***
Закончив уборку, следую в нашу со Стивом комнату: здесь чисто, будто совсем недавно это помещение хорошенько вычистили. Замечаю пакет на кровати, заглядываю в него: ежедневник, в плотной черной обложке, я так понимаю, мой новый дневник, самый обычный телефон и несколько купюр, перевязанных резинкой. Также нахожу записку, которая гласит: «Можешь купить себе некоторые вещи. И Алекс сказал, что у тебя есть склонность к ведению дневника». Улыбаюсь, вспоминая солиста. Видимо, он действительно знает обо мне слишком много. Надеваю свою любимую серую толстовку, ведь из вещей у меня пока что есть только она. Затягиваю волосы в неряшливый конский хвост, подкрашиваю тушью, которую любезно позаимствовала у Берлин, ресницы, беру купюры и выхожу из дома, предварительно закрыв дверь на два оборота ключа. Тяжело вздыхаю, проглатывая комок в горле: сейчас мне предстоит сложное испытание. Иду быстро, уже представляя, как за мной следует наряд легавых. Мимолётом смотрю на проходящих мимо людей: они куда-то спешат, не обращая на меня никакого внимания, разве что, задевают случайно плечом, но чувство волнения всё равно бушует глубоко внутри меня. Вижу перед собой вывеску огромного торгового центра — в Бревэрде такого точно не было. У меня дух захватывает, когда я вижу огромное количество людей, лишь магазинов здесь не меньше. Присев на мягкий пуфик, пересчитываю количество денег, выданных мне Джерри. Две тысячи долларов. Не густо, но для меня этого вполне хватает. В магазине беру несколько футболок, пару джинсов и платье. Одежда сидит на мне замечательно, однако, я оставляю свой акцент исключительно на платье. Оно нежного персикового цвета, лёгкое, воздушное, с милым светлым пояском, прекрасно выделяет мои не совсем идеальные формы и скрывает недостатки. Очевидно, я беру его. У меня осталось ещё немного денег, и я решаю оставить их на крайний случай. Если что, возьму пару вещей у Берлин, уверена, она мне не откажет. Спокойно иду домой, наслаждаясь атмосферой чудесного города. Освободив руку, откидываю упавшие прядки волос с лица. Внезапно понимаю, что где-то далеко от меня находятся Стив, Джей и Алекс, да, мы далеко друг от друга, но, тем не менее, под одним небом. Это не может не радовать. Я улыбаюсь широко, во все тридцать два зуба, из-за чего люди смотрят на меня, как на сумасшедшую, но мне всё равно. Бегу в парк, забегаю на газон, бросаю пакеты с одеждой и начинаю кричать во весь голос: — Мы счастливы и свободны! — падаю на газон, смеюсь, что есть силы. Мне легко, мне хорошо и пусть такие моменты будут как можно чаще. Пожалуйста. Я вспоминаю Ребекку, вспоминаю её улыбку, детский и такой наивный смех, а ведь это ты её убила, Макфин. Из глаз ливнем хлынули слезы, непрекращающимся потоком скатываясь по щеками. Я плачу и смеюсь одновременно. Всё, нервы окончательно сдали. Это последняя стадия. — Я отомщу ему, Беккс, — тихо произношу я, перевернувшись на бок. — Отомщу, — сжимаю влажную траву холодными дрожащими пальцами.***
Я дома: Джерри ещё нет и Берлин, кстати, тоже. Разбираю новую одежду: так приятно пахнет обновками. Переодевшись в новую футболку и шорты Берлин, которые мне любезно одолжил Джерри, убираю одежду в шкаф, затягиваю волосы в тугой небрежный пучок и спускаюсь в кухню. Думаю, что приготовлю вкусный ужин, ведь должна же я отблагодарить Джерри за то, что он для меня сделал. Решаю сделать курицу в сливочном соусе с грибами, а так же испечь черничный пирог — в холодильнике как раз есть все, что мне понадобится. Начинаю готовку, замешиваю тесто для пирога, размораживаю ягоды. — Помочь? — испуганно отпрыгиваю назад, сталкиваясь лицом к лицу с Джерри. — Прости, я не хотел тебя напугать, — он смотрит мне прямо в глаза, я чувствую, что сейчас случится что-то неладное. — Глория, — шепчет он, а затем наши губы соприкасаются. Его настырный язык по-хозяйски проникает в мой рот, покусывая, посасывая нижнюю губу. Всё это он делает с некоторым трепетом и нежностью. Сильная рука плавно перемещается с затылка на талию, выводя пальцами незамысловатые узоры на моей, покрывшейся мурашками, коже, предварительно задрав футболку. Упираюсь ладошкой в его грудь, тем самым прекращая действия парня. — Ты что делаешь?! — вскрикиваю я, быстро выскакивая из-под него. — Чёрт возьми, — Джерри бросается наверх. Я пытаюсь понять, что только что, чёрт возьми, произошло, как замечаю, что из духовки валит густой чёрный дым. Я начинаю кашлять, попутно открывая все окна, парень спускается вниз и, видя такую картину, сразу кидается к духовке, доставая сгоревший пирог. — Твой пирог, — он держит на руках противень, а затем начинает громко смеяться, а я подхватываю его смех. — Так что это было, Джер? — я смотрю на парня, его взгляд испуганно мечется от одной точки к другой, но ни разу не смотрит на меня. — Прости, я не знаю, что на меня нашло, — Джерри виновато опускает глаза в пол. — Я люблю её… — Я уверена, она тоже тебя любит, — для поддержки я похлопала парня по спине. — Давай мы просто забудем об этом, ничего страшного не случилось, — я ободряюще улыбнулась, он отвечает мне тем же. — Поможешь приготовить мне курицу? Думаю, пирог мы уже не спасём, — кухня снова заливается нашим хохотом.***
— Всем привет, — Берлин заходит в дом, протягивая два тяжелых пакета Джерри. — Может, ты мне поможешь? — улыбается она. — Конечно, — парень подбегает к ней и выхватывает пакеты. — Привет, милая, — он целует её в губы, а я тем временем вспоминаю, как точно так же меня целовал Стив. Настроение становится не таким приподнятым. — Берлин, знакомься, это Глория, Глория, это Берлин, — я протягиваю девушке руку, но она удивляет меня. Миловидная девушка кидается ко мне в объятия, сдавливая меня крошечными ручками, по-медвежьи обхватив меня ими. — Вот, так то лучше, — смеется она. На вид ей ровно двадцать лет, пухлые губы, большие зелёные глаза, длинные каштановые волосы, над губой замечаю маленькую родинку, которая придает милому лицу дерзкий вид. Модельная внешность, чёрт возьми, Джерри необычайно повезло. — Смотрю, вы хотели что-то приготовить? — её взгляд падает в сторону стола. — О мой бог, что это такое? — перед ней, весьма презентабельно, находится мой сгоревший черничный пирог. — Пирог у меня немного не удался, — я пожимаю плечами. — А вот курица получится чудесной. — Ну, значит мы не останемся голодными, — она снова смеётся, от этой девушки веет теплом и добрым сердцем.***
Поужинав, я отправилась в свою комнату и решила сделать небольшую запись в новом дневнике: Дорогой дневник! Глория Макфин умерла, есть только Саманта Полтсон, и именно эта девушка будет мстить Дезмонду, потому что другого выхода из этой ситуации я не нахожу. Я живу в замечательном доме, вместе с прекрасным другом Алекса — Джерри и его девушкой — Берлин. Жду не дождусь, когда наконец увижу ребят, мне ведь так хочется почувствовать сильные руки Стива на своей талии, выслушать очередную лекцию Алекса и услышать шутки Джея. Я начинаю это, начинаю новую жизнь. Я даю себе ровно 45 дней, чтобы отомстить. Почему 45? Я не знаю. Я оставлю 45 ножевых ранений на гадком теле Дезмонда и выстрелю 45 раз в его висок. Осталось 45 дней. Саманта. Закрыв дневник, я укрываюсь с головой одеялом и вставляю наушники в уши, предварительно подключив их к своему телефону. Их мне одолжил на время Джерри. Едва коснувшись головой подушки, я проваливаюсь в сладкий сон. Coldplay — See you Soon.