Заповедник обречённых

Nomy – Heart of ice (Acoustic)

      Потрёпанный, истерзанный и раненный настолько, что даже известная всюду демоническая регенерация не могла противостоять кровоточащим ранам, он продолжал источать зло направленное на всё и вся вокруг, и при этом взгляд его был неотрывно привязан к Акире.       – Спаси, – тихими выдохами слетало с окровавленных губ демона, в то время как его глаза учтиво добавляли: «Спаси, иначе отправишься в ад вместе со мной». И Акира не сомневался в том, что обезумленный близостью смерти демон найдёт способ и его лишить жизни, даже если случиться этому суждено будет на его последних вдохах. Но костёр под ним ещё не был зажжен, лидер людей продолжал вещать о своей победе властным голосом, а это давало шанс на спасение, если бы ни одно «но» – десятки людей кругом. Злые, и непобедимые в своей злобе, они едва не рычали по-звериному, дожидаясь желанной отмашки и возможности спалить всех оставшихся пойманных жертв.       – Нереально, – с горечью вполголоса признал Акира, судорожно перебирая в голове все известные заклинания и не находя лучшего. На него опасливо покосились собравшиеся люди, шарахаясь в стороны и явно не узнавая в серебряноволосом незнакомце местного жителя. – Разве что вы поможете мне?       – Я?! – подпитый мужчина, что стоял перед ним, изумлённо ткнул себя обрубком грязного пальца в грудь и отшатнулся в сторону, встречаясь с кристальным холодом металлического взгляда, но остался проигнорирован.       – С удовольствием, – промурлыкал Митски над ухом, и даже не удивительным было то, что он первым показался рядом. Плещущая из собравшихся злоба растекалась по темноте площади терпкостью крепкого вина, горечью яда, который для самого Гнева был лучшим призывом к действию.       – Только демоны, вы…       – Мы человеческие грехи, – напомнил Хиёри, аккуратно прикасаясь к Акире указательным пальцем, прося его замолчать. Он улыбался ещё пару мгновений, не отрывая взгляда от временного хозяина, чуть сильнее надавливая на пухлость не целованных им губ и наклоняясь всё ближе, чтобы в следующий миг сорваться в толпу, выбирая себе подходящую жертву и оставляя Акиру один на один с яростным взглядом.       Резкое исчезновение духов влекло за собой предобморочное состояние, сродни легкому опьянению. Всего мгновение пребывая будто бы в сгустившемся времени Акира, наконец, мог позволить себе свободный выдох и ощутить себя лишенным чужого влияния. Вот только длилось это недолго. Округа взорвалась отчаянными воплями и испуганными вскриками, а Акира только теперь осознанно воспринял случившееся. Демон видел его и Хиёри, и ему не понравилась эта близость. Слишком. Лишенный защиты духов, Акира впервые за долгое время ощутил силу иной связи – как никогда крепкой и значительной. Болезненное жжение окатило его спину точно кипящее масло, но прежде чем Акира осознал, что это не его боль. Чужой призыв стеганул по нервам.       «Ко мне!» – рычание готовилось разорвать сознание изнутри, но оно звучало и в реальности. Алый взгляд испепелял, притягивал и совершенно неуместно возбуждал, заставляя задыхаться смесью эмоций – своих и чужих – уже не разбирая толком кому они принадлежат. Акира ощущал тепло разливающейся под ногами жидкости, краем глаза улавливал быстроту движений – фиолетовый шлейф нарядного кимоно Тщеславия или же ленивый взмах опасно ранящих рук Джунджи, но всё равно продолжал идти вперёд, не приминая возможностью напоить кровью и свою косу. Взмах. Хрип слева оборвался собачьим воем. Взмах. Скулёж слева стих так же резко, как и начался. Ощущая себя жнецом несущим не смерть, но возмездие, Акира уже не кривился вкусу чужой крови на губах. И растущее чувство насыщения не вызывало тошноты. Он был вершителем крохотного обрывка чужого мирка и ощущал это как никогда чётко.       – Не зазнавайся! – предупредил Махиро прежде чем свернуть голову очередной жертве. Окропленный тяжестью тёсно-алых капель он был удивительно мил и снисходителен, защищая Акиру от запоздало понявшего что-то юнца, что силился напасть со спины. Подло и не церемонясь. Но в итоге также лишился жизни, как и те одержимые, что пытались бежать прочь, но оказывались обглоданы голодной ночью, что силами Акиры тоже полнилась смертью.       – Долго! Слишком долго! – ревел хриплым басом демон, всё также пытаясь освободиться и ёрзая по обгорелому столбу спиной, отчего у Акиры на лопатках по новой вспыхивала боль.       – Если ты не прекратишь, то убьёшь меня раньше, чем я освобожу тебе руки, – заметил Акира, срезая верёвки с ближайшего столба, где совершенно незнакомый демон молил о помощи менее дерзко. Опавший на кучу хвороста, он шептал сбивчивые благодарности, как минимум на двух языках, и согласно кивал головой на просьбу Акиры помочь и освободить остальных.       – Ты думаешь это помешает мне убить тебя повторно?! – нашелся, тем временем, яростный крылатый сплёвывая на сухие ветки кровь и проклятия разом.       – Я вообще не уверен, что думаю, – честно, но слишком тихо, чтобы быть услышанным, признался Акира, обходя столб и принимаясь разрезать толстые верёвки найденным ножом, принадлежащим кому-то из ныне истерзанных людей. Уже первого прикосновения к жаркой коже запястий было достаточно, чтобы потерять разум и продолжить освобождать желанную находку более проворно. Руки… В голове всплыло знакомое имя, что не раз срывалось с губ, но тут же утонуло в лживости собственного звучания. Таканори… Демоны никогда не говорят своих имён, но продолжают оставаться их носителями. Внутренне. Подкожно. – Я скучал, Така…       Ещё один взмах и затупленное лезвие ослабило плен верёвок достаточно, чтобы демон обессилено соскользнул вниз, задыхаясь, но поспешно делая полноценный вдох. Воздух, даже пропитанный гарью и кровью, даже пропитанный смертью, был живителен и чист. Он пах свободой. Акира чувствовал это не за себя, но невольно улыбался этому спасению, своевременному и до пугающего невозможному. Обходя столб и не смея смотреть в глаза демона, он просто оседал рядом, обнимая его крепко, слыша болезненное шипение и чувствуя под рукой сгустки крови, содранную кожу и… внутри всё похолодело… острые обломки сломанного крыла.       – Боги… – Акира поранил подушечки пальцев о торчащие концы белёсой кости, что выпирала над правой лопаткой. Таканори даже не пытался противиться этим касаниям, едва не теряя сознание от испытанного, сменённого нахлынувшим ощущением защиты и спокойствия.       – Слишком жутко, да? – тихо спросил он, упираясь лбом в осторожно вздымающуюся грудь мужчины. Его пальцы, избитые и поломанные в неравной схватке с толпой остервенелых деревенщин, несмело опускались на бёдра мужчины, так, словно бы тот мог растаять случайным ведением, вновь смениться опасностью костра и криками сгорающих заживо знакомых.       – Слишком, – признался Акира с трудом сглатывая подкативший к горлу ком. Хотелось беззвучно разрыдаться от смеси слишком ярких эмоций, где отчаяние захлёстывало прочие тяжелой и непреодолимой волной, но вместо этого он лишь сильнее прикусил губу, понимая, что эти раны не под силу восстановить ни одному из регенерирующих существ. Понимая, что демон не умеющий летать, не демон больше. – Мне очень жаль.       – Жаль? – Таканори невесело хохотнул и распрямился, кривясь от боли всего мгновение, прежде чем взять ощущения в руки. Сейчас, в своём личном отчаянии он был слишком чужим, таким, что Акира невольно сомневался, а он ли тот демон, что нужен ему. Он ли звал его так долго и ждал, проникая во сны случайным образом, гневным вихрем и огненной страстью. Но воспоминания и правда возвращались назад, память восстанавливалась, с неимоверной силой давя на сознание, заставляя согнуться в ощущении тысячи стальных игл, коими вонзалось потерянное в голову. – Да тебе-то чего жалеть?!       – Тебя… – тихим отголоском, эхом умирающего дыхания признался Акира, следуя за хромающим демоном, хоть и не понимая, куда тот может идти. Но шаг Таканори становился уверенней, а хромота исчезала, подпитываясь злобой он становился сильней. Но недостаточно было собственных сил.       – Брысь, – отпинывая Хиёри от облюбованного им раненного мужчины, Таканори сам впился ему в шею чередой жадных укусов, заставляя тёплую влагу залить его лицо и руки. Это не было похоже на изящные проникновения вампиров, о которых Акира уже также успел вспомнить, это было куда более жадно, грязно и торопливо. Така давился чужой кровью, но всё равно не останавливался, вгрызаясь в плоть прямо до позвонков уже безжизненной жертвы. Выпивая её жизнь до крохи. – Что за твари завелись у тебя, Аки?       – Грехи, – как можно спокойней попытался ответить Акира, шагая следом за мужчиной продолжившим путь, скрывая дрожь, рождённую этим обращением. Он перешагивал через остатки чужого пиршества и с сожалением понимал, что тошнота всё же подкатывает к горлу вместе с перенасыщением – кровью, плотью, криками, болью… взгляд его с надеждой изучал спину демона, но та не желала становиться симметричной. Исчезали порезы, затягивались рваные следы на коже, но белизна костей не спешила отращивать новое крыло. Это было слишком, даже для демона. Второе, бесполезно сложенное у груди поднималось в такт возбуждённого дыхания и вздрагивало от очередной усмешки демона.       – Я всегда знал, что ты подвержен влиянию человеческих глупостей, но чтобы настолько, – небрежно махнув рукой на побоище позади себя, Таканори даже не подумал остановиться, хоть и заставил медлить озадаченного Акиру, плетущегося позади.       – Всегда знал? – неуверенно переспросил он. – Мы ведь были знакомы не так уж и много времени.       – Возможно, но ты мне оставил это, – кончиками пальцев, что обрели былую подвижность, постучав по собственной голове, Таканори принялся тщетно приглаживать спутанные волосы, вынимая из них щепки и прочий мусор. – У меня было предостаточно времени, чтобы покопаться не в своих воспоминаниях и многое понять. Ты был плохим мальчиком в прошлом! Кстати, плохой, у меня к тебе будет два вопроса.       – И каких же? – наконец-то ровняясь с демоном, поинтересовался Акира незначительно настораживаясь. Теперь, когда демон был рядом, любая тревога сходила на нет, хотя и потеря крыла, по мнению Акиры, стоила большего гнева.       – Сейчас это неважно. Рядом нет этой одержимой мерзости, нет твоих дружков, а значит… – Таканори остановился и так неожиданно подставил Акире подножку, что тот оступился раньше, чем сумел что-либо предпринять. Спина больно ударилась о каменистую тропу, а выбитый из груди воздух стоном сорвался с высушенных губ. – Это значит, что я смогу от тебя отделаться теперь раз и навсегда.       – Но… – крепкие руки сжались на открытой шее Акиры стальной хваткой, не отпуская и всё сильней обхватывая её, не давая возможности вдохнуть в полной мере, но ещё и не ломая хрупкости позвонков. Острия вновь отросших когтей с пугающе легким хрустом пронзали нежную кожу, тёплая влага щекотно скользила вниз, позволяя понять серьёзность намерений демона, что возвышался над мужчиной смертельной опасностью. Грозная тень опасности пошатнулась перед задыхающимся Акирой, тот прогнулся в спине и обвил руками спину демона, обнимая, и вновь раня пальцы о выступ обломанного крыла.       Демон вздрогнул. Резким взмахом головы спрятал лицо за чернотой спутанных прядей и… ослабил хватку.       – Ты же знаешь, что это совсем не выход, – хриплым от удушья голосом заметил Акира и закашлялся. Каждое движение собственного тела, подрагивающего под тяжестью чужого веса, вызывало двойственные ощущения. Подчинение уже не казалось таким ничтожным и неправильным, каким оно пребывало в глазах Акиры до возвращения пары стальных иголочек правды. Он отчётливо помнил, как хотел именно это тело над собой, как жаждал его непомерной силы и ярости, провоцируя. И в этот раз, будто бы спустя тысячелетие он неуверенно скользнул вниз, к бёдрам, охваченным жесткой тканью штанов, чтобы в очередной раз поймать желанную дрожь, отличную от страха и раздражения.       – Прекрати, – в противоположность желаниям, тело отвечало иначе, подаваясь на ласки впёред, провоцирующе скользя по ногам, что зажаты оказывались меж жарким пленом и холодом земли, остывающей к ночи. Голос Таканори дрожал, но ловкие пальцы уже скользили по разорванному вороту рубашки, касаясь ключиц и выпирающего рельефа грудины. – Нам нельзя быть вместе. Нам нельзя быть вообще… Я потерял своих близких там, на кострах сумасшедшего народца, что так не вовремя оказался рядом, да и ты наверняка потерял в разы больше, чем смог обрести. Дико завершать это вот так. Глупо.       – Я только теперь понял, что мой дом рухнул у меня за спиной часами ранее, – ошарашено признался Акира, когда все воспоминания нахлынули на события минувших дней. Хотя… он умолчал, на деле всё было куда печальней. Рухнуло лишь королевство при дворе которого он предпочитал служить, на деле же остатки его сгоревшего шикарного особняка ещё раньше резанули по сердцу волной непонятного томления.       – Поздравляю, – усмехнулся Таканори вновь, поднимаясь с колен и преодолевая нахлынувшую слабость, смахивая её с ресниц уверенным движением, за которым следовала гордая осанка и устремлённый в ночную даль взгляд.       – Что ты хочешь теперь? – осторожно поинтересовался Акира, поднимаясь с земли, но даже не удосуживаясь отряхнуться от пыли.       – Проблеваться и уснуть. Последнее желательно навсегда, – горько сплевывая усмешку с губ, Таканори продолжил свой путь вперёд, в отличии от Акиры прекрасно разбирая путь в густящейся темноте, и тому не оставалось ничего иного кроме как схватить свободно свисающую руку, сжимая её в своей ладони опасливо. Боясь, что воспротивятся, оттолкнут и прогонят.       – Нашел себе проводника в путь тьмы? – невесело пошутил Таканори, но руки не выпустил, хотя и сжимать её ответно не стал.       – Нашел тебя, – ни словом больше, ни словом меньше. Это признание стоило Акире собственной гордости. Едва не задушенный безнадёжно покалеченным демоном, оскорблённый отказом он должен был ненавидеть своего спутника, а вместо этого желал как можно дольше оставаться с ним наедине. Молил грехи о пощаде, не желая их несвоевременного прихода, и те покорно оставались в разбитой деревне, что потеряла за один час больше жертв, чем могли бы нанести и все демоны целиком. Демоны, чей мир уже давно отказался от убийств приносящих лишь животное удовольствие, непозволительное для высших существ. – Самое время задать те вопросы, что ты держал, видимо, до случая моей смерти.       – Прости, я… просто был очень расстроен, – Акира, не удержавшись, фыркнул на эту реплику, но промолчал, позволяя продолжить. – Мне лишь хотелось узнать, где ты был всё это время и… зачем остаёшься рядом теперь, если получил всё что хотел.       – Бесконечное безвременное падение, ловушка меж мирами и год в беспамятстве подвешенного состояния, – констатировал Акира неожиданно очевидное, впервые осознавая всю картину так ясно и отстраненно. – Пожалуй, если бы не эльфы, то неожиданное возвращение закончилось бы скорее, чем я вдохнул в себя запретный воздух их дикого мира, но им суждено было решить иначе. Те же эльфы, что и были игрушками поймавшего нас дракона, между прочим.       – Уруха? – в глазах демона мелькнул неподдельный интерес, который за собой породил волну ревности в Акире, но он не мог не ответить, хотя бы так, поддерживая гаснущую связь, что некогда была его путеводной нитью, а теперь одинокой паутиной трепетала на ветру.       – Он представился иначе, но да – мы говорим об одном и том же жреце. Мастере своего дела…       – Ушастом боге и дьяволе в одном лице, – Таканори засмеялся, вспоминая только ему одному известные подробности их знакомства, но спрашивать Акиру о большем не стал, предпочитая довольствоваться сокровенным прошлым, и жалеть о невозможности видеть чужие воспоминания так же легко, как и прочли его собственные.       – Тогда, мне лишь остаётся поблагодарить его за своевременное возвращение твоей блудной души и покорно ждать ответа на второй вопрос? – Таканори обернулся, глаза его, даже во тьме, алыми бликами отмечали следящий пристальный взгляд.       – Я не знаю, – Акира не хотел признавать, но не чувствовал больше той тянущей болезненной жизненно-важной связи, что окончательно пропадала с наступлением ночи. Это было слишком просто – пройти через пару миров и десяток троп, чтобы за краткость пути в сотню шагов потерять всё, получая взамен хлипкую, но совершенно не пугающую влюблённость.       – Просто позволь мне ещё немного побыть рядом.       – Ну, а куда я от тебя теперь денусь? – Таканори покривился болезненно и отвернулся вновь, шагая к определённо выбранной цели, что для Акиры оставалась загадкой до сих пор.       – У меня к тебе будет просьба…       – Что угодно!       «Лишь бы не так жалобно, лишь бы живым, не утопленным в грусти голосом», – добавляя мысленно и не смея оглашать вслух, и даже не понимая, до какой степени чётко демон всё ещё слышит его мысли.       – Крылья. Убери эти жалкие остатки, даже если болезненно, но убери, – холодом по ночной густоте, и укором в собственных способностях: – я знаю, что ты можешь сделать это. Уже делал и не единожды.       Акира с сожалением вспомнил тех драконов, что пополняли его коллекцию лишь горделивым размахом крыл, находясь слишком далеко от его дома и вне досягаемости любых средств для перевозки. Он всегда имел при себе бутылёк верного средства, что пробивая драконий панцирь плавило кости, лишая уже мёртвых ящеров их главного атрибута. Тогда ему не было жаль, но сейчас речь шла об ином, о лишении демона остатков его некогда яркого великолепия.       – Мне нужно время, чтобы сварить нужный эликсир, – осторожно признался он, не смея отговаривать. Не имея на это ни прав, ни желания. И лишь плескавшаяся в душе надежда обрела раздраженный выход в словах Таканори.       – Не думай даже! Это не какие-нибудь там примитивные конечности вроде рук и ног, чтобы отрастать так просто! – он гневно пнул калитку перед собой, и та слетела с петель, заставляя Акиру изумлённо шарахнуться назад. Теперь он различал перед собой очертания каменистого дома, видел его пологую крышу и алый отблеск тлеющих углей, что различимы были в прогоревшем камине через проход, где распахнутая дверь говорила о скором побеге хозяев.       – Ты знал об этой лачуге? – Акира позволил себе прервать затянувшуюся тишину, когда демон замер посреди относительно просторной комнаты чистого жилища, что ещё пахло духом чужого уюта и тепла.       – Нет, я шел наугад, – невозмутимо признался Таканори и отстранился прочь, подкидывая на угли остатки сухих поленьев, что лежали в стороне. А после, примечая чашу с чистой водой, он принялся смывать с себя грязь и следы чужой крови, опостылевшие вконец. – Лишь бы подальше от этой гари, от ненависти и свалки, которую заслужили эти смертные.       – Ты и меня, должно быть, ненавидишь? – с опаской спросил Акира, всё отчётливей понимая, что он перестал чувствовать Таканори в то время как тот, продолжал читать его словно раскрытую книгу.       – Нет, – тот вытерся первым попавшимся подобием полотенца, присел на край грубо сколоченной кровати, и добавил невозмутимо: – Ты же не они. Да и вообще на человека похож мало: возрождённый эльфами, оберегаемый грехами, принятый демонами…       – Принятый ли? – Акира только теперь, следуя примеру демона и отмываясь от следов подсохшей крови, понимал свою главную оплошность – забытую в хаосе чужого пиршества косу, что за столь короткий срок успела стать ему родной и необходимой для ощущения полной защиты.       – А ты сомневаешься? – горечь смеха Таканори резала по нервам. Вот так. Пытаясь бодриться собственным напускным весельем, он выглядел ещё более подавленным, чем если бы просто молчал. – Они же не тронули тебя! Думаешь, одного сумасшедшего освобождения крылатого из лап смерти достаточно, чтобы завоевать его доверие? Да ничего подобного! Любой из них мог бы убить тебя, не задумываясь, но… они приняли. Почувствовали в тебе нечеловеческое нечто. Они приняли тебя также легко, как и отвергли меня, забывая…       – Оттого что в тебе слишком много людского? – неловкое предположение стегануло по лопаткам обжигающим взглядом, но… нет. Акире показалось. Это всего лишь покорно принятые огнём подношения наконец облизнули первые языки племени, наполняя комнату тусклым дрожащим светом. – Прости…       – Да, пожалуй ты прав, – ушедший в свои размышления демон даже не заметил произнесённых извинений, да и не нуждался в них, осмысливая истину, к которой и сам приходил не единожды. – Во мне слишком много от человека. Тем более теперь, когда я не могу подняться высоко в небо и засмеяться над миром смертных до коликов в животе, до сорванного в кровь горла. Не могу.       Тихий всхлип ударил Акиру куда сильнее, чем мог бы настоящий удар. Ни одно оружие, ни одна магическая способность не била так сильно, как отчаянная попытка крылатого… бескрылого сдержать рвущийся наружу стон. Мужчина подался вперёд, падая на пол до отчаянного легко и бездумно, сдирая колени о грубые половицы, царапая ещё влажные от воды руки о грубую ткань штанов, но всё же обнимая ноги Таканори так, что тот задохнулся не произнесенным проклятием, изумляясь.       – Тебе не обязательно, быть со мной таким… – сухостью по истерзанному криками горлу и тоскливой истомой по сердцу.       – Каким? – взгляд снизу вверх даже не казался Акире порочным в этот миг, он просто продолжал искать чужой взгляд своим и теряться в чужом отчаянии, слишком сильном для одного человека и даже демона, но приемлемом для двоих.       – Ты не обязан быть настоящим, – усмехнулся Таканори, не противясь желанию вплести пальцы в серебро шелковых прядей, что рассыпались по плечам мужчины и жадно впитывали в себя алое марево огня, отражая лишь его малую часть. Он мог бы отрицать что угодно, но сейчас ему не хотелось отказываться от увиденного сейчас. Он помнил Акиру другим – дерзким, вверенным в себе и сумасшедшим, помешанным на добыче и невероятно страстным. Сейчас же, перед ним сидел лишь сгусток пораненного света, ещё едва трепещущего в густящейся тьме, но совсем не ночной, а принадлежащей всем мирам разом. Мирам, что неумолимо уходили в закат.