Is love a mistake?

На следующий день, ноябрь 1964, Тринити-колледж.

Перекидывая сумку через плечо, я выхожу на улицу, иду быстрым шагом к спортивному комплексу. Сердце громко стучит в груди. Так, главное сейчас - не опозориться. Нужно сохранить самообладание. У меня все получится. У меня все получится. Повторяю это, наверное, раз сто, думаю, что мне точно станет от этого легче. Я оставила рапиру четыре года назад, за это время упражнялась лишь пару раз в Сорбонне. Так что большинство своих навыков точно уже потеряла. - Здравствуйте, - группа молодых людей устремила на меня свои взоры. – Мне нужен мистер Адамс. - Это я, - ко мне подошел молодой брюнет, ему еще не было и тридцати. Он окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы. В его карих глазах появился интерес. – Что вам нужно, мисс? - Я хотела бы записаться в команду, - сказала я, зная, что сейчас в моих глазах искрится радость. - Ребята, она хочет записаться в команду?! - улыбаясь крикнул мистер Адамс. – Вы хоть раз в жизни держали в руках рапиру, юная мисс? - Да нет, я просто по случайности сюда зашла и даже не знаю, что общая длинна рапиры 110 сантиметров, - зло выпалила я, подходя к стенду с оружием, беря в руки рапиру. - Что ж, это интригует, - мистер Адамс странно посмотрел на меня. – Что еще вы знаете? - Слушайте, я не понимаю ваших насмешек, - я совершила выпад в его сторону, чего он никак не ожидал. Судья бы точно засчитал мне этот укол. - Неплохо, - прошептал он. – Надевайте костюм, испытаем вас. Я прошла в раздевалку. Быстро скинула с себя юбку и свитер. Итак, сначала под защитный костюм фехтовальщики надевают защитные набочники.* Нашла на вешалке своего размера защитный костюм белого цвета из облегченного кевлара,** состоящий из колета*** и брюк по колено на подтяжках, а также специальный токопроводящий жилет. На ноги надела былые гетры и специальные ботинки на плоской подошве. Остались перчатки и маска. Снова вернулась ко всем в зал. Мне в пару дали невысокую блондинку, кажется, ее звали Лорен. - En guarde, - скомандовал Адамс. Мы встали на исходные позиции. - Êtes-vous prêt? – мы кивнули. - Allez! Как же я соскучилась по командам на родном языке, по сигналу, что извещал о присуждение очка дуэлянту. Сегодня поняла, как же всего этого мне по-настоящему не хватало, будто до этой минуты и не жила. Тело еще помнило, как совершать каждый маневр, рука не дрожит, легко держит оружие. Не забыла, как делать скачки и скрестные шаги, как это - совершать эти приемы по отдельности и вместе, могу все также ловко обороняться, не забывая при этом ударить первой. Я понимаю, что победа уже на моей стороне, но расслабляться нельзя - один неверный шаг, и укол уже совершил твой противник. «Флеш»**** и Адамс кричит: «Halte!». Я выиграла. Чуть не подпрыгиваю от радости. Столько лет толком не тренироваться и одержать такую блестящую победу. Правильно говорил мой тренер: кто родился в рубашке, а я родилась с рапирой. - Где же вы учились так блестяще сражаться? – спросил меня Адамс. - Les Chevaliers des Blancs-Manteaux, - ответила я, замечая, как многие смотрят на меня с интересом. - Француженка, - протянул мистер Адамс. – Одна из самых лучших школ фехтования Франции. Жаль только, что занимались, как дилетант. - Вообще-то, перед вами стоит вице-чемпион среди юниоров 1959 года. Я даже в национальную сборную успела попасть, но из-за травмы бросила спорт, - я улыбнулась. - Как тебя зовут? – спросил тренер. - Сесилия Вальжан. - Сесилия, ты в команде. Я могла бы сразу же уйти, но так нельзя поступать. Фехтование учит строгой дисциплине, уважению своего противника, не зря этот вид спорта называют самым благородным и интеллектуальным. Меня окружили члены команды, стали расспрашивать о прошлой жизни во Франции, о спортивной карьере, о том, почему решила вернуться в спорт и зачем приехала в Оксфорд. Краем уха услышала, что Адамс с кем-то разговаривает. Его голос я бы узнала из тысячи – бархатный, глубокий. Он о чем-то спрашивал Адамса; судя по тону их разговора, они неплохо знали друг друга. Возможно, учились вместе, но явно недолюбливали друг друга. Я повернулась к ним. Наши взгляды встретились; кивнула ему, он же даже не шелохнулся. - Мистер Холмс, - громко начала я, - не хотите сразиться? Все устремили взгляды на меня, явно снова поражаясь моей смелости. Сама поражаюсь своей дерзости, но мне так хочется вывести его из привычного для него равновесия. На его лице появляется усмешка, наверное, сейчас он скажет, что не соревнуется с женщинами. Холмс, молча, идет к раздевалкам. Мой вызов снова принят. Когда он вернулся, то я сразу же подошла к нему. Азарт загорелся во мне. - Что, мы с вами будем просто так на рапирах сражаться? – шепотом задала я вопрос. – Давайте на желание, если проиграю я, то… - Будете целый месяц молчать, но вы же не выдержите, - колко заметил он, в его голубых глазах появился интерес. - Я смогу, но, если проиграете вы, то вы меня поцелуете, - я не дала ему даже возразить, надела маску и встала на исходную позицию. Сражаться с женщиной легко, потому что ты знаешь ее психологию: твоя противница примерно такого же телосложения, а не выше тебя на две головы. Но состязаться с мужчиной гораздо сложнее. Я не боюсь проиграть, но, все же, мне хочется выиграть, тем более, что когда-то уже это делала. Холмс хитер, умен и быстр. Приходиться стараться, применять разные маневры, ведь уколы присуждаются только тому, кто ударит в туловище, руки не считаются. Черт, снова пропустила удар. Соберись, тряпка. Сесилия, ты же почти никогда не проигрывала, если это и происходило, то было не так обидно. Давай уже, Сесилия, шаг, шаг, скачек, «флэш», оборона. Вот так стало уже лучше. Я не понимаю, когда Адамс кричит, что победу отдает мне. Неужели? А как? Прокручиваю в голове последние три минуты. Да, я просто атаковала и атаковала, не давала ему даже создать оборону. Бывает же такое, хотя мы, французы, привыкли весь бой проигрывать, а потом в последнюю минуту в чистую выиграть бой. Одна Столетняя война чего стоит. - Шерлок, да она тебя, можно сказать, положила на лопатки. Сесилия только что обыграла лучшего фехтовальщика, каких я знал, не считая меня самого. Стареешь, старина. Давайте, пожали руки в знак примирения, а я пойду уже, - Адамс покинул нас, смеясь. Шерлок снимает маску, широким шагом идет к раздевалкам; я следую за ним. Быстро снимаю костюм, надеваю юбку и свитер. Нагло прохожу в мужскую раздевалку. Он уже снял токопроводящую жилетку и колет. Я стою на пороге, любуюсь его гибким телом. Он замер, похоже, понял, что кто-то за ним наблюдает. - Я знаю, что вы здесь, мисс Вальжан, - я чуть не четырхнулась вслух, но сдержала себя. И как он это узнал? По духам. Духам, смешанными с потом. Делаю несколько шагов в его сторону, приближаюсь к нему почти вплотную. Он внимательно смотрит на меня. В его голубых глазах скользит удивление и что-то еще. Я мягко улыбаюсь, кладу руку к нему на грудь. Шерлок не убирает ее, наши глаза пытливо глядят друг на друга. - Я жду, - прошептала я, приподнимаясь на носочках, откидывая голову назад, подставляя ему губы для поцелуя. - Что вы ждете? – он сделал вид, что ничего не понял. Ничего, и не с такими ослами встречалась по жизни. - Что вы меня поцелуете, - шепчу я. Холмс неподвижен, как скала. На его лице появляется насмешка. Думаете, меня так можно остановить? Сейчас разрыдаюсь и уйду? Это другие дурочки боятся сказать вам лишнее слово, а я вас совсем не боюсь. Если бы испытывала страх, то не бросила бы в открытую вызов. Умею принимать поражения, но и призы принимать умею. Да, я задела его мужское самолюбие, но разве не этого добивалась? Сама тянусь к нему, мои губы легко касаются его. Получился какой-то краткий и смазанный поцелуй. Ну да ладно, о французском мы даже не договаривались. Я улыбаюсь ему, он же стоит, как вкопанный. - Мальчики в первом классе и то лучше целуются, - смеясь, произношу я. – До свиданья, мистер Холмс. Удачи вам. Перекидываю сумку через плечо, и, можно сказать, почти бегом ухожу. Ох, чудный сегодня был день. Не знаю, что творится со мной, но стоит мне только увидеть его, и жутко хочется бросить ему очередной вызов. Шерлок Холмс интригует меня еще больше, чем Серж Лантерно. На улице уже стемнело, на небе сверкают яркие звезды. Чудесный все-таки был день. Самый лучший. В гостиной меня ждала Лети, она пила чай и что-то писала; увидев меня, она бросила свое занятие, позвала Патрицию. Я упала на красный диван, скидывая балетки, ощущая, как приятно болят мышцы. - Ну, рассказывай, - в один голос просят они меня. - Я сегодня положила на лопатки мистера Холмс. Так ему и надо, этому чванливому ослу, - мы все засмеялись. - Не боишься его мести? – Пэт подала мне чашку чаю. - Кто, я? Да я его вообще не боюсь, не знаю, почему вы все дрожите перед ним, как осиновые листы. Я закрываю глаза, вспоминаю, как мои губы касаются его губ. Не расскажу никому про тот поцелуй в раздевалке. Это мой секрет. Лишь только мой. Итак, первый шаг сделан. Путь длиной в тысячу миль начинается с одного, первого шага.