Забота Великого

Уважаемые читатели, по некоторым причинам глава была исправлена и отредактирована. Читайте, оценивайте. Мне важно любое мнение. - Что ты сделал? - Германия подавился пивом, услышав замысел брата. Тот с ухмылкой постучал ему по спине. Людвиг благодарно взглянул на Гилберта. Он был очень удивлен: Пруссия не навещал его уже очень давно, а тут явился, да еще с какой новостью. Кто бы мог подумать, что он стал так открыто проявлять заботу. К кому - к России. Либо старший сошел с ума, либо Германия не знал чего-то очень важного. - Здорово, а? - осведомился Гилберт. - Ну же, скажи, что я гений, - он самодовольно ткнул себя пальцем в грудь. - Ты сумасшедший! - Людвиг наконец откашлялся, вытерев губы платком. - Ну, не без этого, - усмехнулся Байльшмидт. - Вот зачем тебе это нужно? После такого вопроса Гилберт всерьез задумался. Правда, а зачем? Явно не для того, чтобы доказать сестрам Брагинского, что он умеет заботиться круче. А, может, рассказать младшему брату, что он всю жизнь поражался стойкости и упорству Ивана? Да, недолюбливал. Да, часто с ним дрался. Но, тем не менее, уважал. Даже в юности Иван вел себя достойно, несмотря на все войны и раскол между его князьями. Пруссия помнил Россию в те годы: маленький мальчик, мудрый не по годам. Худой, с огромными мешками под глазами и бледный, как сама Смерть. Снег. Много снега. Гилберт пробирался по нему, проваливался в сугробы, чертыхался, цеплялся за деревья, чтобы не упасть. Какой только черт дернул его зайти на землю Руси? Сидел бы сейчас в тепле, читал древние свитки с различными историями. Или тренировался с Венгрией. Или разбирал книги в библиотеке вместе с магистром. Да много чего. Но нет же. Орден с ужасом осознал, что его тянет к Руси, как магнитом. Особенно после того, как тот вытащил его из ледяного плена вод Чудского озера. Гилберт не мог ничего с собой поделать. Лес Руси был таким же странным, как и его хозяин. Он неприветливо встретил чужака, будто специально мешая его дальнейшему пути. Поэтому Гилберт то спотыкался о кочку, которой вроде и не было, то белка обсыпала его снегом с еловых лап, то цеплялся плащом за ветки. Наконец, он выбрался из этого проклятого, по его мнению, места и направился к маленькому поселению. Тот, ради кого пришел Гилберт, стоял, прислонившись к какому-то столбу и прикрыв глаза. На ногах он держался с явным трудом. Орден замер: что происходит? От прежних дорогих одежд Руси осталось лишь воспоминание, на нем висели жуткие лохмотья, еще и большего размера. Сам он был белее своего снега. Гилберт не мог поверить своим глазам. Где тот Русь-воин, которого он помнил с их последней встречи? Он знал, что на момент их битвы Ивана уже раздирали бесконечные ссоры его князей, но тогда он не был еще так ослаблен. - Княжеский зад! - зашипел Гилберт. - Эй, княжеский зад! Иван чуть не вскрикнул, заметив его, однако, быстро взял себя в руки. Неуклюже передвигаясь, будто медведь, он подошел к изгороди. - Тевтонский Орден? - изумленно прошептал Русь, будто тот был призраком. - Ты что здесь забыл? - Это я хотел бы спросить, что с тобой стало? - отозвался Гилберт. - Как ты вообще докатился до такого? Неужели малыш Русь окончательно превратился в девчонку? - он кивнул на чуть отросшие волосы, которые обрезать Ивану было недосуг, и балахон. Тот одарил его совсем недобрым взглядом, а когда Тевтонский Орден попытался перелезть к нему, отшатнулся, как от черта. - Нет, уходи, - быстро прошептал Иван. - Я слишком слаб. Что тебе нужно? Теперь я никудышный соперник. - Не трусь, Русь, - ухмыльнулся Орден, хотя у него самого от волнения бешено колотилось сердце. - Пойдем со мной, - он протянул собеседнику руку. - Хоть мы и не друзья, Великий Я, к сожалению, задолжал тебе за мое спасение. Давай, погостишь у меня, оклемаешься, отдохнешь от княжеских склок и недовольных людей. Их разделяла изгородь из нескольких больших жердей. Ничего не стоило перелезть через них и опять пройтись по лесу, который покровительствовал Руси, на этот раз без боязни провалиться в очередной сугроб. А там и до земли Гилберта недалеко. - Купить меня хочешь, немчура? - гневно воскликнул Русь, со всей силы шлепнув друга-врага по ладони своей худой ладошкой. Тевтонский Орден закатил глаза. Вот глупый. Он мог бы убить Ивана прямо сейчас, пока он слаб, но не стал. Это слишком низко, нападать на противника, который даже отбиться не сможет. - Дурак ты. Но я подожду, пока ты окрепнешь. И будь уверен, я все равно поквитаюсь с тобой за озеро. - Я буду ждать, - кивнул Русь. Впервые за их разговор он позволил себе улыбнуться. - Ваня! - звонкий голос Украины разрезал повисшую тишину. - Ивашка! - Ась, Оленька! - отозвался Русь. Гилберт поразился тому, какой у Ивана голос. Длинные волосы и широкая одежда изменили юношу до неузнаваемости. Теперь Орден понял, почему когда-то спутал своего закадычного врага с девушкой.* - Тебе пора отвар пить! - не унималась Ольга. - И не отнекивайся! Снова все твои подушки в крови, снова горло дерешь! - Иду! - обреченно вздохнул Иван, толкнув Гилберта в сторону леса. - Уходи, ну же! Еще не хватало, чтобы меня рядом с тобой увидели. - Я вернусь, Снег**, - прошептал Орден на прощание. - Все равно вернусь. Русь вздрогнул от такого обращения к себе, но занятия своего не прекратил, продолжая настойчиво толкать наглого Гилберта дальше от себя. - Я Иван, глупый Орден. А теперь пошел прочь, кому сказал! Больше повторять не было надобности. Гилберт быстро бросился вглубь леса. Иван подождал, пока его гость скроется за деревьями, и неспешно пошел на зов, заранее настраиваясь пить горькую гадость. Кровь на подушках, ха! Его больше интересовало, откуда Тевтонский Орден узнал его первое имя. Сам Орден, спрятавшись за деревом, наблюдал, как Русь уходит. Его ладонь все еще чувствовала грубое прикосновение чужой руки... - Гилберт! - Людвиг помахал рукой перед лицом брата. - Гилберт! Тот встрепенулся, вырывая себя из воспоминаний. Ухмылка привычно искривила его губы, глаза заполыхали алым: - Ты спрашиваешь, зачем? Я защищаю свои территории, Вест. Германия только вздохнул. От него не укрылась перемена в лице брата. Он заметил чуть подрагивающие руки, но тактично промолчал. Раз Пруссия предпочел не рассказывать что-то, так тому и быть.