***
В автодоме сегодня тихо, спокойно. Молли и Джей, сидя в уютной кухне разговаривают, узнают друг друга лучше; воркуют, словно голубки. Кажется, у Молли всё получилось, она последовала совету своей бесстрашной подруги. Алекс сидит в кабине водителя, раскуривает косяк, и напевает красивую песню, с того самого концерта, когда только увидел Глорию. Слоновый топот нарушает спокойствие и тишину в автобусе. Хлопнув дверью, заваливается ещё не до конца протрезвевший Стив — ночка удалась. Улыбка пропадает с лица Молли Сью. — Стив? Черт возьми, где ты шлялся?! — девушка складывает руки на груди, строго смотрит на блондина. — Какая разница? — отмахнувшись рукой, музыкант направился к холодильнику, достал бутылку минеральной воды и опустошил её, не оставив ни капли. Молли, успокоившись, присела на диван к Джею, подумала: «Это же Стив, ему двадцать-шесть, он сам справится с жизнью», но девушка снова вскочила, перепугав всех. Глории не было всю ночь. — Стив, а где ты был? — Разве это важно? — Стив, — слеза покатилась по щеке. — Где Глория? Джей и Алекс напрягли слух: им тоже хотелось это знать, но не Стиву. — А я откуда знаю? Развлекается с каким-нибудь красавчиком в баре, — ехидничал парень. — Брат, что случилось? — Джей вступил в разговор. — Вы разминулись с Глорией? — Мы расстались, всё кончено. В груди у Стива что-то ёкнуло. Он всё равно долго не продержится без своей малышки. — Что случилось, мне объяснит кто-то? — Алекс отбросил гитару и затушил косяк. — Глория не ночевала дома, — отвечает Джей. Руки Стива затряслись, он моментально протрезвел, в голову полезли ужасные мысли. Что могло случится с его малышкой? Как по волшебству, у солиста зазвонил телефон — номер не знаком. — Да, это Алекс Мид. –… — Что?! Что с ней?! –… — Конечно, будем, — солист отключил звонок, едва не уронив телефон. — Алекс, что там?! — закричал Стив. — Глория. Она в больнице, в очень тяжёлом состоянии, — кое-как проговорил солист. Четыре сердца остановились на секунду. У Молли из глаз хлынули слезы, но и парни не были в стороне. У всех троих в уголках глаз начала собираться солёная жидкость, но они не могут плакать, физически — ведь это мужчины. Глупые стереотипы. Стив опустил голову на колени, руками взъерошил свои блондинистые волосы, Джей ударил кулаком по столу, а Алекс медленно дышал, до сих пор не осознавая происходящее. — Ублюдок, это из-за тебя! — сорвался солист на Стива. — Из-за твоей чёртовой ревности Глории ко мне! — А что я должен сделать?! — вскочил Стив, сжимая кулаки. — Что? Как мне её не ревновать?! — Стив, я думаю, что Глория любит только тебя, — спокойно произнесла Мол, сама не понимая, зачем. — На что ты намекаешь? — блондин разжал кулаки. Костяшки, наконец, приобрели цвет здоровой кожи. Молли молча зашла в спальню Глории, взяла что-то из её тумбочки, затем с каменным выражением лица вышла и, наконец, бросила на стол белую коробочку. Стив взял одну из них, затем шёпотом прочитал то, что на ней написано: — Тест на беременность. Стив опешил, парень не сдержал слез. У Глории будет ребёнок, от него. Блондин в ярости застучал кулаками по стене, не переставая кричать. — Прости меня! Прости меня!!! — Стив, Стив… — Я во всем виноват, если бы не я, не моя ревность, Глория была бы рядом со мной, счастливая… Прости меня! Ради бога, малышка, — Стив плакал, бил стену. Разум покинул его сознание. — Стив, ведь мы толком не знаем, что произошло, — прохрипел Джей. Он очень сильно переживал за Глорию и внутри себя умолял Бога, чтобы она осталась в живых. — Так почему же мы ещё дома? — прокричала Молли. — Быстро в больницу! Алекс прыгнул за руль, но автодом не заводился, солист пробовал ещё и ещё, пока нервы не сделали своё. — Сукин сын! — со всей яростью Алекс пнул ногой по педали, выкрутив ключи на несколько градусов. Машина поддалась, завелась. Солист гнал с максимальной скоростью, все четверо находились в его кабине. Каждый переживал за Глорию. Джей боялся за неё, как за самую родную сестру, Молли — как за самую прекрасную подругу, которую только могла подарить ей судьба, Стив — как за самую неповторимую, сумасшедшую девушку, а Алекс — как за предмет воздыхания, за девушку, которая не отвечает взаимностью. Да, он любит ее, он действительно любит ее, но понимает, что сам отталкивал её с первого дня знакомства. Тогда он испытывал к ней братские чувства, но теперь всё наоборот. Алекс, конечно, не будет бороться за нее, он не будет отнимать её у Стива, ведь он понимает, что не выдержит долгие, серьезные отношения. Для него все девушки на одну ночь. Глория сказала правду, и он это понимал.***
— Чем я могу помочь? — Саманта Полтсон, Саманта, — Алекс повторяет её имя, словно мантру. — Да, к нам она поступала, в крайне тяжёлом состоянии. К сожалению, каждому из вас можно посетить её только на пять минут. Кем вы ей приходитесь? — Я и он — братья, — Алекс кивнул на Джея. — Он — парень, — солист указал на Стива. — А она — близкая подруга. — Хорошо, следуйте за мной. Все очень волновались, четыре сердца колотились с неистовой силой. У парней снова собираются слезы в уголках глаз, ведь никто не знает, выживет ли Глория. У Молли — паника, у Джея — отчаяние, у Алекса — боязнь, ну, а у Стива — совесть. — Мы пришли, и, запомните, пожалуйста, лишь пять минут. В крайнем кабинете врач мисс Полтсон. Кивком головы Алекса, Стив понимает, что может войти первый. Он не решительно открывает дверь. Его малышке причинили боль, и его сейчас тоже разрывает на кусочки. Стив подходит к кушетке, на которой лежит без сознания Глория. Её хрупкое тело, к которому он только вчера прикасался, гладил, целовал каждый дюйм, сейчас было побитым, в гематомах и многочисленных ссадинах. — Малышка? — робко произносит он. — Прости меня. Я такой идиот, но… просто поверь, я, правда, люблю тебя. Больше жизни. Моя чёртова ревность чуть ли не убила тебя. Знала бы ты, как мне больно сейчас. Я могу застрелить себя, но лишь бы искупить свою вину, — Стив становится на колени, кладя голову на живот Глории. — Малышка, кажется, у нас будет ребенок. Тебе не стоило скрывать это от меня, ведь я рад, ужасно рад. Я буду отцом, а ты — матерью. Да, я знаю, что ты думаешь, будто я похотливый самец, что все мои отношения — это минутные перепихоны в уборных клуба, но нет, малышка, поверь, я умею любить. Надеюсь, что эти слова навсегда останутся в твоей голове. Я умею любить. Я люблю тебя, — поцеловав Глорию в живот, а потом в сухие, но такие сладкие и до боли родные губы, Стив удалился из палаты. Кивком головы он дал понять Алексу, что тот может войти. — Глория, — шепчет солист. Никто не представляет, какие боль и страдания он испытывает сейчас. — Ты снова погрязла в дерьме, ведь тебе так нравится искать приключения на свою задницу, — солист присаживается на край кушетки. — Глория, пока выдались эти пять минут, и пока рядом нет Стива, я хочу сказать, что я от тебя без ума. Я люблю тебя, Глория Макфин. Нет, я не буду разрушать ваши со Стивом отношения, просто я хочу, чтобы ты это знала. Возможно, я всю жизнь буду ругать себя за то, что оттолкнул тогда. Глория, клянусь, я узнаю, что за твари сотворили это с тобой, я голыми руками задушу их, заставлю кашлять кровью, оберну их жизнь в ад. Поправляйся, пожалуйста, мы скучаем по тебе, — поцеловав Глорию в лоб, Алекс вышел. — Нет, простите, но я не пойду, я не могу видеть Глорию в таком состоянии, я просто не выдержу, — проговорил Джей. — Мне больно за нее, но я всегда видел её сильной и живой, — парень приложил холодную ладонь к белой двери. — Прости, сестрёнка, но я не смогу. Я не выдержу… Я так люблю тебя, сестрёнка, я так хочу, чтобы ты скорее поправилась, твоё время ещё не пришло… — Я тоже, — прохрипела Молли. — Я чувствую вину, если посмотрю в её пусть даже закрытые глаза, то задушу себя прямо там. Я слишком переживаю за неё и, боюсь, моё сердце не выдержит. — Хорошо, давайте увидимся с её врачом, — уверенно сказал Алекс и направился в сторону больших стеклянных дверей. — Вы идёте?