Когда сны становятся явью

Подперев подбородок ладонью, Эмма с грустью смотрела в окно. Мужчины молчали: воспоминания разворошили былые раны, оставив наедине с болью, вроде бы успешно спрятанной между пластами времени. Образ умершей возлюбленной незримо присутствовал при разговоре, и шериф, только-только похоронившая Нила, понимала Робина и Гая. Или казалось, что понимала: история пестрела пробелами — ни один из соперников не пожелал перечислять все причины многолетней неприязни. Не сговариваясь, оба думали о жизни в Шервудском лесу. Какой простой она казалась теперь! В их мире выбор заключался в приверженности знамени — не магии! — и для солдата не было выше чести, чем пасть за родную землю, раздираемую междоусобной войной. Это было правильно — по крайней мере, Гисборн всегда придерживался такого мнения. С какого же момента его убеждения пошатнулись? Взглянув сквозь стекло на Миффлин-стрит, ставшую если не родной, то хорошо знакомой — так часто он наведывался сюда за последние дни — Гай попытался вспомнить первую встречу с Зеленой. Борьба принца Джона с разбойниками Ноттингема набирала обороты, и вооруженные стычки сотрясали замок до основания. Не один раз на его крыше менялся флаг (у банды Локсли его заменяла рваная тряпица неопределенного цвета), а уж количеству поднятых и опущенных мостов и вовсе счета не было. Создавалось впечатление, что обе стороны сошли с ума — столько крови лилось по каменным ступеням, окрашивая кустики вытоптанной травы в бурый цвет. К сожалению, до победы Черный рыцарь не дожил: вражеский удар сразил его раньше. Как он узнал потом, Робин все-таки разбил отряд самозванца и вернул корону королю Ричарду, своевременно вернувшемуся из Святой Земли. Вейзи отправили на каторгу, откуда тому удалось сбежать; скрываясь в лесах, промышляя мелким разбоем, шериф долго оставался неуловимым, но однажды ноттингемцы выследили бывшего патрона. Зелена, искавшая в их мире способы отомстить сестре, стала случайным свидетелем казни. Разузнав о приговоренном, ведьма решила, что такой человек может пригодиться, и забрала его в Зачарованный лес, куда как раз нагрянула компания героев и исправившихся злодеев. Вейзи стал ее глазами и ушами, принес немало полезной информации, умудрившись при этом не попасться на глаза Реджине и ее лесному защитнику. А дальше было проклятье, вернувшее сказочных в Сторибрук. Перед самым его наложением Зелена по просьбе шерифа вызвала дух Гисборна — харизматичному Черному рыцарю отводилась в их плане роль коварного соблазнителя, который должен был пробить королевскую броню в том месте, где ни мисс Миллс, ни даже всезнающий Румпельштильцхен не ждали подвоха. Магия вернула Гаю тело, она же наделила его способностью забирать энергию — все произошло так быстро, что мужчина не успел возразить: за какое-то мгновение он обрел прежний облик, получил новую цель в жизни и очутился в мире, превосходящем самые смелые мечты. Ведьма Запада пообещала, что воскресит Мэриан, когда завладеет силой Реджины, и Гисборн обезумевшим от счастья глупцом прыгнул за руль «Тойоты», направляя ее к заброшенной ферме… — И что будем делать? — нарушила молчание Эмма. Брюнет пожал плечами: пусть Локсли изобретает способ устранить Вейзи, с него хватит. Будь его воля, он бы прямо сейчас покинул город, но чужое колдовство крепко затянуло петлю на шее: пересечешь границу Сторибрука — погибнешь, ибо за ней силы рыжеволосой, как и остальных городских магов, не действовали. — Убьем обоих, — хмуро ответил Робин. — Вперед, — Черный рыцарь хрустнул кистями рук и потянулся. — Я свое дело сделал: помог спасти Реджину. — После того, как едва не погубил! — огрызнулся лучник. — Ты так неравнодушен к королеве! — Гай не удержался от насмешки. — Быстро же забыл леди Найтон, а сколько пафоса было на похоронах! — он похоже передразнил Гуда: — «Мое существование окончено, я никто без тебя, о, моя Мэриан…!». Слушать противно. — Зато ты так чтишь ее память, что стелишься перед ведьмой, лишь бы она одарила тебя благами. Был псом — псом и остался. Мэриан не выбрала тебя, будучи живой, с чего призраку быть благосклоннее? — Она вернулась бы человеком, Локсли. И вернулась бы ко мне, потому что я выкупил ее жизнь у смерти! — Магия не умеет воскрешать, Гисборн. Зелена с Вейзи обманули тебя. — Я — живое тому подтверждение, — рыцарь стоял на своем, понимая, что Робин прав: шериф сам сообщил об истинном назначении помощника. Награждать его за верную службу никто не собирался. Как, впрочем, и всегда. — Ты не человек, — в глазах предводителя «Веселых ребят» мелькнула жалость, тут же сменившаяся презрением. — Продолжительность твоей жизни измеряется тем, как скоро мы победим Ведьму Запада. И поверь, за это время ты не успел бы добиться взаимности, даже сумей они вытащить Мэриан с того света. Ведь это ты ее убил. А до того мучил ультиматумами, сжег дом, довел старого отца до сердечного приступа… Мне продолжить или сам дополнишь список? — Тогда мне и подавно нет смысла вам помогать, — с трудом сдержавшись, чтобы не броситься в драку, мужчина поднялся с намерением положить конец дискуссии, но властный голос за спиной пригвоздил его к месту: — Далеко ли вы собрались, мистер Гисборн? Кажется, я не давала вам разрешения покинуть дом, — скрестив руки на груди, в проеме кухни стояла Королева, и льдом ее глаз можно было вымостить всю подъездную дорожку от проезжей части до белого особняка.

***

Синие глаза внимательно следили за манипуляциями Ее Величества; бросив несколько раздраженных взглядов на Гая, Реджина не выдержала: — Почему бы вам не погулять снаружи? Я вас позову, когда закончу, — мужчина усмехнулся: его присутствие не могло не напоминать ей о четырех часах совместного досуга — весьма приятного, к радости обоих. — Снаружи меня могут увидеть, и план Вашего Величества пойдет прахом. Никто не должен знать, что я теперь с вами, помните? — зерно истины в его словах было: утаить что-либо в городе, где каждый норовит перещеголять другого в болтливости, крайне трудно, если вообще возможно. — Можно хотя бы не смотреть на меня так? Я не могу сосредоточиться! — Пожалуйста, — великодушно согласился рыцарь, тем более, что в склепе, где они уже час пытались соорудить зелье, хватало любопытных вещиц. — Положи! — заметив в руках Гисборна связку корневищ, Реджина гневно выхватила ее, при этом их пальцы соприкоснулись. Королева слегка покраснела, тут же отодвигаясь от брюнета, который широко улыбался: реакция мисс Миллс его забавляла. — Ты можешь спокойно сидеть и ничего не трогать? — прошипела она, злясь на себя саму, на Эмму, уговорившую ее сделать антидот, и на не в меру любопытного гостя, чье присутствие сильнее прежнего путало мысли. Гай был одет в тонкий шерстяной джемпер, подчеркивающий рельеф спины, и у женщины всякий раз сбивалось дыхание, стоило проследить взглядом за линией швов. Из-за обилия стеллажей и полок в комнате было тесно — оба то и дело задевали друг друга плечом, что отнюдь не добавляло концентрации на задании. Улучив минутку, Спасительница рассказала про Робина и про сбереженное им сердце, про дежурство у постели, про капкан и драку с Гаем — Реджина сразу заметила разбитый нос у бандита, но спросить о причинах не успела — словом, в присущей ей прямой манере поставила Королеву в столь неудобное положение, что та поспешила убраться из особняка в компании Черного рыцаря, которому она, по крайней мере, не была ни чем обязана. Мотивацию Гая Реджина еще могла понять, но Локсли… Почему он делал все это? На что рассчитывал? Всю свою жизнь мадам мэр держалась подальше от людей с благородством, ибо оно не покупалось и не продавалось: таким личностям ничего не стоило выкинуть несусветную глупость под предлогом следования морали. Причем, с абсолютно искренним желанием ситуацию улучшить — так обычно поступали Прекрасные. Эмме сиё умение передалось в двойном размере: «Я же хотела вас помирить...!» — хлопала она глазами вслед фиолетовому облаку, куда шагнула Королева, опасаясь оставаться с Робином наедине. «Хорошо, что не поженить», — фыркнула Реджина, добавляя в зелье последние ингредиенты. Над мензуркой поднялось небольшое облачко пара, и она довольно кивнула: готово. — Держи, — перелив ярко-сиреневую жидкость в стакан, мэр Сторибрука протянула его мужчине. Тот внимательно изучил содержимое, но пробовать не торопился. — Я останусь в живых после твоего зелья? — Ты уже мертв, — оскалилась Реджина. Ее злила и одновременно притягивала наглость, с какой держался Гисборн: мало кто позволял себе вольности в общении со Злой Королевой. И куда только делся галантный кавалер из ресторана? Его будто подменили, пока мисс Миллс спала, пусть даже (теперь она это понимала) несвойственная Черному рыцарю обходительность и была всего-навсего маской, призванной скрыть истинную сущность. Косо взглянув на нее, мужчина выпил, однако ни ярких вспышек, ни судорог не последовало: Гай выглядел ровно так же, как и до этого. Оба напряженно ждали результата, и наручные часы Ее Величества тикали, отмеряя секунды: десять, пятнадцать, минута… — Сработало? — Надо проверить… — выражение синих глаз поздно насторожило Реджину: руки Гая уже обвили ее талию. В этот раз он целовал ее напористо и жадно, положив одну ладонь на затылок, а вторую разместив на спине, — несколько мгновений Королева машинально отвечала на поцелуй, но, опомнившись, оттолкнула от себя помощника шерифа. — Ты!.. — разрываясь между желанием вырвать сердце и вновь коснуться тонких губ, Реджина не сразу заметила отсутствие слабости. Голова не кружилась, ноги не подкашивались — возможно, самую малость от возбуждения, но это было знакомо и привычно. Эксперимента ради Ее Величество воззвала к магии — на ладони возникла красноватая сфера, не испугавшая, впрочем, голубоглазого искусителя. — Я, — ничуть не смущаясь подтвердил он. Второй попытки поцеловать Реджину Гай не предпринял, однако весь его вид ясно говорил о намерении продолжать борьбу. — Ты со всеми женщинами такой наглый? — Только с теми, которые мне нравятся, — с самодовольной усмешкой ответил рыцарь. — Я сожалею об инциденте, Ваше Величество, и готов исправить ошибку, — добавил он уже серьезно. — Зелена пообещала воскресить человека, в чьей гибели я повинен, и я не смог отказаться от шанса получить прощение. Думал, ты — одна из тех ведьм, что в Ноттингеме сбивались в кучки и селились в заброшенных домах, презираемые горожанами. Грязные, забитые создания, всё умение которых — сварить травяной чай да зажечь взглядом свечу. — Ты невысокого мнения о магии, хотя она вернула тебе жизнь, — на дне темных глаз Миллс плескалось любопытство. — И что, разочаровала я тебя? — Я никогда так не ошибался, Реджина, — страстно прошептал Гисборн и провел кончиками пальцев по щеке женщины, прежде чем она успела отстраниться. — Ты невероятна. Будто из сказки… Как жаль, что мы не встретились раньше! — Ты любишь ее, свою невесту? — вопрос вырвался сам собой: беседа в кухне пролила свет на причину разногласий между благородным бандитом и неблагородным помощником шерифа ноттингемского. — Когда-то Мэриан была для меня всем. А сейчас я понимаю, что отпустил ее, — равнодушно пожать плечами не получилось: потеря все еще отзывалась болью в груди. Не такой сильной, как на Святой Земле, но по-прежнему тягостной. — У меня был жених. Мать убила его на моих глазах, — после паузы отозвалась Королева. — Ради того, чтобы вернуть его, я стала обучаться магии. И только потом узнала: любое колдовство имеет цену. Тело можно поднять из могилы, но это будет пустая оболочка — в лучшем случае. А в худшем..., — многозначительно вскинув брови, она захлопнула ящик с зельями. — Мертвые должны оставаться мертвыми. Потребовалось столько лет, чтобы это понять! — У меня нет этого времени. Я жив, пока жива Зелена. — Значит, не имеет смысла ее убивать, — хищно улыбнулась Реджина: есть участь хуже смерти, ей ли об этом не знать.

***

Спровадив Гисборна, мэр устало потерла переносицу: странная все-таки вещь — фортуна. Подарила встречу с судьбой и одновременно подстроила препятствие к обретению личного счастья. Сравнивать мужчин бесполезно: забывшее, как любить, сердце металось от одного к другому в попытке сделать выбор, но определиться не могло. Красавец-рыцарь превосходил разбойника в манерах, пылкости и остроте ума, беззастенчиво нарушал личные границы и брал, что считал нужным. Робин же обладал редкой добротой и самоотверженностью, чуткостью, а бесстрашие его и вовсе вошло в поговорку в Шервудском лесу. Он привык спасать, потому что был героем. Как Эмма, Мэри-Маргарет и, несомненно, Мэриан, загадочная лесная дева, чей образ до сих следовал по пятам за лидером «Веселых ребят». «Нам не повезло стать злодеями», — не без грусти подумала Реджина. Она не заслуживает Робина. Придет время, и разбойник поймет, что понравившаяся ему женщина — убийца и палач. Это понимание всегда приходит, слепота влюбленных не длится вечно. И что ей делать тогда? «Но Гисборн пытался тебя убить!», — вопреки здравому смыслу, с ним было проще, так как оба не понаслышке знали, на что способно единство разбитого сердца и желания отомстить. Поцелуи Гая имели знакомый Королеве привкус тьмы, по которой она, став на сторону добра, скучала. Мысли снова ушли в сторону джемпера и волнующего рисунка мышц под ним; усилием воли Реджина заставила себя сосредоточиться на Генри. Со всеми этими заклятьями она до сих пор не нашла способа вернуть сыну память. Это удручало.