Магия не всегда порождает тьму

Я не могу сказать, что был рад тому, что нашей матери пришлось продать нас, и не могу ей это простить. Продать собственных детей, по моему мнению, это очень низко, аморально (не знаю, что это слово значит, но услышал это от одного знатного человека, который был зол на своего слугу, уверен, что оно подходит), бездушно. Пусть мы и голодали, пусть отец погиб, пусть маленький кусок хлеба мы делили на три дня и ели один раз в день (я и брат отдавали ещё половину от своей порции младшей сестричке), пусть от дома осталась только половина... Я люблю свою маму, но не могу ее оправдать. Это тяжёлое чувство, которое ведёт за собой ряд вопросов. Она нас разлюбила? Стала ненавидеть нас, но за что? Ее к этому кто-то принудил? Нет, мысль о том, что мама хочет для нас лучшей жизни, совершенно не подходит, это неразумный поступок. Я много раз спрашивал, но получал лишь холодный взгляд. Интересно, я один после этого стал чувствовать ненависть к этой женщине? В нашей семье я был старшим, затем идет мой брат Карл, который младше всего на полтора года, а вот самой мелкой и любимой являлась наша красавица, златовласка Аннет. У нас у всех были одинаковые голубые глаза, схожесть в угловатости и чертах лица, а вот светлые волосы имела только сестра, в отличие от наших с братом угольно-черных. По характерам мы также отличались. Аннет любила всеобщее внимание и ненавидела, когда ее не замечали. Мне нравился ее звонкий смех и то, как она просила меня почитать ей сказку на ночь, приходилось сочинять, чего не сделаешь ради ребенка... С Карлом мы никогда не ссорились, уважали мнение друг друга, мы вместе помогали маме по хозяйству, когда она работала на одного из тех голубокровок, что задирают нос, разъезжают на каретах и глядят на таких как мы свысока. Не понимаю, почему некоторые считают, что между братьями должны быть ссоры? Он также обожал наше сокровище. Если я был сказочником, то братец - кукольником, у него они чертовски хорошо получались, материалом служили все подручные средства. Что касалось характера, то здесь братишка - полная противоположность сестры: немного угрюм и молчалив; между одиночеством и вниманием к его персоне выберет первое и провалится сквозь землю, чтобы не быть во внимании; но добрый и бескорыстный. Как я могу охарактеризовать себя... Ну, свободное время, которого было не так и много, проводил вне дома, попрошайничая на улице около бронзовой, слегка разрушенной статуи льва, которая находилась около кафедрального собора - место, где народу было много, а вот монет - мало, так как не один я "умный" там стоял. Пару-тройку раз попадал в драки из-за этого, после чего ходил со сломанными руками. Результат: левая работает хуже, чем правая, и совсем не выдерживает серьезной нагрузки, отзываясь адской болью. Этот день, когда меня отлучили от семьи, когда продали, словно подзаборную шавку, я не забуду. Моя маленькая Аннет заплакала, и я попытался ее успокоить, уверяя, что все будет хорошо, но это была ложь. Какой-нибудь вельможа купит ее, и она станет слугой для него или куклой для развлечений. Карл поджал губы, в его глазах читалась разлука, мы не могли не обняться, понимая, что навсегда друг для друга потеряны. А мама... По ее лицу текли слезы, но это на первый взгляд, эти слёзы были каплями дождя, от чего становилось ещё больнее. Обняв любимую сестру и брата, распрощавшись с ними уже навсегда, я побежал за этим господином, который с первого взгляда мне не понравился, но где-то я его уже видел, только не мог вспомнить... Я шел за ним следом по лужам, не отставая. Мужчина не поворачивался, чтобы проверить иду ли я, и не заговорил со мной до тех пор, пока мы не пришли. Перед моими глазами появился совершенно не ветхий домик в два этажа. - Не стой столбом, парень, нас уже заждались, - его голос был уже не таким холодным, как показалось мне ранее, но все же нервозность и грубость промелькнули в нем. Он пропустил меня внутрь, открывая передо мной дверь, которая неприятно скрипнула. - Август, где ты ходишь? - мои брови поползли вверх, когда из гостиной донесся такой приятный и ласковый голос. - Прости, Агнет... - так называемый Август снял шляпу и плащ, повесив их в прихожей. И теперь я смог при свете его рассмотреть. Медовые мокрые волосы кудрями касались едва плеч, зеленые глаза немного выделялись на его смуглой коже, немного с горбинкой нос, скулы не так сильно выделялись, но были видны. Чистокровным немцем его было нельзя назвать, да и небольшой акцент присутствовал. Его тело было физически подтянуто. - А что же ты не сказал, что у нас будет гость? Почему он мокрый, да еще босой! - я был уверен, что Агнет - его жена, но когда вышла миловидная пожилая женщина, старше моей матери, то понял, что ошибся. Это была его служанка. Ее лицо покрывали морщинки, но они совершенно не уродовали, а делали ее милее. Она подошла ко мне, немного качая головой. - Простите, что из-за меня тут появилась грязь и мокрота, - извинился я, ведь в доме было чисто и тепло. На свои слова я получил добрый взгляд и улыбку. - Ничего страшного. Ты не виноват, просто кто-то неучтителен... - произнесла, как я понял, нарочито громко служанка. - Я все слышу... - уже из глубины дома донесся смешок Августа. Как бы все мило ни выглядело, я все еще был в замешательстве и не знал, как себя вести. - Сейчас тебя надо вымыть, а то замерз и пахнешь мерзко... - мне пришлось снова виновато улыбнуться. - Пойдем за мной, дорогой. Через двадцать минут я был чистым и хорошо пах, кажется, лавандой или шалфеем, не помню. От госпожи Агнет я немного узнал, но понял, что она хорошая женщина и пообещала, что не даст меня в обиду. Да, она действительно оказалась служанкой господина Августа, про которого совершенно мало говорила, мол, сам тебе расскажет за ужином. Мне выдали чистую одежду, правда, она была очень велика, но я был благодарен, а потом позвали за стол. Я был уверен, что мне выдадут какую-то похлебку и стульчик в уголке кухни, но когда мне госпожа Агнет положила солидный кусок жареной птицы и каких-то овощей, то моему удивлению не было предела. - Как тебя зовут? - неожиданно спросил мужчина, когда я удивленно рассматривал пищу. - Феликс, господин, - мой рот наполнялся слюной. Больше я не мог терпеть и поэтому вгрызся в эту сочную ножку, не боясь, что меня могут как-то наказать. - Зови меня просто Август. Ешь медленней, а то тебе станет плохо. Еду у тебя никто не отнимет. Агнет тебя откормит, - его всегда плотно сжатые губы тронула заботливая улыбка. "Может, мне здесь не причинят вреда?" Но есть я стал медленнее, понимая, как желудок постепенно наполняется пищей, и приходит чувство насыщения. Мой взгляд метнулся к глиняному кувшину, и Август, поняв немой вопрос, наполнил чашу соком. Никогда я так вкусно не ел! Во время ужина наша "беседа" продолжалась. - Сколько тебе лет? - Шестнадцать исполнилось в этом году. - Отличный возраст. - Спросить, для чего отличный, я побоялся, хочу побыть немного в этой сказке, не в силах пока сталкиваться с жестокостью реальности... - Теперь тебе придется жить здесь, ведь понимаешь? - кивок с моей стороны. - И ты больше не увидишь свою семью, - снова кивок. - Что ты чувствуешь? - Я могу пропустить этот вопрос? - вежливо ответил я, сделав очередной глоток сока. Со своими чувствами я разберусь сам, и делиться с ним не собирался. - Прости, что спросил... - в глазах было сожаление, этого чувства видеть в лицах других я просто ненавидел, но промолчал. - Я вам сегодня нужен? Простите за наглость, но можно отдохнуть где-нибудь, только не на улице... - теперь лицо купившего меня мужчины вытянулось почему-то. - Феликс, что ты такое говоришь? Твоя комната на втором этаже. Выбирай любую, кроме двух последних, что в конце коридора, - мягко улыбнувшись, произнес Август. - Ты никогда не будешь спать на улице, точнее, когда мы находимся здесь, а не далеко от дома. - В смысле? - я совершенно не понял последних слов мужчины. - Тебе надо отдохнуть, в коробке не очень уютно... Можешь идти. Спокойной ночи, Феликс, выспись хорошенько. - Но... - До завтра, Феликс... - Август усмехнулся. - Я расскажу все тебе завтра и отвечу на все твои вопросы. Вот именно так загадочно закончился мой день. У меня много вертелось вопросов в голове, и завтра я их собирался задать. Первое мнение всегда ошибочно, но все же я не знаю, чего ожидать от этого дома и что скрывает Август. Но как только моя голова коснулась мягкой перины, я вырубился, ни о чем не думая...