Сентябрь 1983, Лондон
Женщина посмотрела на часы, взглянула на себя в зеркало, поправляя темные волосы, уложенные по-модному в пышную прическу. Она постучала в дверь. Ей открыла миссис Хадсон, она показала жестом, чтобы проходили в дом. Женщина быстро поднялась по лестнице. В гостиной никого не было. Хозяин, наверное, был в своей спальне. Она стала ходить по комнате, рассматривая стеллажи. На столе лежал Камю «Посторонний» на французском, она взяла, чтобы рассмотреть книгу. На пол упала фотография, на которой была запечатлена темноволосая, зеленоглазая девушка. Она узнала ее. Как-то встречалась с ней в Кале. Агент СДЕСЕ. Женщина нахмурилась, когда прочитала надпись на обратной стороне «Сантьяго, август 1973». Прошло уже много лет с тех пор, как она в последний раз видела детектива. Все эти годы она много путешествовала, вышла пару раз замуж, и после двух разводов стала довольно состоятельной женщиной. У нее было новое имя и документы. Сейчас она жила в Нью-Йорке, но все же ей было интересно, как обстоят дела в Лондоне. Ирэн решила остановиться в Англии на несколько дней, чтобы привести свои дела в порядок, и заодно повидать Шерлока Холмса. Из рассказов Джона Ватсона она знала, что он живет один на протяжение больше десяти лет, и все так же ведет дела. Ничего другого ей знать и не надо было, она догадывалась, что в его жизни никого не было. — Ирэн? — она обернулась к нему, понимая, что узнал ее по аромату духов. — Что ты здесь делаешь? — Решила проведать тебя. Начала уставать от Манхеттена, — она улыбнулась, делая шаг к нему. — А ты все такой же холодный и недоступный. — Положи на место, — спокойно попросил Шерлок. Она выполнила его просьбу. Таинственно улыбнулась. — Два раза вышла замуж и крайне удачно. Два развода. Крупный куш. Смотрю, что большая политика тебя больше не интересует? — Не те нынче времена, сам знаешь, — Ирэн села в кресло, закинув ногу на ногу. Она вытащила из сумочки изящный портсигар, закурила, предложив Шерлоку, но он отказался. — Агенты КГБ готовы становится «кротами». СДЕСЕ следует указаниям ЦРУ. ШТАЗИ подозревает разведку ФРГ. В воздухе витает запах перемен, все догадываются, что вскоре все изменится. Возможно, падет железный занавес, или, может быть, вскоре где-то заполыхает еще один костер войны. Но времена большой политики и игр, что были двадцать лет назад, прошли. — Что тебе нужно, Ирэн? — еще раз спросил Шерлок, садясь напротив нее. Табачный дым окружал ее, придавая ее образу некоторую задумчивость. Почему-то в эту минуту она так напомнила ему Сесилию. Она так же любила курить при нем, особенно в отелях Рима или Стамбула, или в те мятежные дни мая 1968, когда они жили под одной крышей. Это было так давно, что иногда казалось, будто это происходило в прошлой жизни или во сне. Сесилия всегда прищуривалась, когда нервно курила, явно думая о чем-то в это время. В такие минуты он не спрашивал ее ни о чем. Она подолгу молчала и курила, явно скопировав эту привычку у него. В Оксфорде она вообще не курила, но когда он встретил ее вновь, заметил в ее сумочке пачку «Мальборо». — Я же сказала, что решила узнать, как ты живешь, — повторила она. — Узнать, женат ли я или нет, — предположил детектив. — Тебе это интересно? Ты сама видишь, что нет. Была только одна женщина в моей жизни, на которой я бы, наверное, готов был женится. Но это не ты. — Я знаю, — Ирэн подошла к столу, протянула ему фотографию красивой девушки. — Это ведь из-за нее? Нет, можно предположить, что она бывшая клиентка, но это не так. Надпись «Сантьяго, 1973» говорит об этом. Этой фотографии уже десять лет. Я знаю ее. Она агент СДЕСЕ. — Была, — поправил женщину Шерлок. — Была? — переспросила Ирэн. — Тогда, когда я с ней встречалась, ей было двадцать два, а сейчас ей должно быть тридцать девять. — К чему эти расспросы, Ирэн? — усмехнулся Шерлок. — Если тебя интересует, то она и есть та самая женщина, но сейчас это не имеет никого значения, потому что я не видел ее с нашей последней встречи в Лиссабоне в начале 1973. — А она умна, раз решила не выходить за тебя замуж, — Ирэн подошла к детективу. — Не могу представить тебя женатым. Даже не могу представить, какая женщина должна быть рядом с тобой. Я хорошо знаю мужчин и могу с уверенностью сказать, что ты точно не создан для подобной жизни. Тебе уже через месяц стало бы скучно. Даже с бывшим агентом СДЕСЕ. И, к тому же, твой брат не перенес бы такого родства. Хотя, мог бы, если бы она не была голлисткой. — Явно не счастливая жизнь тебя сюда привела, — Шерлок поднял на нее лицо. — Думала найти здесь ушедшее счастье, но здесь, Ирэн, ты ничего не найдешь. — Что ж, мне очень жаль. Я думала, что после стольких лет разлуки, нам будет о чем говорить, но видно, что все эти годы ты фантазировал о том, что было бы, если она была бы рядом с тобой, но ее нет, — Ирэн открыла дверь и ушла. Шерлок устало прикрыл глаза. Ирэн пробудила в нем чувства и воспоминания, которые он спрятал далеко от всех. Даже Джон не знал о том, что последние десять лет он живет с чувством вины за то, что в Аннабе в 1972 сказал столько глупостей Сесилии. Тогда он не должен был говорить ей с пренебрежением, сделав вид, будто бы это никак его не касается, будто тот ребенок, которого она убила в утробе, был не его. Он понимал, что она тогда не врала. Да и зачем ей это было? Сесилия сказала правду, ужасную правду, а он не сказал ей ни одного слова поддержки. В ту ночь, крикнув ему, что она ненавидит его, она растворилась в африканской ночи. В следующий раз Шерлок видел ее всего лишь раз, когда она пригласила его в Лиссабон, чтобы попрощаться. Она говорила ему, что это их последняя встреча, что она уверена, будто они больше не увидятся. Так и случилось. Иногда Сесилия звонила ему, но это были короткие разговоры, присылала открытки, но не звала к себе, как раньше. Он винил себя за то, что позволил Майкрофту увлечь себя его делом, из-за чего не поехал за ней в Сантьяго после того, как она позвонила ему, прося о помощи. С тех пор прошло много лет. С тех прошло десять лет сожаления и одиночества. Нужно признать факт, что он никогда ее больше не увидит, потому что Сесилия Вальжан мертва. *** Июнь 1967, Дартмур, Англия Нужно было возвращаться домой. Шерлок посмотрел на часы: скоро должен быть поезд на Лондон. Джон допивал свой утренний кофе. Только вчера ночью они закончили распутывать одно сложное дело, связанное с военной секретной базой в Баскервиле. Шерлок в те дни страдал от скуки и поэтому был готов снова закурить, или же вернуться к употреблению морфия. Визит Генри Найта пришелся кстати. Правда, Шерлоку следы неизвестного животного в овраге Дьюера казались глупостью, не стоящей его внимания. Но все же мнение он изменил, и отправился ловить гигантского хаунда в Дартмуре. Огромного хаунда Шерлок не поймал, но за то нашел поле, на котором распыляли психотропный наркотик. Хомс распутал сразу же два дела: убийства отца клиента и странные перемены в самом Генри. Бросив взгляд на гостиницу, Шерлок почему-то вспомнил, как бывал здесь два года тому назад. Он приезжал сюда с Сесилей. Она долго уговаривала его съездить на выходные сюда, а не в Лондон. Он долго ей сопротивлялся, но все же согласился с ней. Почему так часто воспоминания об этой обманщице находят его? Шерлок давно запретил думать и вспоминать о ней. Она давно умерла для него, но стоило увидеть ее в Париже, на одной из многолюдных улиц, он сразу же кинулся за ней вслед. Шерлок проводил ее до самого дома, видел, как она зашла в подъезд, смотрел за тем, как она ходит по квартире. Она была одна в тот день. Шерлок долго стоял под ее окнами, нервно куря, и стараясь не смотреть на ее окна, когда она выглядывала на улицу. В тот вечер ему показалось, что она знает, что это он стоит под ее окнами. Иначе зачем ей утром нужно было выходить из дома, как преступница? Сесилия постоянно оборачивалась назад, но делала она так изящно, что у него не осталось никаких сомнений, что она была агентом СДЕСЕ. Это было не в первый раз, когда он увидел ее на улицах Парижа. В апреле новое дело о пропаже драгоценностей одной богатой леди привело его во Францию. Шерлок, конечно же, знал, что есть вероятность встретить здесь Сесилию, но Париж такой большой город, поэтому вероятность сводилась к минимуму. Он заметил ее на многолюдной улице неподалеку от Эльфелевой башни. Она с кем-то разговаривала, явно не со своим близким знакомым, но скорее всего, любовником, о чем говорили их недвусмысленные жесты. Собеседник ее явно был иностранцем, предположительно американцем. Шерлок остановился, внимательно смотря на нее. Сесилия была все той же, хотя нет — лучше. В ее жестах, внешнем облике появилось много загадочности. В ней не было ничего такого, что могло бы ее отождествлять с женщинами типа Ирэн Адлер. Нет, Сесилия Вальжан вела куда более тонкие игры. На минуту ему показалось, что их взгляды встретились, но это было не так. Он знал только одно: Сесилия видела его, поэтому она, что-то сказав своему собеседнику, бросилась бежать. Что же ее так пугало? Те слова, что он мог бы ей сказать? Или то, что все же совесть у нее есть, и теперь ей стыдно за то, что она совершила? Шерлок никогда не мог ее понять, как и сейчас. Она была для него сложной натурой, чьи качества нельзя было просто так разложить по полочками. Отчасти можно было объяснять, почему она все время лгала ему. Он не знал ее настоящую, не имел ни малейшего представления, кто она на самом деле. Однако когда-то Шерлок надел на ее палец кольцо, желая жениться именно на ней. Какой же он был глупый тогда. Как он мог со своей наблюдательностью так легко попасться на ее крючок, позволить ей увлечь себя в мир, который всегда был противен его холодному рассудку? Она заставила его чувствовать, а потом бросила, не испытывая ни грамма сожаления. Тогда почему она пустилась в бега, когда поняла, что он в городе? Почему не подошла и не поздоровалась? Сесилия для него не разгаданная загадка до сих пор. — Что ж, пора возвращаться в Лондон, — слова Джона вырвали его из омута рассуждений о прошлом и настоящем. — Поезд через десять минут, но мы успеем, — Шерлок запахнул свое пальто. К черту Сесилию Вальжан. Она прошлое. Она ошибка, которую он уже никогда не повторит. Она — та, чье имя через десять лет он даже не вспомнит. Он забыл ее. Навсегда вычеркнул из жизни.***
Октябрь 1967, Париж Я окончила Сорбонну и теперь была свободна, как птица в полете. Хотя, нет, не свободна. Теперь Макс будет еще больше поручать мне важные дела. Но у меня уже не было особого желания работать на него и Францию. Я устала от многочисленных мужчин, с которыми приходилось ложиться в постели, устала от пустоты в душе. Ничего не чувствовала в последние время, просто жила, как амеба. Поэтому мне нужна была совсем другая работа, не шпионаж, а что-то другое. — Читала газеты? — спросил Макс, кидая передо мной стопку английских газет. — Шерлок Холмс мертв, покончил собой, сбросившись с крыши Бартса. Я не поверила тому, что он только что сказал. Стала разворачивать одну за другой газету, где на каждой из них было написан примерно один и тот же заголовок: «Самоубийство лжегения». Мне не хотелось даже думать о том, что его больше не было. — Майкрофт не мог этого допустить, — слабо возразила я. — Однако, он это и допустил. Хотя у меня есть немного другие данные. Майкрофт Холмс хотел избавить мир и Англию от Джеймса Мориарти, и согласен был на все, — Макс протянул мне портсигар. — Мориарти покончил с собой, а Шерлок Холмс сбросился с крыши, не выдержав нападок со стороны злобливой прессы, которая совсем еще недавно превозносила его. — Какой абсурд! — вдруг вспылила я. — Этого не может быть! — Сесилия, ты до сих пор не можешь его забыть? Ради Бога, он был твоим заданием, ключом к разгадке, и больше ничем, — он подошел ко мне, заглядывая в глаза. — Мне нужно идти, — я забрала ворох газет. Мне было невыносимо здесь находиться. Дома я рыдала всю ночь, убеждая себя в том, что оплакиваю не ушедшие чувства, а смерть человека, которым я восхищалась. Как все могло выйти именно так? Почему? Я не знала. Знала только, что два месяца назад он искал пропавшую картину, которая прославила его. Потом у него было еще несколько громких и успешных дел, а потом в один миг вся английская пресса стала называть его лжецом, считая, что это он украл детей посла в Штатах, и сам же их и нашел. Конечно, я знала, что он на это не способен. Да, ему бывает временами скучно, но это не означает, что он сам будет придумывать себе преступление, чтобы ему стало весело. Очевидно было, что все это выгодно Мориарти. Он же и придумал сказку о том, что Шерлок выдумал своего главного врага, а он на самом деле - Ричард Брук, и ему платили за все, в том числе и за ограбление Тауэра, Английского Банка, тюрьмы Пентевиль, и за то, что он сел на скамью подсудимых. Мы, агенты разведок, сразу же понимаем, что все это либо проделки спецслужб, чтобы убрать ненужного персонажа со сцены, или же это сделал сам Мориарти. Последнее вероятнее всего остального. Но больше всего во всей этой истории я не понимала Майкрофта. Ладно Мориарти : о его делах знали далеко за пределами страны и очень многие теперь рады, что избавились от еще одной проблемы. Но Майкрофт… Шерлок его брат. Как он мог это допустить? Как? Я не могла дать ответ себе, потому что совсем запуталась во всем, и прежде всего - в своих чувствах. Мне страшно это признавать, но Шерлока Холмса больше нет в живых. Но мне некогда раскисать, потому что Макс решил отправить меня в Прагу в качестве журналистки. Давно пора встряхнуться, расправить плечи и идти дальше, несмотря ни на что.