Игра Лжеца

Из множества специальностей, избираемых асами в качестве профессий, звездоплавание считалось одной из самых необходимых и в то же время опасных. Непросто выделить в небесах двери, способные провести от одного мира к другому по положению созвездий, еще сложнее — направить судно верной дорогой, малейшая ошибка в расчетах вела к тому, что корабль терялся в бескрайних глубинах пространства и времени и мог пропасть навеки, оказаться совсем не там, куда плыл, или вовсе появиться спустя тысячи лет с измененными до неузнаваемости членами экипажа. Такие риски заставляли гордых сынов Асгарда избегать полетов или пользоваться услугами Радужного моста, однако, жители других миров, особенно торговцы, ходили дорогой звезд достаточно уверенно, чтобы Один постоянно содержал боевой флот. «Валькирия» плыла среди звезд, направляемая умелой рукой Бальдра, единственного из группы, учившегося сложному делу навигации, к которой Тор не проявил интереса вовсе, Локи же лелеял мечту сравниться с древними чародеями, способными шагать сквозь пространство с той же легкостью, с какой лишенные магического дара открывали или закрывали двери. И по мере того, как золотистый свет Иггдрасиля оказался сперва с правого борта, а потом с левого, мысли о телепортации становились все навязчивее, а общее пессимистическое предчувствие — сильнее. Ведь именно на Локи лежало обеспечение отряда всем, что касалось магии, но запоздало пришедший в голову список необходимых вещей остался в Асгарде, а небольшой мешок принца содержал в себе лишь «поделки» — несколько примитивных артефактов или чар, изготовленных им собственноручно, в спешке туда полетело все, от небольшого шара из стекла, способного светиться до небольшого кольца, в который Локи заключил заклинание оборота, известное ему, но слишком сильное, чтобы в его применении обойтись без заряженного предмета, ведь в чем смысл колдовства, после первого же использования оставляющего мага почти без сил… А три превращения в кольце могли решить ход дела. И все же сознание того, что братья постарались куда лучше него, заронило легкий червячок зависти в сердце принца. Корабль, навигационные карты, припасы, оружие… Все было сделано на высшем уровне. «Все равно без меня они не смогли бы исполнить задуманное» — подумал Локи, с легкой полуулыбкой прислушиваясь к тому, о чем говорят его брат и друг на корме. — Если ты ориентируешься по звездам, зачем тебе карта? Любознательный Тор… Что-то новое. — Понимаешь, друг мой, навигация никогда не была простым делом, в пространстве Мирового Древа действует целый ряд законов, зачастую противоестественных. Каждый мир имеет свое положение относительно мирового света Игдрассиля, но даже оно меняется в зависимости от времени года или внешних явлений. В древности, навигаторы руководствовались только положением светил или миров относительно их, а потому часто плутали, дорога, которую можно было пройти за день, занимала у них годы. Тор хмыкнул и Локи мысленно обругал его за это, брат не хуже него знал легенды, но проявлял излишний скепсис в отношении всего, что нельзя было увидеть или потрогать, исключая подвиги героев. — Или, например, бывало, что звездоплаватели летели день, а в мире проходило десятилетие. Проходили сквозь порталы и оказывались в Мидгарде, среди кровожадных рептилий, переносились в далекие уголки вселенной на те отростки Мирового древа, которые не нанесены на карту. Зря смеешься, Тор. Я видел это собственными глазами. Брови брата поползли вверх, но он сдержался. Слишком уж наследник трона уважал Бальдра, чтобы обвинять его во лжи. Байки в таверне это одно, там можно и на охоте убить толпу великанов и задрать подол одной из валькирий, и с драконом в загадки поиграть, но это… Это уже слишком. Локи поднялся и бесшумно подошел к спорщикам, отметив про себя, что беседа не мешала другу держать курс. — Я тогда был моложе. Просто еще один молодой воин, мечтающий попасть в дружину Одина, а до тех пор занимающийся когда чем. Войско и все наставники тогда были в походе, ты, Тор, сопровождал отца, а Локи плутал в архивах, и я со скуки попросился в ученики к Ньедру, лучшему из навигаторов и преуспел достаточно, чтобы он взял меня в одно из своих плаваний… Локи улыбнулся. Действовал ли талант Бальдра как рассказчика или само пространство откликалось на него, но он почти видел друга, поднимающегося на борт корабля и занимающий место рядом с бородатым навигатором. Судя по ошеломленному виду Тора, он видел тоже самое. — Ньедр звал меня глазом Одина, перед плаванием он сказал мне мне, что я умею замечать детали и с годами из меня вышел бы навигатор куда лучше, чем он сам. Я молчал, но мысленно смеялся, все знали, что лучшего звездоплава чем мой учитель не было во вселенной, он всегда знал путь… И все же в этот раз, Ньедр впервые заблудился. Локи вздрогнул. Он знал, о чем пойдет речь, Икол на хвосте принес ему рассказ одного из матросов, но участие друга в этой истории стало для него сюрпризом. — Все началось с бури. Знаете, иногда бывает, что корабли настигает звездный шторм, вспышки света, камни, бьющие в борта… Ньедр дважды пытался его обойти, но стихия будто преследовала нас, лишь благодаря талантам навигатора и желанию тридцати асов экипажа жить, она не разнесла корабль в щепки, но даже эта буря была ничем по сравнению с тем, что последовало за ней… В битве со смертью, нас отнесло слишком далеко от обычных маршрутов и на той безымянной ветви мы узрели нечто… Бальдр как подобает хорошему рассказчику прервался, давая слушателям возможность оценить сказанное, но братья были погружены в картины звездного шторма и увидели то, о чем им собирался рассказать друг раньше, чем слова сорвались с его уст… Величественные здания, окруженные могучими стенами, во многих местах обрушенными, десятки улиц, сходящихся на площадь к тому, что принцы привыкли звать домом… Дворцу Одина, лежащему в руинах. Это был Асгард. И он был мертв. — Мы высадились, но не нашли ни единой души, ни животного, ни даже растения, все говорило о долгом запустении, из-за которого золотой город почернел. Даже у самых стойких из нас лились слезы при виде потерянного дома, украшенного статуями неизвестных нам героев, на которых невозможно было различить имена… Здесь нельзя было найти ни пищу, ни воду и потому Ньедр приказал покинуть разрушенный дом, а спустя несколько дней наш корабль пришел в Асгард, живой и цветущий, столь знакомый нам, на пристани стоял торговец, провожавший свое судно и знаете, что он у нас спросил? Локи покачал головой. — Зачем он нанимал корабль до Ванахейма если тот вернулся, не успев скрыться за горизонтом. С тех пор я оставил занятия навигацией. Говорят, Ньедр с тех пор несколько раз пытался найти мертвый город, но тот просто испарился. Бальдр вздрогнул и принц мог его понять… Зрелище любимого дома в руинах было столь реальным, что у всех увидевших его мурашки бежали по коже. Локи воспроизводил его в памяти вновь и вновь, пытаясь поймать что-то знакомое в уходящем образе, когда его внимание привлекла одна из статуй. Воин в рогатом шлеме с копьем в руках почернел со временем, но не узнать его было невозможно… Человек с зелеными глазами, призрак детства, подтолкнувший юного Локи навстречу своей судьбе… За его спиной статуи изображали жутких монстров. Напротив него же возвышалась незнакомая фигура с боевым молотом, окруженная храбрыми воинами. Образы добра и зла в композиции были так очевидны, что принц невольно задумался, оживляя в памяти свои бесплодные попытки прояснить хоть что-то об этом лице… — Бальдр, эта история интересна, но о ней не сложат легенд, разрушенный дом не заставит воина сражаться лучше, не вдохновит на путь сквозь бури и армии врагов. Навигатор поднял руку, очевидно, желая возразить, но наследник Асгарда уже начал свой рассказ. — Это было несколько лет назад. Хогун Мрачный повел меня и еще нескольких юношей на охоту, добычей стал ледяной волк. Мы преследовали его в горах, пока не обнаружили небольшое теплое озеро, в котором решили искупаться, убедившись, что ущелье, в которое забежал волк, приведет его в тупик. Побросали оружие и залезли в воду все, кроме наставника, отправившегося убедиться, что у волка нет путей к отступлению и еще одного юноши, просто сидящего на берегу, мы звали его к себе, но он не обратил никакого внимания. Образы Тора были не такими четкими как у Бальдра, его взор концентрировался на рассматриваемом, например, убегающем волке или водных играх, а остальное было будто подернуто туманной дымкой. — Спустя где-то полчаса мы услышали крик, к нам бежал, прихрамывая, Хогун, весь залитый кровью. Он кричал, чтобы мы вооружались, но мы желали помочь ему… И тогда появилась стая. Оказалось, волк не убегал от нас, а заманивал, войди мы в ущелье и оказались бы разорваны клыками порядка двадцати его сородичей… Хогун был лучшим охотником Одина, но даже ему это знание обошлось дорого. Мы кинулись к оружию и доспехам, сваленным на берегу как попало, но многие безусловно погибли бы, парализованные страхом, если бы не сидевший на берегу юноша. Копьем он пронзил одного волка, от его клинка нашли смерть еще двое… К тому моменту как мы подоспели на помощь ему, израненному, его окружало восемь трупов… Вожак был готов перегрызть нашему спасителю горло, когда мое копье сразило его. Бой был тяжелым, но мы победили. И каково же было наше удивление, когда тот юноша оказался златокудрой девой. Так я познакомился с Сиф, единственной женщиной, которой позволено охотиться с нами. Локи улыбнулся. В брате определенно скрывался талантливый сказитель, тяжелые мысли ушли, уступив место сопереживанию героям. История, рассказанная Тором не была новой, но рассказывать как и слушать ее можно бесконечно, только представьте — восемь ледяных волков, сраженных хрупкой девушкой! — А твоя история, Локи? Бальдру удалось, уже не в первый раз, поймать его. После того, как его брат и друг поведали о своих приключениях, было бы не совсем честно отказаться, но история… Рассказать про книжные изыскания? Про одну из охот? Просто какую-нибудь легенду? Локи всегда был в гуще событий, но никогда не стремился вперед, не убивал вожаков стай, не устремлялся к неизведанным отросткам Мирового древа… Внезапно, принц понял, что слишком много времени провел во дворце. Была конечно история убийства отца… Но ее Локи никогда и никому не расскажет. Растерянность на его лице оказалась столь явной, а нежелание рассказывать так очевидно, что Бальдр пришел другу на помощь — Кажется, мы прибыли. Ванахейм. Звездное море вдали сменилось зеленым ковром. Царство Ванов было прекрасно, природная гармония гор, лесов и озер не могла оставить равнодушным никого, но Локи не поддержал брата, кинувшегося к борту смотреть земли, по которым он раньше ходил только пройдя по Радужному мосту. Его взгляд был устремлен на Бальдра… «Он видел мою слабость… Как он посмел, если бы я немного подумал… Он не желал, чтобы моя история затмила его собственную, а ведь он даже не принц…» Изумрудные глаза источали яд, губы слегка дрожали, а кожа как будто бы побелела, в висках что-то стучало, а голос в голове нашептывал возможную месть другу за тщеславие и гордыню… Бальдр посмотрел на него и улыбнулся своей чистой, открытой улыбкой, подобно лучам летнего солнца способной расплавить скапливающийся лед в любом сердце. И сам не понимая как, Локи тоже улыбнулся в ответ. Как он мог подумать так о Бальдре, самом честном асе которого знал не считая Тора. Стыд легко кольнул туда, где некогда сидела ярость. — Не волнуйся, Локи. Там, куда мы летим, приключений и места в истории хватит на всех. Друзья рассмеялись и обнялись. Глядя на девять миров зачастую удивляешься насколько разными они были и настолько их обитатели соответствовали своему миру. Золотой град Асгарда поставлял прекрасных воителей, будто созданных, чтобы с них изваяли скульптуру для зала героев. Йотунхейм состоял из холода и смерти и его сделанные изо льда обитатели охотно несли жителям остальных миров и то и другое. В садах Альвхейма сквозил дух расслабления, вечного спокойствия, прерываемого лишь ради веселья, эльфы редко вмешивались в дела других миров, зато их торговцы всегда привозили лучшее вино, а фокусники — новые трюки. Совсем не такими были их темные сородичи из Свартальвхейма — мира болот, бесплодных земель и кровожадных хищников. Темные эльфы постоянно враждовали между собой и со всеми вокруг, практиковали темное колдовство, а их хитрости боялись даже великаны. Другие миры попадали под ту же градацию, твёрдые как скала гномы Нидавеллира, агрессивные, но недалекие огненные твари Муспельхейма, мертвецы бесплодных равнин Хеля… Локи помнил, что один из ученых, столь редких в Девяти мирах, даже выдвигал теорию о том, что Иггдрасиль передает мирам энергию и чем дальше они от него тем хуже в них климат и тем уродливее их обитатели. Красивая теория, возможно даже правдивая если бы не одно «но». Ванахейм же выбивался из любой классификации. Не было во всем пространстве Иггдрасиля мира столь насыщенного разнообразными обитателями. Мирные кланы земледельцев-Ванов и коварные короли-чародеи… Тролли, бич Девяти миров и горные великаны, несмотря на свой грозный вид отличающиеся спокойствием и доброжелательностью… Наконец, драконы. Все то, что в Асгарде не могло найти себе места под всевидящим глазом Одина, здесь расцветало пышным цветом, подобно семенам, угодившим на благодатную почву и неудивительно, что добрая половина подвигов героев-асов вершилась именно в Ванахейме. Обратной стороной было то, что едва ли не каждое нашествие турсов (так называли весь род великанов) проходило по этим землям, сея смерть и разрушение. Вот в такой двоякий край и прибыла «Валькирия», вгрызшись носом в землю лишь для того, чтобы Тор вновь уменьшил ее до размеров игрушки. Локи старался остаться спокойным, но общее возбуждение передавалось и ему, заставляя отвлекаться от посланного на разведку Икола и самому оглядываться вокруг… Они прибыли с Севера, Асгард служил тем, что в Мидгарде называлось «Полярной звездой». Где-то на юго-востоке был дворец Карниллы. Перед Локи возвышался во весь рост, закрывая добрую треть открывающегося пейзажа Тор, аура брата буквально сверкала от возбуждения чем-то, похожим на грозовые разряды и брат даже не пытался сдерживаться, в таком состоянии он мог творить чудеса на охоте или тренировке… Или мог погибнуть, выбрав не того противника. Бальдр, напротив, был собран, натренированным взглядом осматривая начинающиеся метрах в тридцати от места высадки заросли, изредка, его аура расслаблялась, очевидно, когда друг предавался спокойному созерцанию, но уже в следующий миг снова сжималась, как напряженная мышца. Свой рубикон они перешли и расслабляться было нельзя. Разум Локи скользнул в Икола, глазами сороки принц искал что-то, хоть отдаленно напоминающее пещеру в скалах к югу от них. И как говорится, ищущий всегда найдет, острое зрение птицы и острый ум чародея принесли плоды. — Пара километров к югу. Пещера, рядом что-то вроде святилища. Лес встретил их спокойно, ни хищников, ни плотоядных растений, даже птички пели, а одна сорока даже попыталась познакомиться с Иколом, и все же Локи не оставляло впечатление общей неправильности, некое глупое предчувствие, заставляющее его (и не только его) регулярно озираться в поисках невидимого врага и изводящее настолько, что когда на тропу перед асами выскочил заяц, на него нацелились сразу три обнаженных клинка. Подобная агрессивность не раз спасала дружины асов, но принц невольно отметил про себя, убирая клинок в ножны, что наверняка многие начатые Одином битвы были вовсе не столь неизбежны как представляли летописцы. Наконец, ведомые Бальдром, который открыл в себе талант проводника, братья оказались у подножия скалы, где троице волей-неволей пришлось забыть об опасениях, карабкаясь по камням до отмеченной Локи площадки, посреди которой возвышалось небольшое сооружение вроде туннеля, поддерживаемого колоннадой и уходящее куда-то во тьму. Общий вопрос высказал Тор. — Зачем троллям строить выход из своих пещер в недоступном месте? И зачем нужна эта постройка? Все взоры вновь обратились к Локи, который поймал себя на том, что ему это даже нравится… Нет, конечно у Тора с Бальдром было множество талантов, но это и делало столь привлекательным тот факт, что в их отряде он был мозгом. — Тролли на удивление неплохие строители, верно? Так вот, там под землей они продолжают строить, копать, зачастую вслепую. Иногда выходы из туннелей открываются в совершенно неожиданных местах — посреди городов, на дне моря… В другом мире. Когда тролли выходят на поверхность, а выход получает определенную важность, они отмечают это таким вот сооружением. — Важным? Здесь никого нет. — Да, брат, но отсюда можно попасть в любую точку северного Ванахейма, а залезть сюда и завалить тоннель, как это делают ваны, почти невозможно. Для живущей под землей расы это вложение в будущее на тысячелетия вперед… Кстати, где-то здесь должен быть монумент… Локи взмахнул рукой и сияющий шар, выскочив из его мешка, пролетел в туннель, открывая взорам его внутренности. — Тролли очень выносливы и прыжок с горы для них не сложнее простого кувырка, также они прекрасно видят в темноте и могут не заботиться об освещении. Сфера осветила что-то вроде монумента и троица подошла к нему. Статуя изображала трехметрового тролля, застывшего в яростном реве и сжимающего в руке огромный боевой молот, его клыкастая пасть была выписана с точностью до зуба, а мышцы казалось переливались под каменной кожей… Принц вздохнул, разбирая чуждое письмо и позволяя своему божественному разуму перевести его на всеязык. — Король Кулл. Он открыл этот выход. У троллей нет постоянной власти, правит самый сильный воин… Судя по всему Кулл был королем долго, раз его удостоили изображения в камне, священном для их расы… Тор рассмеялся. — У этих тварей есть что-то священное? Локи и Бальдр рассмеялись, пусть немного простодушно, но Тор отметил нечто важное. Действительно, глядя на волосатых и клыкастых тварей со средним ростом в два метра, верилось в факт наличия у них религии с трудом, однако, сводный брат нашел силы сквозь смех ответить. — Как ни странно да. В отличие от великанов, поклоняющихся Отцам Великанов, Имиру или Сартару, у троллей довольно развитая вера. Они верят, что великий гончар Бури вылепил их из камней, чтобы служить асам и ванам, но некое божество хаоса их освободило, за что они чтут его. Лодур велел им спрятаться под землей пообещав, что однажды они отомстят детям Бури и поднимутся на поверхность. На этой вере и основана вся жизнь троллей. Локи оглядывал рисунки на стенах, примитивные, но очевидно рассказывающие о жизни короля Кулла, когда Тор прервал его речь. — Одного я не понимаю… Если здесь никого нет, статуя и рисунки должны были давно утонуть под слоем паутины… Я вот подумал, если этот выход так важен для их расы, где охрана? Негромкий смех заставил асов дернуться к своим клинкам, но уже поздно, выход на поверхность перекрывало не меньше десяти троллей. — А вот и обед… Прорычал один из них. Хохот остальных был ему ответом.