Неправильное воспитание

Марлин потянулась и, отметив небольшую тяжесть в ногах и спине, перевернулась на другой бок, поуютнее закутываясь в одеяло. На часах было уже восемь утра, и обычно в это время девушка делала завтрак Сириусу и будила его, но теперь, когда смысла в ранних пробуждениях не было, Марлин маялась, не зная, что ей делать. Внутренние часы говорили, что давно пора встать и заняться делом, а разум подсказывал, что слоняться по дому без особого смысла тоже не стоит. Блэк вздохнула и, сместив подушку Сириуса к себе, положила руку на то место, где обычно была его голова. Вместо мягкой ткани простыни Марлин наткнулась на какой-то конверт. Сириус всегда говорил ей, что если хозяина письма рядом нет, и его появление не предвидится в ближайшее время, можно читать. Марлин села, разорвала конверт и достала небольшую записку. На ней были записаны какие-то странные символы, знаки, буквы и числа. На второй записке, больше похожей на скомканную некогда салфетку девушка обнаружила странный рисунок, под которым кривыми буквами красовалась надпись: «Я люблю тебя». Поначалу Марлин подумала, что это очередная школьная любовь Сириуса, точнее то, что он оставлял в знак своей непревзойденности. Но это был явно почерк Бродяги, и Блэк потихоньку начала закипать. Вытряхнув все содержимое конверта, она нашла небольшую записку с мелко выведенными на ней словами. Записка гласила: «Милая Марлин, успокой свою ревность. Я подумал, что ты будешь переживать насчет моего ареста, поэтому решил устроить для тебя небольшую игру. Каждая строчка что-то значит для нас, и если ты найдешь ее расшифровку, то… Сама увидишь. Люблю тебя». — Мне некогда возиться с твоими играми, — шикнула Марлин, отбрасывая записку. Но вскоре девушка улыбнулась, вспоминая, что это не первый раз, когда Сириус выкидывает подобные шутки. — Когда я была беременна это помогало, но не сейчас же… Эх. Марлин встала, потерла глаза и потянулась. Тело неприятно ломило, скорее всего, от пережитого стресса. На подоконнике у открытого окна лежал Ежедневный Пророк, заголовок которого кричал об аресте Сириуса. «Сириус Блэк в тюрьме: гибель семьи?» — Марлин вздохнула, но не решилась открыть статью, пока не наткнулась на небольшую надпись недвусмысленного содержания: «Однако мы не можем утверждать, что наследников у семьи Блэк нет, ведь Сириус тщательно скрывал свою свадьбу». После надписи в самом углу страницы красовалась колдография со свадьбы Марлин и Сириуса. Девушка постаралась унять дрожь. Ни пресса, ни родственники Сириуса, никто в мире кроме самых близких друзей не знал и не мог знать об их свадьбе. Для Марлин это было принципиально важно, потому что быть в центре внимания в такие непростые времена еще хуже, чем ткнуть палочкой в лоб Темного Лорда. Статья о свадьбе подкреплялась колдографиями и завершалась изображением Марлин с Венерой на руках. Впрочем, этому девушка не удивилась: она сама взяла дочь на суд, в надежде на то, что никто не узнает о браке с Блэком. Марлин в некотором недоумении села на кровать, смотря на газету. На ней была она сама, счастливая, в красивом белом платье, а рядом — Сириус. Девушка поморщилась, воспоминания вновь охватывали ее, и ей не хотелось отдаваться им во власть. Жизнь и так состояла из сплошных лишений, а мучить себя бессмысленными воспоминаниями было глупо. Гарри тихо хныкнул, и Марлин отбросила мысли о газете в сторону, решив, что нужно вновь приниматься за домашние дела. На кухне уже сидел Ремус, склонившийся над книгой. Приподняв голову, он улыбнулся вошедшей девушке и вновь погрузился в изучение содержания. — Что читаешь? — осведомилась Марлин, посадив Гарри на детский стульчик. — Да так, кое-что по зельеварению, — отмахнулся Люпин. — Ты будешь блины? Я обещала Венере. — Буду, — кивнул Ремус. — Марлс, сделаешь еще кофе? — Конечно, — улыбнулась Блэк, взяв со стола кружку. — Не спал всю ночь? — Думал насчет Сириуса. Если ты говоришь, что он невиновен, то нужно начать работать с этим. — Нужно немного подождать, — вздохнула Марлин. — Я знаю, что у него хранились кое-какие документы на работе, и в них должно быть письмо Джеймса Сириусу насчет Хранителя. Для того, чтобы забрать его, я должна добиться разрешения у Аврората. — Это будет непросто, — кивнул Ремус. — Я помогу, как смогу. Марлин поставила перед Гарри небольшую чашку со слабо заваренным чаем и, пока варилась каша, замешивала тесто для блинов. Ремус читал книгу, нервно постукивая пальцами по столу, юный Поттер смотрел по сторонам, удивленно тараща зеленые глазки: все вокруг было непривычным. Вдруг, во входную дверь кто-то постучал. Марлин посмотрела сначала на Гарри, потом на Ремуса, а затем опасливо подошла к двери. Стук повторился, Марлин открыла дверь и облегченно выдохнула. На пороге не было Пожирателей, которых Блэк боялась больше всего. Это была кузина Сириуса, Нарцисса Малфой. Блондинка кивнула в знак приветствия и вошла внутрь, столкнувшись взглядом с Ремусом. — Доброе утро, — сказала она, ставя маленькую сумочку на пуфик в прихожей. Сняв пальто, Нарцисса повесила его на крючок, поправила прическу и зашла на кухню. — Доброе, определенно доброе, — пробормотала Марлин, подойдя к плите. — Мы с вами не знакомы, поэтому мне было бы приятно… — Нарцисса Малфой. А вы… Марлин Блэк? Странно, что Сириус скрывал вас от всей семьи. — Ничего странного, — улыбнулась Марлин. — Я полукровка. — Допустим, — кивнула Нарцисса. — Зачем вы пришли? — прямо спросила Блэк. Малфой чуть смутилась и покраснела. — Мы виделись с Сириусом не так давно. И он рассказал мне о вас и о Венере. Мне… Очень хотелось посмотреть на нее. — Она не экспонат в музее, чтобы просто смотреть на нее, — вздохнула Марлин, поставив тарелку с кашей перед Гарри и придвинув стул ближе к себе, чтобы было удобнее кормить малыша. На лестнице послышался топот. Венера, спрыгнув с последних трех ступенек, добежала до матери и целовала ее в щеку. — Доброе утро, мамочка! — Доброе утро, солнышко, — улыбнулась Марлин. — Ты умылась? — Да. И принесла расческу. — Сейчас, я только покормлю Гарри, — Блэк указала на стул около Ремуса. — Сядь пока. — Можно я? — тихо спросила Нарцисса у Венеры. — Папа говорит, что нельзя общаться с незнакомыми людьми. Меня зовут Венера Блэк. А вас? — Нарцисса Малфой, — Марлин фыркнула, но не стала возражать. — И я твоя тетя. — Очень приятно, миссис Малфой, — сказала Венера, протягивая Нарциссе расческу и резинку. — Марлин, она просто чудо, — прошептала Нарцисса. — Я всегда хотела, чтобы у меня родилась дочка… Она вся в тебя. — Она похожа и на меня, и на Сириуса одновременно, — смягчилась Марлин. — Да, глазки у нас папины, — проворковала Нарцисса. — Какая красавица. — Папа говорит, что я его принцесса. — Правильно говорит, — Нарцисса обняла девочку. — Венни, а помнишь свое вчерашнее желание? — спросила Марлин, чуть наклонив голову. — Про блинчики? — Да. Знаешь, что я нашла утром? — Блэк поставила на стол тарелку с только что приготовленными блинами. — Ура! — воскликнула Венера. — Миссис Малфой, вы разделите с нами завтрак? — Сочту за честь, — кивнула Нарцисса. — Марлин… Я могу так тебя называть? — Определенно, — Блэк улыбнулась. — Я пришла не потому, что желаю тебе зла. Когда я встретила Сириуса, то поняла, что вам повезло больше, чем мне. И я искренне рада, что мой кузен и моя сестра нашли свою настоящую любовь, — с этими словами Малфой посмотрела на Ремуса, но тот лишь отвернулся. — Я не хочу разрушать вашу семью, и на семейном совете, который созывает Вальбурга, я буду настаивать на том, чтобы тебя приняли как равную. — Вальбурга никогда не примет ни меня, ни мою дочь, — отмахнулась Марлин. — Но мне будет спокойнее от того, что ты примешь ее. — Сириус учил тебя манерам? — внезапно холодно спросила Нарцисса. — Мне кажется, что я уже видела тебя когда-то. — Боюсь, что только если в Хогвартсе, — улыбнулась Марлин. — Вполне возможно. Где я могу вымыть руки? — Направо, первая дверь, — улыбнулась Блэк. — И что у тебя с ней? — спросила она, когда Нарцисса вышла из кухни. — Ты о чем? — удивился Ремус. — Абсолютно ничего. — Правда? Обманываешь, — усмехнулась Марлин. — Смотри, у нее муж не из самых простых. Малфой все-таки. Нарцисса стала приходить чаще. С ее первого визита прошла неделя, и почти каждое утро начиналось с ее холодного, но отчасти уже родного приветствия. В ней Марлин нашла некоторую отдушину. После смерти Лили, Мэри и Доркас, с которыми бывшая МакКиннон общалась после окончания школы, ей не хватало женской поддержки в жизни. Ремус был потрясающим другом, но он не мог в одиночку справиться с накатившей на Марлин тоской и печалью, а Нарцисса могла послужить и жилеткой, и хорошим советником. Все было бы вполне приемлемо, и жизнь в какой-то момент даже стала почти удовлетворительной, если бы не ухудшающееся состояние здоровья Марлин. Она списывала все на стресс, но с каждым днем она чувствовала себя все более и более уставшей. Ей опротивел весь мир, хотелось закрыться от всех, уйти далеко, чтобы забыть горечь, сковывающую сердце. Марлин все чаще засиживалась по ночам на кухне, перелистывая очередной роман, вздыхая об ушедшей жизни. На второй неделе после ареста Сириуса, она все же решилась сходить к колдомедику — девушка заметила рассеянность и скованность движений, странные мысли, и все это пугало ее. В Мунго, как и во все времена, было тепло, тихо и спокойно. Проходя по широким коридорам мимо многочисленных палат, Марлин чувствовала себя неуютно. Ей казалось, что лапа невиданной болезни гладит ее по голове, и стоит ей набраться силы, как она тут же захватит Блэк в свои страшные сети. Больше всего это походило на депрессию или психическое расстройство, на что Марлин надеялась больше всего. Кабинет медика, указанный на извещении, оказался в самом конце больницы, поэтому, пройдя достаточно долгое расстояние, Марлин устало присела на скамейку. Переведя дух, она выдохнула и в нерешительности приоткрыла дверь. В нос ударил запах застоявшихся медикаментов. На подоконнике в кучу были свалены бумаги, карты и какие-то неведомые справки, на столе, за стопками макулатуры, сидел медик, что-то внимательно записывая в блокнот. Марлин не удивилась бы, увидев в блокноте не симптомы очередной хвори, а стихи, наброски рисунков и прочие творческие сдвиги — вид у молодого доктора был крайне странным. И все же, заметив пациентку, он указал на стул и улыбнулся. — Миссис Блэк, — он кивнул в знак приветствия. — Рад видеть вас. — Не могу сказать вам того же, — вздохнула Марлин. — Мистер… Грин, я бы хотела… — Поскорее избавиться от ощущения, что вы болеете чем-то страшным, — отмахнулся медик. — Знаю. Сейчас, мне только нужны ваши личные данные. Имя, ага… Возраст? Извините за бестактность. — Двадцать лет, — улыбнулась Марлин. — Рост и вес? Пять футов и пять дюймов, а вес… — Достаточно, миссис Блэк. Что вас конкретно беспокоит? — мистер Грин отложил блокнот в сторону, и Марлин краем глаза уловила рисунки каких-то странных существ. Усмехнувшись своим мыслям, девушка вздохнула. — Тяжесть во всем теле, Постоянная усталость. Я предполагала, что это просто депрессия. — Вы можете предполагать, — согласился Грин. — У вас возникало чувство паники в последнее время? — Да, пару недель назад, — кивнула Марлин. — Это было связано с…? — С тем, что моего мужа уводили в Азкабан, — пробормотала Блэк. — Простите. Вы же миссис Блэк, я сразу об этом не подумал, — молодой человек широко улыбнулся. — Извините меня. Как я мог забыть об этом. Ладно. Тогда оставим вопросы с унынием, горем. Усталость. Я слышал, что вы взяли на попечение сына своих друзей — может, ребенок вас выматывает? Я думаю, что для такой молодой девушки… — У меня трехлетняя дочь, — заметила Марлин. — Но мне льстят ваши слова. — Тем более, двое детей! Какая ответственность, — Грин улыбнулся. — А вот тяжесть меня беспокоит. Давайте, дорогая миссис… — Марлин, пожалуйста, просто Марлин, — взмолилась девушка. — Когда я приведу к вам своих внуков — тогда и употребляйте свою «миссис». — Хорошо, Марлин, — кивнул медик. — Я прошу вас сдать некоторые анализы. Это в соседнем кабинете, а потом сразу заходите ко мне. Посмотрим, что с вами. Блэк вышла из кабинета, сжимая в руке какие-то бумажки. Она страшно боялась результатов, потому что знала, что ей будет сложно — вдруг что-то серьезное? Марлин чувствовала себя такой незащищенной впервые. Раньше, когда Сириус насильно отвел жену к дантисту, он весь сеанс держал ее за руку и шептал всякие глупости, лишь бы девушка согласилась на осмотр. Магическая медицина — безболезненная вещь, но от отчима, второго мужа матери, Марлин научилась странной боязни всех врачей. Именно поэтому, зайдя в кабинет, она почти в беспамятстве отдала бумаги сидящей там медсестре. Та улыбнулась и попросила Блэк сесть и просто протянуть руку. Девушка зажмурилась и отвернулась, стиснув зубы, дождавшись, пока медсестра одобрительно сжала ее ладонь. — Миссис Блэк, вы же не на расстреле. Я все, — она добродушно улыбнулась и указала на дверь. — Мистер Грин ждет вас. — Все? — удивилась Марлин, но, решив не будоражить желание этой страшной женщины сделать с ней еще что-нибудь, быстро вышла, в коридоре переведя дух. Мистер Грин и правду уже ждал ее, легко улыбаясь. — Марлин, — он указал на стул. — Не волнуйтесь. Все с вами будет хорошо. Я бы сказал, уже хорошо. — В каком смысле? — спросила Марлин. — Вашего мужа арестовали две недели назад, а до этого… Извините за некорректный вопрос… Вы состояли в… — Конечно, — покраснела девушка, отводя взгляд. — Простите, — мистер Грин улыбнулся. — Я бы сказал, недель шесть назад, да. — Что? — Марлин почувствовала, что скоро расплачется. — Вы беременны, Марлин, — сказал медик. — Срок — шесть недель. — Как беременна? Ох ты ж… — Блэк вздохнула. — Не может быть. У меня же… — У вас все в порядке. Постарайтесь не нервничать. Меньше тяжестей, меньше на холоде сидите — берегите себя, Марлин. Вы молодая девушка. Я понимаю, что вам тяжело без мужа, но я уверен, — мистер Грин положил руку на плечо Марлин. — Что вы не будете одна. — Я замужем, мистер Грин, — прошептала девушка. — А у меня сыну пять лет, — рассмеялся медик. — И девушку я свою люблю без памяти. А это — часть врачебной этики. — Извините, — рассмеялась Марлин. — А почему девушку? — Жениться не хочет. Говорит, рано, — отмахнулся Грин. — И, к слову, меня зовут Джон. — Очень приятно. — Я буду вас наблюдать, — улыбнулся Джон. — И хочу видеть вас через месяц. Но если вас что-то будет беспокоить — пожалуйста, в любое время. Вот мой адрес. Так, на всякий случай. — Никаких витаминов, ничего? — удивилась Марлин. — Когда я была беременна в первый раз, мне прописали что-то там. — Кстати, как проходила беременность? — Марлин хотела что-то ответить, но вдруг она внезапно вспомнила о своей первой беременности. Истерики, ссоры с Сириусом, — все это было в то время, и теперь девушка поняла, как много времени она упустила и сколько всего могла бы сказать тогда любимому. — Марлин, как проходила первая беременность? — повторил вопрос Джон. — Что-то беспокоило? — Нет, нет, ничего, — поспешно отозвалась Марлин, покачав головой. — Все было в порядке. — Тогда жду вас через месяц, — улыбнулся мужчина. — Только постарайтесь не думать о вашем муже. Лучше больше спите, ешьте полезную еду, гуляйте на свежем воздухе. Будущему малышу нужен покой. — Я поняла, Джон, огромное вам спасибо, — пролепетала Марлин, выходя из кабинета. Как она добралась до дома и как заснула — одному черту известно. В спальне, закрыв лицо руками и сдерживая непрошеные слезы, Марлин думала, что мир переворачивается: она не была готова к такой ответственности прямо сейчас, когда она сама чувствует себя беззащитным ребенком. Девушка решила пока ничего не говорить ни Ремусу, ни Нарциссе, пока жизнь не установится и пока ей не станет спокойнее.