Seven Devils

– Ты… – он окинул Каме внимательным взглядом, – опоздал! Казуе намёк не понравился. – Не знал, что значусь в списке приглашённых! – Ты был в нём всегда, – рассмеялся Ниномия, поставив локоть на резной подлокотник и подперев кулаком щёку. Казуя смотрел на трон, не отрываясь. В вырезанном из неизвестного камня кресле каждую секунду сменялись самые разные картины, будто сценки из жизни. Каме невольно пытался вспомнить, что же это за порода такая, из которой можно было смастерить такое чудо, но потом вспомнил, где находится, – и отвёл взгляд. Откровенно говоря, с Ниномией в своём мире Казуя встречался нечасто, а после того, как группу–A отправили в Капитолий в качестве личной охраны короля, даже эти редкие встречи прекратились. – Как тебе мой трон? – Ниномия с любовью погладил подлокотник. – Ужасен, – признался Каме. – К тому же, я никак не пойму, почему на нём именно ты? Ниномия состроил расстроенную мину. – Я его заслужил! Ты об этом прекрасно знаешь, Каменаши. Этот трон - мой по праву. Моя команда – самая известная в стране! – Тогда почему вы ещё не на фронте? – как бы невзначай спросил Казуя. – Мы – лучшие из лучших! – не обиделся на подначку Ниномия. – Слишком ценны, чтобы пускать нас в расход. – Ошибаешься! – Каме балдел от такого раздутого самомнения. Ниномия вопросительно выгнул бровь. – Думаешь? – Остальные ничуть не хуже вас. Демон всплеснул руками в театральном жесте. – Считаешь, стоит уступить трон тебе? – Мне он не нужен, – спокойно ответил Каме. Он не врал. Ему было не нужно пустое обожание. Гораздо приятней, когда тобой восхищались за дело, оценивая тебя по твоим трудам и достижениям. Пустая лесть ему совсем не нравилась. Непомерное эго не поможет ему спасти команду… и войну не остановит. – Но ты всё равно кое–что хочешь, – Ниномия читал его, как открытую книгу. Казуя подавил желание обернуться, чтобы обнять взглядом застывшего статуей в дверях Уэду. – У всех есть заветные мечты. – Не знаю, не знаю… – пожал плечами Ниномия. – Твоя мечта, на мой взгляд, слишком мелкая. – Я бы поспорил… – Но в любом случае, тебе от меня тоже что–то нужно, – демон не спрашивал, он утверждал. – Иначе тебя бы здесь не было! В данном случае Каме предпочёл бы драку… Ему не хотелось в сотый раз объяснять всякой нечисти, что он пришёл в Тень исключительно по делу. И уж, тем более, считал ниже своего достоинства вступать в дебаты относительно ценности своих желаний. Ниномия смотрел на него, как на букашку. – Ну, чего застыл? – демон провокационно ухмыльнулся. – Если чувствуешь, что прав, скажи об этом прямо! – Так нельзя, – устало возразил Казуя. – Каменаши, Каменаши… – демон сочувственно цокнул. – Можно! И даже нужно... Людьми правит страх. Производная страха – власть. Производная власти – желания! Война, которую ты так стремишься закончить, разгорелась именно по этой причине. Нужно менять не ситуацию, а сознание людей. Внутри они ничуть не меньшие монстры, чем мы, демоны. Там каждый второй готов пройтись по головам не только друзей, но и любимых, лишь бы урвать свой собственный кусочек власти. Неужели ты тешишь себя мыслью, что внутри ты другой? Неведомая сила потянула Казую на колени; он так запутался, что не знал, на что опереться. Перед глазами всё расплывалось; чтобы устоять на ногах, Каме до боли сжал руки в замок. – Я не намерен опускаться до твоего уровня, – выдохнул он. – Но желаю, чтобы ты со мной сразился! И, не дожидаясь очередного спектакля, запустил в трон заклинанием. Ниномия что–то прокричал, исчезая, но Каме его уже не слышал. Он осел на пол, с полным равнодушием наблюдая, как некогда прекрасный трон рассыпался кучкой пепла, словно был сделан не из камня, а из трухлявого дерева. Каме очень надеялся, что до следующего испытания ещё есть «время»; он был абсолютно опустошён. – Какая жалость, – прокомментировал очнувшийся Уэда. – Такой трон был бы в самый раз для нашего Первого Чародея, не находишь? *** Путешествие продолжилось в полнейшей тишине. Каме вымотался и был никудышным собеседником, поэтому Тацуя быстро от него отстал; обоим было о чём подумать. В этот раз пространство их обмануло, проход появился лишь тогда, когда они благополучно проникли внутрь. Споткнувшись на ровном месте, Казуя поднял руку, приказывая Уэде остановиться. – Стой, – Тацуя послушно замер. Они попытались оглядеться. Ещё один шаг – и лежать бы волшебникам на дне пропасти, на самом краю которой они оказались, конечно, совершенно случайно... Каме сглотнул; он никогда не любил горы и боялся высоты, а теперь и подавно… Прикусив изнутри щёку, он попытался залезть повыше, на выступ, возвышавшийся прямо за спиной Уэды. А на самой вершине, присев на корточки сидел… Казуя решил, что у него начались галлюцинации. – Привет! – Шиге смотрел на них, как будто удивлённо. *** Сноски:*Алчность - обладание материальными благами во славу Бога для умножения любви: благотворительности, милосердия, благодарения Бога за то, что имеешь — искажение Богом данного дара, становится страстью сребролюбия (порочное желание всё большего и большего обладания благами «изгоняет» из сердца человека любовь к людям и Богу.