Внимание!
В данной части присутствуют сцены насильственного характера, а также чрезмерная жестокость! Слабонервным к прочтению крайне не рекомендуется! С уважением Автор.
POV Автор Горелов внимательно, будто бы изучая мельчайшие детальки неприхотливых зарослей, пробрался на поляну, одиноко освещаемую многочисленными лунными бликами, исходящими с небес. Парень задумчиво вскинул голову: шестое чувство подсказывало любопытному гуляке, бродившему по незначительной, но тем не менее ночной посадке, что он в край обречён на продолжительные блуждания в поисках пристанища друзей. Отодвинув сухую, почти поломанную ветвь диковинного кустарника, Лёша в защитном жесте прикрыл руками лицо. В округе господствовала тишина, что более накаляло нежелательную обстановку. Не обнаружив ничего столь сверхъестественного, брюнет на миг отшатнулся, слегка покачав головой в разные стороны. Запах свежести, лесной прохлады тёмной ночи, в полной мере благоприятно влиял на Горелова, который обычным образом откинул бесполезные глупые мысли, принудительно роящиеся в голове, и зашагал в неизвестном направлении совершенно спокойным, медленным шагом. Шелест упавших листьев, отдающих в зияющем неведении золотыми отливами, раздражал Алексея, зловеще пинающего дары природы. Уже после, наверное, получаса безрезультатных попыток вернуться к компании, он обессиленно упал на пожолклую траву, учащённо дыша: впервые Лёше стало не по себе — мало того, что именно он инициатор затеянной ссоры с Настей, так ещё и накосячил не по-детски: «Наверняка же рванули искать пропажу!» — думал парень, озадаченно моргая.***
Тем временем у ребят... Глаза девушки постепенно смыкались, но прилагая огромные усилия, Настя старалась не заснуть, чересчур близко склонившись над почти потухшими углями разведённого костра. На залитых пунцовым блеском щеках выступила желтизна, а на припухших от ветра губах показалась корочка. Еле отодвинувшись от теперь разгорающихся языков пламени, Анастасия смахнула шершавыми пальчиками подступившую одинокую слезу, беззвучно рыдая. На улице давно померкло. Лишь сиротливый ветер ласкал, кажется бесчувственную кожу Романовой. Она всё думала о том, насколько сглупила днём, не дозволив ни себе, ни парню понежиться в объятиях друг друга — Алексей пускай и ублюдок, но тот, который необходим ей как глоток свежего очищенного воздуха в знойную жару. Да, многие усмехались, не веря в искренность чувств этой пары, некоторые презренно утверждали — Настя резкая, вспыльчивая, но слабонервная умом, а потому долго не протянет; Горелов — обыденный похотливый альфа-самец, жаждущий пробраться под, чуть ли не каждую женскую юбчонку. Знали бы люди, как сильно ошибаются тогда — пара, на первый взгляд, слишком броская, такая разношёрстная, вместе без малого два года. Обведя немного туманным взором окрестности, тонувшие во мгле, Настя лениво встала с высушенного, некогда истлевшего бревна, окончательно гася световой жар золы. Без сил упав на чуть твёрдое полотно поставленной палатки, девушка засопела. В разбитом лагере ребят было спокойно, умиротворённо словом. Павел отстранённо прижимал к себе Викторию, на случай чего-нибудь неожиданного, Гоша практически дрожал от страха, постоянно просыпаясь и сжимая холодные, запачканные сажей простыни. Анастасия непрерывно хмурилась, жадно глотая спёртый воздух маленького узенького шалаша — в который раз за трое суток, её потревожил этот дурной сон, но отчасти девушка спихивала это явление на эдакое неудачное стечение обстоятельств, а также чрезмерное волнение. В надежде укрыться от нарочито реалистичного кошмара, главной героиней которого была сама Романова, рыжеволосая пододвинулась вплотную туда, где по-видимому должен находиться Горелов. Проворочавшись несколько секунд, Настя с мимолётной дрожью распахнула карамельные очи, судорожно хватаясь за мягкое сукно палатки. Резким движением, повернула она голову набок и замерла: Лёша исчез, точно испарился в пространстве. Словно какое-то чёртово наваждение, вскочила Настя на ноги, выбираясь из плена и до боли кусая распухшие губы. Жестковатый голосок вмиг пронзил каждый закоулочек этой зловещей, пахнущей бесовщиной территории. Сжимая трясущиеся кулаки воедино, рыжая бестия ринулась к остальным, совершенно не помня себя: «Ну куда мог пропасть этот Горелов, а? Блин, я настоящий дебил!» — ругала она себя, отчаянно метаясь по аллейке, выстланной из ковра бархатных листьев. — Паша, Лёха пропал! — неразборчиво залепетала Анастасия, поправляя непослушные золотистые пряди за ухо и скупо вдыхая остатки кислорода. Вершинин немедленно подскочил с нагретой, но жестковатой перины, заботливо уложенной Саркиной ничтожными часами ранее, впопыхах собирая пожитки в путь, на поиски товарища.***
Кое-как приподнявшись с сырой, недостаточно прогретой земли, Алексей первым делом взялся за голову, которая словно горела адским пожаром и раскалывалась надвое одновременно. Открыв отяжелевшие веки, Горелов с интересом стал исследовать место своего пребывания. Комья липкой, вязкой жижи, похожие на грязь, обыкновенную бурую грязь, присохли к слегка разодранным ниже колен брюкам. — Твою мать! — сплюнул парень, переборов усталость и оказавшись в вертикальном положении вновь. Ноги его, точно были набиты ватой, а походка умопомрачительно бесхитростна и развязна: любое препятствие на пути темноволосого не осталось незамеченным. В густых клубах пара, что возвышались теперь над покорёженными старыми, иссохшими деревьями, Лёша тщетно стремился найти выход, размахивая руками впустую и концентрируя зрение на слабо освещаемых объектах. Впереди, в нескольких метрах от брюнета показалось ветхое, на первый взгляд, заброшенное всеми строение. Подозрительно сузив глаза, Алексей поплёлся к сторожке, шмыгая носом. — Эй, кто тут есть вообще? — заголосил он, взяв палку для самообороны, невесть какая здесь нечисть по ночам шастает, не правда ли? Дважды ткнув острым концом растительного отростка, Горелов балахманно вошёл внутрь. Молчание в некоторой степени давило на психику парня, оказавшегося всего лишь не в том месте, не в то время. А ведь это даже не Зона! Опустив глаза на пол, Лёша порывисто отпрыгнул: лицо его приобрело жутковатый вид, вытянулось и побледнело. Перед ним лежали останки, наверное, двух, если не трёхлетней давности то ли человека, то ли животного — разобрать парень был уже не в состоянии. С опаской пробравшись дальше и цепко ухватившись за сучок, темноволосый стал осматривать помещение, вернее то, что служило некогда избушкой, если так дозволено выразиться. На полу, растянувшись располагался красный, отчасти бардовый ковёр из ценного ворса, чуть поодаль виднелись ряды полок, уставленных книгами, всевозможными статуэтками и различным хламом. На одной из стен висела голова оленя, в виде украшения, а на потолке размещались две паутины, оплетённые около треснувшейся от старости лампе. Из любопытства прошедши ещё три шага, Алексей более не сдвинулся с места: густеющая красноватая дымка, точно маревом заполонила крохотных размеров комнатку, а в нос ударил запах чего-то неимоверно жгучего и острого, схожего с перцем. Огненное облако мозаикой стало надвигаться на незваного гостя, ядовито пыхкая и переливаясь. Клубы эти брали своё начало со второго, ранее не замеченного Лёшей этажа, стремительно распространяясь повсюду. Парень стоял, будто очарованный и тупо следил за неясными, словно сатанинскими знаками, образовывавшимися в небе. «Видимо, бред! Точно, бред!» — успокаивал он себя. Сверху стали отчётливо слышаться доносящиеся гулкие шаги и скрип сгнивших половиц. Парня, точно парализовало, а потом за считанные секунды отпустило, поэтому недолго думая, Горелов удрал, оставляя покорно пылится на прежнем месте упавшие, недавно приобретённые часы. Выбежав из зарослей, которые при свете луны, оттеняли жуткие узоры на почву под ногами, Алексей неладно стал успокаиваться, хотя глаза его блестели никогда невиданным страхом и болью. — Слава Богу, жив и это не Настя! — пробормотал он, убираясь подальше. Облокотившись спиной на величественный, раскинувшийся на пустеющей поляне дуб, дабы выровнять рваное дыхание, парень осел ниже и ниже, запуская руки в густые волосы, перепачканные землёй и не понятно откуда взявшимися крошками древесины. На протяжении пятнадцати минут, Лёша старательно вдыхал и выдыхал, стараясь придти в себя, после пережитого ужаса. Вдруг вдалеке, настолько отдалённо, что едва различимо, послышались звонкие голоса ребят. Встряхнув головой, Горелов пошёл на звук, так же звучно откликаясь. В свете белеющей лунной нити, что простиралась вдоль всей посадки, показались четверо: Георгий, трясущийся при малейшем дуновении ветра и колеблющийся от любых шорохов, Паша, который с трудом удерживал в объятиях покачивающуюся от переживаний Настю и, собственно, безразличную, съежившуюся от холода, разве что, Вику. Подав голос, хриплый, отчуждённый, темноволосый прытко оказался рядом с компанией. — Лёха! — закричал блондин, заключая друга в товарищеские объятия. Настя с укором, но в то же время умилительно рассмотрела молодого человека, едва всхлипывая и содрогаясь телом. — А, братан, как я по вам соскучился! — Взаимно, где ты был? — выжидающе обратился Вершинин, скрестив руки на груди. — Потом расскажу, тут какая-то херь происходит! — шепнул Горелов. — Да ну? — отозвалась Романова. — Правда! Рыжик, иди ко мне, Настюха! Девушка несколько протяжно сомневалась, но всё-таки поддалась напору чувств. — Я тебя ненавижу, но люблю, идиот! — процедила она сквозь зубы, заглядывая в лазурной голубизны глаза. Потрепав Анастасию по взъерошенным золотистым кудряшкам, хаотично рассыпанным по тонким плечам, Алексей было пришёл в себя, крепче обнимая свою единственную и неповторимую. — Эээ, Вик, а машина где? — запротестовал Паша, вспомнив наконец о покинутой «Волге». — На поляне она, тщательно скрытая мной в деревьях. — Ты дура что-ли? — вскипел Лёша. — Она белая и стырить её — плёвое дело! — Слышишь, ты мне рот не затыкай! Маразматик пропащий! — шикнула Саркина, грациозной походкой поддавшись через ветки.***
Машина жалко теснилась вдоль изобилия пестрящих рядом ветвей, колючек разного рода — длинные, закрученные, тонкие, чуть больше. Оценивающим взглядом пробежавшись по «Волге», Вершинин недовольно причмокнул, покосившись. Было отчётливо видно какой урон потерпел автомобиль, очевидно, неудачно переставленный в темноте ночной Викторией. Боковое зеркало, прикреплённое с левой стороны безобразно изуродовалось, вследствие застрявших в дверном проёме хворостин: утончённых, но чересчур долгих. — Я же говорил! — ухмыльнулся Лёха, победно потирая запотевшие ладони. — Заткнись! Прошу... — жалобно проскулила девушка, на секунду встретившись глазами с Гореловым. — Короче, сделаем так... — блондин потёр затылок, неспешно приближаясь к транспортному средству. Паша прошёл вплотную к автомобилю советского образца, раскидывая, с особым усилием притаптывая колючие и острые палки растущих поблизости кустов. Луна, сверкающая на чистом небосводе, кажется незаметно стала меркнуть, уплывая в неизвестном направлении. На воздухе хоть как-то стало светать: появились первые очертания ещё сонной неокрепшей местности, а все без исключения объекты приняли сероватую завесу. — Лёх, иди помоги, а? — надрываясь произнес Павел, отворяя испещренную порезами дверцу. Через час компания вновь двинулась в Припять, совершенно не догадываясь о тех омерзительных, загадочных вещах, творившихся с Гореловым. Да и сам Лёша не без участвовал в оживлённой беседе среди друзей, напрочь позабыв о том, что же случилось несколькими часами назад, и какой панический ужас охватил юношу при виде рдеющих в высоте каббалистических знаках — будто ему стёрли значимый промежуток, фрагмент существования. К сожалению, он ещё на тот момент и не догадывался свидетелем какой бесовщины этим мгновением стал, и чем может пригрозить, отчасти мёртвая Зона... — Гош, а, Гош? Хочешь адреналинчику? — пересматривая откровенные фото в сохраненном планшете Петрищева, с издёвкой говорил парень, смакуя каждое слово по отдельности. — Отвали! — Нет, Гош, зачем тебе полуобнажённые девушки? — прыскал от смеха Павел, стремясь из последних сил не заржать в голос. — Для аккаунта надо было! — Хмуро отмахнулся кареглазый, обиженно уставившись в окно. — Нет, ну хочешь девственности лишиться, пожалуйста! Виктория к вашим услугам! — не унимался Лёха, беспардонно тыча пальцем в брюнетку, за что, собственно, получил по башке от Насти. — Я уже! — фыркнул Петрищев, устремляя глаза в пол. В салоне наступила гробовая тишина, а затем разразился заразительный хохот присутствующих. Паша лениво вывалился из машины подышать свежим воздухом, Лёха сделал затяжку, умиротворенно выдыхая ядовитые пары никотина. Девчонки с нескрываемым восторгом последовали примеру парней, покидая душную машину. Алексей нахально вырвал из рук Петрищева гаджет, увлечённо продолжая листать фото в купальниках разного рода девушек. Темноволосый периодически присвистывал незатейливый мотивчик, насмешливо осматривая «Задрота». Но внезапно его глаза полыхнули незыблемой яростью и опрометчиво метнулись в сторону Вершинина, беззаботно облокотившегося на капот. Одним движением Горелов повернул прозрачный, переливающий в свете блеска солнечных лучей экран, нервно сглотнув. На лице озадаченного теперь товарища он прочёл от «А» до «Я» — ненависть, укор, презрение, злобу, негодование, желание прикончить. На фото собственно была изображена Аня: в белоснежном купальнике, с опущенными ниже пояса локонами, со счастливой улыбкой, замершей на устах. Павел достаточно хорошо знал этот снимок, а точнее, являлся фотографом на лазурных берегах Средиземноморья. В душе его затрепетало, а огонь бурной ненависти больно обжёг горло и пульсирующий спазм ударил по вискам. Пронзительные, сверкающие ледяным колким взором глаза, обратились к Георгию, который учащённо дышал, сжимая ворот куртки. — Убью, сука!***
Тем временем в Зоне... Сырой прогнивший подвал одного из здешних покинутых многоэтажек выглядел крайне омерзительно: по обрушенным стенам стекали остатки некогда побелки, весь пол буквально утопал в рыжеватых лужицах, образованных стоками дождевых вод. Ксения нехотя разлепила, точно налитые свинцом веки. Ещё размытые, потускнело очерченные силуэты возникали перед глазами. Боль цепкой хваткой сковала юное тело, а по мягкой коже прошёлся первый ледяной холодок. — Где я? — прохрипела девушка, выбиваясь из сил и наблюдая за тем как похититель плавно покидает строение. Через, наверное, минут пять, Вершинина замерла: медленно, точно боясь уронить, несли побледневшую Антонову, безжалостно, так же как и её, приковывая цепями к чугунным батареям вынуждающе поднося новые и новые пары нашатырного спирта, разящего с влажной ватки, только как показалось блондинке — напрасно! Продолжение следует!