Заповедник обречённых

Denmark + Winter – Wild World       – Поцелуй меня.       – Что?! – действительно, чего это я? Списать бы на эмпатию, да только демон спокоен, и желание принадлежит только мне. Да какая собственно разница? Сейчас я могу просить у него всё что угодно, потому что как только этот мир исчезнет, мы больше не увидимся – потеряемся в своих мирах и наша связь прервётся из–за огромного непреодолимого расстояния между нами. Есть конечно порталы между мирами, и прочее… Но разве кто–то из нас бросится на поиски другого? Нет конечно, мы ведь практически не знакомы даже.       – Хочу поцелуй. На прощание, – говорю как можно более спокойно и обыденно, только какая может быть обыденность, если внутри меня что–то сломалось, и вновь пыталось прорасти иначе: ломая меня, перестраивая на новый лад.       – Ну если ты так хочешь… – пожимает плечами и идёт обратно ко мне, слегка закусывая нижнюю губу. Эта покорность… Бесит! Хочется ударить демона, но рука замирает в паре сантиметров от удивлённого лица.       – Прекрати. Быть. Таким.       – Каким? – сжимая мою ладонь своей, крепко, до хруста костей, он подходит ближе, рассматривая моё лицо, словно пытаясь запомнить его.       – Тенью. Прекрати вести себя как они, – сколько же омерзения чувствую я к таким… таким подделкам, которых на этих улицах полно.       – А вдруг, это настоящий я? – привставая на цыпочки, демон касается моих губ и настойчиво, заставляя, опуститься, надавливает на плечо свободной рукой, в то время как вторая продолжает удерживать ладонь, теперь уже осторожно впиваясь в неё коготками.       – Не верю.       – Ну и не верь, – поцелуй слишком краткий, чтобы утолить мой голод, но настроение демона вновь меняется и он спешит отстраниться от меня. Да что вообще происходит? – Начинай уже.       Я бы рад понять, что творится сейчас между нами, это не похоже на простую эмпатию, это вообще ни на что не похоже, потому что я не только не ощущаю его эмоций, так я ещё и свои понять не в силах. Мне просто не хочется терять его… вот так. Навсегда.       – Ты ведь найдёшь меня? – его вопрос звучит также как и мой, только звучит вслух.

      Ведьма оказалась достаточно красивой, даже для мужчины выбившегося на мгновение из реальности. Воспоминания приходили так неожиданно, что заставали врасплох, вот и теперь, нахлынув подобно неожиданному приливу, они заставляли Акиру жадно хватать воздух и концентрировать взгляд на первом попавшемся предмете – блестящая рукоять кинжала, уходящего в длинную шею. Возможно изящную, но изуродованную кровью и грязью. В спутанных волосах тёмно–медного цвета путалась листва и едва заметно проступали ветвистые рожки, подобные уменьшенным оленьим, но более тонкие и изысканные. Обнажённую фигуру покрывало некое подобие чешуек их хотелось коснуться, ощутить гладкость расслабленного тела, да только нашедший в убитой возможный ужин, Хиёри не настроен был заниматься любованием.       – Прости, что взял оружие без спроса, не удержался от возможности полакомиться молоденькой дичью. Ты не против? – приподнимая верхнюю пухлую губу существа. Парнишка удовлетворённо кивнул наличию острых клыков и вопросительно посмотрел на Акиру. Будто бы у того был выбор.       – Не против, конечно, – выдавил он из себя, стараясь не смотреть как некогда привлекательный, полный изысканных манер мальчишка превращается в голодного дикаря, впивающегося в мясистые ноги убитой с возрастающей жадностью. – А её сородичи не потеряют? Искать не станут?       – Их там больше десятка, да и я действовал осторожно. Как, впрочем, и всегда, – горделиво фыркнул Хиёри и вновь погрузил клыки в ещё тёплое податливое тельце. Смотреть на происходящее для Акиры казалось не противным совершенно, но… утомительным. Память наивно лелеяла образ прекрасного мальчика пришедшего на помощь со своими завораживающими, наркотически пьянящими силами и никак не хотела отпускать нарисованной картинки даже теперь, когда Хиёри бросал внутренности голодным крысам а сам запускал руку всё глубже в нутро ведьмы, желая добраться до сердца.       – Приятного аппетита, – вполне искренне и добродушно пожелал Акира довольствуясь пищей припасённой для него заботливым эльфом. Вряд ли вяленое мясо и сыр могли сравниться с нежностью молодой ведьмы, но Акира благоразумно отказался от чешуйчатой нечисти, предпочитая не травмировать хотя бы свой желудок.       В очередной раз подкинув в костёр веток мужчина почувствовал, как его веки тяжелеют и, вместе с тем, сила сна становится непреодолимой. Он ещё смог добраться до застеленного Хиёри ложа и бросить сонно что–то вроде пожелания спокойной ночи, а после тьма без сновидений накрыла его с головой.       Запоздало оторвавшись от своего ужина Хиёри пообещал уже спящему, что в обиду его не даст и, как минимум, эту ночь он может спать спокойно. Где–то за преградой живой лозы продолжали беспечно хохотать ведьмы. Не учуявшие подвоха и не познавшие потери своей сестры, они плели свои чарующие заговоры из слов и воспевали хвалу своей Королеве – бледной луне, чей лик всё отчётливей проступал на небосводе. Когда последние угольки в костре начали гаснуть, Хиёри уже окончил возню с остатками обглоданного тела отдавая его негласно благодарным крысам, обещавшим взамен не касаться спящего. Он подсел ближе к Акире, не выдерживая и проходясь вновь очищенной от крови рукой по гладкости серебристых волос. Встреча с братьями была неизбежна, но всё же Хиёри надеялся, что именно его среди прочих выберет этот человек. Именно с такими мыслями парнишка позволил себе прилечь рядом и если не уснуть, то погрузиться в чуткую дрёму в которой каждое чужое шевеление оставалось замечено.       А утро приходило с затёкшей спиной, мелким ознобом и новой болью в старой ране. Акире уже не требовалось лишний раз просить о помощи, проснувшийся чуть раньше него самого Хиёри поспешил обработать рану мазью и в этот раз предложил выпить один из бутыльков, обозначая его содержимое как средство для восстановления сил. И силы вернулись, наполняя и пробуждая ото сна каждую клеточку, они позволяли подняться на ноги с прежней лёгкостью, которая, как поспешил заверить Хиёри, была нужна в грядущем пути.       – Путь не самый близкий, – с неохотой признал он, – а учитывая, что скакуна твоего вчера прикончили, идти тебе придётся пешком. Я бы мог конечно же предложить свои силы, но братья сочтут это за обман. Им тоже хочется быть выбранными…       Вспоминая о произошедшем прошлым вечером Акира не мог не признать, что силы странное действо придавало не малые, вот только послевкусие подобное наркотическому опьянению слегка настораживало. Акира начинал думать, что если он продолжит пользоваться подобной услугой, то не сможет себе отказать в ней однажды, позволяя существу, давшему себе имя Хиёри, поселиться в нём навсегда. И будто бы прочитавший подобные мысли паренёк победно улыбнулся. Очаровательные ямочки на щеках и блик солнечного света, пробившийся сквозь плотную преграду зелени, укрыли всё коварство его замыслов возможных, но к исполнению не обязательных. Акира не знал, не смея спросить всё напрямую, но уже чувствовал себя бредущим по тоненькой ниточке, незримой грани, кроме которой у него ничего и не было вовсе.       Берег был чист от вчерашних гостей и щедро залит солнечным светом, в серебряной полоске воды плескались мелкие рыбы, красуясь своими золочёными спинами и навевая мысли о несостоявшемся завтраке. Акира на мгновение пожалел о том что не задержался в пещерке чуть дольше, но помутнённый лекарствами рассудок вряд ли бы смог принять что–то кроме пары глотков воды, которые мужчина сделал уже по дороге.       – Ты расскажешь мне о них? – благодарность сквозила в его голосе, когда уставший наблюдать его мучения Хиёри взвалил одни из сумок на себя, конечно же, выбирая ту, что была полегче.       – О ком? – неподдельно изумился светловолосый, поправляя складки сбившегося от быстрой ходьбы кимоно. Он сейчас совсем немного напоминал Акире неутомимого златорогого зверя, который был также упрям и беспечен в выборе пути.       – О своих братьях, – напомнил Акира, вместе со своим спутником направляясь во вновь начавшиеся заросли леса, иного, нежели тот, что простирался по верху эльфийских владений. Сырой, полный змеистых илисто–грязных корней он был не так густ, но всё равно вызывал куда больше неприязни чем его пышный зелёный собрат. – Чего мне стоит ждать от них кроме возможного людоедства и вселения в меня без моего же разрешения?       – Возможно приступов лени, необоснованного гнева, чрезмерного эгоизма и… ох, да от них можно ожидать чего угодно! – отбросив попытки перечислить всё, Хиёри небрежно отмахнулся и звонко рассмеялся. – Кстати говоря, если бы ты не разрешил, я бы ни за что не смог повлиять на тебя так спокойно.       – Но я не разрешал…       – Тебе было любопытно, а любопытство всегда является лучшим поводом для согласия. Это лишь дело времени, поверь, – Хиёри выглядел слишком молодо для своих слов и нравоучительного тона. Обманчиво молодо, отчего Акире немного становилось не по себе, только теперь он начинал задумываться был ли Хиёри таким при первой встрече, или же действительно помолодел за эту ночь.       – И вы правда сможете мне помочь? Мне нужно… не просто восстановить силы, а попасть в другой мир, в определённый мир, в котором я раньше, кажется, не был. Найти среди всех живущих там одно лишь существо, которое, возможно уже и забыло о моём существовании…       – Это будет увлекательное путешествие для всех нас, – заверил Хиёри, минуя очередные тернистые заросли. Лес не становился гуще, но количество колючего кустарника в нём заметно возросло. Казалось, тот появлялся из ниоткуда, цеплялся за одежду и просил задержаться хоть на миг, но Акира почти не обращал внимание на слишком живые движения растительности и вслушивался в певучие интонации Хиёри, будто бы ожидая подвоха. Мелодичный голос звучал так бодро и открыто, что гостю этих лесов удалось представить, как долго Хиёри ждал подобной возможности, что рождало вполне уместные вопросы.       – Почему вы не начали это путешествие раньше? Зачем было ждать кого–то нуждающегося в вашей помощи? – не удержавшись, Акира усмехнулся подобному, неожиданно удачному стечению обстоятельств, насмешливо предполагая: – Знамения? Предсказания старых шаманов обязывающие ждать седовласого мужчину в спутники?       – Нет, – проигнорировав наигранный тон человека, парень пожал плечами, замер на мгновение, а после всё же обернулся к своему спутнику не скрывая более плескавшиеся в глазах озорство и страсть. Продолжал он говорить уже поспешно, таинственным шепотом, будто бы боялся, что деревья услышат его. – Ты себе не представляешь, как мне не хочется открывать всей правды. Не уверен, что она тебе понравится. Не уверен, что братья это оценят. Просто знай, всё дело в том, что ты первый человек в этом мире за долгое–долгое время. Остроухие подобия людей не в счёт.       – Но… – Хиёри явно не был настроен на дальнейший разговор, он продолжил путь вглубь леса, не принуждая Акиру идти за собой, будто бы давая ему выбор – призрачный, почти не ощутимый в том случае, когда ты стоишь между забвением и неизвестностью.       Акира так же ускорил шаг.       Не желая более любоваться красотами сероватого болотного леса, пропитанного запахом гнили, мужчина вновь уходил в свои воспоминания, желая продолжить их или же собрать по кусочком уже имеющиеся. Но оставшиеся части известных обрывков не сходились – слишком мало было их, не хватало для получения хотя бы расплывчатой картинки произошедшего. Акире было ясно лишь одно – мир в котором он подцепил демона слишком многое изменил, а воспоминания о крылатой бестии навевали на одну не слишком неприятную мысль.       – Я что влюбился в него? – изумление обрело голос, слишком сильный, чтобы остаться лишь мыслями. Хиёри многозначительно хмыкнул на это вопросительное заявление, но промолчал. У него всегда были свои мысли на счёт любви, но на этот раз, торопясь познакомить гостя нелюдимых мест с братьями, он решил промолчать, не разводя всех витиеватых речей возводящих влюблённость лишь до одного из проявлений желания. – Нет…       Акира усердно замотал головой, будто бы сбивая пришедшее наваждение, но уже от мысли, что он искал не просто демона нечаянно укравшего его воспоминания, а… возлюбленного, сердце начинало биться в разы быстрей, дыхание сбивалось и идти по выступающим змеистым корням становилось всё сложнее. Он помнил – они целовались. Он помнил, было и нечто большее, что окружённые ореолом беспамятства мозг не желал признавать, но тело, оно само не хотело забывать властные касания, сменяющиеся нежными, почти не ощутимыми…       По телу прошла дрожь, от незабытых моментов или же от подступившего холода – Акира не знал, он лишь на мгновение вынырнул в реальность, чтобы отметить, что начавшийся спуск чуть замедлил их шаг и теперь, торчащие корни всё чаще были надёжной опорой при спуске, нежели преградой. Хватаясь за их покрытые вязкой грязью выступы, Акира шагал вслед за Хиёри, слишком светлым, слишком ярким и нежным для этой дикой местности. Шелк его наряда никак не сочетался с безобразностью гнилых корней и веток, но и не давал потерять его – слишком спешившего вперёд, – меж серых стволов поникших деревьев. Но, в то же время, невинный и чистый вид смелого мальчика придавал сил, позволяя продолжать путь вперёд не теряя и доли уверенности. Не чувствуя подвоха.       Очередная ветка под рукой внезапно ожила и обвила запястье переливчатым холодом чешуи. Акира обязательно бы закричал от неожиданности, если бы секундами ранее не потерял дар речи от изумления. Изумрудная змея немалых размеров смотрела на него поистине человеческими разумными глазами. Высунув розоватый кончик раздвоенного языка она приподняла чуть заостренную голову и спокойно посмотрела на путника. В раздавшемся шипении Акире почудилась усмешка.       – Нехорошо, Хиёри. Нехорошо… – вначале мужчина подумал, что слова принадлежат змее, но после увидел, что большая часть её обвита вокруг руки и талии худощавого брюнета чьё лицо, как и большая часть тела были сокрыты зелёной тканью представляющей собой замысловатый наряд. – Тебя разве не учили делиться своей добычей?       – Это не добыча, – отмахнулся парнишка ничуть не удивлённый появившимся из ниоткуда собеседником. Обернувшись к прекратившему спуск Акире, он кратко кивнул в сторону незнакомца. – Мой младший брат, За…       – Зови меня Такемаса, – промурлыкало зелёное нечто и насмешливо поклонилось рассыпая длинные пряди волос чёрными змеями по плечам. Змея живая, при этом действе, поспешила вернуться к груди своего хозяина, обвивая шею и устраивая маленькую головку в ямочке меж ключиц, обнажённых от одежды.       – Такемаса? – недоверчиво переспросил Хиёри, подавляя смешок. Он оторвался от поправления сбившихся вязочек и вернул подол кимоно в обычное положение, поднимая взгляд на застывшую пару. – Забавно.       – Не более забавное, чем выбранное тобой, – сузив огромные глаза до выражающих презрение колючих щелочек, мужчина покрутил головой так, будто бы показывал названному брату язык, да только из–за тёмной преграды маски увидеть это было невозможно, оставалось лишь додумывать, с чем Акира прекрасно справлялся. Усмехнувшись разыгравшейся перед ним картине, он вновь заслужил себе внимание худого и гибкого, как тростинка, мужчины, чей пристальный пронзительный взгляд заставлял растеряться под его необычной силой. – Ну а ты кто?       – Меня зовут Акира, я ищу путь из этого мира в мир иной, принадлежащий демонам, – произнёс он заготовленную на подобный случай фразу, предельно чёткую и в тоже время отталкивающую чрезмерно любопытных, но нежеланных собеседников. Такемаса, кажется, оказался не из таких.       – В мир иной... Это мы можем организовать, даже за бесплатно, – проигнорировав последнюю часть предложения, молодой человек звонко рассмеялся, но глаза его оставались холодны и чисты от эмоций, как льдинки синего горного льда.       – Тише ты, – прикрикнул Хиёри если ещё не нервничая, то заметно начиная переживать за излишнюю колкость братца. Он вновь поднялся по склону, обеспокоенно переводя взгляд на Акиру, будто бы прося прощения за столь непозволительные речи младшего, а после изобразил подобие улыбки, придавая тону прежнее тепло и бархатистость. – Он шутит, конечно же. Никто не собирается причинять тебе вреда без твоего же согласия на это.       – Без моего согласия? – недоверчиво склонив голову на бок, Акира почти физически ощущал, как вокруг него начинает сплетаться кокон из опасности, но сила его ещё была не настолько крепка, чтобы начать беспокоиться по–настоящему, а потому лишь любопытство давало о себе знать. – Разве я могу согласиться на то, чтобы мне причиняли боль или что–то ещё?       – Ну… разные предпочтения бывают. Кому–то порой хочется и пожестче, – задумчиво предположил Хиёри касаясь своего подбородка и постукивая по нему подушечками указательного и среднего пальцев. Он умудрялся сохранять серьёзность даже несмотря на повторившийся смех брата, который он всё же, не выдержав, оборвал звонкой оплеухой по макушке последнего. – Не хорошо смеяться над чужими вкусами.       – А я и не смеюсь, – обиженно отметил Такемаса и змея на его груди также печально зашипела в ответ. Он всё ещё продолжал изучать серебряноволосого мужчину и когда, казалось бы, не осталось и единого не осмотренного им насквозь участка, он замер на раненном плече. Глаза его расширились от удивления, а дыхание заметно участилось, выдавая лёгкое возбуждение. – И где только мой братец умудрился тебя откопать…       – Я сам сюда шел. Точнее эльфы… они сказали, что я тут смогу найти фей, или те сами меня найдут… Постойте! – озарение пришло все сметающей волной, он помнил слова Койю о том. Что его найдут самого, вот только он ждал фей – маленьких детишек с крылышками бабочек, в чьих кукольных тельцах текла волшебная кровь, а его встретили братья, почти люди, с жадными хищными взглядами и недобрыми улыбками, не предвещающими ничего сказочного. – Вы и есть те феи, которых так недолюбливают эльфы?       – Выходит, что так, – виновато пожимая плечами, Хиёри растерянно улыбнулся вновь. Ему ещё не доводилось слышать того определения, коим их окрестили истинные жители верхних лесов, но такой ход событий определённо начинал забавлять. – Как бы там ни было, кроме нас ты тут вряд ли найдёшь кого–то способного помочь.       – Да и мы, как видишь не во всём способны оказаться полезными, – Такемаса кивнул на рану и в глазах его разгорелся азарт. – Хотя сейчас я могу помочь тебе куда больше старшего. Наверняка он уже успел тебя побаловать своей силой, но эти леса… я их хозяин, способный с грацией змеи выбрать кратчайшие пути, самые лёгкие, самые правильные в достижении твоих целей, тебе нужно лишь оказать мне небольшую услугу…       – Кажется, я уже понял принцип сотрудничества с вами, – отводя взгляд от огромных гипнотизирующих глаз, Акира невольно посмотрел на Хиёри, а тот, вздёрнув подбородок, обиженно отвернулся от него. К собственному разочарованию, он признавал, что в этих лесах от него помощи будет не так много, как от его брата, буквально пропитанного зеленью этих мест, дышащего ей и готового делиться своими знаниями почти безвозмездно.       – И? Что ты скажешь на подобную возможность сократить путь? – глаза Такемасы вновь поймали его в свой плен, в них, ко всему прочему, теперь ещё разгоралась и жадность, подобно оголодавшему пламени она готова была вот–вот поглотить собеседника и слова только подбадривали того, мотивируя на следующий шаг. – Совсем немного и твоя рана утихнет, яд твоей боли окажется испит мной. Я многое знаю о ядах. Я могу помочь…       – Согласен, но… – это "но" будто бы каменная стена оградило Акиру от кинувшегося было к нему мысленно собеседника. Он ощущал всю мощь голодного натиска. Но уже не мог отказать, даже если и был готов признать, что боится этого голода. – Но только не более чем до того момента, когда мы окажется на нужном месте.       – Близ портала, – уже откуда–то из далека донёсся голос Хиёри.       – Близ братьев, – ошибочным эхом повторил глядя в его глаза Такемаса, сделал всего один шаг вперёд и для Акиры весь мир растворился в шипении змеи так похожем на перекатывающиеся друг по другу песчинки.       Второй раз это соприкосновение с чужим сознанием могло бы показаться менее неожиданным, но на деле казалось подготовиться к такому невозможно. Эта связь, плотнее объятий, жадная и поглощающая, будто бы заставляла видеть себя вне тела, откуда–то сверху. И вместе с тем полностью оставаться в нём, с облегчением ощущать, как отступает боль из ноющего плеча, как полные сил ноги сами спешат продолжить путь и как сердце забывает своевременно совершать удары, один за другим пропуская их в ускоряющемся движении. Казалось, воздух больше не нужен, когда сам лес прорастает куда–то внутрь, наполняя своей силой и всем необходимым, чтобы стать единой частью его – целого и дышащего за всё живое вокруг. Акира попытался сбить пугающее наваждение, и то, отступая, тут же отдало свежей болью в плечо, ненавязчиво подсказывая, что с расставанием лучше не торопить. Где–то совсем далеко Хиёри ревностно ворчал о том, что Акира слаб и нельзя подвергать его столь длительной связи, а ответ почему–то давал сам Акира. Он чувствовал, как губы его приоткрываются, чтобы выдохнуть незамысловатое: "всё хорошо" и растянуться в подобии безумной улыбки. Последняя уже была заслугой самого Акиры. Чувствуя эту пьянящую силу и подкатывающий к горлу восторг он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться в голос. Чувство свободы кружило голову сильнее любого вина и в этой тягучей неге, всё ещё продолжая бежать вперёд, он далеко не сразу начал осознавать, что по каплям, по мелким крупицам, но теряет себя.