Seven Devils

Каме от неожиданности едва не угодил ногой в щель. Выругавшись под нос, он посмотрел на своего противника. – Удивлён? – Шиге наблюдал за его попыткой устоять на ногах с ленивым интересом. – Фигурально или буквально? – Казуя решил, что имеет полное право на вопрос. – Вечно ты пытаешься вырваться за пределы рамок, – Шиге улыбался, но улыбка так и не достигла его глаз. – Тебе виднее. Кстати, помощь не нужна? – Мне? От тебя? – изумился Шиге. Но Каме подозревал, что он, конечно же, играет. Земля под ногами стала превращаться в зыбучие пески, а вокруг, расширяя свои границы вырастала новая пропасть. А деревья или более–менее крупные валуны за которые можно было бы ухватиться, чтобы удержать равновесие, находились вне пределов досягаемости. И Шиге, как ни странно, тоже оказался в довольно незавидном положении. Вокруг его кочки в скором времени тоже вообще ничего не останется. – Встань ровно, – скомандовал Каме. Шиге смотрел на него с плохо скрываемым недоверием. – Знаешь, когда Мацумото из команды A попал сюда, то его испытывал всего один демон. – Какой? – Казуе стало интересно. Шиге снисходительно улыбнулся. – Я ему голову морочу, а он спрашивает – какой? Ты что, ненормальный? Каме в данный момент очень надеялся, что замерший в дверях памятником самому себе Уэда не провалился в пустоту, но обернуться, чтобы проверить жив ли напарник – значит проявить слабость, что в обществе демона было весьма неразумно. – Ты сам начал этот разговор, – заметил Казуя. – Значит, тебе есть, чем поделиться. – Группа А имеет всё, не правда ли? – Шиге старался удержать инициативу. Каме молчал, не видя смысла отвечать на риторический вопрос. Вообще, он старался поменьше думать о других и побольше вкалывать. К примеру, сейчас его заботил небольшой бережок с растущим на нём высоким деревом. Если дотянуться хотя бы до нижней ветки, то на некоторое время опорой они обеспечены. – Разве тебе не обидно? – закинул удочку Шиге. – Не особо, – пожал плечами Каме. – Но у них есть всё о чём вы можете только мечтать, – продолжил Шиге. – Тебя разве не задевает, что при всей своей липовой крутости, они, как крысы, засели в Капитолии? Подальше от ужасов войны… Казуя слушал его вполуха. Дотянувшись до вожделенного дерева, он радостно перебрался на другой берег, где почва под ногами не дрожала и можно было немного передохнуть. На какое–то время борьба за выживание отступила на задний план. По крайней мере, если говорить об окружающем… Демон, не простивший Каме столь неподобающего отношения, вспыхнул от негодования, и одним сильным прыжком перемахнул к нему на кочку. Казуя, сообразивший, что дёргаться в стороны смысла нет - места на кочке было ужасающе мало - ушёл от хука справа, плюхнувшись на задницу. Дальше началось сумасшествие – они с Шиге пытались достать друг друга, бегая вокруг несчастного дерева. – Я убью тебя! – рычал Шиге, безуспешно пытаясь столкнуть Каме в пропасть. Каме не отвечал, чем выводил демона из себя. – Я тебя урою! – ещё совсем недавно человеческое лицо Шиге исказила уродливая гримаса чёрной зависти. Это была именно зависть; Казуя был в этом совершенно уверен – эту помесь бессильной злобы, вожделения и ненависти он никогда ни с чем не спутал бы. Сделав обманный манёвр и на секунду перестав держаться за ветку, он, щёлкнув пальцами, поджарил тварь. Земля тут же прекратила движение; реальность мгновенно изменилась, они с Уэдой снова очутились на твёрдой дороге. – Наконец–то, – проворчал Тацуя, стряхнув с колен непонятно откуда взявшуюся грязь. – Пошли, – Казуе не хотелось задерживаться здесь ни на одну лишнюю секунду. *** – Знаешь, – начал Уэда, не забывая смотреть под ноги. – Ты всегда был для меня примером. – А я думал, ты меня не выносишь, – признался Каме. Тацуя рассмеялся. – Неправда… разве только поначалу. Ты всегда вызывал уважение, даже сопливым школьником, на котором мантия сидела, как седло на корове… Даже тогда, когда тебя прилюдно выпороли за то, что ты спёр с кухни кусок хлеба… – Это было давно и неправда, – Казуя помнил, что когда его привели к Первому Чародею на ковёр, то он наплёл ему таких сказок… что–то про голодных крыс, которых обязательно нужно было накормить, а то подлые грызуны грозили пооткусывать ему пальцы на ногах. – Ты из тех, кем восхищаются, даже, если ненавидят, – улыбнулся Тацуя. Каме скосил на него глаза. – Это комплимент? – Если хочешь... – Хочу. – Тогда, комплимент. Они подошли к развилке. Каме остановился перед ней, как вкопанный. В Тени ему вполне хватало испытаний в лице демонов; выбирать дорогу не хотелось совсем, особенно, когда выбор стоял между злом и, скорее всего, ещё большим злом... Но, кажется, его поставили перед фактом. Дилемма… Как поступить, он не знал, но понимал, что ответственность в любом случае на нём. До проникновения в Тень Казуя никогда не сталкивался с тяжестью выбора, от которого зависела бы не только его жизнь, но и жизнь другого. – Каме, – Уэда дёрнул его за рукав. – Казуя! Вернувшись в реальность, Каме с удивлением заметил, что Тацуя не за его спиной, как сложилось у них с начала путешествия, а рядом. Уэда стоял перед ним, буравя его совершенно незнакомым взглядом. – Ты расскажешь мне, о чём думал? – напомнил Уэда об отложенном обещании. Он пытался держать лицо, но его выдавали приподнятые в лёгкой улыбке уголки губ. – Не сейчас, – Каме мог любоваться Тацуей очень долго… И тот, судя по ухмылке, это заметил. – Покажешь? – дураком Уэда никогда не был. Каме облизнул пересохшие губы. Они шагнули друг к другу одновременно. Поцелуй был именно таким, каким Казуя его воображал. Тёплым, сладким, неспешным и каким–то тягучим. Изучающим, но нежным. За годы изучения магии Каме впервые ощущал себя настолько счастливым, настолько живым. Чуть–чуть повернув голову, он взял лицо Тацуи в свои ладони, просто чтобы наконец–то исполнить мечту и прикоснуться к нему так, как давно хотелось – и углубить поцелуй... Уэда цеплялся за его плечи, ничуть не уступая в напоре и страсти. Он отвечал жарко, уверенно, словно тоже хотел – и хотел ничуть не меньше. Они на секунду прервались, глотнули воздуха, а потом с новыми силами окунулись в ещё более страстные поцелуи. Каме вкладывал в них всё, что было на сердце, все свои сомнения. Казуя постарался подавить горечь болезненного разочарования; впереди ждала развилка и очередная проверка на прочность. И, как подсказывала интуиция – цель в его случае совершенно не оправдывала средства… – Казуя, – прошептал Уэда, когда они смогли оторваться друг от друга. У него были припухшие губы и воронье гнездо на голове… Каме не удержался и всё–таки запустил руки в его волосы. Тацуя, – вертелось у него на языке, но Казуя сдержался. Пока они целовались, то не стояли на месте, как истуканы. Уэда умудрился подтолкнуть его к одной из тропинок. Что ж, выбор сделан... – Пора двигаться дальше, – он выпустил Тацую из объятий. – Да, – кивнул Уэда. – Пошли. *** Недолгие блуждания привели их к высоким кованным воротам, грани которых сияли блеском драгоценных камней. Каме недоумённо моргнул, а затем решительно потянулся к резным ручкам. Не имело смысла оттягивать агонию… Когда они с Уэдой зашли за ворота, то оказались в пространстве, больше всего напоминавшем сокровищницу – столько в нём было блестящих камней, разных по форме и величине. На одном из таких гладких камней сидел демон, который, не обращая внимания на пришедших, жонглировал камушками поменьше. От фигуры демона веяло негой и притягательной расслабленностью. Если бы Каме мог, то заорал бы, но крик рвущийся наружу застрял где–то в горле; он тихонько застонал. Джин прекратил игру и медленно повернулся. На Казую он смотрел с широкой, искренней улыбкой. – Давно не виделись! *** Сноски:Зависть – считается родственной унынию, однако отличается предметностью. Основной причиной зависти в христианстве считается гордость — гордый не может терпеть, чтобы кто-нибудь был ему равен, а особенно выше его и был в благополучии. Зависть рождается, когда начинается благополучие другого и с прекращением его благополучия - заканчивается.