***
Я прилегла на кровать, окрылённая мыслью о том, что начинаю выздоравливать. Листаю единственный журнал, который удалось найти в палате, и жду ребят. В дверь стучат. Нетерпеливо вздыхаю и готовлюсь уже наброситься на парней и Сью, как вижу в дверях совершенно не знакомую мне девушку. На ней надет белый больничный халат. Шапочка прикрывает волосы. — Здравствуйте, а вам кого? — я старалась быть более доброжелательной. — Я к вам, — отвечает девушка, мило улыбаясь пухленькими алыми губками. Бровь её проколота: маленький металлический шарик переливается на солнечном свету. На руке виден край татуировки, красная клетчатая рубашка выглядывает из-под халатика. Даже за ним видно стройную фигуру девушки: чуть широкие бёдра, упругая попа, которую обтягивают тёмные джинсы, пышная грудь. — Ты, наверное, ошиблась, я не знаю тебя, — улыбнулась я, мне казалось, что от девушки идёт какой-то негатив, но мне было не ясно, почему я испытываю к ней некую неприязнь. — Я как раз к тебе. Ты не знаешь меня, потому что я нашла тебя в парке в ужасном состоянии. Тебя, кажется, избили, — голос девушки задрожал, и мне тоже было неприятно это вспоминать. Сердце ёкнуло где-то в груди. –… проходи, конечно, — я впустила девушку в палату. — Так ты моя спасительница. Сейчас я должна была её целовать, обнимать, говорить всевозможные слова благодарности, ведь она спасла мне жизнь, но я действительно чувствовала какую-то ненависть. — Спасибо тебе большое, если бы не ты, я бы, наверное, уже и не жила, — улыбнулась я, пожав маленькую ручку девушки. — Я Саманта. Саманта Полтсон. — Несс, зови меня просто Несс. О чём говорить с ней, я не знала, так что несколько минут мы сидели молча, слушая неловкую тишину, которая сейчас неприятно раздражала слух. — А, забыла, — Несс полезла в чёрную кожаную сумочку и извлекла оттуда пачку печенья и пару апельсинов. — Это тебе, для скорейшего выздоровления. — Спасибо, — улыбнулась я, благодарно принимая подарки. — У тебя такое имя красивое — Несс, — разумеется, я так не считала. — Агнесса, — девушка сладко улыбнулась, предоставляя моему взору ровные белые зубы. — Моё полное имя — Агнесса. На этих словах меня будто током ударило. Так вот почему я испытываю к ней злобу, ненависть и неприязнь. Ну нет, Глория, ты чего? На свете есть множество Агнесс, это не она, успокойся. — А почему ты в шапке? Ты скрываешь волосы? — я высокомерно подняла одну бровь вверх, что получилось очень нелепо и глупо. — Ну, во-первых — это стерильная клиника, и меня заставили её надеть. Во-вторых, я их не прячу, — одним лёгким движением руки девушка сбросила с себя санитарную шапочку: рыжие волосы мягкой волной опустились на плечи. Дерьмо. — Какие красивые, — пальчиками я провела сквозь порядки её густых волос. — Натуральный цвет? — была готова тотчас выдернуть всё до последнего. — Да, это мой натуральный цвет, я никогда не красила волосы, — девушка перевела взгляд на мои лиловые лохмотья. — Ты любишь выделяться? — Да, ты, кажется, тоже, — хватаю её руку, задираю рукав халата и указываю на татуировку огромного дракона, из пасти которого вырывается огонь. — Каждый человек выделяется по-своему. Ты, вот, покрасила волосы, а я набила татуировку. Люди нас осуждают, что очень обидно, понимаешь, да? Но они просто не знают, зачем мы это делаем. Вот ты, ты понимаешь, зачем? — я отрицательно покачала головой. — Мы хотим, чтобы нас, наконец, заметили и поняли, что мы — не пустое место. Я совершенно не знаю, что ей ответить. Я боюсь сказать какую-то глупость, ведь она подумает, что я малолетняя безмозглая дура. Несмотря на то, что она с вероятностью девяносто девять и девять процентов бывшая Стива, моя неприязнь к ней пропала. Кажется, она тот человек, который может выслушать меня, дать совет и направить в нужное русло. Я в заточении. — Так вот, как объяснить людям, что мы такие же, как и они, но просто хотим, чтобы нас заметили, и, наконец, обратили внимание? — Я не знаю. Нужно встать и крикнуть на всю округу, что мы «обычные люди», — невинно улыбнувшись, я пожала плечами. — Ты любила когда-нибудь? — спросила я, сама не понимая, зачем. — К чему такие вопросы? — девушка вскинула ровную тёмную бровку. — Хочу просто узнать тебя лучше. Но, конечно, ты имеешь право проигнорировать это. — Я позже расскажу об этом, хорошо? — Конечно, — натянула улыбку, но хотела, чтобы она мне это рассказала прямо сейчас, чёрт возьми. — Может быть, выпьем чаю? Ты принесла мне печенье, — дотянувшись рукой до тумбы, я схватила пачку. — Я не против, но тут разве есть чайник? — да, и это я. Начала осматривать палату и вскоре заметила электрический чайник. Несс нашла где-то две маленькие чашечки, налила воды и добавила сахар. — Пожалуйста, — девушка протягивает мне стаканчик с горячим напитком и сама делает глоток. — Ты хотела знать о моей личной жизни. Да, я любила, и очень сильно. Я была одержима одним парнем: любовь с первого взгляда. У нас всё было отлично, мы встречались, много времени проводили вместе, но в один момент он мне изменил, а потом, к тому же, и променял. — Несс, зови меня просто Сами, — улыбнулась я более, чем снисходительно. — На кого променял? — На своих друзей, музыку. Я была не против того, чтобы он общался с ними и играл в группе, но получилось так, что он просто забыл меня, — одинокая слеза скатилась по розоватой щёчке Несс. Вот дерьмо. Она всё ещё любит его? — Прости, я не хотела, — протягиваю девушке салфетку. — А ты не помнишь, как звали твоего бывшего? — Стив, — в этот момент моё сердце разбилось на тысячу кусочков. — Никогда не забуду имя этого мерзавца. Знаешь, может это и к лучшему, — конечно, мать твою, к лучшему. — Он был бабником, все девушки для него были лишь только на одну ночь. Жаль, я узнала об этом уже после того, как он разбил моё сердце. Я сидела и тупо улыбалась как дура, сама не понимая, зачем. Всё, это конец. Она тут, она рядом со мной, разговаривает. Бывшая Стива. Самое главное, что я даже ненавидеть её не смогу, ведь она спасла мою и не только мою жизнь. Многие, наверняка, прошли мимо меня, подумали, что я пьяная малолетняя дура, которая решила обдолбаться таблетками на ночь глядя, но именно она остановилась и помогла мне. — Стив? — я проглотила большой комок в горле. — Красивое имя. — Да, но ты серьёзно представить себе не можешь, какой он был бабник, — Агнесса хотела было ещё что-то сказать, но дверь отворилась, и четверо человек ворвались в мою палату. Это самое ужасное, что могло произойти. — Глория, Глория! — закричала Сью и сжала меня в своих крепких объятиях. — Привет, ребята, — я нервно посмотрела на Агнессу, которая сидела, разинув рот. — Я скучала. — Малышка, — протянул Стив. Он пялился на Несс, но не подавал виду, хотя я заметила. Парень подошёл ко мне и страстно поцеловал в губы. — Моя маленькая девочка. — Стив, можно мы тоже обнимем «постоянно-бывающую-в-разных-передрягах» Глорию? — улыбнулся Джей, и они с Алексом на пару подбежали ко мне. Самые дорогие объятия самых дорогих мне людей. — Знакомьтесь, ребят, — сказала я, хорошенько прочистив горло. — Это Агнесса — моя спасительница. Всё это время Несс не сводила глаз с моего, пока что, блондина, что меня действительно очень напрягало. Повисло неловкое молчание, я прикрыла ладонью глаза. Боже, как же хочется провалиться сквозь землю сейчас. — Саманта, — прохрипела Сью, откашливаясь, она только сейчас поняла, что здесь сидит человек, которому совсем не обязательно знать моё настоящее имя. — У меня небольшой подарок для тебя, — девушка извлекла из небольшой сумочки мой дневник. — Молл, спасибо большое, — улыбнулась я. Дневника мне не хватало больше всего.***
Мы пили чай. Всё это время я сидела на коленях Стива, дабы показать, что он — мой, но Агнесса всё равно просверливала его взглядом. Ребята ушли вместе с Несс. Я прилегла на кровать, достала дневник и уже принялась писать запись, как мой покой снова нарушили. — Саманта, срочно к гинекологу, это очень важно, — строго произнёс врач и выбежал из палаты. Нутром чую, что-то случилось. Покорно поднимаюсь с кровати, следую по многочисленным коридорам. Людей уже почти нет, так как близится ночь. Сердце колотится где-то глубоко в пятках, я чувствую, как к горлу подбегает тошнота, но сдерживаю себя. Снова. — Мисс Элис? — неуверенно открываю дверь. — Мне сказали подойти… — я сейчас шлёпнусь в обморок. — Да, Саманта, проходи, садись, — женщина указала на стул, стоящий рядом с ней. — Что-то случилось? — нервно проглотила очередной комок в горле. — Да, случилось, — врач вздохнула, поднимая на меня печальный и сильно уставший взгляд. — Постарайся принять всё как есть, хорошо? — Да… — Саманта, у тебя случился выкидыш, мне очень жаль, — я перестаю дышать. — Более того, ты не сможешь иметь детей. — Что? Как это случилось?! — я чувствую, как весь обед прямо сейчас выйдет из меня. — Из-за этого всего. Ребёнок остался бы жив, если бы ты питалась нормально, а не капельницей, если бы тебя не пичкали уколами и таблетками. Из-за выкидыша ты, теперь, бесплодна. Так это обычно бывает. Мне очень жаль, — мисс Элис схватила меня за руку. — Давай я вызову твоего врача? Или запишу на консультацию с психологом? — рука гинеколога потянулась к телефону. — Нет, — с огромным трудом прохрипела я. Капли солёных слёз потекли по щекам, заполонили мои глаза. — Этого не может быть… — Мне очень жаль, — глаза мисс Элис стояли на мокром месте. — Нет! — закричала я на всю больницу. — Нет, нет, нет! — Саманта… — Не могу, не могу! — кричала я, ни на секунду не замолкая. Я видела тревогу в глазах врача. Для меня это был самый огромный и жестокий удар, который только могла преподнести мне судьба. Голос, кажется, пропал, в области сердца немыслимо закололо. Слёзы льют, как из ведра. Я закрываю глаза ладонями, бью себя по щекам, я хочу проснуться, ведь это всего лишь страшный сон. Нет, мой смысл жизни потерян, мой маленький малыш… он умер. Умер! Господи, как же мне плохо. Я не в силах выдержать этот удар, я больше не смогу бороться. Я умерла вместе с ним. Щипаю свою кожу, очень сильно бью по щекам, кричу — больно. Это не сон! Я не увижу тебя никогда, я никогда не узнаю твоей внешности, твоей улыбки, не услышу тонкого голосочка, который будет всю жизнь называть меня мамой. Я никогда не узнаю, какого это — быть матерью. Слёзы катятся, разбиваются о паркетный пол, вместе с ними и моё сердце разбивается на мелкие осколки. Как же мне больно сейчас, как же паршиво я себя чувствую. Душераздирающая боль внутри поглощает меня, чувствую, что ещё совсем чуть-чуть, и я упаду. Больше не встану. Клянусь жизнью, я больше не встану. Вылетаю, словно ошпаренная, из кабинета. Кричу. В порыве злости и гнева швыряю стул: он с грохотом летит на пол. Кричу. Разбиваю кулаки в кровавое месиво о гладкую белую стену, но мне не больно. Кричу. Люди выходят из палат, но мне абсолютно всё равно, ничто не поможет мне справиться с болью. Без сил падаю на пол, стучу кулаками, кричу. Последнее, что я чувствую, как мне вкалывают какую-то прозрачную жидкость. — Из-за этого, из-за этого! — я выхватываю у медсестры шприц и ломаю его напополам. К сожалению, укол успели сделать. Перед глазами все плывёт, я проваливаюсь в темноту против своей воли. Боль. Мне больше не избавиться от неё. Никогда.