Вороны

      Собравшись, я медленно, словно на казнь, отправился домой, не забыв прихватить с собой документы. Что делать дома одному? Этих документов мне на полдня, а дальше неделя мыслей. Нет, это страшно даже представить — приду домой, составлю список того, что буду делать неделю.       Недолгая дорога и вот оно — мое убежище: огромная пустая квартира, для меня, как склеп, никакого ощущения уюта или счастья по приходу домой, да и можно ли это назвать домом? Я думаю, в понимании каждого человека дом — это что-то родное, куда возвращаешься с улыбкой, тебя там ждут, любят, в доме можно скрыться от неприятностей, он окутывает в свой кокон и помогает ранам затянуться.       Мою квартиру домом называть — это испортить это волшебное слово. Место жительства — вот идеальное слово, обозначающее мою квартиру, она практически пустая, нигде нет ни одной фотографии, ни одного комнатного растения, все мертво и тихо. Белые стены, темно серый диван в гостиной, возле которого стоит стеклянный столик, предназначенный для того, чтоб выпить кофе с гостями — на кой черт он мне, не знаю, кроме меня в этом склепе был разве что риэлтор при покупке квартиры.       Раздевшись, иду на кухню, открываю холодильник — он пуст. Вот и первый пункт моего плана нарисовался — поход в супермаркет; подхожу к раковине, в которой гора немытой посуды. Под номером два будет уборка.       Беру листик и записываю на него все пункты моего пока маленького плана, буквы аккуратным почерком ложатся на бумагу. Вношу еще пять пунктов, не забыв внести документы в список. Ну что ж, уже лучше, у меня есть чем заняться дня четыре. Может, позже еще найду, чем себя занять — с такими мыслями цепляю бумагу к холодильнику. Вот и отлично, а сейчас в супермаркет, не воздухом же мне питаться.       Захожу в спальню: огромная кровать, зеркальный шкаф на всю стену, полностью забитый деловыми костюмами темных оттенков. Что одеть — мыслей не возникает, у меня ничего нет прогулочного. Я залажу в шкаф и начинаю там копаться. Наконец, выуживаю единственную пару джинсов, правда черных, но ничего, сойдут. Футболку одеваю старую, ничего под кожанкой будет не видно.       Медленно иду в сторону ближайшего супермаркета, легкий ветерок треплет волосы, весеннее солнце дарит частицы тепла. Такой погодой можно наслаждаться вечно. Не спеша приближаюсь к огромному зданию супермаркета, который, к счастью, находится не далеко от меня. Мимо мня проходят омежки с своим чадом, некоторые за ручку ведут забавных карапузов, некоторые с колясками — все они такие милые. Мне нравится наблюдать за ними, они все такие нежные, улыбчивые, мне становится иногда даже завидно. Каким бы я не был, но все же омега во мне требует семью и кучу маленьких карапузов, за которыми надо смотреть и заботиться.       Эти мысли меня угнетают еще больше. От чего-то после потери памяти я боюсь отношений. Это странно, но психологи сказали, что это может быть вызвано с неприятными событиями, которые произошли со мной в отрезок жизни, который я не помню. Я склонен с ними согласиться, до потери памяти я был общительным, веселым, и у меня всегда была куча друзей. Трудоголизмом я тоже не страдал. Но это не важно — пока не вспомню, все равно ничего не узнаю.       В супермаркете было мало народу, все же рабочий день. Взяв тележку, направился к продуктовым рядам и через час, тяжело вдохнув, тащил пакеты с покупками домой. Такое чувство, что руки сейчас оторвутся. Именно в такие моменты начинаешь понимать, что альфа нужен, чтоб пакеты таскать. Еще в такие моменты начинаю думать о покупке машины. Денег-то у меня куча, тратить их некуда и не на кого, а за два года работы в компании я вполне могу себе позволить покупку авто. Вот только не тянет меня к этим ящикам на колесах, да и прав у меня нет.       Весь день прошел в заботах по дому: я убирал, готовил, как на целую армию, подозревая, что половину выброшу в мусор. Убирался в чистой квартире каждые выходные, хоть мусорить-то некому, я здесь только ночую.       К вечеру выжатый, как лимон, я завалился спать, но, видимо, устал настолько, что даже ничего не снилось, а это просто идеально для меня, и я действительно выспался впервые за очень долгое время, и это замечательно. Наутро я чувствовал себя просто отлично: глаза не слипались, как обычно, да и будильник не поднимал надоедливой мелодией.       На сегодня у меня были в планах документы — все же нечего их задерживать — просмотрю и отвезу в офис, может заодно что-то понадобится директору, и меня вернут на работу. Мечты-мечты. Но сначала завтрак, который представлял из себя вчерашний разогретый суп-пюре и чашку кофе, замечательного вкусного кофе, такого, которое действительно бодрит, после него и работать можно, и просто гулять, и учиться, что уже не актуально, но все-таки интересно. Я улыбнулся своим мыслям и решил купить несколько учебных пособий с экономике и политологии, почитаю. Никогда не знаешь, что может в жизни пригодиться — вдруг и что мне когда-то понадобится.       Документы я просмотрел несколько раз, и везде были мелкие недостачи, если не работаешь с таким постоянно — не заметишь. Суммы просто смешные, но они хорошо могут подорвать бюджет компании, если их сложить вместе, и хоть к ее распаду не приведут, но к кризису в ней, вероятнее всего, да. Кому это может быть выгодно, даже не представляю — вроде и условия работы хорошие, и сотрудникам не на что жаловаться.       К трем часам дня документы были сложены, написан короткий отчет, и я отправился в офис, где меня встретил злой президент, отобрал документы, отчет и отправил дальше отдыхать. Выйдя с офиса, я решил пройтись пешком, зайти в парк и немного прогуляться, погода немного пасмурная, но так даже неплохо вроде. Где-то полчаса спустя я был в парке, купил себе у ларька мороженку, погода теплая, и его уже начали продавать. Присел на лавочку и наслаждался сладким лакомством, мимо проходили молодые папочки, которые привели свое чадо поиграть, недалеко на детской площадке играли маленькие альфочки и омежки — умиротворяющая картина. Я прикрыл глаза и задремал на солнышке.       Мне снилось, что я тоже гуляю в песочнице — я такой маленький, а рядом папа мне улыбается и машет рукой. Но вдруг все исчезает, и я остаюсь один, вокруг темнота и никого нет, я зову папу, но его нет рядом, никого нет, мне страшно и больно, но никто не приходит и не говорит со мной, никто меня не ищет... Я совсем один.       Из сна меня резко выдернули капли начавшегося дождя, который усиливался и уже через несколько минут шел сплошной стеной, я насквозь промок и смысла где-то прятатся уже не видел, потому просто быстрым шагом отправился домой, где быстро переоделся и выпил чашку чая — может, пронесет и не заболею.       До пятницы что только я не делал, даже на шопинге побывал, где купил еще тройку черных костюмов для работы. Зачем они мне были нужны — не ясно, но раз купил, значит, пусть будут. И вот утром пятницы мне позвонил шеф, я уж обрадовался ему как родному. — Доброе утро, Ян, как выходные? — противно веселым голосом пропел шеф. — Все хорошо, Владимир Ярославович. — Ну и замечательно, я чего звоню тебе в такую рань. Будь готов к семи часам, будет небольшой корпоратив, который решили посетить наши новые деловые партнеры, и твое присутствие обязательно. — Хорошо, Владимир Ярославович, — мое настроение сразу упало на несколько пунктов. Босс, тем временем попрощавшись, отключился. К обеду у меня разболелась голова, но я не обратил на это никакого внимания, мне было не до этого, просто выпил несколько таблеток от головной боли и продолжил приготовления к поездке на корпоратив.       К тому времени, как я подъезжал к ресторану, в котором компания сняла зал, голова просто раскалывалась и немного кружилась. Я списал это просто на усталость и решил игнорировать, а потом найти какого-нибудь официанта и попросить что-то от головной боли. С такими мыслями я вошел в зал, где гудел вовсю наш не очень дружный коллектив: омежки, разфуфыреные и во всем блестящем, благо повод есть, крутили задницами перед альфами, что занимали хоть какие-то должности повыше, а альфы, предчувствуя жаркую ночь, вовсю подбивали клинья к милым потаскушкам, что сами плыли им в руки. На меня же альфы не обращали внимания, а омеги бросали презрительные взгляды. Ну и чего они так, я на их добро не посягаю, да и оно на меня тоже. Кто ж захочет себе омегу, который любого альфу послать может так далеко, что тот дорогу обратно не найдет, при первом неверном жесте, а от прикосновений, любых, даже дружеских, шугается больше, чем от огня.       В общем, пройдя мимо этой яркой толпы, я направился на поиски президента, который в итоге нашелся на небольшой мансарде вместе с несколькими альфами. На столе перед ними стояла уже ополовиненная бутылка коньяка и легкие закуски. Увидев меня, Владимир Ярославович замахал рукой, приглашая присоединиться. Альфы же обернулись ко мне с приветливыми дежурными лыбами во все зубы.       Я посмотрел на одного. Ну альфа, как альфа, типичный представитель этого племени: высокий, широкоплечий, чуток подкаченный блондин, а вот второй смотрел на меня, и с его лица сползла улыбка, а глаза превратились в блюдца. От этого человека несло властью и силой, которой не ощущалось от остальных. Но почему такая странная реакция на меня? — Добрый вечер, Ян, — Владимир Ярославович поднялся со своего места и подошел ко мне, чтоб представить мне гостей. — Это, — он указал на высокого, сильного и властного брюнета, — Себастьян Николаевич, президент компании, с которой мы недавно подписали очень выгодный договор. А это, — кивок в сторону блондина, — Валентин Семенович, его правая рука. — Очень приятно, — произнес брюнет, а его обволакивающий бархатный голос стал таким знакомым, что голова закружилась, и мир вокруг потерял свои очертания...