***
Ноги предательски трясутся, колени подкашиваются, спасибо, Джерри придерживает меня. Мы прибыли на место. Если Марион казался мне довольно симпатичным, приятным на вид городом, то эта колония нагнетает лишь тоску и ужас. Место поистине тёмное, мрачное, не понимаю, как люди вообще могут здесь находится, я бы в первый же день покончила с собой. Меня начинает трясти, внезапно тело покрывается мурашками, по мне проходит озноб. — Глория, не волнуйся, — парень сплетает наши пальцы воедино, дабы успокоить меня, но я не обращаю внимание на этот жест. — Макфин! — шипит он, я смотрю ему в глаза. — Не волнуйся, — повторяет он уже более спокойным тоном. — Мистер Уилсон, — офицер отдает честь, затем кивает головой, внимательно рассматривая меня: мне становится нехорошо от этого взгляда. Я поёжилась, сильнее сжимая руку Джерри. Тот мягко поглаживает меня большим пальцем по костяшкам. — Мисс? — Полтсон, Саманта Полтсон, — неуверенно пискнула я. — Пострадавшая, — утверждает Джер, затем продолжает, — нам нужно увидеть банду Алекса Мида. — Конечно, сэр, проходите, — мы оказываемся внутри. — Мистер Уилсон? — охранник подходит к нам, пожав руку Джеру, затем, заметив меня, удивлённо рассматривает парня. — Это пострадавшая, мисс Полтсон, — охранник приветствует меня кивком головы. — Мистер Уилсон, я должен проверить её документы, — произносит он оправдывающимся тоном. — Таковы законы, — пожимает плечами. — Бруно, давай без этого? — Джерри волнительно взглянул на меня, ведь прежде чем забрать новые документы, мы решили заехать к ребятам. — Пожалуйста, — охранник внимательно рассматривает меня, кивая головой. — Ох, ладно, на какие жертвы я иду ради тебя, Джер, — наконец произносит он, затем ближе, чем следовало бы, наклоняется ко мне и хриплым голосом снова начинает говорить, — у тебя не более двадцати минут, — я киваю головой, улыбнувшись охраннику. — Спасибо, Бруно, — усмехнулся мой попутчик. Джер не отпускал моей руки, наоборот, сжимал её сильнее, передавая свою дрожь. Его руки были всегда холодными. У людей с холодными руками очень тёплое сердце. — Мой косяк, — я недоумевающее смотрю на парня. — Я про документы. — Наш косяк, — криво улыбаюсь я, не отпуская его руки. — Почему ты здесь такой авторитет? — интересуюсь я. — Не авторитет вовсе. Бруно — мой старый товарищ, ты можешь удивиться, но он знает тебя, Макфин. — Что? — я ошарашено смотрю на Джера. — Вот так, знает, и этот мужчина постарается провернуть аферу, — выдал парень, как на духу, но я не поняла его. Какую аферу? — Побег, — отвечает он на мой невысказанный вопрос. — А Берлин, кстати, адвокат твоих парней. Без вопросов, только, Глория, без вопросов. Это долгая история. — Ты чёртова загадка, Джер, — прошипела я. — Почему ты мне не рассказывал? — А ты не спрашивала, — ухмыльнулся парень, отвернувшись от меня, я фыркнула в ответ. Ну прекрасно.***
— Мальчики, — произнесла я, сглатывая капельки соленых слез, не верила, что действительно вижу их. Парни что-то громко обсуждали, но, внезапно, все как один, устремили взоры на меня. Счастливые глаза, буквально чувствую, как сотни эмоций в них бушуют. Наверное, это радость, страх и недоверие происходящему. Мой взгляд мечется туда-сюда: от Стива к Алексу, от Алекса к Джею. Не могу, не хочу сдерживать эмоции. Прикрываю ладошками глаза, заливаясь слезами. — Гло-о-ория, — протянул солист, затем подбежал ко мне. Взяв на руки, парень начал кружить меня. — Эй, не плачь, — прохрипел брюнет, — я безумно скучал по тебе. Платье развивалось в разные стороны, волосы ложились на лицо, неприятно защекотав нос. Мельком смотрю на Стива: сжал кулаки, чувствую, его сейчас разорвёт. — Ну всё, больше я никуда тебя не отпущу, — прошептал Алекс мне на ушко, затем обнял, так крепко, что косточки заскрипели. — Никогда, слышишь? — я улыбаюсь, вытирая ладошками лицо, мне стыдно за свою сентиментальность. — Стив, — маленькими шажками подхожу к парню, мне страшно, кажется, будто я маленькая девочка, а он огромный зверь. — Хватит, — обвиваю его шею руками, окольцовывая их, зарываясь ладошками в его волосы, нежно, трепетно целую, будто в первый раз. Он отвечает, слава богу. Вздыхаю с облегчением. Отвечает. Наслаждаюсь драгоценными минутами. Его тепло согревает меня. Вдыхаю запах его одеколона — такой родной, самый любимый на свете запах. Он молчит, замечаю в уголках его глаз слёзы. Мужчины не плачут? Он ждал меня, ждал, я вернулась. Он любит меня, а это самое главное. Стив опускает руки на мою талию, аккуратно сжимая меня, словно фарфоровую куколку, которую так легко разбить. Он уже завладел моим сердцем, и он никогда не будет чужим для меня. Эта часть полностью принадлежит Стиву. Не только она, вся я. Абсолютно вся. Я принадлежу ему. Стив берёт меня за руку, переплетая наши пальцы — его взгляд полон нежности. Он сосредоточен на мне. Смотрю на него снизу вверх, ведь он выше меня. Небесно-голубые глаза светятся любовью и не скрывают чувств. Он улыбается, сжимая меня, мы слегка покачиваемся из стороны в сторону. Наши сердца бьются в унисон. Он смотрит мне прямо в глаза: ничего кроме любви, ласки, заботы и нежности. Я нужна ему, действительно нужна. А что мне нужно для счастья? Определённые люди. Алекс был не прав: для счастья нужны именно определённые люди. Стива нет рядом — всё, не могу пошевелиться, сдвинуться с места. Слёзы скатываются по моим щекам, большим пальцем он касается моей щечки, стирая мокрую дорожку. — Не плачь, милая, я здесь, — произносит он шепотом. — Я рядом. Навсегда. — Я люблю тебя, только тебя, — прижимаюсь к нему ближе. Он кладёт свою голову мне на макушку. — Навсегда. — Глория, а меня обнимешь? — Джей раскидывает руки в стороны, призывая меня в свои объятия. Я улыбаюсь, кидаясь к парню. Он сжимает меня, очень крепко, чувствую, как задыхаюсь. — Прости меня, Джей, — я прижимаюсь к парню. — Мне не хватает её, правда. — Эй, не вини себя, сестрёнка, — он уткнулся головой в мои волосы, вдыхая их аромат. — Моя маленькая, — шепчет он. Стив сжал кулаки, я возмущённо закатываю глаза, давая понять, что Джей — мой брат.***
— Как вы, ребята? — спрашиваю я, присев на колени к Стиву, парни расселись рядом. — У нас только двадцать минут, — разочарованно вздыхаю я, прижимаясь к блондину. — Ты пришла, теперь всё чудесно, — отвечает он, я целую его. — Эй, кончайте со своими ласками, нам надо обсудить важные дела, — отшутился Джей, на что мы Стивом одновременно фыркнули. — Кончать? Это я люблю, — задумчиво произнёс Стив, затем рассмеялся. Игриво шлёпаю его ладошкой по спине. — Итак, — Джерри открыл ежедневник. — На суде, пока Берлин будет вас выгораживать, вы должны сбежать из зала. — Чего уж проще, — произнесла я, но Стив закрыл ладонью мне рот. — Мои люди, не все, конечно, но большая часть, помогут вам. Стив просто выбьет ногой решетку, и дело с концом. Вам нужно очень быстро выбежать из зала суда. Проблем с этим не будет. На стоянке, рядом с колонией, будет стоять белая машина, машина Берлин. Пусть Алекс будет за рулем. Вы должны разогнаться и со всей скоростью влететь в кювет. Преследователей не будет, но есть шанс того, что позже на место приедут легавые. Нужно, чтобы они поверили, что вы погибли. Я дам точные координаты, где нужно создать аварию. Чёрт, я всё продумал, я оставлю вам каждому по перечню указаний. Дело закроют, парни — Джерри вздохнул, набирая воздух в лёгкие и, открыв бутылку с водой, осушил её. — Нет, — шепчу я, парни удивлённо смотрят на меня. — Плохой план. Вы можете погибнуть. — Эй, малышка, ты чего? — Стив целует меня в макушку, переплетая наши пальцы. — Глория, тут всё продумано до самых мелких частей. Всё, — уверяет Джер. — Мне страшно, — прикрываю ладошками глаза, стараясь скрыть эмоции. — Глория, ты чего? Мы будем предельно осторожны, — отвечает Джей, откидываясь на спинку стула. — Эта тюрьма — псевдодом, не более. — Я всего лишь не хочу вас снова потерять, — по щеке скатывается одинокая слеза. — Ты нас не потеряешь, Глория, — шепчет Алекс, хватая меня за руку.***
— Глория, ты чего грустишь? — обеспокоенно спрашивает Джерри на обратном пути. — Так сложно расставаться с ними опять. Хочется каждую секунду быть рядом с парнями, — я нервно перебираю тряпичный ремешок своей сумки. — Понимаешь, о чем я? — Понимаю, — улыбается он. — Я тоже не видел долгое время своего брата, но благодаря сумасшедшей голубоволосой девушке нашёл его. — Что? — я удивлённо смотрю на парня, он не перестаёт улыбаться. — Уж не хочешь ли ты сказать, — проглатываю комок в горле. — Ты брат Стива. — Точно, — я начинаю замечать, как они похожи: улыбка, цвет глаз, одинаково выделены скулы на лице, ямочки. — Ничего себе. Джерри Аллигер, Стив Аллигер, — я не могла поверить. — Если бы не ты, я бы не увидел его, правда, — я не ответила, переваривая в голове информацию. — Ты злишься на него? — Почему я должен злиться? — парень удивлённо вскидывает одну бровь. — Ведь он оставил семью, как бы печально это не звучало. Ушёл. Я бы не пережила потерю брата. — Он извинился, я простил его. Каждый имеет право, во-первых, на ошибку, а во-вторых на распоряжение своей жизнью. Он захотел другой жизни, — парень пожимает плечами. — Стив есть Стив.***
Пейзажи сменяются кирпичными строениями. Мой попутчик сворачивает на запад, заметно ускоряя машину. — Любишь скорость, детка? — ухмыляется парень. — Люблю, — смеюсь я, понимая, что полюбила риск и экстрим совсем с недавнего времени. — Так нормально? — спрашивает парень, выжимая сто двадцать километров, открывая окна автомобиля. Ветер развивает мои волосы, прядки прилипают к лицу. По всем законам физики, меня вжимает в сиденье. — Можешь быстрее, — кричу я парню, который злорадно усмехается, нажимая на педаль газа. Джер выжимает сто пятьдесят, метры проносятся мимо меня. Я смеюсь. Мне хорошо. — Не страшно? — спрашивает он, покачивая головой. — Жизнь ничему тебя не учит, Макфин. — Мне нравится, — платье поднимается вверх, обнажая мои прелести, я придерживаю его руками. — Смотри, — парень кивает головой вперед. Улыбка исчезает. Легавые. — Снизь скорость, Джерри, — вскрикиваю я, когда мы проносимся между поста. Конечно же, легавые заметили это. Прислушиваюсь — звуки сирены. Оглядываюсь — они следуют за нами. — Чёрт бы тебя побрал, Джер, — я нервно бью кулаком по бардачку, от чего тот беззаботно раскрывается, но парень лишь смеётся от этого. — Не бойся, Макфин, — он резко сворачивает, затем ещё и ещё, и мы прячемся на стоянке между машин. — Учись, пока я жив. — Они запомнили твои номера, — яростно прошипела я. — Их можно сменить на новые, детка, — ухмыляется он. — Кстати, мы уже приехали. Вижу перед собой нечто, похожее на старую заправку. Нелегально. Жутковатое место. Обшарпанные белые стены в красную полоску, вместо прозрачной двери — железная огромная дверь, а за ней ещё и ещё множество других. — Сиди здесь, — он достаёт из бардачка несколько купюр и выходит из автомобиля, входя в заброшенное здание. Чувство тревоги просыпается внутри меня, я перебираю пальцы, чуть покачивая ножкой. Новая обувь натёрла, так что я свободно стаскиваю с ног балетки, издавая блаженный стон. Ставлю ноги на сиденье, обхватывая колени руками. Покачиваюсь из стороны в сторону, кажется, прошло уже слишком много времени. Парня нет, чувство волнения возрастает. — Твои документы, — он небрежно бросает мне паспорт и ещё некоторые бумаги, я расслабленно выдыхаю, увидев, что с парнем все в порядке. — Не советую тебе так сидеть, детка, ты в платье, — ухмыляется он, а я, смущаясь, опускаю ноги. — Я тебе не детка, — произнесла я, отвернувшись к окну, рассматривая закат. — Как скажешь, Глор, кстати, они не заметили, — парень поджал губы, сложив их в прямую линию, увидев, что я не обращаю на него внимание. — Тебе же нравится экстрим, и я никогда не поверю, что ты, Макфин, боишься полиции. — Я боюсь за тебя, Джерри, — я посмотрела парню в глаза. — Мне нечего терять, я могу спокойно сесть за решетку, но что в своё оправдание скажешь ты? — ответа так и не услышала, парень завёл двигатель, разворачивая автомобиль.***
— Джерри, — Берлин прыгнула на него. Парень обхватил снизу исхудавшие ляжки девушки, как бы подсаживая Берлин на себя. Их губы сомкнулись в страстном поцелуе. Каштановые волосы рассыпались по светлой футболке девушки, она обвила тоненькими ручками шею парня. — Я скучала по тебе, — произнесла она, почти шепотом, затем воскликнула, заметив моё присутствие. — Боже, Глория, извини, — девушка смутилась, быстро спрыгнув с парня; её щёчки покраснели, на что я искренне улыбнулась. Они чудесно подходили друг другу. — Не извиняйся, Берлин, вы у себя дома, — девушка обняла меня, по-медвежьи обхватила ручками, сильно сжав. — Глория, ты голодна? Я совсем не успела ничего приготовить, — выпалила девушка, показывая тоненьким пальчиком, с насыщенным маникюром, на настенные часы. — Только что пришла с работы. — Я как раз не голодна, лучше пойду в комнату, голова что-то разболелась. Да и тем более, мне завтра в школу, — злостно посмотрела на парня. — Как знаешь, — Берлин пожала плечами. — Берлин, у тебя не найдется, — я на секунду замялась. — Пижамы или чего-то вроде того? — Ох, конечно, как я могла забыть? — девушка схватила меня за руку. — Идём со мной, — потянула меня в сторону небольшой кладовой. — Здесь гардеробная. Я заметила огромное количество вещей и обуви: Берлин определенно любит красиво одеваться. — Возьми это, — она протянула мне свободную футболку, прикрывающую бёдра, чуть оголяя заветную часть моего тела, с интересным изображением гитары. Очень кстати. — Спать будешь только в ней, — улыбнулась она белоснежной улыбкой, затем протянула мне белое махровое полотенце и халат, как сказала Берлин, на всякий случай. — Спасибо, — тихо прошептала я. — Пожалуйста, ты можешь заходить сюда и брать то, что тебе нужно, — с этими словами миловидная девушка упорхнула из гардеробной. Я прикрыла дверь, заперев ее на замок. Разделась до нижнего белья, оставив одежду прямо на кровати. Взяла необходимые вещи, отправившись в ванную комнату, благо, она находилась в моей комнате. Посмотрев в зеркало, удивилась своему отражению. На меня смотрела весьма приличная девушка: здоровый цвет лица, лёгкий румянец на щёчках, глаза горели не тоской и печалью, как бывало обычно, а напротив, светились. Многочисленные царапины, шрамы и синяки были уже почти незаметны. Я улыбнулась, показывая ямочки на лице. Была рада собой. Вот так может повлиять на Глорию Макфин встреча с любимой семьей. В голове непрекращающийся поток мыслей. Что мы будем делать дальше? Отодвинув шторку, только сейчас заметила огромное количество масок, шампуней, гелей и кремов. Да, Берлин чудесно выглядела. Это и не мудрено. Избавившись от остатков одежды, открыла горячую воду, набрав её до краев ванной. Погрузилась под воду, тут же почувствовав эффект. По телу пробежалась целая армия мурашек, вода проникала вглубь пор, словно даря мне новое тело. Я подчинилась расслаблению. Взяв ароматный гель с полки, нанесла его на кожу, приятный запах мускатного ореха распространился, завладев всем предоставленным пространством. Я втирала шампунь в волосы, слегка массируя кожу головы. Закончив водные процедуры, вытерла тело пушистым белым полотенцем. Надев мягкий халат и расчесав волосы, вышла из ванной. Убрала лишнюю одежду в шкаф, надев на себя футболку Берлин; она приятно пахла девушкой. На ночь подумала о каждом из ребят, понимая, что никогда не смогу без них. Они — моя неизлечимая болезнь. Открыв дневник, решилась сделать пару небольших записей: Дорогой дневник! Сегодня был довольно-таки насыщенный день. Теперь, я официально Саманта Полтсон. Глория Макфин погибла, сбросившись с моста. Новая жизнь, и, соответственно, новые приключения. Сегодня я видела ребят, и, конечно же, осталась счастлива. Спасибо Джеру и его девушке Берлин, они сильно помогают мне. Я сделала вывод, что они идеально друг другу подходят. Уже сегодня я слышала за своей спиной сирену полиции, интересно, что будет дальше? Совсем скоро я вас снова увижу. Осталось 44 дня. Саманта. Отложив дневник, я прилегла на кровать, накрываясь с головой. Ничто не потревожит мой сон. Сладкая пелена окутала меня, едва моя голова коснулась подушки.