Неправильное воспитание

«Если бы не ты, он был бы свободен» Марлин во сне помотала головой, стараясь закрыть лицо руками, но кошмар не отпускал ее, и девушка беззвучно плакала. — Я навещу сегодня маму, — Марлин поставила перед Сириусом тарелку с супом. — Приятного аппетита. — Нет, Марли, ты никуда не пойдешь. Спасибо, — Блэк спокойно взял ложку, даже не взглянув на Марлин. У него были свои причины вести себя так, но говорить о них жене было бы небезопасно. — Почему? — девушка села около мужа и с непониманием посмотрела на него. Сириус доел, отложил ложку в сторону и взглянул на Марлин. — Потому что я так сказал. Прости, родная, я не могу ничего тебе объяснить. Ты остаешься дома, и это не обсуждается, — Блэк встал, донес тарелку до раковины и, повернувшись, облокотился о столешницу. — Ты не можешь мне приказывать, — тихо произнесла Марлин, начиная злиться. Сириус вздохнул, но ничего не ответил. — Сириус. — Ты никуда не пойдешь, что непонятного в моих словах, Марлин? Ты можешь меня послушаться хотя бы один раз?! — Блэк нетерпеливо постучал пальцами по столу. — Я всегда делаю то, что говоришь мне ты! Почему ты не можешь послушать меня хотя бы один раз и разрешить мне?! — Потому что мы живем не в мирное время, понимаешь? Пройдет война, и я перестану тебе что-либо запрещать! — рявкнул Сириус. Марлин со злостью взглянула на мужа и, кинув полотенце, висевшее на ее плече, на пол, быстро вышла из кухни, поднимаясь на второй этаж, в спальню. Закрыв за собой дверь, девушка всхлипнула и, словно обиженный ребенок, расплакалась, опускаясь на пол. Через некоторое время Сириус поднялся к ней. Марлин лежала на кровати и изредка всхлипывала, вытирая слезы. Опустившись со вздохом на постель, Блэк лег рядом с возлюбленной, притянул ее к себе и обнял. — Я… — прохрипела Марлин, но Сириус прервал ее, приложив палец к ее губам. — Сейчас правда страшное время, родная, — Блэк потерся носом о макушку жены. — Очень страшное, и я не хочу терять тебя. Ты уже потеряла родственников. Честно, как только война закончится, мы сходим на могилу Аннабель. Но не сегодня. Пожалуйста. — Сегодня год… — пробормотала Марлин. — Когда она умерла, ты чуть не потеряла Венеру. Давай я схожу? Хорошо? Сегодня же, — Сириус поцеловал жену. — Только не ты. Марлин хотела сначала отказаться, но потом решила, что Сириус действительно может помочь ей. Ближе к вечеру Сириус отправился на кладбище с несколькими поручениями от жены. Но вернулся он только на рассвете, раненый в руку, чуть прихрамывая на левую ногу. Как оказалось, на кладбище было несколько приспешников Волдеморта, и они направленно охотились за Марлин, надеясь, что она посетит свою маму в годовщину смерти. Девушка вскрикнула и проснулась, сев на кровати. Лицо ее было мокрым от слез, а голова гудела, и Марлин чувствовала себя утомленной, словно она работала несколько дней без сна и отдыха. Ее трясло, на лбу выступил пот, и девушка достала из-под подушки платок, вытирая лицо и медленно успокаиваясь. Кошмары после рождения сына посещали ее часто, и от этого Марлин становилось плохо. Она отсчитывала дни до встречи с Сириусом, потому что у нее было много вопрос к нему, и было много предположений. — Марли? — Ремус заглянул в спальню девушки, осторожно приоткрывая дверь. Но Блэк успела лечь обратно и притвориться, что она спит. В последнее время ее кошмары беспокоили не только ее саму, но и всех обитателей дома. К собственному удивлению, девушка смогла вновь заснуть. — Эй, Марлс, не бойся, с ним все будет хорошо, — Джеймс прижал к себе плачущую девушку и рассмеялся. — Глупышка. Сириус не умрет. Шел третий день поисков Блэка, который, отправившись на легкое, как он сказал, задание, пропал и перестал отвечать на какие-либо сигналы со стороны Аврората. Марлин была сама не своя, ведь кто знал, что может произойти за эти дни. Она не могла найти себе места, не могла позволить себе спать больше трех-четырех часов в сутки, постоянно плакала от бессилия. Лили, к слову, пребывала в неведении, потому что вот-вот должна была родить малыша, и, находясь в Мунго, была в полной уверенности, что с ее друзьями и мужем все хорошо. — Марлс, посмотри на меня, — Джеймс улыбнулся подруге. — Он сильный, ну. Он любит тебя и Венеру, он не умрет. Как такое может вообще случиться? Эй, прекрати. — Я устала, — прошептала Марлин, вытирая слезы. — Устала бояться. Когда это все кончится… Мне страшно, мне больно, Джеймс. Джеймса трясло, но он старался не показывать этого. Перед девушками он всегда улыбался, смеялся и говорил, что скоро все закончится, а самому ему было жутко от понимания непобедимости врага. Он боялся, что рано или поздно Волдеморт захватит мир, и тогда смерть, скорее всего, покажется самым лучшим выходом. Сириус чувствовал тоже самое, и Поттер часто говорил с ним о смерти. Но поверить в то, что его лучшего друга, брата, больше нет, он не смог бы. Из всей четверки Мародеров Сириус был ближе всех для него, и защита Блэка и всей его семьи стояла на одном месте для Поттера с защитой собственной. Отвлекшись от своих мыслей, Джеймс поднял голову, посмотрев на подбежавшего к нему стажера. С тех пор, как пропал Сириус, в доме Блэков всегда был кто-то из Аврората. — Нашли, — тихо и коротко произнес юноша, но в то же мгновение Сириус сам зашел в дом, встревоженно смотря на притихшую и беззвучно плачущую Марлин. — Сириус, — всхлипнула девушка, подбежав к мужу и обняв его. — Господи. — Напугал, — прошептал Джеймс, встал и, подойдя к Блэку, похлопал его по плечу. — Спасибо. — Марлин, проснись, проснись, — Ремус потряс плачущую девушку за плечо. Та резко раскрыла глаза и разрыдалась, утыкаясь носом в подушку. — Что случилось? Расскажи мне. — Я их… Это по моей вине, — еле слышно сказала Марлин. — Это я… Из-за меня они все умерли! — Спокойно, тихо, — шептал Люпин, обнимая подругу. — Цисс, принеси успокоительное. — Я лучше позову Ориона, — Нарцисса с ужасом посмотрела на рыдающую девушку. — За последние четыре дня она выпила столько Успокаивающего зелья, что скоро оно прекратит действовать. Ремус, это может быть опасно. — Хорошо, зови Ориона, — кивнул Ремус. — В пять утра, да? Интересно, что он скажет. — Н…Не надо… Ориона, — пробормотала Марлин, резко вставая с кровати и тряся руками, будто пытаясь стряхнуть остатки дурного сна. — Я в порядке, простите. Все нормально. Мне стоит умыться и… Приготовить завтрак, да. — Пять утра, Марли, поспи еще немного, — вздохнул Люпин, сонно потирая глаза. Девушка отмахнулась, быстро выходя из комнаты и направляясь в ванную комнату. Призраки прошлого мучали ее с самого рождения сына, и понять, почему это происходит, она не могла. Ей безумно хотелось спать, но, как только Марлин закрывала глаза, в ее голове сплывали образы погибших друзей, и видеть эти воспоминания она была больше не в силах. Как только дверь за Марлин закрылась, и в доме воцарилась тишина, Венера прикрыла за собой дверь в свою комнату. Если ее маму мучали кошмары, то с самой девочкой стали происходить странные события, как раз после рождения брата. Вздохнув, она подняла взгляд на странное белое пятно, вот уже которую ночь появляющееся около ее окна. — Кто ты? — в который раз спросила Венера, чуть наклонив голову вбок. Пятно начало колебаться, но никаких звуков малышка не услышала. — Так и будешь стоять со мной, да? Я хочу спать! — Блэк-младшая впервые разозлилась на светящееся нечто. — Уходи! — воскликнула она, а после с удивлением проследила за тем, как нечто начало медленно исчезать, будто растворяться в пространстве. Девочка со страхом забралась на свою кровать и завернулась в одеяло, ежась будто от холодя, несмотря на то, что в доме было тепло. *** Орион не мог понять, почему ему было не по себе последние несколько недель. Он не мог найти себе места, постоянно переходил из одной комнаты в другую, чувствовал себя неважно, в то время как Вальбурга полностью оправилась. Ее беременность протекала неплохо, Блэк снова могла вернуться к своим прежним делам, да и была бодра даже больше прежнего. Вальбургу волновало состояние супруга, и она, решив не пренебрегать мудростью древних, обратилась к предкам за ответом. В подвале Блэк-мэнора было много места, отведенного некогда для хранения продуктов. Но темные времена прошли, и волшебникам не требовалось больше хранить запасы в подземельях. Теперь мрачные и глухие лабиринты были в распоряжении самой сильной ведьмы рода — в руках Вальбурги. Женщина, соблюдая традиции старины, не позволяла Ориону спускаться в собственную обитель, которую она отстраивала для себя. При входе в подвал казалось, что это обычное круглое помещение, в котором нет ничего, кроме нескольких мешков со старым хламом и пары странных и давно ненужных сооружений, оставленных еще предками и хранимых как дань уважения старшим. Тем не менее, как только Вальбурга оказывалась в этом помещении, один из мешков отодвигался, открывая дверь, удачно скрытую за каменной кладкой. Стоило лишь дотронуться до нескольких камней одновременно, и дверь с неприятным скрипом открывалась, пропуская волшебницу внутрь. Темные коридоры вели по длинному ходу, казалось, что подземелья могут добраться до самого Лондона, но это было не так: они уходили вниз, углублялись в некое пространство, в котором очень сложно кого-либо найти. Непосредственно перед входом в обитель Вальбурга читала несколько заклинаний, написанных на древнем языке. Знание, которое она получила от матери, помогало ей и сопутствовало ее удаче в создании подземного хода. Как только еще одна, на этот раз последняя, дверь открывалась, женщина могла расслабиться. Она оказывалась в просторном помещении, где было множество шкафов с книгами и ингредиентами, с разнообразными частями тел разных существ. Типичное средневековое логово ведьмы, как охарактеризовал бы это место Сириус. Конечно, ему бы здесь понравилось, ведь он, повинуясь зову крови, увлекался иногда Темной магией. Вальбурга открыла большую книгу, в которой были почти все нужные ей заклинания. Дойдя до определенного, которое помогало вызывать духов умерших, женщина выровняла дыхание и, закрыв глаза, произнесла его вслух. Свечи, обычно зажигавшиеся прямо при входе, потухли, в комнате запахло дымом и ладаном, но Вальбурга продолжала произносить заклинание, сложив руки на груди. Конечно, ее волновало состояние ее ребенка, ведь неизвестно, что умершие могут сотворить с еще не родившимся человеком, однако это не остановило ее, а только придало азарта. Наконец, Вальбурга совладала с волнением и, прекратив заклинание, открыла глаза. Перед ней стояла ее дальняя родственница — Вальбурга даже не знала ее имени, потому что, в принципе, это не было настолько важной деталью. — Что тебе нужно от меня, дитя мое? — проговорил дух. — С моим мужем творится что-то неладное, — сказала Вальбурга. — Не беспокойся о нем, думай о своих детях, — призрак покачал головой. — В вашей семье уже наступили серьезные перемены, и ты должна была заметить их. — У Сириуса родился еще один нечистокровный ребенок, — фыркнула Вальбурга. — Иногда мы сами не хотим видеть правды, что лежит перед нашими глазами, — устало произнес дух. — Просто знай, что ничто не появляется напрасно, и ничто не может исчезнуть просто так. Духи прошлого никогда не остаются на долгое время. Их тяготит земная жизнь, а пребывание в этом мире обеспечивает вызывающий их волшебник. У Вальбурги не было сил, чтобы надолго задержать родственницу, тем более, она была в положении. Сказав еще пару фраз, женщина обессиленно села в кресло, глубоко дыша. — Тихо, тихо, — прошептала она, положив руку на живот. — Все хорошо, мама больше не будет. Бессмысленные фразы духа не утешили Блэк. Ей не хватало ответов: что творится с ее мужем и почему так важно для нее познакомиться с Марлин? В конце концов, эта девчонка была всего лишь очередной грязнокровкой, родившей от Сириуса двух грязнокровных детей. Ничего судьбоносного в этом событии Вальбурга не видела. Не заметив, женщина заснула с мыслями о невестке. — Марли, я дома, — голос Сириуса заставил Вальбургу вздрогнуть. Она оказалась на незнакомом ей диване, но решила не подавать голоса и никак не реагировать на ситуацию, потому что понимала, что находится во сне. — Любимый! — молодая девушка выбежала навстречу мужу, тут же целуя его и обнимая. Сириус прижал ее к себе, на несколько секунд задерживая на одном месте. Но стоило ему отпустить Марлин, как она сорвалась с места и вновь побежала на кухню. — Куда ты? — Сириус скинул с себя мантию, небрежно повесив ее на крючок в прихожей и, пойдя за женой, счастливо улыбнулся лежащей в люльке дочери. — Эй, привет, малышка, — девочка пробормотала что-то в ответ, и Вальбурга замерла. Это была ее внучка, которую она никогда еще не встречала. — У меня суп, прости, — сказала Марлин, устало улыбаясь возлюбленному. — Садись. Расскажи о своем дне, родной. Я приготовлю, и покормлю тебя. Буквально десять минут. — Я виделся с отцом сегодня, — глухо сказал Сириус, зарываясь руками в волосы. — Он говорил, что мама очень волнуется за меня, ведь война. Но… Откуда я знаю — вдруг это очередная уловка, чтобы затащить меня домой? — Она беспокоится о тебе, это понятно, — сказала Марлин с горечью в голосе. — Я, — девушка села на стул и внезапно всхлипнула. — Я ужасный человек, — прошептала она. — Марли, ты чего? — Сириус подошел к жене, обнимая ее и целуя в щеку. — Что такое? — Это я виновата. Я тебя забрала из семьи, — пробормотала Марлин, всхлипывая. — Прости. — Эй, это просто постродовая депрессия, — хмыкнул Сириус. — И я сам ушел. Успокойся, родная. Ты ни в чем не виновата. Я просто… Думаю о ней часто. Вдруг она действительно любит меня? Тогда я ошибался, всю свою жизнь ошибался. — Она любит тебя, — Марлин улыбнулась. — Я чувствую. Я знаю, Си, она любит тебя. Мое материнское сердце не обманывает. И вы обязаны помириться. Сириус озадаченно сел, внимательно смотря на Венеру, которая, заснув, махала ручкой, будто отмахиваясь от чего-то или кого-то. Улыбнувшись, Блэк покачал головой, взял Марлин за руку и поцеловал ее. Девушка быстро переместилась на колени мужа, обнимая его за шею. — Спасибо. — За что? — спросила она, удивленно взглянув на Сириуса. — Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты жил в счастливой семье. — Ты не счастлива со мной? — спросил Сириус, но Марлин покачала головой. — Я понял. — Познакомить меня с твоей мамой будет очень сложно, — девушка покачала головой, подходя к плите. — Она не примет меня в семью. — Ты чистокровная, Марлин, — напомнил Сириус. — Не обманывай себя. — Я ушла от этого, — отмахнулась девушка. — Меня выгнали, понимаешь? — В этом нет твоей вины, — прошептал Блэк, обнимая Марлин со спины. — Никто, если честно, не виноват. Я люблю тебя. Люблю, люблю… — И я тебя люблю, — отозвалась девушка. — Мы со всем справимся, так? Вальбурга проснулась, чувствуя слезы на щеках. Встав, женщина быстро покинула обитель и, поднявшись в дом, тут же нашла Ориона в его кабинете. Мужчина сидел в кресле, читая свежую газету и то и дело зевая — он не спал почти всю ночь, с волнением крутясь на постели и смотря в окно. Как только Вальбурга распахнула дверь, Орион отложил газету в сторону и тепло улыбнулся жене. — Доброе утро, — сказал он, но вместо ответа женщина обняла его, садясь на колени мужа. — Я люблю тебя, — прошептала она, глотая слезы. — Я тоже тебя люблю, — прошептал Орион, поцеловав жену в щеку. — Как там наша красавица? — он опустил руку на живот Вальбурги. — Пиналась, когда я проснулась, — рассмеялась та. — Но не сильно. Не как Сириус и Регулус. — Это хорошо, — кивнул Орион, прижав ладонь жены к губам. — Не хочешь прогуляться по саду? Только, пожалуйста, надень пальто. Уже холодает. — Я быстро, — радостно сказала Вальбурга. *** Сириус всегда хотел большой дом, чтобы его дети свободно бегали с одного этажа на другой и не были стеснены в своих перемещениях никакими антикварными вазами, которые то и дело норовят разбиться. Подарок щедрого дяди Альфарда пришелся как раз по духу молодого человека: трехэтажный, просторный и почти пустой, отданный молодоженам на «растерзание», как выразился сам дядя. На первом этаже дома была просторная гостиная с большим диваном нежного телесного цвета, причудливый маггловский телевизор, который так забавляет Сириуса, кухня, из которой хорошо виден небольшой садик, и еще две гостевые комнаты и ванная комната. Второй этаж состоял из спален и игровых детских комнат, а на третьем этаже Сириус расположил их с Марлин кабинет, где были только их вещи. Нет, Блэк любил Венеру, но ему хотелось, чтобы у них было личное пространство, где они могли бы абстрагироваться от всего мира. Там были их фотографии, вещи, которые напоминали им об определенных моментах их истории. Именно туда приходила Марлин после ареста мужа. В большом сундуке было множество колбочек с воспоминаниями, которые молодая пара всегда откладывала для себя. Колдографии хранились в толстых альбомах, пестрели разноцветные вещи Мародеров, сгруженные в большую кучу. Весь этаж был физическим воплощением душ Сириуса и Марлин, поэтому здесь нашлось место и плохим воспоминаниям. Марлин нашла нужную вещицу очень быстро. На самом деле, она не очень любила семейные тайны, особенно те, что ей приходилось прятать от мужа. Но в этом случае она не могла показать ему тех древних артефактов, что хранились в ее семье долгие века. Толстая книга, амулеты предков и другие сакральные безделушки мало волновали ее, а вот запертые в небольшой ларец свитки с заклинаниями и стали объектами внимания Марлин. Длинные старинные письмена, из которых можно было выделить важную информацию. Как связаться с родственниками, как найти их, по крайней мере тех, кто жив и находится в этом мире. Почему Марлин решила обратиться к своей семье — загадка даже для нее самой. В какой-то момент она будто сошла с ума: ее мучали кошмары, становилось страшно за свой рассудок, и это помешательство она списала на проблемы в ее прошлой, испанской семье. Никто ведь не знал точно, что там происходит. Собрав волю в кулак, а встреча с давно забытым прошлым пугала девушку, она взяла нужное ей заклинание и, просмотрев его, прочла вслух. В свое время дедушка Марлин научил ее обращению с подобного рода вещами, но сейчас, после отсутствия практики, заклинание далось только после третьей попытки. Сначала весь этаж заполнился темным дымом, и только через несколько минут он стал рассеиваться, открывая кашляющей Марлин образ человека. Девушка пригляделась и узнала в нем своего родного дядю. Кайо осмотрелся, приобретая все более реалистичные черты. Заметив девушку, он вздрогнул. — Мари? — Марлин отвыкла от испанского прозвища, которое дали ей родственники для большего удобства. Кивнув, она улыбнулась, чуть смущенно и немного затравлено. Она готова была к тому, что ее оттолкнут, не позволят ей сказать и слова. Однако Кайо был настроен дружелюбно. Он не имел возможности обнять пропавшую родственницу, но подойти к ней и широко улыбнуться мог. — Извините за беспокойство, — начала девушка, с удовольствием вспоминая родной язык. — О, не нужно извинений, малышка Мари, — радостно произнес он. — Я рад видеть тебя. Ты вызвала меня, чтобы поговорить? — Ты общаешься со мной так просто? — не выдержала Марлин. — Я не являюсь больше частью твоей семьи. — Да, но это не мешает мне помогать тебе, — сказал Кайо. — Все-таки, ты наша родственница. Да и Аннабель уже давно простили. — Правда? Расскажи мне, что вообще происходит в семье? Что-то важное? Волнующее? — Блэк понимала, что задает слишком много вопросов, но время ее сил было ограничено. — Ничего, если говорить в целом. Мы процветаем, Испания все еще в некотором разделе между нами и семьей Дель Тиорри, но ты знаешь, что мы враждуем по привычке. Твои двоюродные братья давно выросли, многие женились. Теодоро вообще заводит четвертого ребенка! Но ни одного наследника — одни девочки! Но еще не поздно. Твой отец хорошо управляется со всем, — Кайо говорил быстро, и Марлин пришлось напрячься, чтобы различить все — она давно не говорила на испанском. — Расскажи о себе, Мари! Что происходит в твоей жизни? — Я замужем, — сказала девушка. — У меня двое детей. — Ох, я не видел тебя давно! — воскликнул Кайо. — Приезжай в Испанию с мужем и детьми! Мы будем рады тебя видеть, и остальные тоже. Как Аннабель? Все с ней в порядке? — Мама умерла, ее муж тоже. В Англии война, ты знал об этом? — с удивлением сказала Марлин. — Мой муж в тюрьме, и я напугана. Мне нужна помощь, — видя, что ее слушают, девушка продолжила. — С тех пор, как родился мой сын, меня настигают кошмары. Как наяву, так и во сне. Я думала, что это связано с нашим родом — такое может быть? — У нас нет ничего, что могло бы повлиять на тебя, — сказал Кайо озадаченно. — Знаешь, обратись к своему отцу. Как Хранитель знаний, он должен тебе помочь. — Я не могу найти его уже шестнадцать лет, Кайо, — воскликнула Марлин в отчаянии. — Он свяжется с тобой. А пока… Мне пора. Надеюсь, мы увидимся когда-нибудь еще. Исчезнув, Кайо оставил за собой приятный запах давно забытой родины Марлин. Она в одночасье захотела вновь очутиться у себя дома, в поместье отца, где было много солнца, фруктов и тысячи улыбок. Здесь единственным солнцем для нее была семья, да и та переживала не лучшие времена. Без поддержки Сириуса Марлин было очень сложно справляться с собственными депрессиями. Девушка вздохнула, стараясь успокоиться и привести в порядок нервы. — Мамочка! Мамуля! — голос Венеры прервал поток размышлений, и девушка встрепенулась. — Иду, красавица! — спустившись, Марлин первым делом зашла в комнату дочери. Гарри и Драко валялись на ковре, разбросив кубики вокруг себя. Венера с заплаканными глазами сидела в углу комнаты, насупившись. Марлин подошла к дочери и села около нее, погладив малышку по голове. — Они мешают мне. Я рисовала, — шмыгнула носом девочка. — А они пришли, разбросали свои игрушки и порвали мой рисунок! Плохие братья! — Они маленькие. Ты должна быть терпимее к ним, хорошо? — Марлин поцеловала дочь в макушку. — Садись рисовать, а я отвлеку малышей. — Но скоро ведь ужин, так? — воодушевилась Венера. — Тогда я потерплю. Ужины в доме Марлин и Сириуса проходили в непринужденной обстановке. Дети весело галдели, взрослые разговаривали, и на пару часов девушка могла забыть о том, что ее муж в тюрьме. Но это мимолетное чувство редко посещало ее. Тревоги, кошмары, преследующие ее с рождения сына, не позволяли Марлин полностью расслабиться и насладиться новорожденным младенцем, дать ему всю нежность и заботу. Она старалась улыбаться искренне, а не натянуто, но ничего не помогало. Малыш словно чувствовал это, часто плакал и капризничал, успокаиваясь только на руках мамы. За столом были, кажется, все. Себастиан сидел во главе стола, читая книгу по практической колдомедицине. Молодой человек хмурился, то и дело что-то бормоча себе под нос. Роджер задумчиво смотрел на брата и бродящую по кухне сестру. Он все еще молчал, и Марлин ждала появления отца, надеясь на то, что он поможет мальчику. Гарри и Драко смотрели на всех свысока — сидя на детских стульчиках, они что-то лепетали, иногда говоря уже полноценные слова и даже короткие фразы. На диване в гостиной расположилась Нарцисса с книгой в руке. Она вдумчиво читала взятый из библиотеки Сириуса маггловский шедевр, стараясь понять нюансы жизни простых людей. Ремус спал, положив голову на колени бывшей Малфой и ткнувшись лицом в ее руку. — Цисс, — Марлин аккуратно дотронулась до плеча девушки. — Я тогда попозже сделаю вам ужин, хорошо? — Он скоро проснется, — с любовью прошептала та. — Но все равно, чуть позже. — Может, вам в комнату отнести? — лукаво произнесла Блэк. Нарцисса покраснела и отвела взгляд, чтобы Марлин не видела ее улыбки. В последнее время у них с Ремусом все было хорошо. Только Блэк собиралась позвать Венеру, чтобы та спустилась на ужин, как раздался стук во входную дверь. Марлин подошла к двери, но Себастиан отодвинул ее в сторону, решительно открывая дверь. Девушка не успела обиженно пискнуть — обычно так с ней обращался только муж, — как она замерла, смотря на неожиданных гостей. — Мама, мама, когда ужин?! — прокричала Венера, подбегая к матери. Увидев, что все замолчали, девочка взглянула на пришедших в ее дом людей. Она хотела что-то сказать, но вдруг в другом конце гостиной вновь засияло призрачное облако. В этот раз оно стало уплотняться, образуя собой вытянутый сгусток белого пара, приближающийся к Венере. Девочка замерла, но не испугалась. Как только нечто подобралось ближе к ней, она почувствовала, словно должна пустить этих людей. Она знала, что они не причинят ей боли, они пришли только с самыми лучшими намерениями. — Добрый вечер, — словно завороженно проговорила она. Марлин тут же опустила взгляд на дочь и, взяв ее за руку, улыбнулась. — Мистер Блэк, миссис Блэк, проходите, — сказала она, отойдя от неожиданности. Орион пропустил Вальбургу внутрь, зайдя следом. — Марлин, я рад видеть тебя в здравии, — сказал мужчина, целуя руку девушки. — Позволь представить тебе, моя жена — Вальбурга Блэк. Не будешь ли ты так любезна представить нам всех присутствующих? — Конечно, — Марлин вдруг почувствовала долгожданное спокойствие. — Молодой человек, открывший вам дверь — Себастиан МакКиннон, мой родной брат. За столом сидит еще один мой брат — Роджер МакКиннон. Ну, Ремуса и Нарциссу вы знаете, — девушка махнула в сторону притихшей парочки. — Гарри Поттер и Драко Малфой, — малыши переглянулись и заулыбались. — И… — Марлин нерешительно посмотрела на дочь. — Наша с Сириусом… Венера. — Кхм, кхм, — прокашлялась девочка, будто очнувшись от сна. Облако пропало, и воспоминания о нем не тревожило младшую Блэк. — Венера Блэк, очень приятно познакомиться с вами. — И нам очень приятно, малышка, — Орион подошел к девочке и протянул ей руку. Венера почти коснулась пальцами его ладони, как вдруг в одной из гостевых комнат раздался детский плач. — Я забыла, — убегая, сказала Марлин. Через пару минут она вернулась, держа на руках совсем маленького ребенка. — Арес Сириус Блэк, — представила малыша девушка. — Наш с Сириусом сын. — Официальная часть, я так полагаю… — начал Орион, но Вальбурга его одернула. — У мальчика есть второе имя, а у девочки нет? — спросила она, внимательно взглянув на девочку. Венера наклонила голову, а затем вытянула руку вперед. — Венера Вальбурга Блэк, — произнесла она. — Вот как, — Вальбурга улыбнулась и, дойдя до кухонного стола, села на стул, внимательно взглянув на каждого из присутствующих. — Теперь официальная часть точно… — радостно произнес Орион. — Нет, — перебила его Венера. — Вы не представились. — Орион Арктурус Блэк, — быстро произнес мужчина. — Вальбурга Ирма Блэк, твои бабушка и дедушка. Марлин, дай мне подержать внука, — с нетерпением сказал Орион, и девушка рассмеялась, аккуратно передавая Ареса дедушке. — Какой ты уже тяжелый, мой дорогой наследник, — прошептал мужчина, прижимая ребенка к себе. — Кстати, Марлин, у меня для тебя наполовину плохие, наполовину хорошие новости. В деле Сириуса нашли кое-что непонятное. С одной стороны, это хорошо, потому что это дает нам возможность продвинуться вперед, но, с другой стороны, мы не сможем увидеться с ним. — Не нагнетай обстановку, Орион, — проворчала Вальбурга. — Если мы сможем вытащить Сириуса через пару лет, я думаю, отсутствие встреч с ним окупится, не правда ли? — Марлин кивнула, но все равно побледнела и заметно погрустнела. Себастиан обнял сестру, что-то тихо шепча ей. Орион прислушался — молодой человек явно говорил не по-английски. — Вы говорите по-испански, юноша? — спросил он у МакКиннона, и тот покраснел, отводя взгляд. — Много путешествовал, — произнес он. — Выучил, пока… — Мы — наполовину испанцы, наполовину французы, мистер Блэк, — улыбнулась Марлин. — Вы это хотели от меня услышать? Ах, да, чистокровные. Вы поможете мне теперь? — Что случилось? — Орион улыбнулся внуку, заглядывая в голубые глаза малыша. — Меня мучают кошмары, и я думаю, что это связано с родовыми переменами, — сказала девушка. — Ты знаешь, со мной было такое же, когда я родила Сириуса, — вспомнила Вальбурга. — Это признак рождения настоящего наследника семьи. Но я настаиваю на ужине. — Да, да… — рассеяно сказала Марлин, подходя к столу. — Садитесь, я сейчас все расставлю. — Итак, мистер МакКиннон, — начала Вальбурга. — Расскажите мне о вашей семье. — Вы уверены? — спросил Себастиан, нагло улыбаясь. — Я вот так не думаю. Все-таки, миссис Блэк, это не застольный разговор. Я обязательно все вам расскажу. Марлин улыбнулась и поцеловала брата в щеку. Пока все ели, разговоры утихли, девушка кормила сына, параллельно умудряясь поглощать собственный ужин. Орион с умилением следил за этой картиной, посадив Венеру себе на колени. Он чувствовал себя потрясающе в обществе внуков, жены и невестки, не хватало только Сириуса и Регулуса.