Заповедник обречённых

MY FIRST STORY – 21MILES

      – Когда наши оракулы предсказали падение миров, никто уже не верил в лучший исход. Одно дело знать о конце света, а другое дело уметь его предотвратить. Никто не умел, а оттого ожидание было ещё более мучительным. Конечно, всегда в любом из миров остаётся надежда на ошибку этих свихнувшихся предсказателей, но тут слишком уж многие предсказания сошлись в одно, дополняя, окончательно выбивая из колеи прошлых дней. А потом ожидание перешло свою грань и стало уже как-то всё равно, до того момента, пока не случился раскол, крики обезумленных людей и их неспособность слушать и слышать.       Таканори замолчал так же внезапно, как и начал говорить. Яркое пламя уже давно не заливало комнату мерцающим светом, но Акира всё продолжал сидеть перед демоном, ощущая нежность его прикосновений, когда дрожащие пальцы безостановочно вплетались в волосы, касаясь кожи головы и изредка соскальзывая на шею. Акира старался не замечать пронзающей тело дрожи, что рождали эти касания и вслушивался в каждый отголосок чужой беды, ещё слишком свежей, чтобы не вызывать никаких эмоций. И витавшую вокруг горечь можно было собрать с губ, пробуя её на вкус, а можно было ощутить, вдыхая прохладный воздух, свежий, но где-то на подсознании всё так же пропитанный огнём и кровью.       – Но, наверное, я должен быть благодарен судьбе за то, что полное падение не обрело своего конца, и превратилось лишь в потерю себя, верно? – Акира пожал плечами, сильнее сжимая ноги Таканори в объятиях. – Должно быть, я не слишком ценю дар жизни раз смею ещё разочаровываться своему нынешнему положению, но… Всё равно спасибо. Я рад, что ты успел.       – Мне кажется не всё ещё потерянно, – с опаской прошептал Акира, ожидая что вот-вот демон устроит скандал, настоящим своим обликом покажет как зол на людей и как хочет он освободиться от останков былой гордости. Но демон молчал, позволяя всё новым и новым словам слетать с обескровленных губ. – Порой, когда самые смелые желания начинают казаться бредом, это становится признаком их скорейшего исполнения.       – А если конкретней? С примерами?       – Когда всё произошло и порталы исчезли, я уже думал, что не смогу найти тебя в этой суматохе, в многократно выросших размерах нового, цельного мира. Но нашел же!       – Нашел, – Таканори грустно улыбнулся, а Акира только теперь понял, что смотрит на демона непозволительно долго, изучая, пропитываясь чертами лица слишком ярко, точно запахом костра, щекочущим нос. – Вот только нас связывала эта цепь, как и сейчас. Кстати, как твоя спина?       – Терпимо, – постаравшись не поморщиться, Акира спрятал лицо за шелком спутанных волос и на мгновение вновь отдался ощущениям. Но он не пробовал распознать преимущества и недостатки на деле – уже знал, а потому стремился вернуть себе силы былого заклятия. Раз, два, три… и спина уже не болит, она вообще не чувствуется, когда Акира по каплям доводит каждую клеточку внешне неповреждённой кожи до состояния близкого к смерти. Боль не может пробить этого щита и сдаётся, расползаясь тянущим жаром по бокам. – Вот только могу представить каково тебе, если и мои ощущения… на грани.       – Забываешь, что у демонов и людей различные болевые пороги, – покачал головой Таканори и попытался выглядеть не слишком убитым. – И всё-таки о связи. Ты собираешься убрать её или…       – Я не знаю, как это сделать, – честно признался Акира, прерывая. Это открытие он сделал не так давно, внезапно и пугающе, так что холодный пот меж лопаток неприятно прошелся по коже, будто по обнаженным нервам. Привычной связи уже не было, их держало нечто иное – сильное и объяснению не поддающееся.       – Может это любовь? – совсем уж наигранно засмеялся демон, складываясь пополам и едва не переходя на рыдания навзрыд. Акира чувствовал его всего даже так, слышал мольбу о желании остаться в одиночестве и в тоже время понимал, что оставлять отчаявшегося одного нельзя. Отвечать на совершенно нелепый вопрос Акира не стал, но лишь потому, что и сам подобную возможность рассмотрел. Но он не знал ничего. Чувствовал, что ему симпатичен иномирянен, ощущал симпатию в ответ и всё никак не мог спокойно воспринимать всплывшие моменты из общего прошлого, от которых в паху приятно тянуло.       – Чтобы там ни было, но поцеловать мне тебя хочется безумно, – нужно было делать это без спроса, Акира запоздало прочитал ответ в разочарованных глазах демона и тут же прильнул вперёд. Приподнимаясь на коленях и обхватывая шею нависшего над ним существа рукой, мужчина прикасался невесомой лаской. Вначале прося несмело, и уже уверенней после, когда чужие губы с готовностью открылись в ответ, принимая тягучую ласку, что оседала отголосками всхлипов на сердце.       – Мне нужно больше, – влажным касанием мазнув по скуле мужчины, Таканори плавно соскользнул на пол, седлая чужие бёдра и сжимая их своими ногами так, что просьба становилась достаточно понятна. Вот только помня, теперь уже помня, прошлую подобную встречу Акира недоуменно искал ответ в алых зрачках теплящихся огоньками негаснущей страсти. Страсти, что и в пламя не спешила превращаться, отчего казалась тихой мольбой.       Но Акира, наверное, где-то на подсознании запоздало понимал это желание принадлежности кому-то другому. Только бы ни себе. Только бы доверится хоть относительно родному существу и не думать ни о чём, утопая в неспешности ласк, вопреки желаниям прошлым. Это не было похоже на жар, тепло не обжигающих касаний и боль, пронзающая спину, когда та оказывалась прижата к серости перины, но Таканори терпел. Не отстраняясь и даже не шипя гневно, лишь выгибаясь навстречу кратким поцелуям, что порхали неспешно от ключиц к плоскому животу. Акира ощущал под своими губами каждый кровоподтёк, каждую новую ссадину, что заполучил демон в неравной схватке с людьми и… если по-честному, то был рад не видеть, а только чувствовать горечь чужого поражения. Уже этого было слишком много. И в благодарность за это, ему отдавались до такой степени чувственно и открыто, что сам Акира упустил момент, когда желание нежного утешения переросло в потребность жадного обладания.       Обхватывающие талию ноги, ногти впивающиеся в лопатки так, что и сила заклятий спадала, пробуждая клеймящую боль, сорванный до хрипа голос, что теперь молил о грубости, снимая последние запреты и невидимые барьеры, что ещё ограничивали эту реальность пределами дома. Всё это мешалось в такую жгучую смесь чувства более сильного, чем любовь, что Акира едва не задохнулся на очередном шумном выдохе, когда мир в очередной раз раскололся на тысячи крохотных осколков. Вот только в этот раз всё происходило лишь в его мыслях и мыслях демона – они видели одну реальность, реальность, что пеплом сожженных дотла страниц опадала к ногам и покрывала дрожащие плечи. Реальность, что обрывалась пронзительным криком выходящим за пределы спасительной лачуги – временного пристанища за которым тянулся бесконечный простор лоскутов нелепо соединившихся в единый мир.       – Почти как умереть, только всё-таки лучше, – подал первым голос Таканори и в нём – Акира поверил не сразу – слышалась улыбка. Он старался удобней устроится на ложе, не спеша при этом выпускать из объятий мужчины, устраивая его рядом так, чтобы тот не смел пожаловаться на неудобность позы. По крайней мере первое время.       – Значит, действенный способ выведения из депрессии всё ещё только один? – Акира бы с большим удовольствием предпочёл сейчас прохладу ближайшего водоёма, что просто обязан был находиться рядом с селением, но возросшая крепость чужих рук решала за него иначе. Сбито дыша куда-то в ворох спутанных волос демона, Акира пытался шутить. – Если так, то… думаю, я бы мог стать твоим личным врачом ещё на какой-то срок.       – На какой-то? – насторожено поинтересовался демон, но в словах его слышались капли озорства. – Что же это за лекарь такой, если он не может дать своему подопечному точные данные – как будет лечить и, главное, сколько.       – Я бы сказал, что всегда, но… боюсь, не знаю продолжительность жизни демонов относительно людей. Что-то мне подсказывает, что это значительно различающиеся цифры.       – Смеёшься? – от этой серьёзности тона Акиры демон потерял только обретенную лёгкость, залпом выпивая её и… не пьянея. Он рассматривал черты человеческого лица, что в только зарождающейся неге рассвета казалось мертвенно-бледным. – Думаешь, что я тебя отпущу раньше, чем ты мне надоешь из-за какого-то там бессмертия?       Бессмертие… Фраза резанула по сердцу неприятным озарением. Акира даже представить себе не мог до какой степени велика пропасть меж ними. Но собственнический настрой оживившегося демона, как и запоздало приходящая дремота, всё-таки грели. Грели даже в холоде наступающего утра, что неспешно кралось в этот сошедший с ума мир. И сон приходил. Впервые спокойный и не рвущий душу куда-то вдаль, не встревоженный присутствием грехов, что так и не вернулись с пиршества, Акира засыпал в объятиях демона, что искал его дольше ровно на год, чем он сам искал крылатого.       Но всё было бы непозволительно хорошо, если бы и пробуждение оставляло за собой приятное послевкусие встречи, возрождённой страсти и тепла. Акира просыпался от головной боли, от ощущения заполненности, что знаменовало собой возвращение духов, от ужасного шума, который сопровождал истерику демона. Мужчина решился открыть глаза и выдать своё бодрствование только когда ругань и звон ломающихся вещей утихли. Слышалось лишь сбитое дыхание Таканори, что едва не превращалось во всхлипы, и Акира, чувствуя невыносимую подавленность существа, поднялся. В опущенные на пол ноги предостерегающе воткнулись осколки посуды и каких-то непонятных устройств, что полнили жилище, но ещё вчера были целы и аккуратно составлены в шкафах.       – Доброе утро, – сорвалось с губ человека прежде, чем он осознал сказанное и оказался испепелён презрительным взглядом вместо ответного приветствия. Демон оскалился и… совсем перестал быть похожим на того, кто ещё несколько часов назад просил о любви в одной из самых извращённых её вариаций. – Что-то потерял?       – Всё, – спокойно пояснил Таканори и немалая стопка чашек выскользнула из его ослабших рук. Осколки разлетелись так, будто бы он держал перед собой и не дешевые самодельные плошки вовсе, а изысканный хрусталь. Звон. Град белёсых лезвий рассыпался по полу и демон спокойно вышел по ним прочь из дома, оставляя алые следы неспешного шага. – Люди говорят, что разбить что-то от нервов помогает…       Акира промолчал. Кажется в этом случае проще было разбить голову разошедшемуся демону, но вместо этого он натянул остатки вещей и, минуя вдоль стенки основной очаг разгрома, вышел на порог миниатюрного жилища, что в солнечном свете, казалось, выглядело ещё меньше, чем ночью. Аккуратные кусты у дома полнили спелые ягоды цвета крови, а широкие клумбы наполняли округу чудеснейшим ароматом, где-то вдали птице щебетали о свободной жизни, и всё это… никак не вязалось с настроем демона.       – Когда ты примешься за работу? – Таканори не обернулся, хоть и поёжился от растерянного взгляда, что коснулся его спины, белых обломков и второго – неестественно согнутого крыла, что трепыхало на ветру подобно парусу истерзанному ветрами. Он помнил о своей просьбе, помнил о данном ему согласии Акиры и не думал отступать.       – Мне нужны травы и место для варки зелья, в этой лачуге уже… – Акира смолк, когда Таканори решительно направился в сторону основного, теперь уже мёртвого, поселения. Человеку не оставалось ничего иного, кроме как отправится следом.       – Любой дом на твой выбор, если окажется что он ещё занят, я с великим удовольствием освобожу его для тебя, – процедил сквозь зубы демон, когда в шаге с ним поравнялись. Вытоптанная тропа полнилась пылью и жаждала дождя, но на чистом небе не было и единого облака, идти по тропе было легко, точно возвращаться домой после долгого странствия, вот только Акира почему-то чувствовал себя так словно идёт к эшафоту.       – А как же травы? – всё ещё надеясь на лучший исход поинтересовался он. Впервые за долгое время ему не хотелось ни то что убивать – ему не желанно было причинять боль живым существам, тем более таким близким, что хотелось держаться за них, как за спасительную нить в будущее. В будущее, которого могло бы и вовсе не быть.       – Не мои проблемы, – отрезал Таканори ускоряя шаг, ему действительно было всё равно, где и как мужчина найдёт нужные ингредиенты. Он обещал, а значит брал на себя полную ответственность за свои слова.       – Тогда, пусть это будут мои проблемы, – голос раздался со стороны. Акира узнал его сразу же, а вот Таканори – демон, который отчего-то видел человеческие грехи – вздрогнул, шарахаясь в сторону. Но изумрудная копна волос, блеснув на солнце единожды, уже скрывалась следом за своим обладателем в густоте непролазной чащи, где после эльфийских лесов Такемаса чувствовал себя более чем уютно.       – Никогда не привыкну к твоим… паразитам, – брезгливо поморщившись, Таканори снова смолк, отворачиваясь в противоположную от Зависти сторону и… невольно встречаясь взглядом с Акирой. – Не самое лучшее соседство. Не думал от них избавиться?       – А стоит ли? – Акира действительно не знал, верный ответ на этот вопрос, как и ни на один из тех, что действительно мог бы терзать душу сейчас. Внутри неуверенно заскреблись оставшиеся четыре – мнимо беспомощные и наигранно слабые, они оставались всесильны. Акира не знал, что могут сделать они с ним нарушь, он их игру, но зато прекрасно видел, что делали они с теми, кто в их игре был лишь жертвами и пищей. Тяжелый выдох разом прервал воспоминания и поборол подкатившую к горлу тошноту. – Они помогли мне найти тебя, я должен быть благодарен им за это. Как и ты.       – Ещё немного и я сам удавлюсь от всех этих последствий спасения, – и вновь презрение в голосе. Вряд ли Таканори можно было отнести к существам помнящим добро. Вряд ли спасение его из огня было добром. Но Акира бы обязательно бросился его разубеждать, постарался подбодрить и воодушевить, если бы ему в один момент не стало абсолютно плевать на это. Единственная его связь с прошлым хотела исчезнуть, как и всё остальное? Плевать.       – В таком случае, удачи, – обогнав демона, мужчина первым устремился к домам, что возвышались на холме кривым оскалом чёрных зубьев. Не слушая окриков, не отвечая на ругань, он спешил к тому жилищу, что более прочих напоминало скудную таверну. И он не ошибся.       К счастью, здесь не было и единого намёка на хозяйствование грехов, хоть и внешне таверна не отличалась от её же подобия, встреченного днями ранее. Память услужливо наносила на относительно чистый пол кровавые разводы и ошмётки недоеденных тел, но таяла, не способная удержать реалистичность картинки достаточно долго. Видения рассыпались под уверенным шагом, когда Акира шагал вперёд и останавливался лишь у бочонков с аккуратно вбитыми в них кранами. Вино, пиво, эль и пойло, не попадающее ни под одну из приличных категорий – выбор был небольшой, но это и не имело значения. Отдавая предпочтение элю, Акира ногой опрокинул бочонок с вином. Пусть уж лучше этот кисловатый запах забродивших ягод, чем только зародившийся сладостный аромат гниения, приносимый ветром через распахнутые окна.       Набирая себе полный кувшин хмельного напитка, Акира понимал, что напиться – совсем не выход. Слишком низко и не по его правилам было отступать на полпути от намеченного, оправдываясь нарочито вызванным опьянением. Да Акира и не пытался. Лишь позволил себе расслабиться, вспоминая заветный состав нужного зелья, а демону – остыть, сбившись в поисках человека, что уходя, не преминул воспользоваться магией теней – почти невидимостью, почти бесшумностью, что сбила с толку разозлённую полукрылатую нечисть. Вот только успокоил или разозлил бы ещё больше этот поступок демона, оставалось почти решенной разгадкой. Сбитая с петель дверь только больше уверила Акиру в запоздало сделанном открытии.       – Какого дьявола ты так себя ведёшь?! – взбешенный, тяжело дышащий и готовый убить… Таканори выглядел прекрасно. Почти как в те времена, когда лезвия дождя едва не пронзали кожу, а поцелуй вперемешку с заклятием желанной слабостью оседал на губах. Его глаза были полны гнева и неописуемой красоты, как и сейчас. В другом мире и совершенно при других обстоятельствах.       – Твоё здоровье! – подняв высокий бокал, доверху наполненный элем, Акира поспешил осушить его, но осилил лишь половину. Чёрствые люди готовили отвратительные напитки. Идти на поиски закуски перехотелось – неизвестно было, что сотворили с пищей глупые смертные. – Что делаю я? Я жду своего личного травника, видимо. А что делаешь ты?       – Я… – невозмутимость в голосе мужчины покоробила и остудила пыл, разбивая ту хрупкую и грубо собранную из осколков маску, что так и не уснувший Таканори создавал для себя с самого рассвета. – Я думал ты сбежать от меня решил.       – Ну да, конечно, сбежишь от тебя. Засел в самую душу, не вырвать, не силою вытолкать, а теперь забытым быть боишься, ну не дурак ли? – передумав допивать остаток хмеля признанного пойлом низшего качества, Акира решил попытать счастья на пиве. Не обращая внимания на демона устроившегося неподалёку, он отбрасывал стакан с недопитой жижей в сторону и наполнял новый, также найденный у стойки.       – Акира, у нас же нет будущего совсем, – подпирая голову рукой, и впервые что-то по-настоящему понимая, произнёс демон. Слова сухо слетали с его губ и растворялись в дурманящей пенке, что поднималась над неожиданно приличным по аромату напитком. Мужчина не вздрогнул, не возмутился отобранному из рук почти наполненному стакану и ничуть не удивился наглости Таканори, когда тот осушил стакан залпом, возвращая его в руку странника. Приятная горечь охватила пересохшее горло, чуть дурманя и будто бы обжигая, она проникала в самое сердце, заставляя и дышать уже иначе. Всего лишь хмель, но – видят боги! – как схоже было его действие с силой когтистых лап любви, в которые демон так не хотел верить.       – Конечно же нет, – тем временем охотно подтвердил Акира, даже не представляя себе на сколько непроизнесённых вопросов он сейчас невольно ответил отказом. Невольно, но так символично, что Таканори зашелся щемящим душу хохотом, моля себя только об одном – не сорваться на рыдания. Не сметь.       К моменту, когда Такемаса добыл всё необходимое, время уже перевалило за полуденное и солнечный цветок, палящий, в самом разгаре своего цветения, не позволял выйти на улицу, где усилившееся гниение трупов, заставляло и окна таверны закрыть, и дверь. Акира уже успел уговорить демона разделить с ним трапезу из самых надёжных и не испортившихся продуктов, а тот, заскучав, вывел на чистую воду грехи, призывая их непринуждённой беседе.       – Вы могли бы и более качественно убирать за собой, – зажимая нос и проклиная налетевший порыв ветра, Таканори многозначительно давал понять сидящему перед ним Митски о чём именно он говорит. Да и невозможно было не понять этого, когда тошнотворная сладость наполняла собой ноздри так, будто бы и не было тех сотен метров до места побоища, что должны были развеивать растущий смрад.       – Могли бы, – охотно кивнул Гнев и с озорством предвкушения во взгляде продолжил. – Но тебе ли не знать, о милейший друг, что внутренности людей, за исключением разве что пары-тройки органов, носят исключительно гнусный вкус?       – Допустим, но вам ли – чувствующим вкус мысли, а не плоти – не всё равно?       – Что значит «допустим»? – настало время Акиры поперхнуться воздухом, пивом, да и озарившими его догадками, которые любезно подтвердил Хиёри, оказываясь рядом и заботливо хлопая хозяина по спине.       – Он тебе не сказал, да? Демоны не брезгуют человеческой плотью, – слащаво пропела Похоть, присаживаясь на краешек стола и ничуть не стыдясь оголившихся от короткого одеяния ног. – Независимо от статуса крылатого, все они… любят вас не только так, как помнишь ты.       – Прекрати копаться там, где не просят, – подавленный, Акира не хотел больше пить. Забрав из рук замершего в проходе Такемасы охапку терпко пахнущих трав, он удалился на кухню, слыша как грехи, как ни в чём не бывало, продолжают болтать с демоном на совершенно отстранённые от предпочтений в пище темы. Углубляясь в процесс варки зелья он старался не слушать ничего, предпочитая вместо пугающего всезнания оставаться в спасительном неведении. И всё же размышлял, входило ли в его желание принять Таканори «таким, какой он есть» столь интересное обстоятельство, что в будущем и с ним могло бы сыграть страшную шутку.       – Боишься, да? – голос раздался за спиной спустя полчаса с начала приготовлений. Акира уже не ждал и не думал, а потому и готов не был к приходу крылатого в его временное убежище, где даже уютней было, без мрачной компании.       – А где остальные? – любопытство подозрительной тишиной было не только попыткой скрыть испуг, но и реальным изумлением – духи молчали, не спеша возвращаться назад. – Ты их убил?       – Споил всего лишь, – невинно пожав плечами Таканори почти искренне улыбнулся, «почти» лишь только потому что и в его глазах плясали хмельные огоньки. – Эти неземные совсем не умеют пить, что нам на руку… Я скучал.       Последние слова уже выдохом в самые губы, где и жар, и горечь хмеля, и… иная горчинка, пробуждающаяся изнутри терпкостью безумия, прежде чем пролиться в сорванный с искусанных губ поцелуй. Акира должен был требовать объяснений, возмущаться безрассудству чужого меняющегося настроения, но откровенно не хотел. Пока комнатку полнил ядовитый дурман варившихся трав, пока изумрудная влага только начинала закипать вбирая в себя магию растений, ещё было время. Было желание отдаться друг другу ещё раз, вот так безумно, в ситуации «три секунды до безвременья» просто ещё принадлежать друг другу в непроизнесённых признаниях и сбитых дыханиях, что полнили разгорячённый воздух.