Is love a mistake?

Конец сентября 1964, Лондон.

Так-так, посмотрим, что у нас здесь… О, нет. Вздох разочарования. Это просто какой-то ужас. Клодетт положила мне в чемодан все, что приказала бабушка. Я не могу поехать в свингующий Лондон** с нарядами от старухи Коко.* Конечно, она шьет потрясающие элегантные костюмы, но это не для разбитного Лондона. Нужно провести немедленно ревизию. Возьму всего лишь два костюма: светло-розовый юбочный и серый брючный. Три блузки, еще одни брюки, юбка, два строгих платья и три вечерних, синие балетки, две пары туфель, сапожки. Наверное, этого хватит. Ах, да, маленькую сумочку от Шанель. Остальное место - для книжек и моих записей. Это, наверное, самое главное, что нужно взять с собой. Снимаю с полки все свои любимые книжки, из старой обувной коробки вытаскиваю свои конспекты и материалы для диссертации. Запихиваю все это в чемодан, не забыв спрятать в вещи конверт, который мне дал Серж. Вроде бы, все положила. Быстро переоделась в удобные брюки, трикотажную кофту, балетки, надела короткое драповое светло-серое пальто. Все, я готова лететь в Лондон. - Думай о своей чести, - прошептала мне на ухо бабушка. – Будь благоразумна. - Я всегда сначала думаю, а потом делаю, - улыбаясь, ответила я. - Удачи, Сесилия. Увидимся на Рождество, - бабушка обняла меня на прощанье. До аэропорта меня вез водитель отца. Сам он не смог сегодня меня проводить, потому что было важное заседание в правительстве, но я не обижалась на него за это. Каждый делает то, что должен делать. В машине я смогла вытащить конверт Сержа, который удалось посмотреть только перед стойкой регистрации. Серж, как и всегда, был в своем духе, он говорил мне об этом сто раз, зачем еще раз напоминать. В Лондоне я решила сдать вещи в камеру хранения и пройтись по магазинам. Не хочу, чтобы, когда я пересекла порог колледжа, все сразу же поняли, что я француженка. Белой вороной никто не хочет быть, тем более, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Мне хотелось узнать этот таинственный город, понять его людей, почувствовать на себе его атмосферу. Конечно, за день я ничего о нем толком не узнаю, но все же стоит попробовать. Я всю жизнь прожила во Франции, побывав там во многих городах. Когда была фехтовальщицей, то часто была в других городах Европы на соревнованиях, но никогда не бывала в Англии. Лондон действительно необыкновенный город. Помню, как читала Генри Мортона и узнала о столице столько нового. Только англичанин мог с такой теплотой и любовью писать об этом городе. Как писал Альбер: «Самый удобный способ познакомиться с городом – это попытаться узнать, как здесь работают, как здесь любят и как здесь умирают». Итак, первый пункт знакомства – работа. Как здесь работают я поняла, когда бродила по магазинам. Накупила себе мини-юбок, коротких платьев, цветных колгот, гольфов, трикотажных кофт. Буду одета, как самые модные девушки города. Благослови Бог Мэри Куант за то, что она изобрела мини-юбку. Мадмуазель, конечно, в шоке от таких новаторств англичан, но не всегда же и во всем французам быть первыми. Второй пункт знакомства – любовь. Я всегда представляла, что англичане такие зажатые, холодные, надменные и чопорные. Это, конечно же, так, но их можно понять. Мы, французы, никогда не боялись расставаться с прошлым, мы – та страна, в которой свершилось три революции; англичане же не могут расстаться ни с одной своей традицией. Это немного глупо, но все же то, как они любят можно понять по отношению к монархии, своему прошлому. Улицы города пропитаны свободой, на газонах в парках целуются парочки. Это можно увидеть и в Париже, но почему-то все ощущается по-другому. Третий пункт - смерть - мне не удалось познать.Что ж, мое знакомство с городом произошло лишь только наполовину. Аккуратно сложив вещи в небольшой чемодан, я поехала в Оксфорд. В моем купе никто не сидел и это, пока, очень радовало. Положила чемоданы на сиденье, достала из сумки книгу, которую мне дал профессор Ортанс. Я настолько погрузилась в чтение, что не заметила, как поезд тронулся и как в моем купе появился мужчина. - Читаете на французском, чтобы показаться умной, - услышала я, опуская книгу. Мой сосед был очень привлекательным мужчиной. Он отличался от всех мужчин, что я знала до этого. Очень высокий; благодаря своему темно-серому пальто, похожему на военную шинель, он казался еще выше. Одетый как с иголочки черный костюм и белую рубашку, дорогие туфли, вокруг шеи повязан синий шарф. Миндалевидные голубые глаза выражали безразличие и холодность. Я залюбовалась его острыми скулами и белой кожей, темными кудрями. Странно, но в моде сейчас короткие стрижки. Хотя бунтари, вроде Джима Хендрикса, наоборот носят длинные волосы. Конечно, у моего спутника не такие длинные волосы, как у рокера. Бунтарь – это первое, что напрашивается в выводы, или же ему, просто-напросто, плевать на модные введенья. Следовать за модой - глупо, не следовать - тоже очень странно. - Я предпочитаю читать на языке оригинала, - ответила на безупречном английском. - Бульварная книжонка, - он сел. Что? Бульварная книжонка? Как он может так отзываться о такой литературе, это вам не романы Барбары Карталенд, где все жили долго и счастливо. - Я так не думаю, - парировала я, снова уткнувшись в книгу. – Простите, но я не настроена на споры, потому что со мной на такие темы спорить бесполезно. - Человек, который читает все книжные новинки. Вы явно принадлежите к этому типу, - едко заметил он. – Книжный червь, только умнее вы явно не становитесь, слишком легкомысленно относитесь, судя по вашему внешнему виду, следуете моде, не отступая ни на шаг, вот и читаете все подряд. Не хотите отличаться от общей серой безликой массы людей. - Самым страшным пороком является неведение, считающее, что ему все ведомо, - процитировала Альбера, только понял ли это мой спутник? - То есть хотите сказать, что я невежда? – уголки его губ дрогнули. - Я этого не сказала, - я закрыла книгу, положив ее на колени. – Вы не поняли то, что я сказала. Не считайте, что знаете что-то лучше других. Как говорила одна моя подруга: "все знают только в психбольнице". Так что спишем на то, что вы не смыслите ничего в хорошей современной литературе, вернее, вы ее просто не читаете, но явно цените классику. Я снова открыла книгу. Не хочу вести никакие беседы. Тем более, с этим заносчивым снобом. Если честно, мне все равно, что он думает обо мне. Ему же не объяснишь, что я изучаю современную литературу, что это - моя вторая страсть после фехтования. Мы молчим, я ощущаю, что он внимательно смотрит на меня, изучает. Цепкий взгляд, что еще сказать. - Едете учиться? – вдруг спросил он. - А что, не видно? – огрызнулась я. - Судя по чемоданам, да: вы едете учиться. Компании у вас нет, то можно сказать, вы новичок, только закончили школу, - я тихо рассмеялась. - Третий курс, - сказала я. – Спасибо за комплимент. - Это не было комплиментом, - сухо произнес мой спутник. - Это был именно он. В этом был скрытый подтекст: вы очень юно выглядите, - я поставила локоть на колени, рукой подперла голову. Он смотрел на меня сверху вниз, в голубых глазах скользило презрение. Мне же намного удобней стало заглядывать в его глаза. - Спортсменка, - продолжил он угадывать. - Бывшая, - я улыбнулась. - Фехтовальщица, - снова угадал он. - Рапиристка, - снова улыбка. - Ну, разумеется. Шпага и сабля – это не привилегия женщин, - взгляд его голубых глаз просто гипнотизировал, по этому я снова уткнулась в книгу, делая вид, что читаю. – Бросили спорт из-за травмы плеча, но навыки все же сохранились. Скорее всего, это произошло недавно. Года три тому назад. - Четыре. Как вы это угадали? Рапиры со мной нет, и вывеска на мне тоже не висит, - я расправила плечи, поудобней устроилась на сиденье. - Позволите? – но он не дождался моего ответа, взял меня за правую руку. Меня возмутила такая наглость. Я сразу же захотела ее выдернуть. – Быстрота реакций, потому что в спорте вам приходилось принимать мгновенные решения и замешательство могло привести к проигрышу. Сильное пожатие. Еще на платформе я заметил, как вы легко носите чемоданы. Правой рукой. Взгляд цепкий, прицеливающийся. Когда я начал говорить, что вы простой обыватель, то посмотрели так, будто искали место для удара, целились взглядом. Рапиру бросили, но навыки все сохранены. Спортивное телосложение, но при этом довольно женственная походка. - Почему не художественная гимнастика? – перебила его я. - Гибкости для нее вам не хватает, хотя у суставов достаточная развитая подвижность. Прямая осанка, сильные ноги, - он отпустил мою руку. – Не трудно было сделать такой вывод, потому что я сам занимался в колледже фехтованием. - О, - протянула я, – это было очень занимательно. Я же могу сказать, что вы едете налегке, живете в Оксфорде. Вам чуть больше двадцати пяти, довольно наблюдательны, - он почему-то усмехнулся на это, - но совершенно ничего не смыслите в людях. Если вам так хотелось познакомиться со мной, то не нужно было позерствовать передо мной. Я – не зритель, а вы – не актер. К тому же, я не знакомлюсь с мужчинами в поездах. Он поднялся на ноги, снял свое пальто, кидая его на сиденье. Из кармана вытащил пачку сигарет. Я проводила его взглядом. Когда он ушел, то снова уткнулась в книгу. Мой спутник вернулся спустя время. От него пахло табаком, почему-то мне вспомнился Серж и его привычка курить в постели. Я не хотела больше говорить со своим случайным спутником, он, видно, тоже. Когда мы сошли с поезда в Оксфорде, то пошли в разные стороны. Наше короткое знакомство закончилось и вряд ли продолжится, потому что для этого нужно узнать хотя бы имена друг друга. Но никто из нас не назвал своего имени. Он знал только, что я бывшая фехтовальщица, а я знала, что он самый странный человек, каких мне довелось знать.