимайте с нее весь этот пластик, — Раваль указал на Аду и провел ладонью сверху вниз, — и возвращайтесь на пост. Ей будут заниматься более компетентные люди. Скуластый стал в быстром темпе освобождать Вонг. Ада в этот момент испытывала смешанные чувства. Раваль — вроде бы неплохой парень по меркам «Амбреллы» (таких и убивать неловко). Только бы он не оказался рыцарем-заступником и не отмазал шпионку от ссылки на остров. Эта комедия абсурда ради плена и затевалась! Вернувшись из Раккуна, Ада без раздумий соглашалась на все условия контракта. Пробраться в святая святых корпорации и глупо подставиться? ОК. Отправиться в качестве пленницы на засекреченный остров, рискуя столкнуться с пытками, изнасилованиями и неизученными вирусами? Надо, значит, надо! Ведь, положа руку на сердце, она провалила предыдущую миссию. Всего-навсего выбралась из инфицированного города. А Зиновьев, по слухам, старался лучше и предоставил Вескеру что-то очень ценное. Ада не знала деталей, но верно истолковала намеки очкастого нанимателя. Дабы не упасть в глазах Вескера на самое дно, ей нужно хвататься за второй шанс и возвращаться с победой. Только так! «К счастью, на Рокфорте нет Леона. Никто не будет морочить мне голову!»***
«Это того не стоило. Однозначно не стоило!» Поступай правильно! Такое, казалось бы, элементарное правило, которое человек постоянно норовит нарушить. Что считать правильным? С какой стороны рассматривать правильный поступок? Как быть, если доверилась «нормальным людям», а когда пришла беда, снова оказалась никому не нужной? Поневоле утратишь веру в человечество! — Привезли? — когда черная машина поравнялась со встречающими, один из «амбрелловцев» подошел к водительскому окну, нахально просунул резиновое рыло противогаза в салон и отыскал взглядом заложницу. — Ты и есть та самая Волчара? — Карина Лепру, — с достоинством ответила женщина. — Кто? — Карина Лепру, — повторила она по складам, глядя на тугодума, как на назойливого жука. — Стоило посмотреть мое личное дело. Я больше не отзываюсь на «амбрелловские» клички. И не имею с вашей мафией ничего общего! — Отвали и дай припарковаться! — водитель опомнился и прикрикнул на чрезмерно любознательного сослуживца, заставив того убрать голову. Потом он повернул руль вправо, попутно бубня себе под нос: — Волчара, не Волчара… Какая разница? Один фиг «Амбрелла» тебя нагнет! Напарник, сидящий справа от водителя, услышал и одобрительно хихикнул. — А будет выделываться, — вставил он, — мы из деток чучела сделаем! Хи-хи-хи! «Все так… Все так, как я и представляла себе в кошмарах. Они взяли меня за горло, и помощи ждать неоткуда. Оливейра! Будь ты проклят, обманщик! Я тебя ненавижу!» Ощущение беды вернулось очень рано — в проклятом Стоунвилле, где как будто сам воздух пронизан тревогой. Латинос, правда, ни черта не замечал — он мог думать и говорить исключительно о своей полудохлой подружке. Наверняка и сейчас носится с ней, как курица с яйцом, мешая работе врачей. Он, поди, и не понял, что его товарищи пропали и столкнулись с большими неприятностями. Карину доводила до исступления мысль о том, что она не успела обнять и утешить детей (что уж говорить о их спасении!) Как? Как удалось «Амбрелле» так быстро отыскать их? Врагов навел Зиновьев, которому Лепру незаметно оставила ножик для срезания скотча? Или так, или постарались осведомители, отправленные в Стоунвилль. Появление Карлоса и Джилл наделало там шума, а сама Лепру могла попасть в объектив скрытых камер за компанию. Дальше — дело за малым: опознать бывшего сотрудника, поднять его личное дело и проверить список родственников. Еще рядом с домом женщина почувствовала, что дело пахнет керосином. Во дворе под окнами вызывающе стоял черный автомобиль с логотипом корпорации на борту. Враг не считал нужным таиться и открыто бросал вызов беглянке, словно бы предлагая: «Только высунься». Догадываясь, что корпорация взяла под наблюдение минимум пару кварталов, и бежать бесполезно, Лепру ухитрилась проскользнуть в свой подъезд. Порадоваться успеху не удалось: наперерез Карине уверенно направился плечистый мужчина в костюме (с виду — типичный телохранитель) и взял ее под руку, не дав вызвать лифт. Кричать он ей тоже не позволил, предупредив, что ее дети далеко отсюда. Но пока еще живы. — Сейчас мы сядем в машину и отправимся проведать детишек. И моих друзей. Хи-хи-хи! — заявил плечистый, удостоверившись, что Лепру не прячет от него оружие. — Отпустите их! — пыталась умолять Карина. — Почему вы сразу не схватили меня? — Будь я боссом — так бы и сделал, — соглашался с ней мужчина. — Но мы — просто доставщики. Приказ был «склонить к сотрудничеству». Если не выйдет — заставить! Хи-хи! «Сотрудничество так сотрудничество», — решила тогда Карина, откладывая планы мести на потом. Если ради близких придется пройти через новое унижение, пусть будет так. Но забавлять своими просьбами мелких сошек Лепру не собиралась, поэтому за все время пути не сказала им ни слова. Ехали они больше получаса и выбрались за пределы города. Дальше дорога поднималась в гору. Оранжевое в лучах заходящего солнца шоссе привело их на широкую заасфальтированную площадку, огороженную полумесяцем барьера со стороны крутого склона. Отсюда открывался прекрасный вид на город — такой мирный по сравнению с Раккуном… но Карина предпочитала не красотами любоваться, а оценивать обстановку. Врагов она насчитала шестеро. В первую очередь — ее сопровождающие, которые не особо скрывали кобуры под пиджаками. Еще двое приближались к остановившейся машине и ждали, когда из нее выйдет заложница. Пятый противник сидел за рулем белого фургона для грузоперевозок и посматривал на них из окна. Наконец, шестой держался в стороне ото всех и опирался на отбойник. Все «амбрелловцы», кроме мелких сошек, забравших Лепру, одеты одинаково: в темно-зеленые костюмы, закрывающие все тело, и противогазы с касками. И каждый (не считая «дальнобойщика») вооружен. Спецподразделение USFU. Не всегда успешное, но готовое к любым заданиям. — Где дети? — требовательно спросила Лепру, следя, чтобы голос оставался твердым. — Там, — любознательный «амбрелловец» ткнул пальцем в грузовик. — Сзади сидят. — Я должна их увидеть! — Карина тут же шагнула в сторону фургона, но у нее на пути встал другой оперативник. Он среагировал быстро, несмотря на то, что прихрамывал. — Будешь говорить с командиром, — сообщил он глухим голосом. В это время человек, торчавший у отбойника, вальяжно приблизился к ним и жестом велел подчиненным отойти. Его униформа была темно-синей, а линзы противогаза — красными. Что-то в крепкой фигуре командира и его движениях показалось Карине знакомым. Но прозрение наступило только тогда, когда он заговорил: — Лидер списанного отряда. Вы не должны были вернуться живыми. Интересно… Вне всяких сомнений — это он! Тот, с кого началась проклятая операция в Раккун-сити… если, конечно, брать за точку отсчета не инструктаж, а поход за G-вирусом. — Слухи не обманывают? — задетая высокомерным комментарием Лепру отвечала в той же манере. — Ты возвращаешься, а все остальные гибнут. Не так ли, Мистер Смерть? — Смерть не может умереть, — с достоинством подтвердил прославленный агент, известный под кодовым именем «Ханк». — После подвигов в Раккуне тебя сделали мальчиком на побегушках. Обидно, да?! — Ты напугана, Лепру, и сбита с толку. Твоя бравада никого тут не обманет, — Ханк не обиделся и не позволил себя спровоцировать. В нем было даже больше от машины, чем в Ди Эе. — Тебе придется принять наши условия. Без этого мы не подпустим тебя к детям. — Вас тут шестеро, черт возьми! — воскликнула Карина. — Чего вы боитесь? Просто дайте нам встретиться! Я не сбегу! — Не сбежишь, — качнул головой Мистер Смерть. — Вот как мы поступим: ты наденешь наручники, а потом сядешь в фургон — к своим деткам. Мы отправимся в одно место поблизости, где ты ответишь на вопросы. У руководства их накопилось очень много. — Я ничего важного не знаю, — пробормотала Лепру. — О чем они будут спрашивать? — Мы зафиксировали подозрительные контакты между тобой и противниками корпорации, — заявил Мистер Смерть. — Среди них — Джилл Валентайн из отряда «Альфа» подразделения STARS. Она пропала, несмотря на свое критическое состояние. — Мне об этом ничего неизвестно… — Убеждать нужно не меня, — прервал ее Ханк. — Также тебе придется вспомнить все, что Валентайн рассказывала о своих беглых сослуживцах. — И тогда… меня и детей отпустят? — робко поинтересовалась Карина. — Не знаю, — ответил Ханк, — и мне плевать. Вашу судьбу решат другие люди. «Вот и поговорили», — женщине было сразу и смешно, и грустно. Все это представление напоминало прием на службу по второму кругу. Только теперь корпорация заманивает кнутом, а не пряником! Николай твердил об исключительности Карины, предлагал торговаться с «Амбреллой» и чуть ли не на равных с ней общаться. Но, похоже, переговоры уже закончились. Она поедет с подонками добровольно, или ее повезут силой. Куда не кинь — всюду клин. И это они еще не подозревают об антителах к Т-вирусу! Хотя и тут возможны варианты. Либо Ханку не хватает уровня допуска, либо он таки знает тайну Лепру, но не хочет ее обсуждать при многочисленных свидетелях. «Интересно, Николаю сейчас так же паршиво, как мне? — промелькнула внезапная мысль. — Весь его хабар сгорел, а сейчас «Амбрелла» заберет меня. И будет он банкротом!» — Я буду сотрудничать, — признала поражение Карина. — Везите меня к хозяевам! — Славненько! — оживился любознательный оперативник. — Руки за спину! — когда Лепру подчинилась, он вооружился наручниками и весело спросил у коллеги: — Видал, хромоножка? Справились без борьбы! И зачем нам ваше жалкое подкрепление? — Да о чем ты, bratok? — откликнулся хромой. Прежде чем Карина успела выпучить глаза, он столь же весело продолжил: — Без меня не получится gulyanka! Последнее слово он произнес громко и внятно, словно сигнал. Через секунду у них за спиной раздался звон разбитого стекла, предсмертный крик и удивленный мат. Истошно завопил клаксон легковой машины, когда застреленный водитель уткнулся лбом в рулевое колесо. Его приятель-весельчак с воплем вылетел наружу и присел, прячась от пуль. Зиновьев, замаскированный под бойца USFU, тоже не тратил времени зря. Со злорадным возгласом: «Сейчас ты будешь хромой!» он вывернул руку любознательного бойца и от души пнул его по голени. Затем Николай выставил стонущего врага перед собой. Он успел как раз вовремя, чтобы защититься от автоматной очереди, пущенной в упор. Ханк выругался, ненароком подстрелив своего подчиненного. Переводя взгляд то на Карину, то на русского, то на деревья, из-за которых предположительно вел огонь снайпер, он метнулся в направлении грузовика, крича на бегу: — Заводи мотор! Уходим отсюда! А-а! Агент ахнул и дернулся назад, когда ему в лицо ударил сноп света. Водитель грузовика врубил фары на полную, ослепил Ханка, а затем высунулся из окна с пистолетом в руке. И вот тут опытный боец USFU, окруженный со всех сторон изменниками, явно вспомнил свою главную жизненную заповедь. Привыкший выживать в любых условиях Мистер Смерть зигзагами рванул к отбойнику, уворачиваясь от выстрелов. Плечистый весельчак попробовал последовать примеру легенды и помчался в другую сторону, прямо по шоссе, но не пробежал и десяти шагов. Когда его настигла пуля снайпера, Николай удовлетворенно хмыкнул, добил своего израненного заложника и послал автоматную очередь вдогонку последнему врагу. Казалось, что он палит в молоко, однако Мистер Смерть внезапно оступился и прижал руку к шее. Ханк упал на колени, чуть не стукнувшись каской о заграждение… и лихо нырнул под него, покатившись по склону холма. — Главарь уходит! — закричала Лепру. Внезапные перестрелки были ей не в новинку, так что она мигом припала к земле и заодно следила за бегством самой опасной цели. — Вот suchara! — огорченно воскликнул Зиновьев. Он сорвал «маскировочный» противогаз и пригладил влажные волосы. — А я бы не отказался убить Смерть! Есть в этом что-то героическое. Даже былинное! Русский махнул рукой, достал из-под одежды микрофон и торопливо произнес: — Первый и Второй, вы за Ханком! Держать в поле зрения, близко не подходить. Цель вооружена и крайне опасна! Третий и Четвертый — убрать трупы и все следы операции. Мы с объектом направляемся в точку D. Конец связи! У Лепру было бесчисленное множество вопросов — прямо как у руководства «Амбреллы». И начать она решила с самого важного: — Что это значит, Николай? Что ты тут устроил? — Старая добрая измена. Ничего нового! — ухмылялся русский. — О Ханке не беспокойся! С ним, конечно, вышел kosyak, но в остальном мы справились на пятерку с минусом. Нам важно не перебить всех, а убраться отсюда, пока не набежало еще больше псов «Амбреллы». Поняла? Полезай в грузовик! — Стой! — Карина побежала за хромающим наемником. — Мои де… — Мелкие в норме — только напуганы, — вместо Николая ответил его сообщник, выпрыгнувший из кабины. — Ключи я оставил в замке, маячок слежения снял. Можно ехать. — Молодец, — похвалил его Николай. — Давай тогда! S Bogom! Открыв дверь грузовика, он окликнул Лепру, которая направилась было к кузову: — У нас нет на это времени, Лупо! — Карина, — машинально поправила его женщина. — Да мне popolam! Убитых хватятся минут через десять. Или еще раньше, если Ханк оповестит хозяев. Доедем до точки D и поменяем транспорт. Там и насюсюкаешься с детками вдосталь. Русский нетерпеливо топнул ногой, и Лепру пришлось забираться в кабину. Николай оставил еще кое-какие указания своим парням, которые возились с бойцами USFU и их машинами, после чего нажал на газ и повел грузовик по шоссе. Пару минут они ехали молча. Карина пока не чувствовала себя в безопасности, но понимала, что благодарить русского — хочешь не хочешь — придется. А потом не избежать неприятного разговора. — Я… не ожидала увидеть тебя снова, — робко начала она. — Спасибо. Зиновьев неопределенно хмыкнул, а затем задумчиво произнес: — Я вот думаю… Карина, — после секундной паузы он все же назвал ее новое (вернее, старое) имя. — Сколько ты мне уже задолжала? Я спасаю тебя далеко не первый раз. Покрасневшая Лепру напомнила русскому: — Я думала, что расплатилась с долгами. Вытащила из Раккун-сити, когда тебя хотели убить. И спасла жизнь потом. — Да разве это жизнь? — выдал Зиновьев с болью в голосе. — Помнишь, сколько у меня было добра? А на нижнем этаже — и того больше! И мы эти сокровища proebali!!! — Никто бы не полез на нижний этаж — Немезис пошел вразнос! — А как насчет запасной порции лекарства? — покосился на нее Николай. — Она… разбилась. Немезис швырнул меня в стену, и шприц треснул. — Да-да. Вали теперь все на Немезиса, — уныло протянул Зиновьев. — И даже это, — он хлопнул себя по правому колену и пожаловался: — Моя нога болит каждый божий день. И будет болеть вдвое сильнее, когда холодно. А знаешь, какие в России длинные зимы? — Такой профессионал, как ты, должен понять: надо было попасть именно в ногу. И ты, между прочим, спокойно давишь ей на педаль. — Почему не убила? Из профессионального уважения? — предположил русский. — Я… я… — замямлила Лепру, подбирая оправдания. Потом она тихо сказала, понурив голову: — Я ошиблась. Хотела спасти всех и считала себя самой умной. Надо было слушать тебя, а не этого обманщика Оливейру. Николай усмехнулся, но неожиданно вступился за врага. Хотя и своеобразно. — Чтобы предавать и обманывать, нужны мозги. А Оливейра — просто идиот, и ничего хорошего ему не светит. Что до тебя, Волчица, — он сделал многозначительную паузу, во время которой свернул на грунтовую дорогу, — ты запоздало выучила урок. Шли романтиков в jopu! Слушай тертых ребят и ищи сильных покровителей. Тогда жизнь наладится! — То есть… — с опаской спросила Лепру, — ты на меня не злишься? — На ubogih не обижаются, — покачал головой русский. — Да и привязался к тебе… слегка. Но надеюсь, больше мы работать вместе не будем! Ты меня по миру пустишь! — Где… работать? — Карина, едва успев порадоваться, нахмурила брови. — А ты как думаешь? — Никаких идей, — созналась женщина. — Ты обещал передать меня «Амбрелле», но вместо этого перебил ее оперативников. К кому ты переметнулся? — Его фамилия Вескер, — Зиновьев неожиданно разоткровенничался. — Слышала, небось? Он был любимчиком руководства «Амбреллы» и близким другом Уильяма Биркина. — Конечно, слышала! Еще он внедрился в подразделение STARS и направил его в особняк Спенсера, чтобы провести испытания БОО. Но после этого Вескера никто не видел. Я думала, его убили бойцы STARS. — Aga! И я так считал. Но очкарик круто всех obyegoril! В Раккуне он не светился — знал, похоже, что над другом Вилли сгущаются тучи, и скоро грянет гром. Сейчас собирает команду и ищет таланты, если ты понимаешь, о чем я. — Он нашел тебя, — сообразила Лепру. — И сколько же Вескер платит? — Знаешь, не все в этом мире продается и покупается… — у Карины от такого изречения упала челюсть, и Зиновьеву пришлось оправдываться: — Нет, я в своем уме! Просто оцениваю риски и не люблю заводить сильных врагов. Если б Вескер просто подкатил ко мне и сказал: «Давай я удвою или утрою твой обычный гонорар», я бы живо позвонил в службу безопасности корпорации и сдал этого ожившего мертвеца! Но очкастый не глуп и умеет убеждать. Он объяснил, каким видит будущее… без «Амбреллы», — с загадочной интонацией добавил Николай. — Планы у него грандиозные, да и крыша серьезная. — Поэтому ты рассказал ему обо мне? — уточнила Лепру. — Вескер хочет наложить лапу на вакцину от Т-вируса! Увести ее из-под носа корпорации! Верно? — Верно, — согласно кивнул Зиновьев. — Только это еще не все. Вескер готов предложить тебе новую жизнь. Новый дом для вашей семьи — надежный и с круглосуточной охраной. Впрочем, райскую жизнь придется отработать. Сама понимаешь! Видя, что женщина колеблется, Николай подсказал ей верное решение: — Советую соглашаться. Со всем, что он скажет. Сейчас мало кто из умников пойдет против беспощадной корпорации! А дураки… С ними ты уже имела дело! Лепру в который раз выбирала между гордостью и выживанием. Это начинало ее утомлять. На место одного хозяина уже спешит другой. Приятно, что ты кому-то нужна в этом мире… но как бы самой стать сильнее? Превратиться в полноправного игрока? — Послушай, Николай, — Карина повернулась к Зиновьеву, — я понимаю — без тебя ничего бы этого не было. Меня бы уже давно пытали в офисе корпорации! Я… сильно тебя подвела. Может, смогу чем-нибудь загладить вину? — предложила она. — Чем-нибудь? — заинтересованно переспросил русский. Его глаза странно блеснули. — Постель не предлагать! — Карина обозначила рамки. Но про себя подумала, что если Зиновьев проявит настойчивость и хорошо попросит… — Мамаши-одиночки не в моем вкусе, — отозвался Николай. — Я бы лучше завалил в койку Валентайн… но до того, как ее прокрутили в стиральной машине! Не-ет… Есть только один надежный, веками проверенный способ помириться с обиженным русским! Об этой стороне загадочной славянской души Лепру кое-что слышала. — Предлагаешь выпить? — Нет! — возразил Зиновьев. — Najratsya v hlaminu! Чтобы наутро голова раскалывалась, и жить без rassola не хотелось! Только это все потом! Вескеру не понравится, если ты начнешь первый рабочий день с boduna! Они оба рассмеялись. Но потом Карина уловила жалобные звуки из кузова. — Дети! — опомнилась она. — Они до сих пор сидят там и даже не знают, куда их везут! Тормози, Николай! Я их успокою по крайней мере! — Мы почти приехали! Я не планировал останавливаться! Чтоб тебя! — Николай выругался, не выдержав просительного «кошачьего» взгляда, и начал сбрасывать скорость. — Ты на меня дурно влияешь — превращаешь в kabluka! Выскакивай давай! Поедешь с ними! Бормоча слова благодарности, Лепру открыла дверь и спрыгнула наземь. По шуршащему гравию взволнованная женщина добежала до задней части грузовика и остановилась, чтобы собраться. Должно быть, она сейчас выглядит ужасно и здорово перепугает де… А, плевать на это! Дети всегда искренне радуются вернувшейся матери! И крики счастья, накрывшие Карину, когда она распахнула дверцы, это доказали. Конец