По ту сторону лжи

Снимать еще один номер для Юуто Бё передумал, как только они вошли в ярко-освещенный холл гостиницы. При свете его спутник выглядел совсем удручающе, в мокрой от дождя одежде да с не фокусируемым из-за выпитого взглядом. К тому же Юуто заметно шатало, и Бё решил, что будет разумней прошмыгнуть мимо стойки администратора, чем пытаться объяснить, что пьяному невменяемому приятелю нужна комната. Уже в лифте Юуто начал медленно отъезжать – Бё вовремя успел подхватить его под локоть, когда у того подкосились ноги, и он чуть было не осел на пол. - Соберись. Ну же! – рассердился Бё, встряхнув Юуто за плечи. Что делать, если тот отключится посреди коридора, Бё плохо представлял, но точно знал, что дотащить такую оглоблю до номера на своем горбу сил не хватит. Однако до комнаты они добрались относительно благополучно. Юуто даже стащил с себя куртку, которую тут же уронил на пол, и скинул свои неизменные кеды. Наблюдая за ним, Бё думал, что Юуто проделывает это все интуитивно, а не осознанно. Сделав два неуверенных шага, Юуто рухнул на ближайшую кровать и мгновенно отключился, а Бё замер рядом, скрестив руки на груди и раздумывая, что ему теперь делать. По-хорошему, не мешало бы снять с Юуто влажную одежду, но Бё справедливо полагал, что лимит его доброты на сегодня исчерпан. Однако когда он собирался просто укрыть Юуто покрывалом и забыть о нем до завтрашнего утра, в голову пришла мысль о том, что Юуто совсем недавно болел, и если теперь перемерзнет в мокрой одежде, ему сделается еще хуже. - Я что, нянькой нанимался? – возмущенно поинтересовался Бё у бесчувственного Юуто. Но вместо того, чтобы плюнуть на сочувствие и отправиться спать, с усилием перевернул Юуто на спину и начал расстегивать ремень его джинсов. - Будешь должен, - сердито пробормотал он, укрывая уже раздетого Юуто, а после, открыв окно, направился в душ. Было еще не слишком поздно, но день получился долгим и эмоционально выматывающим да к тому же утром Бё планировал подняться пораньше, чтобы снова ехать в больницу. Потому он решил, что наиболее правильным будет лечь спать. Вытирая мокрые волосы полотенцем, Бё шел к своей постели и зачем-то, против собственной воли, поглядывал на Юуто, который во сне выглядел таким безмятежным, будто ему снилось что-то приятное. Он совсем не шевелился, и у Бё вдруг мелькнул абсурдный вопрос, дышит ли он. Додумать до конца мысль он не успел, когда неожиданно натолкнулся на угол письменного стола и, больно ударившись, зашипел сквозь зубы. Неловко взмахнув рукой, краем полотенца Бё зацепил папку с различными бумагами, прейскурантом на оказываемые в отеле услуги и меню из мини-бара. Папка упала на пол, а ее содержимое разлетелось во все стороны, и Бё, мысленно прокляв все на свете, отбросил полотенце и опустился на корточки. Не глядя, он сложил все выпавшие листы в папку и уже хотел захлопнуть ее, когда взгляд упал на верхний. Нахмурившись, Бё присмотрелся и не сразу понял, что перед ним был список одноклассников Казуки – так называемых подозреваемых – который он сам написал в один из своих первых дней в Нахе. Теперь ему казалось, что не меньше двух месяцев прошло с того дня, и Бё, слабо улыбнувшись, хотел скомкать и выбросить лист. Но почему-то не смог. Отложив папку на стол, Бё взял список и, медленно подойдя к своей кровати, опустился на нее, не отрывая глаз от написанного. Темноту в номере разгонял лишь свет ночника у постели, из приоткрытого окна тянуло сквозняком, свежий воздух холодил разгоряченную после душа кожу, но Бё не обращал внимания на это. "Казуки очнулся и теперь многое объяснит, - думал Бё. – Может быть, уже даже завтра. Объяснит полиции, и те найдут того, кто покушался на него. Меня это больше не касается. И все же…" И все же, вчитываясь в имена, написанные на листке бумаги, Бё думал о том, что кто-то из этих людей наверняка был несостоявшимся убийцей – кто-то из них по неведомой причине пожелал зла Казуки. Все это время, находясь в Нахе, Бё запрещал себе думать о плохом и упорно верил в то, что Казуки поправится. Так в итоге и вышло, вот только теперь Бё призадумался о том, что было бы, если бы Казуки все же умер. Невольно Бё передернул плечами – озноб, который он почувствовал, был до того ощутимым, будто его на секунду выгнали на лютый мороз. Бё не хотел думать о том, во что превратилась бы его жизнь, если бы Казуки ушел из нее навсегда. Пускай Бё никогда не забывал себе напоминать, что любви не существует, теперь он вдруг явственно осознал – потерять Казуки было страшно. Ответ на вопрос "почему?" Бё посчитал неважным. Даже если к Казуки он просто привык, расставаться с ним в планы Бё не входило. "Кто-то из вас и есть та самая сволочь, которая чуть его не убила, - мысленно Бё обратился к списку, который держал в руках. – Не факт, конечно, но наверняка…" Сна не было ни в одном глазу, и Бё, забравшись с ногами на кровать, откинулся на подушку и, прикрыв глаза, призадумался. Разгадка где-то рядом – вот что шептал Бё внутренний голос. Пускай за десять дней в Нахе Бё так и не смог определить, чем именно занимался Казуки, он узнал так много фактов о нем, что хватило бы для написания целого романа о школьных годах и в целом жизни Казуки. И сам не зная, зачем ему это нужно, Бё решил мысленно рассказать себе историю Казуки с самого начала, полагая, что если упорядочить собственные мысли, можно прийти к новым выводам. Мать Казуки была простой девушкой… "Вероятно простой", - тут же уточнил Бё. Такое заключение он делал из того, что родители ее возлюбленного не захотели союза сына с ней. Богатые и влиятельные родители, как следовало из письма, раз отпрыск семейства видел возможность обеспечить свою девушку и боялся, что в случае неповиновения им обоим жизни не будет. "Так вот… - вернулся к истории Бё. – Мать Казуки была простой девушкой, влюбленной в бесхребетного сынка-романтика некой большой шишки, от которого в итоге забеременела…" Однако даже беременность не стала поводом для женитьбы. Потенциальный жених остался с другой, одобряемой родителями невестой, которая, к тому же, тоже была беременной. Некий Осаму, предположительно бывший отцом Казуки, не рискнул бунтовать и променял любовь на спокойствие, как полагал Бё, прочитав его письма. На спокойствие и деньги – от любимой женщины он попросту откупился, пообещав безоблачное будущее их общему ребенку. Вот и получилось, что у простой девушки-библиотекаря нашлись средства на дорогой дом в престижном районе и самую лучшую в городе школу для сына. Очевидно, Осаму сдержал слово и исправно платил деньги, покупая молчание и согласие с таким положением вещей. - Но тут есть проблемка, - беззвучно, одними губами произнес Бё и открыл глаза. Очень хотелось чем-то занять руки, и он не придумал ничего лучше, как взять башенку-сувенир из вещей матери Казуки и бездумно провести кончиками пальцев по ее гладкой стенке. Проблема была в том, что на ряд важных вопросов по-прежнему не было ответа. Почему дом Казуки оказался заложен и перезаложен? После смерти матери Казуки не получил наследства. Дом заложили, потому что были нужны деньги – такой вывод напрашивался сам собой. Получалось, что со временем сбежавший жених перестал оплачивать содержание второй, никому неизвестной семьи, и Бё не знал, из-за чего это случилось. Следом напрашивался второй вопрос: почему спустя годы отец так и не познакомился с Казуки? Бё прикидывал, что даже если на момент его рождения тот был очень молод, сейчас отцу Казуки должно было быть около пятидесяти. Поздно бояться гнева собственного отца, как полагал Бё, даже если тот все еще был жив. Вывод из этого всего напрашивался только такой, что со временем Осаму забыл свою любовь, как следствие – потерял интерес к сыну от уже не любимой женщины, перестал платить деньги, да и знакомиться не пожелал. Это было логично, как думал Бё, хотя и не слишком касалось дела. "Что было дальше?" – спросил себя Бё, вертя башенку в руках. Казуки вырос и уехал из Нахи. Скорей всего, он еще долго не возвращался бы, если вообще вернулся бы хоть когда-то, но внезапно получил загадочное письмо, после чего, бросив все, помчался в родной город. "Что делал Казуки в Нахе, кроме встреч с друзьями и горизонтальных развлечений с Юуто?" – снова задал себе вопрос Бё. Казуки навещал кого-то в больнице – однозначно в больнице, но не на кладбище, потому что Миа слышала, как Казуки звонил в приемный покой. Он навещал там мужчину с "обыкновенным именем", как сказала его одноклассница. Настолько обыкновенным, что она даже не смогла запомнить. К этому человеку Казуки ходил ежедневно, о чем говорило его постоянное посещение кафетерия неподалеку, а один раз даже купил красивые цветы, которые "были не для девушки", как сказала Бё официантка. Ее слова хорошо сходились со словами Миа – цветы были действительно не для девушки, а для пациента больницы, какого-то неизвестного мужчины. - Что, если этот человек и есть его отец? – тихо произнес Бё, ни к кому не обращаясь. В тишине комнаты его голос прозвучал странно, и Юуто чуть заметно пошевелился во сне и выдохнул чуть громче, чтобы перевернуться на другой бок. Предположение было откровенно смелым, и Бё напомнил себе, что как-то удивительно со стороны отца Казуки было бы вспомнить о сыне спустя двадцать шесть лет. Кроме того, до этого Бё предполагал, что ко своей несостоявшейся семье некий Осаму потерял интерес уже давно. С другой стороны, если Казуки навещал его в больнице, тот мог быть серьезно болен. Даже смертельно болен. "Близость смерти очень меняет людей, заставляет многое переосмыслить", - вдруг всплыла в голове Бё некогда услышанная фраза, и он растерянно мотнул головой, гоня прочь неприятную ассоциацию. Эти слова как будто произнесли голосом его матери, и Бё понадобилась секунда, чтобы вспомнить: именно мать и говорила об этом совсем недавно, когда зазывала его на свадьбу к нелюбимой кузине, умирающей от рака. Что, если отец Казуки тоже был при смерти? Нередко Бё доводилось слышать, как нетипично порой ведут себя люди на пороге смерти, как переосмысливают свою жизнь, обращаются в веру, например, или просят прощения за свои грехи. Это были всего лишь догадки, но одна мысль цепляла за собой другую, и Бё, будучи больше не в силах сидеть, резко выпрямился, а после и вовсе поднялся на ноги, лихорадочно меряя комнату шагами, когда его осенило новым предположением. Если в больнице Казуки действительно проведывал своего отца, теоретически можно было предположить, каким образом оказались причастны к этой истории адвокаты из "Имаи и партнеры". Умирающий Осаму мог вспомнить, что у него есть сын, мог переписать в его пользу завещание и мог потребовать, чтобы юристы нашли этого потерянного сына и привели к его одру. - Все сходится, - прошептал Бё. Действительно, в таком случае становилось понятно, что за странное письмо получил Казуки, и почему он не захотел ничего объяснять Бё перед отъездом – вероятно, он сам не слишком хорошо понимал, что происходит, не верил до конца. Это также объясняло приподнятое настроение Казуки: наверняка приятно было услышать о своей семье. Казуки по натуре своей был доброжелательным и незлопамятным, скорей всего, он не стал бы крутить носом и обвинять внезапно найденного отца в равнодушии на протяжении последних лет. А еще, когда Хиро на встрече одноклассников, вспоминая о веселых школьных годах и приключениях Казуки, предложил тому поджечь любой крутой мотоцикл, Казуки ответил, что скоро планирует разбогатеть, и что на любой мотоцикл из салона Хиро ему хватит денег. Это воспоминание осенило Бё так внезапно, что он чуть по лбу себя не хлопнул. При прочих равных эти слова можно было бы посчитать пустыми, но в свете остальных событий они уже не казались таковыми. Тут же ему вспомнилось еще кое-что. Когда они с Юуто сидели в ресторане при гостинце, и Бё выдвигал свои теории, Юуто высмеял предположение о завещании, сказав, что Казуки, не иначе, попытались убить другие родственники, которые не захотели делиться наследством с грязным бастардом – так сказал Юуто. Еще он добавил, что все это смахивает на французские романы восемнадцатого века, чем немало разозлил Бё. Но теперь, уставившись на спящего Юуто, Бё почувствовал садистское желание как следует наподдать ему, чтобы тот проснулся и выслушал его теорию. Как бы банально ни звучало предположение о завистливых родственниках, теперь Бё казалось, что подобное более чем возможно. В конце концов, большая часть преступлений в мире, как в старину, так и теперь, совершалась из-за денег или из-за женщин. "И кстати о женщинах", - Бё с трудом удержался, чтобы поучительно не поднять вверх указательный палец, как будто у него были зрители, слушавшие его мысленный монолог. Опустив глаза на листок с перечнем имен, который по-прежнему лежал на кровати, Бё остановил взгляд на номере три, под которым была обозначена девушка Манабу. Или крыса, как ее называл Юуто. * - Руи?!. Бё, ты совсем рехнулся? Юуто растерянно моргал, и его глаза с залегшими серыми кругами под ними, казались очень большими на осунувшемся лице. На мгновение у Бё мелькнула мысль, что Юуто даже в чем-то красив, но тут же он решил, что ему кажется: просто за последние дни он успел к Юуто привыкнуть. - Внимательно выслушай, что я тебе расскажу, - потребовал Бё, пропуская мимо ушей его комментарий. – И не перебивай. Я полночи об этом думал. Даже всю ночь. - Лучше бы ты спал по ночам, - пробормотал Юуто и устало провел ладонью по лбу. – Может, кофе сначала выпьем? - Ресторан еще не работает, - отмахнулся Бё. – Слушай. Юуто он разбудил в пять утра, когда за окном было еще темно. Ждать дальше Бё был просто не в силах, потому что оформившаяся в голове теория не давала лечь спать, не позволяла отвлечься – Бё срочно было нужно поделиться хоть с кем-то. Разбуженный Юуто вздыхал и моргал, он не мог вспомнить, как сюда попал, не понимал, чего от него хотел Бё, и страдал от похмелья. На реанимацию ушло двадцать минут: Бё затолкал Юуто под холодный душ и отпоил минералкой из мини-бара, после чего усадил на его же постель, сам опустился на кровать напротив и огорошил новостью, что знает имя несостоявшегося убийцы. - Тебе не кажется, что это как-то… Как-то за уши притянуто? – спросил Юуто, когда Бё рассказал ему первую часть истории: о своем небольшом расследовании, об отце Казуки, о больнице и о вещах его матери, которые отыскали для Бё новые жильцы. Следовало отдать должное, несмотря на свое плачевное состояние Юуто слушал внимательно и не перебивал, как его и просили. - Это только теория, я не спорю, - заверил его Бё, предвидя возражения. – Но слушай дальше, какие еще интересные совпадения я заметил. - Слушаю, - покорно кивнул Юуто и жалобно добавил: - В холодильнике воды не осталось? Отвечать на вопрос Бё не стал, просто молча поднялся и направился в мини-бару, продолжая рассказ. - Если я прав, если мы допустим, что история про отца Казуки правдива, получается, у Казуки должен быть брат примерно его же возраста. - Или сестра, - согласился Юуто, принимая новую бутылку из рук Бё. - Или сестра, - не стал спорить Бё, снова садясь на кровать и не сводя глаз со своего единственного собеседника. – Но я думаю, что это все же брат. И зовут его Руи. - Руи – брат Казуки, - тяжко вздохнул Юуто и посмотрел на Бё как на душевнобольного. – Ты не из Мексики родом, мой друг? Говорят, там придумывают отличные сюжеты для мыльных опер… - Посуди сам, - Бё нетерпеливо мотнул головой, показывая, что упражняться в сарказме он не намерен. – У этого Осаму было двое детей от разных женщин, они родились примерно одновременно. Если внебрачный сын пошел в самую дорогую и лучшую школу в городе, логично, что и законного могли отдать туда же. - У нас в классе было около двадцати учеников. Все мы были одного возраста, и тогда, если на секунду предположить, что ты прав, все эти школьники могли оказаться братьями и сестрами Казуки. Даже я. - В том-то и дело, что не все, - Бё немного повысил голос, и Юуто поморщился, не иначе от головной боли. – Это должен быть кто-то, кто знал об аварии семилетней давности. О том, что именно Казуки сбил того мальчика. На это Юуто не нашелся, что ответить, только нахмурился, а Бё подался вперед, в последний момент удержавшись от того, чтобы от волнения не схватить Юуто за руку. - Подумай сам, - вкрадчиво начал он. – Человек знает, что за Казуки есть серьезный грешок – именно он был за рулем в стельку пьяный, именно он чуть не убил человека. Что делает наш убийца? - Наш? – усмехнулся Юуто, но Бё снова не разделил его веселости. - Он пишет электронку Джину. Ведь он изначально знал все, и о преступлении, и о следствии. Наверняка он легко вспомнил имя пострадавшего, либо так же легко восстановил его в старых новостях. Нашел Джина: это не очень сложно сделать, мне для этого понадобилось совсем немного времени. Выяснил его электронный адрес – Джин завязан со своим фондом, сует направо-налево визитки, к тому же адрес наверняка есть на сайте. Узнать, на какой машине ездит Джин, невелик труд. А после он – Руи, в смысле – идет в прокат и арендует такую же машину, как у Джина, чтобы поквитаться с Казуки. "Вот только Натсу сказал, что никто из одноклассников машину не арендовал, - вдруг вспомнил Бё то, о чем не подумал раньше. – А когда берешь в прокат машину, обязательно показываешь водительские права. Но мало ли какие есть способы…" - Семья Руи очень богата, Бё, - вернул его в реальность голос Юуто. – Ты ведь считаешь, что Казуки не захотели подпускать к семейному состоянию, так? Но у них огромная корпорация, и денег там точно хватит на десяток таких внебрачных детей, как Казуки. Если ты к этому клонишь и если ты хочешь сказать, что это Руи от жадности решил убить его, будто ему самому денег не хватит. Кстати, Казуки был ему хорошим другом да и сейчас ничего плохого не сделал. - Да, именно это я и хочу сказать... – начал было Бё, но Юуто перебил его: - У Руи просто нет мотива, - он смерил Бё таким снисходительным взглядом, что Бё сразу захотелось ему врезать. – Да и вообще, ну какой из Руи убийца? - Мотив есть – это деньги. Они всегда мотив, как бы много их ни было. Чем больше богатство, тем больше хочется, - подавив раздражение, отчеканил Бё. – А еще я могу ошибаться, но дело может быть и в женщине. Ты знал, что до того, как начать встречаться с Манабу, Наоми была девушкой Руи? - Крыса, что ли? – широко распахнул глаза Юуто. – Нет, не знал… - Руи мне сам сказал и добавил, что Наоми падка на деньги, а у Манабу с финансами не очень, как я понял. Быть может, если Руи будет действительно очень богат, она к нему вернется. Может, ему мало тех денег, которые останутся, если начать делиться со всеми внебрачными отпрысками его отца. Но тут я не утверждаю, просто мысли. - Да ну! – как будто даже возмутился Юуто. – Крыса, конечно, дрянь еще та, это сразу видно, но тогда, в ресторане, они с Манабу выглядели вполне счастливыми. - А я видел другое – как они ругались и орали друг на друга, - парировал Бё. – Люди часто имитируют не только оргазмы, но и счастье. - Ну, знаешь ли… - пробормотал Юуто и замолчал, призадумавшись. - Это просто теория, у меня нет доказательств, - объяснил Бё, бездумно беря в руки башенку, стоявшую на тумбочке, и тут же поднимаясь на ноги, чтобы сделать несколько шагов из стороны в сторону. – Но все так хорошо складывается… - Я бы не сказал, что складывается, - усмехнулся Юуто. – Точнее, складывается все, кроме Руи. Ну почему именно он? Мало, что ли, богатых наследников возраста Казуки? Почему ты не подозреваешь Манабу, например? Он тоже знал, что за рулем тогда был Казуки. Или меня? - Ты не станешь убивать Казуки, - убежденно заявил Бё. - Да ну? – насмешливо поднял брови Юуто. - Да. Потому что ты его любишь. Что бы ты сам ни говорил по этому поводу. - Окей, я его люблю, - с демонстративной усталостью вздохнул Юуто. – А Манабу? - Я думал о нем, - честно ответил Бё, снова усаживаясь напротив. – Но есть две причины, почему это невозможно. - Логика и здравый смысл? – усмехнувшись, предположил Юуто. - Отец Манабу давно умер, - проигнорировал сарказм в его голосе Бё. – Ты мне сам об этом говорил – что его родители погибли, когда Манабу было четырнадцать или сколько там. Не к кому ходить в больницу. А второе… Бё чуть замешкался, и Юуто развел руки в стороны будто в приглашающем жесте. - А второе – Казуки, похоже, спал с Манабу, - нехотя закончил Бё. – Вряд ли бы он стал это делать, зная, что тот его брат. Пусть и не родной. Об этом Бё тоже успел подумать: Маса видел их вместе на встрече выпускников – к тому моменту Казуки должен был узнать правду о своей семье. Юуто же понадобилась секунда, чтобы осмыслить услышанное, а после он переменился в лице. - Чего-о? – протянул он, и Бё показалось, что тот сам не знает, расхохотаться или покрутить пальцем у виска. – Бё, да ты точно нездоров! - Их видели вместе, - упрямо возразил Бё. - В… В смысле? – таким глубоко пораженным Юуто на его памяти еще не бывал. - В воскресенье я встречался с Масой. Он был не сильно настроен общаться, заявил, что Казуки – извращенец, что он кого-то лапал на встрече одноклассников. Я сначала подумал, что речь о тебе, но оказалось, Маса видел его с Манабу… Громкий смех Юуто перебил Бё, но продолжался недолго: Юуто смеялся искренне, но тут же прижал пальцы к вискам, наверняка почувствовав, как собственное веселье отдается похмельной болью. - Бё, этого не может быть, - хрипло произнес Юуто, поднимая на него глаза. - Зачем Масе врать? – пожал плечами тот. – Я давно и близко знаю Казуки. Он не слишком разборчив в связях, а еще он многим нравится. Казуки умеет покорять. - Да невозможно это, послушай же, - сердито повторил Юуто – казалось, что от удивления он даже забыл о похмелье. – Не будет Манабу спать с Казуки, никогда и ни за что. - Почему же? - Потому же, почему он не будет спать с тобой или со мной. Манабу вообще не станет спать ни с кем, у кого есть член! - Иногда у людей меняются взгляды и предпочтения, - резонно возразил на это Бё. - Не меняются. Или меняются, но крайне редко. Может, конечно, перед твоим шармом ни один натурал не устоит, но поверь – это не тот случай. Манабу не сменит ориентацию ради Казуки, которого сто лет уже знает и на которого ему почти столько же лет как стало насрать. У Бё, как обычно, имелось в запасе несколько язвительных ответов, но он сдержался. Сдержался, потому что в этот момент нехотя признал: Юуто рассуждал чертовски логично. А еще он давно знал Манабу и лучше Бё представлял, что это за человек. Но говорить вслух о том, что вопреки собственному желанию верит Юуто, Бё не хотелось. - Масе не было смысла врать, - вместо этого повторил он. – Зачем ему придумывать? - Возможно, он что-то неправильно понял, - пожал плечами Юуто и вдруг резко протянул руку вперед, вырывая сувенирную башенку из пальцев Бё. – Ты задолбал этот Биг Бен вертеть, у меня уже глаз дергается! - Это сувенир матери Казуки, - автоматически ответил Бё, кивнув в сторону коробки с другими вещами, которая стояла рядом на полу. - Да мне по фиг, откуда он, - отозвался Юуто, пренебрежительно бросив башенку на постель рядом. - Как можно неправильно понять? – задумчиво протянул Бё, тут же забыв о сувенире и сцепив пальцы в замок. – Он сказал, что Казуки и Манабу… Зажимались? Или тискались? - Ну хоть не трахались, - язвительно произнес Юуто. – У Масы из-за Казуки болячка в голове, ему еще и не такое привидится. Полагаю, что Манабу протянул Казуки зажигалку, или наоборот – Казуки дал прикурить Манабу, а Масе померещились разврат и содомия. Бё только головой покачал, гадая в этот момент, что можно было делать такого, чтобы со стороны показалось, будто у Казуки и Манабу далеко не дружеские отношения. - Слушай, Бё, - снова заговорил Юуто, когда тот ничего ему не ответил. – Давай признаем, что мы с тобой охрененные детективы и вообще молодцы. Мы сделали все, что могли. - Мы? – насмешливо повел бровью Бё. - Конечно, мы, - одарил его широкой улыбкой Юуто. – Как бы ты без меня справился? Но теперь пора успокоиться – сделать то, чего мы не в силах, все равно не получится. Казуки поправится, все расскажет полиции, а они найдут того, кто напал на него. Юуто был абсолютно прав – подобные мысли посещали голову Бё не меньше десятка раз за последние сутки. Но подспудное чувство, что истина где-то совсем близко, что его теория может быть правдивой, не давало выбросить псевдо расследование из головы. - Ты можешь рассказать полиции свою теорию, рассказать о Руи, - заметил Юуто. – Если они тебя сразу не засмеют, конечно, то проверят, не связывают ли его и Казуки родственные связи, проверят его алиби на тот вечер… Ну и что там еще полицейские в таких случаях делают? Если ты прав, они это выяснят. "Юуто дело говорит", - подсказывал Бё здравый смысл, хотя признавать правоту дружка Казуки очень не хотелось. - Ладно, так и сделаю сегодня, - не без досады протянул Бё и поднялся, потянувшись всем телом и шагнув к окну, за которым серело утреннее зимнее небо. Только теперь, когда захватившая его идея начала отпускать, Бё почувствовал навалившуюся усталость. Он вспомнил, что не спал целые сутки, и следом сразу почувствовал, как ломит спину, и что даже глаза немного печет от усталости. Бросив взгляд на часы, Бё увидел, что те показывали начало седьмого. Но если накануне Бё собирался встать рано и снова ехать в больницу, теперь он логично рассудил, что не случится ничего страшного, если он поспит пару часов. В конце концов, его сомнамбулический вид вряд ли придаст бодрости Казуки, да и от самого Бё будет мало пользы. Следуя совету Юуто, он решил сегодня же созвониться с Натсу и поделиться, к какому выводу пришел. Пускай полицейские посмеются над его горе-следствием, но рассказать обо всем он был просто обязан. Бё не был завышенного мнения о собственных дедуктивных талантах, понимал, что у него нет ни единого реального доказательства собственной теории, но кожей чувствовал, что такие удивительные совпадения и нюансы в биографии Казуки не могли быть полной случайностью. - Наверное, я попробую поспать немного, - сообщил Бё Юуто, возвращаясь из мыслей в реальность, но тот ему не ответил. Обернувшись, Бё увидел, что Юуто все так же сидел на постели, только его лицо как-то странно вытянулось, а глаза были широко раскрыты, словно тот увидел призрака перед собой. - Ю? – негромко окликнул его Бё, на что Юуто бездумно поднял на него совершенно потерянный взгляд. – Я спать лягу. Ты меня слышишь? - А? Ага… - отозвался Юуто, лицо которого по-прежнему сохраняло глупое отрешенное выражение. - С тобой все нормально? – сердито спросил Бё, которому не понравилось его поведение. - Да… Все хорошо, - Юуто шумно сглотнул, что, по мнению Бё, свидетельствовало об обратном. – Я… Я тут вспомнил кое-что. Мне надо бежать. - В шесть утра? – насмешливо и одновременно удивленно поднял брови Бё. - Да. Это срочно… - Юуто кивнул и резко поднялся на ноги. – Спасибо, что приютил. Юуто лихорадочно одевался, не глядя при этом на Бё, а Бё чувствовал, как в душе поднимается раздражение, а под сердцем шевелится неясное предчувствие. Юуто вел себя непонятно, Бё готов был поклясться, что тот задумал что-то, и почему-то казалось, что его самого это тоже непосредственно касается. - Что происходит? – сделал еще одну попытку Бё, когда Юуто натягивал куртку. - Все в порядке, - снова упрямо повторил Юуто и даже выдал некое подобие бледной улыбки. – Слушай, извини, что я вчера в говно надрался. И что тебе пришлось со мной возиться. В ответ Бё только рот раскрыл. Как-то не похоже было на Юуто извиняться за свое поведение, и лишь с запозданием, когда тот махнул ему рукой на прощание и открыл дверь, Бё почувствовал, что ему просто заговаривают зубы. - Привет Казуки передавай, - бросил Юуто, захлопнув дверь за собой до того, как Бё успел что-либо ответить. Тишина в номере в первую секунду показалась Бё оглушающей, и он только головой покачал, силясь избавиться от неприятного ощущения, что в поведении Юуто что-то было не так.