Неправильное воспитание

Пока ещё не испортившаяся, но уже по-настоящему осенняя прохладная погода радовала суетившихся на платформе людей. Это были провожающие своих детей в школу родители и сами дети, готовые к отправке в Хогвартс. Одни, нетерпеливо переступая с ноги на ногу, предвкушали новые впечатления и встречи со старыми друзьями, другие уже буквально чувствовали дух родной школы, завидев красный Хогвартс-Экспресс с валящими из трубы клубами дыма. Кто-то заметно грустил и не хотел расставаться с родителями, отправляясь в дальнее путешествие. В это радостное и полное разговоров утро Драко Малфой, стоя на платформе около отца, старался держать все переполняющие его эмоции при себе. Он незаметно для Люциуса поглядывал на радующихся детей и думал, как он мог быть на их месте, радоваться предстоящей поездке. Он видел в толпе Гарри, но не подошёл к нему, потому что отец не понял бы их дружбы. Вообще Драко рос очень думающим мальчиком. Из-за того, что ему приходилось постоянно скрывать свои симпатии, хоть к дружбе с Гарри, хоть ко всей семье Блэк, он многое обдумывал и многое понимал, бродя по пустынным коридорам Малфой-мэнора. Люциус после развода с Нарциссой замкнулся в себе, совсем не занимался сыном, и мальчик вырос почти без него. При этом Драко подсознательно боялся отца: сыграла в этом детская неосознанная память или же простой инстинкт — он не знал. Но разговаривать по душам с отцом он не хотел и не мог. Драко ещё раз повернул голову в сторону Гарри. Тот ждал, пока Сириус выгрузит все вещи с тележки Ареса, которому разрешили поступить в Хогвартс раньше срока. Малфой радовался, что ещё один его друг будет с ним во время учёбы. Около Гарри стоял Рон и близнецы, с которыми Драко почти не общался, но и не чувствовал к ним того отвращения, которое прививал ему отец. — Мне пора, — сказал Люциус, едва взглянув на мальчика. — Я напишу тебе. — Да, — кивнул Драко, вздыхая. — До Рождества, отец, — как только Люциус исчез, Драко подбежал к Гарри. Марлин как раз что-то говорила ему и, заметив Драко, улыбнулась. — Привет, малыш, — сказала она, растрепав уложенные волосы мальчика. — Цисс, иди сюда, он ушёл! — крикнула Блэк, помахав рукой. Из-за угла вышла чуть встревоженная Нарцисса. Увидев сына, она расцвела и, подойдя к нему, крепко прижала к себе. — Мой хороший, — она несколько раз поцеловала его в макушку. — Как ты? — Все хорошо, мам, — улыбнулся Драко, обнимая Нарциссу в ответ. — Я с…. Скучал. — Я тоже скучала, Драко, — Нарцисса подвела сына к лавочке и, сев, внимательно посмотрела на него. — Ты похудел. — Вырос за лето, — усмехнулся Драко. Он украдкой посмотрел на Блэков: никто не посмеялся от его девчачьего «скучал»? Но нет, Гарри был слишком занят разговором с Аресом, а Марлин с умилительной улыбкой смотрела на Сириуса, который, вытирая жене слезы, что-то говорил ей. — У тебя всё есть к школе? Или что-то нужно? О, я хотела… Хотела подарить тебе это, — сказала Нарцисса, доставая из сумки небольшую записную книжку. — Она заколдована. У меня есть такая же дома. Ты можешь писать там всё, что тебе вздумается, и эти слова появятся у меня в книге. Чтобы не нагружать сов, понимаешь? А главное, что страницы потом исчезают, и твой отец, даже найдя эту книгу, не узнает, что мы переписываемся. Ты… Примешь? — Мам, это очень крутой подарок, — Драко взял записную книжку, смущённо провёл пальцем по корешку. — Спасибо, — он улыбнулся, а потом быстро обнял Нарциссу. — Поезд отправляется через десять минут, — улыбнулась она. — Иди. Мы встретимся ещё до Рождества. И пиши мне. — Обязательно! — улыбнулся Драко. — Кстати, я хотел спросить, — он смутился. — Джейн. — Она в порядке. Очень хочет вновь тебя увидеть, — Нарцисса погладила сына по голове. — Рано или поздно мы будем снова жить вместе, милый. Все, иди, — женщина ещё несколько раз поцеловала Драко, а потом отпустила, скрывая слёзы. Джейн была дочерью Ремуса и Нарциссы, ей только-только исполнилось три года. Она обожала своего старшего брата, охотно тянулась к нему. К счастью для Ремуса, дочь не переняла его «пушистую» проблему: она росла обычным ребёнком с очень покладистым и застенчивым характером. Она с радостью бывала в доме Блэков, больше всего привязавшись к Гарри и Марлин. Драко подошёл к Блэкам, чтобы позвать Гарри в поезд. Марлин тихо плакала на плече Сириуса, потому что никак не могла смириться с мыслью, что дети уезжают в школу. — Марли, ну все, все, — прошептал Сириус на ухо жене. — Хватит. Ничего страшного не произошло, — он нежно поцеловал кё в щеки, а потом, запечтлев быстрый поцелуй на губах, сказал: — Все, ребят, вам пора, — Блэк улыбнулся мальчикам. — Простите Венеру, что она не смогла попрощаться с вами, но у неё сегодня первый учебный день. — Пишите нам, хорошо? — в сотый раз за день сказала Марлин, и мальчишки активно закивали, ещё раз обняли взрослых и пошли занимать свободное купе. — Не могу поверить, — прошептала Марлин. — Они такие взрослые. — Марли, дети растут, — улыбнулся Сириус, притягивая жену к себе. — Ты знаешь, что ты у меня очень красивая? — Марлин смущённо улыбнулась и обняла мужа, крепко прижимаясь к нему. Только в этот момент она заметила, что на нём нет рабочей мантии. — Си, а ты не идёшь на работу? — спросила она с удивлением. — Нет, и ты тоже не идёшь, — ответил Блэк. — Я решил дать нам пару недель отдыха. Ты так переживала из-за отъезда детей, что я подумал… Прости, что не сказал. — Мы будем отдыхать дома? — спросила Марлин. — Ты не сердишься? — Милый, я полностью тебе доверяю, — она легко поцеловала Сириуса в щеку. — Тем более, провести время с тобой наедине после столь долгой разлуки — это ли не счастье для любящей женщины? — Мы не будем дома, — Сириус крепче обнял Марлин. — Помнишь, ты говорила, что хотела бы пожить немного у моря? Я снял дом в Греции. Там очень красивые виды, и дом отделён от города — мы будем только вдвоём. Целых две недели. — Сириус, как же я тебя люблю, — Марлин с восхищением взглянула на мужа. Вскоре поезд начал отправляться, и Марлин нашла взглядом высунувшегося из окна Ареса. Он махал маме рукой и кричал, что любит её и обязательно будет писать. За ним виднелось счастливое лицо Гарри, который, помахав Марлин и Сириусу, сел на сидение напротив Драко. К ним присоединился Рон, а когда платформа осталась позади, и родители скрылись из вида, Арес сел к Драко, молча уставившись в окно. Гарри с сочувствием посмотрел на брата. — Арес, все в порядке? — спросил он. — Немного грустно, — сказал Блэк. — Я буду по ним скучать. — У тебя всегда есть я, — дверь купе неожиданно открылась, и мальчики увидели Венеру в школьной форме. Девочка улыбнулась младшему брату. — Что ты тут делаешь? У тебя ведь учёба, — с удивлением произнёс Арес. — Да, но я подумала, что какой-то там аттестат не может быть важнее моей семьи. Мама так переживала, что ты едешь, Арес, и я решила поехать с тобой. Да и кто-то должен приглядывать за Гарри, верно? — Венера смущённо улыбнулась. В этот момент она становилась очень похожей на Марлин. — Почему ты не была с нами на платформе? — спросил Драко. — Это был сюрприз, — Венера пожала плечами. — Не буду вас тут теснить, малыши. Если что, я в купе с близнецами. Венера вышла из купе мальчиков и пошла в сторону своего. Навстречу ей вышел Маркус Флинт, слизеринец с неприятно выпирающими зубами. Увидев Блэк, он удивился — они не раз встречались на разных светских приёмах, и Маркус знал, что Венера приедет в школу только на следующий год. — Мисс Блэк, — усмехнулся он, но решил не быть излишне агрессивным. Он только чуть наклонил голову и поцеловал руку девочки. — Привет. Что ты тут делаешь? — Здравствуй. Теперь учусь, — сказала Венера, приветливо улыбнувшись. — А как же твои выступления и все такое? — Флинт не очень любил Венеру, потому что она, как ему казалось, была слишком назойливой. Но и воевать с девушкой из аристократического общества, где каждая сверстница может стать будущей женой, он не хотел. — Расскажу потом, — улыбнулась Венера. — Я пойду. Встретимся. Венера не могла рассказать Маркусу, что отправление в Хогвартс — это наказание от доброго дедушки Ориона за татуировку, которая вот уже месяц как красовалась на лопатке юной Блэк. Это была невинная надпись — на самом деле всего лишь фамилия, выведенная красивым почерком. Венере очень хотелось увековечить тот факт, что она принадлежит к старинному роду Блэков, ведь после замужества ей придётся поменять фамилию. Но Орион рассмотрел в этом акт бунтарства, и, решив не прибегать к решительным мерам, он всего лишь, поговорив с внучкой, отправил её в Хогвартс. Венера сможет закончить Академию искусств в любой момент, но уже после окончания школы в Англии. Конечно, ей было грустно расставаться с друзьями, но слово главы семьи стояло выше, чем её личные желания. Родителям она сказала, что хочет присматривать за Аресом. Сириус, конечно, знал всю эту историю с татуировкой, и даже намекнул об этом дочери, но ругать не стал. Близнецы в купе говорили о будущих возможных изобретениях. Джордж всегда отвечал за практическую сторону — он лучше брата разбирался в заклинаниях, но зато у Фреда была неограниченная фантазия. Ему стоило только представить что-то, как его мозг тут же начинал воплощать идею в реальность. Они гармонично дополняли друг друга, и Венера была рада, что тесно с ними общается. Зайдя в купе, Венера села около Фреда и вздохнула. Уизли как раз рассказывал о новом плане действий на случай, если их застанет Снейп. — А кто такой Снейп? — спросила Венера. — О, это очень страшный человек, — таинственно проговорил Фред. — Он никогда-никогда не мыл волосы, а еще! Он ненавидит гриффиндорцев. Настолько, что как только видит нас, сразу же отнимает пять баллов с факультета. — Декан Слизерина, — добавил Джордж. — Постоянно ловит нас и пытается выставить из школы. Но МакГонагал не даёт нас в обиду. Но ты не бойся, он не всех гриффиндорцев ненавидит. — Почему вы так уверены, что я буду на Гриффиндоре? — спросила Венера с улыбкой. — Мне вот как раз так не кажется. — А где ещё? — На Слизерине, конечно. Для Райвенкло я слишком глупая, для Хаффлпафа слишком… Скажем, я не люблю оставаться в стороне. Но для Гриффиндора у меня слишком мало храбрости. Самое то для Слизерина. — Ты сделала татуировку в тринадцать лет, а ещё твои родители до сих пор не знают, что тебя хотели выгнать из школы за то, что ты устроила репетицию в шесть утра, разбудив всё общежитие вместе с преподавателями, — насмешливо сказал Фред. — И ты называешь тебя трусливой? — У неё были очень хорошие учителя, — усмехнулся Джордж, подмигнув подруге. Венера отмахнулась и достала из сумки книгу. За чтением Венера задремала, прислонившись к Фреду, и проспала момент, когда поезд остановился и ученикам было сказано выходить из поезда. Уизли деликатно дотронулся до плеча девочки. Еле открыв глаза, она вышла из вагона, всматриваясь в непроглядную темноту. Ей предстоял путь с первокурсниками, потому что впереди было распределение. Быстро найдя в толпе галдящих детей Ареса и Гарри, Венера присоединилась к ним. Провожающим был Хагрид, старый знакомый семьи Блэков. Венера знала его и относилась с большой теплотой, поэтому его появление обрадовало её и успокоило. — Привет, Хагрид, — сказала она, обратившись к великану. Тот приветливо улыбнулся. — Венера! Не ожидал тебя тут увидеть, маленькая проказница. Все-таки решила учиться у нас? — Да, я приглядываю за младшими, — сказала девочка, а сердце её сжалось — она не хотела врать Хагриду, и решила все рассказать ему позже. Путь к школе лежал через красивое озеро на лодках. Арес вызвался сесть в одну лодку с мальчиками, которых он часто видел на приёмах, и Венера отпустила его, сама сев в лодку с Гарри и Роном. Вид Хогвартса навёл на неё удручающее впечатление. В отличие от Гарри, которому так понравился этот таинственный вид замка с его готическими башнями и величественными стенами, Венера знала, что её ждёт заключение на целых четыре года. В Испании она жила в доме дедушки, каждый вечер после учёбы возвращалась домой, купалась либо в море, либо в бассейне, а потом уходила в город с друзьями, совершенно забывая о школьных проблемах. Ей нравилась свободная взрослая жизнь, где она отвечала сама за себя и не придерживалась никаких правил. Ей так хотелось оставить себе хотя бы частичку свободы до семнадцати лет, потому что замужество тяготило её и заставляло нестись куда-то вперёд, к неизвестному. Гарри же испытывал чувство свободы. Нет, он любил дом, в котором вырос, но именно здесь, в Хогвартсе, он чувствовал сближение с родителями. Марлин и Сириус много рассказывали ему об отце и матери, которые таким странным образом сошлись, были такими разными, но любили друг друга. Он не испытывал недостатка любви — Марлин заменила ему мать, и он вырос, окружённый любовью и заботой, но все-таки иногда, наблюдая за тем, как Марлин общается с Аресом, ему хотелось бы почувствовать настоящую маму, Лили. Он говорил об этом Сириусу однажды, и тот сказал, что Лили могла бы гордиться таким сыном, как Гарри. Сириус дал ему несколько собственных воспоминаний о Джеймсе, чтобы Поттер мог увидеть, какие проделки они совершали в школьные годы. — Есть хочется, — произнёс Рон, уныло смотря на стены Хогвартса. — Нас же покормят? — Конечно, — улыбнулась Венера. — Четыре года ада, — сказала она сама себе, а потом улыбнулась. — Но кто сказал, что этот ад я не могу разделить с кем-то ещё? Она стянула с себя мантию, оставшись в одной рубашке и юбке. Вода озера казалась чистой, Венера азартно потёрла руки, шепча заклинания. — Венера, что ты делаешь? — спросил Гарри. — Мне надоело плыть на лодке, — сказала она. — А ещё я слышала, что в этом озере полно разных тварей. Русалки, кальмары. Увидимся на береге, мальчики, — с этими словами она нырнула в воду. Сказанное заклинание позволило её глазам видеть всё, что было в озере. Там действительно кишели различные непонятные существа, которых Венера раньше не видела, но все они, словно восковые куклы, были без движения. Скорее всего это было сделано специально, чтобы ни одно чудище не напало на лодки с первокурсниками. Это сыграло на руку Венере, и она без приключений доплыла до берега. Выйдя на сушу, она помахала Гарри и Рону, которые только-только подплывали к берегу, и пошла в сторону школы. Когда все первокурсники собрались у входа в Большой Зал, МакГонагал рассказала о правилах проведения распределения на факультеты. Вдруг она заметила неподобающую одежду одной из учениц и обратилась к ней. — Мисс, почему с вас капает вода? Вы свалились из лодки? — спросила она. — Нет, профессор, я просто захотела искупаться в вашем прекрасном озере, — сказала Венера. — Я уже применила заклинание, скоро высохну. — Как ваша фамилия? — строго спросила МакГонагал. — Меня зовут Венера, — сказала девочка, усмехнувшись. — Венера Блэк. — Вот как, — сказала МакГонагал, мысленно содрогнувшись от ужаса. — Что же, хорошо. Проходите в зал, только высушите свою одежду. Венера быстро привела себя в порядок, не высушив только волосы, потому что ей требовалось некоторое время, чтобы выпрямить их. Она не любила свои вьющиеся волосы, потому что они закручивались не красивыми локонами, а растопыренными в разные стороны мелкими кудряшками, что делало Венеру похожей на большую чёрную овцу, как считала она сама. — Арес Блэк, — сказала МакГонагал и с некоторым удивлением посмотрела на маленького мальчика, который бодро подбежал к табуретке и сел на неё. Шляпа не успела толком побывать у него на голове, как на весь зал раздалось громогласное «Райвенкло!» Один из столов зааплодировал, и Арес направился к нему, радостно улыбаясь. Он, конечно, хотел попасть на один факультет с Гарри и Роном, но знал, что ему предстоит учиться именно на Райвенкло. Следом за Аресом вызвали Венеру, и она с некоторой нерешительностью подошла к табурету. Шляпа опустилась ей на голову, и в голове девушки пронеслась мысль, что ей уже давно пора побывать на чистке — пахла она очень странно. Шляпа тихо заговорила: — Свободолюбие, хитрость, желание показать себя, хм… при этом доброта и отзывчивость. Твой отец обладал такими же качествами, когда садился сюда. Но у тебя другой путь. Ведь мы знаем, — Шляпа понизила голос ещё немного. — Мы обе знаем, что тебя волнует не только пение. — Я не хочу на Слизерин, — сказала Венера с закрытыми глазами. — Не хочу. — Воля… Да, она у тебя есть. И храбрость. И… Ох, девочка, на Слизерине ты найдёшь свою судьбу. Гриффиндор сделает твою жизнь запутанней, — Венера молчала. Шляпа подумала ещё пару секунд, а потом сказала: — Слизерин! — Венера не могла поверить своим ушам, но все-таки дошла до нужного стола. Она увидела много знакомых аристократов, которых встречала на балах и приёмах. Смирившись с этим, Венера улыбнулась радостно и подняла голову, смотря на преподавательский стол. Декан факультета смотрел на неё со странной смесью отвращения и заинтересованности. Венера опустила взгляд и села на предложенное ей место. К столу Гриффиндора присоединились Гарри и Гермиона — девочка, с которой Поттер познакомился в школе. — Драко Малфой. Драко поднял голову и поднялся к табурету, сел на него. «Ты должен поступить только на Слизерин» — слова отца отчётливо раздались в его голове. Мальчик вздохнул. Должен. Долг — это его прямая обязанность. Но в кармане мантии лежала записная книжка, подаренная мамой. Драко невзначай коснулся её пальцами, и ему вдруг стало так противно. Он не хотел на Слизерин. Шляпа опустилась на его голову. Она молчала. Молчал и Драко, нервно смотря вокруг. «Не хочу на Слизерин. Но разве я могу переступить через завет отца? Но… Распределение — это не мой выбор. Хотя если я буду на другом факультете, можно не возвращаться домой». — Ты запутавшийся мальчик, — сказала Шляпа Драко. — Мысли твои сумбурны, ты должен привести их в порядок. Слизерин! Драко присоединился к Венере, и та обняла его, чувствуя, что ей будет не так одиноко на факультете. Малфой тоже, взглянув на неё, обрадовался и почувствовал, что на душе у него становится чуть легче. *** Марлин ждала писем от детей только следующий день после их отъезда, потому что понимала, как важно им самим перенести весь этот праздник и восхищение от первого школьного дня. Поэтому она не волновалась, лишь гадала, куда могут попасть Гарри и Арес. О Венере она не беспокоилась — она явно заслуживает учиться на Гриффиндоре. Марлин нежилась на греческом солнце. Дом, который снял Сириус, был очень уютным, просторным, почти на самом берегу моря. Нужно было только спуститься по ступенькам к берегу, как тут же оказываешься на пляже. Песок, красивый вид на огромное море — Марлин наслаждалась обществом мужа, почти не обращая внимания на пейзажи. У их дома был собственный бассейн, в котором можно было искупаться вечером, прижимаясь к любимому. Сириус нарезал фрукты и принёс их Марлин на пляж. Она оторвалась от изучения карты города — она выбирала места, где они могут погулять, — и улыбнулась мужу, чуть подаваясь вперёд для поцелуя. — Детка, ты сгоришь так, — заметил он. — Солнце печёт. — Нет, не сгорю. Во мне течёт горячая испанская кровь, — сказала Марлин. — Да, горячая, — пробормотал Сириус, садясь на песок и притягивая жену к себе. — Мне так хорошо с тобой. — Ты говоришь это уже второй день, — заметила Марлин. — Какой я дурак, — усмехнулся Сириус. — Должен ведь говорить всю жизнь. Марлин улыбнулась и повалила мужа на песок, ложась сверху. Аккуратно поцеловав мужа, она почувствовала, как он крепко прижимает её к себе. Секунда — и они меняются местами. Сириус нависает на Марлин и усмехается. — Так вот для чего тебе нужен был частный пляж, — прошептала Марлин. — Нет, просто ты слишком сексуальна. А я хотел спокойного отдыха без ревности, — прошептал Сириус, целуя шею Марлин. — Сириус, я бы очень хотела продолжить, но я ещё не пила зелье сегодня, — прошептала Марлин. — Прости. — Нет, ты никуда не уйдёшь, — пробормотал Сириус, сильнее вжимаясь в жену и стаскивая с неё верх купальника. Марлин покраснела и обняла Сириуса за шею, крепко прижимаясь к нему. — Я хочу тебя, детка, и мне плевать на твои зелья. — Но дети… — пробормотала Марлин. — От одного раза дети не появятся, — прошептал Сириус, касаясь губами губ жены. — Ты хочешь меня? — Да, — сказала Марлин, переставая пререкаться. Она, конечно, прекрасно знала, что от одного раза она не забеременеет, однако за тот месяц, что они соединились с Сириусом, это был не первый и даже не второй раз, когда муж откровенно плевал на хоть какую-то защиту в сексе. — Сириус, — Марлин не выдержала и оттолкнула мужа, прикрывая грудь рукой. — Это уже не первый раз! — И что? — спросил мужчина, закатывая глаза. — Я не понимаю, Марлин, ты собираешься заняться сексом со своим мужем — в чём проблема? У меня нет никаких инфекций — что не так? — Мы с тобой два раза в жизни забывали о том, что нужно предохраняться, Си. Два раза — два ребёнка. Никакой закономерности не наблюдаешь? — со злостью сказала Марлин. — Не понимаю, что тебе не нравится. У людей годы уходят на то, чтобы завести одного ребёнка, а у нас к тридцати годам уже двое, — улыбнулся Сириус. — Малышка, ну что не так? — Ты хочешь ещё детей? — прямо спросила Марлин. — Если честно, да. Прости, что я не… Не посоветовался с тобой. Просто я увидел Венеру, увидел Ареса, и понял, что не знал их в детстве. Я не нянчился с ними, не смотрел на то, как они растут. Просто девять лет шлялся по Азии и приехал на всё готовое — вот тебе проблемный подросток с манией свободы и девятилетний заучка. Нет, я люблю их. Но я не видел их детства. Да и Гарри… Сын моего лучшего друга, мой крестник — ну разве не здорово было бы научить его всему? А сейчас… Короче, я жалею о потерянных годах. Если ты не хочешь — так и скажи. Я приму твой отказ. — Ты будешь рядом со мной, если я забеременею? — спросила Марлин. — Конечно, любимая. Я смутно помню время, когда ты была беременна Венерой. И я ведь люблю тебя, Марлин. Ты переживаешь, что ты можешь быть толстой или непривлекательной? Но ты для меня всегда самая лучшая. Не потому, что я люблю или не люблю твоё тело. Тел много вокруг, они все в какой-то мере хороши. Но ты… — Сириус поцеловал жену в плечо. — Ты дождалась меня. Ты девять лет покорно ждала меня, когда все говорили, что я мёртв. Ты родила ребёнка, когда меня посадили в тюрьму и не было надежды на возвращение. И это только сейчас, а раньше? Ты показала мне, что любить одного человека можно всю жизнь, любить и обожать, и… Та любовь, которой, скажу честно, было больше сначала у тебя, она меня спасла, — Сириус вдруг поднялся на ноги и пошёл к дому. — Сириус? — спросила Марлин, тоже поднявшись. — Письма пришли, Марли! — крикнул мужчина. — Идём! В доме было прохладнее, чем снаружи, поэтому Марлин предоставила Сириусу распечатывание писем, а сама отправилась на кухню, чтобы приготовить освежающие напитки. Она любила холодный чай с лимоном, а Сириусу нравилась простая вода со льдом и лимоном. Приготовив всё, Марлин вынесла стаканы с питьём в небольшой сад, где было много тени от дома и деревьев. Сириус как раз читал письмо от Гарри, сидя на плетёном кресле. — Гарри попал на Гриффиндор, — сказал Сириус, отдавая письмо жене. — Он живёт с Роном и ещё несколькими мальчиками. Там, говорит, матрас жёстче, чем дома. — Я рада, что он пошёл по стопам Джеймса, — сказала Марлин. — Я уверена, что он в следующем году станет игроком команды. — Да. О, ещё у меня письмо от Ареса и Венеры. Какое читать первым? — спросил Сириус. — Я не знаю, пока напишу ответ Гарри, а ты читай вслух. Любое, — улыбнулась Марлин. Она принесла пергамент, перо и чернила, и Сириус сразу раскрыл письмо от Ареса. — Так… Любимые мама и папа, я хотел написать ещё вечером, но мне было некогда. Я учусь на факультете Райвенкло, но я этого и ожидал. Здесь много интересных детей, но я все равно единственный девятилетний мальчик. Нам раздали расписание — занятий много, но я справлюсь. Сегодня пойду в библиотеку и, чувствую, совершенно не зря я учил заклинание левитации. У нас с Венерой и Гарри все хорошо, но они и сами вам напишут. Я познакомился со своим соседом по комнате — его зовут Майкл, он очень интересный собеседник. В общем, у меня есть ещё два соседа, но они не очень-то общительные. Мне и не надо. Сегодня на завтраке я сидел с Майклом, а потом сразу пошёл писать письмо. Очень жду занятий! Напишу позже, может быть в конце недели! Люблю вас, ваш Арес Сириус Блэк. — Надеюсь, он найдёт друзей на своём факультете, — сказала Марлин. — Интересно, в кого он интеллектом? — Не в меня, — усмехнулся Сириус, взяв письмо Венеры. Марлин ткнула мужа в бок, прошептав: «Ты самый умный, дорогой». — Сразу видно, что у неё начался переходный возраст. Слушай. «Если когда-нибудь кто-нибудь скажется мне, что этот вшивый кусок материи что-то соображает в жизни, я оторву голову этому человеку и повешу её на входе в Хогвартс, чтобы люди понимали, как неосмотрительно со мной спорить. Этот лоскутный неадекват отправил меня на Слизерин! Я учусь на факультете с Драко — и это единственная хорошая новость за сегодняшний день! Тут одни аристократы, которых я ненавижу. Один из них даже сказал, что слышал, как его родители разговаривали с дедушкой насчёт нашей помолвки. Ладно, не мне жаловаться. Наказание должно быть наказанием. Вы же все знаете, верно? Но я уже успела запомнится заместителю директора, профессору МакГонагал. Я решила, что поплавать в Чёрном Озере — это хорошая идея. Но со мной все нормально, потому что никаких чудищ там не было. Декан факультета очень странно смотрит на меня. Все, пойду дальше привыкать к четырём стенам этого заключения. Целую, Венера». — Вот тут сразу понятно, в кого она, — вздохнула Марлин. — Искупаться в Чёрном Озере в первый же день. И о каком наказании она говорит? — У нашей дочери татуировка на лопатке. Такая красивая надпись «Блэк», — сказал Сириус. — Если ты хочешь излить весь гнев на меня, вспомни, что последние три года наша любимая дочь находится на попечении твоего отца и дяди. — Я хочу ещё детей, да, — сказала Марлин с недовольством. — Чтобы их воспитывал ты. А я посмотрю, что у тебя получится. — Любимая, для этого я весь твой, — усмехнулся Сириус. — Идём? Марлин подошла к Сириусу и, нагнувшись, поцеловала, а потом развязала верх купальника и отбросила его в сторону. — А нам надо куда-то идти? — спросила она, улыбнувшись и сев мужу на колени. *** Венера за неделю в Хогвартсе поняла, что ей не хватает творческой атмосферы Академии, потому что она привыкла, что во всех коридорах царит особенный настрой, благодаря которому хотелось петь, танцевать и заниматься чем угодно, только не учёбой. Её выпускной год в Академии должен быть незабываемым, а теперь она закрыта в аду вместе с зазнавшимися аристократами. — Если я не могу заняться творчеством легально, буду делать это сама, — сказала Венера, сев, как обычно, к близнецам на лужайке у школы. Те переглянулись — девушка часто разговаривала сама с собой. — Дорогие, мне нужна от вас информация. Кто в этой школе умеет хоть как-то петь? Или играть на музыкальных инструментах. Или… Короче, меня интересует любое творчество. — Ну, — задумался Джордж. — Фред, есть идеи? — Ага, есть Марго, — сказал Фредерик. — Я познакомился с ней на первом курсе, она неплохо поёт. Ещё… Короче, скорее всего не сможешь уговорить принять участие хоть в чем-то, но есть один парень на пятом курсе, очень круто играет на гитаре. Слизерин, да. Стефан Андерссон. Его родители приехали из Швеции вроде как… Ну, откуда-то из Скандинавии. Он очень скрытный и достаточно жестокий. В прошлом году… — Его чуть не выгнали за избиение, — продолжил Джордж. — Точно, я вспомнил его! — Стефан? Я знаю его. Мы танцевали как-то… — задумчиво произнесла Венера. — Принято. Как найти Марго? — Она с Хаффлпафа, — сказал Фред. — Такая милая рыжая девочка. — Твоя сестра по крови, да? — хмыкнула Венера, растрепав волосы Фреда. — Окей. Ещё? — Больше не знаю, — покачал головой Джордж. — Ладно, с Марго я точно договорюсь. А вот Стефан… Я займусь этим. Наведём шороху на эту школу! — рассмеялась Венера. — А с вас мне нужны ваши мозги, мальчики мои. После разговора с близнецами Венера вернулась в замок, решив сразу разыскать Стефана и договориться с ним о выступлении. Найти его было несложно — он часто сидел в библиотеке, которую Венера не очень любила. Стефан был высоким крепким молодым человеком с тёмными волосами, вечно хмурым лицом и красивыми каре-зелёными глазами. Венера однажды танцевала с ним вальс, и ей очень понравилось, как крепко и уверенно прижимал её к себе Стефан. Но всякую подобную мысль девочка отметала, поэтому интересовалась им только как музыкантом. Подсев к парню, Венера улыбнулась самой обворожительной улыбкой, которая была в её арсенале. — Привет, Стефан, — сказала она, рукой опуская его книгу. — Поговорим? — Привет, — ответил Андерссон, недовольно смотря на Венеру. — Три минуты. — Я знаю, что ты готовишься к экзаменам, но… — Венера смутилась. Почему-то она не могла просто взять и предложит Стефану сыграть ей на гитаре. — Я хотела попросить тебя, мне сказали, что… — Венера не заметила, как на неё шикнула мадам Пинс. — Извините. — Я должен читать, — сказал Стефан, внимательно смотря на Венеру. Он только в этом году узнал, что она только на третьем курсе. Выглядела она намного старше, лет на шестнадцать. — Сыграй мне на гитаре, — прошептала Венера. — Пожалуйста. Мне сказали, что ты умеешь. — Хорошо. Когда? — спросил Андерссон. — Ты вот так согласился. А где «это не мужское дело»? — Если бы это было «не мужским делом», я этим не занимался бы. Не мешай мне, — твёрдо произнёс Стефан. — Хорошо, спасибо! — воскликнула Венера, быстро поцеловала Стефана в щеку и выбежала из библиотеки. Только потом, остановившись в коридоре, она осознала, что сделала. Зачем она поцеловала его? Это ведь было так странно. Венера села на пол и хлопнула себя по лбу рукой. — Какая ты дура, Блэк, какая ты дура… — прошептала она. — Мисс Блэк, что вы здесь делаете? — спросил проходящий по коридору Северус Снейп. — У вас занятие через три минуты. — Черт, точно! Спасибо, мистер… Профессор Снейп, — Венера вскочила и побежала в сторону кабинета, но потом остановилась и повернулась к декану, посмотрев на него. — А какое занятие? — Трансфигурация, — подсказал он, недовольно хмурясь. — А где… — Мисс Блэк, если вы не в состоянии выучить своё расписание и расположение кабинетов, я с радостью поспособствую, чтобы больше вы в этой школе не учились. — А вы можете? Мистер… Да блин. Профессор Снейп, серьёзно? А с кем надо поругаться, чтобы отсюда вылететь? — Венера слишком радостно спросила об этом. Снейп нахмурился. Он не мог понять двух вещей: как дочь Сириуса Блэка попала на его факультет и за что ему это. Однако в школьные времена он хорошо общался с Марлин, и поэтому не мог однозначно относиться к Венере. В его предмете девочка разбиралась неплохо, но при желании Северус мог найти неточности и ошибки. — Если вы не пойдёте сейчас на занятие по трансфигурации, я постараюсь, чтобы вас не выгнали, а обеспечили вам годовое наказание в виде отмывания доспехов по всему замку, — спокойно сказал Северус. — Поняла, поняла, — вздохнула Венера и пошла в сторону башни, где, как она предполагала, должна проходить трансфигурация.