Счастливый аукцион

      Джон остолбенело разглядывал парня, который так снисходительно отдавал ему приказы. Мальчик что-то говорил ещё, но тут он умолк, и мужчина прямо-таки физически почувствовал, как в коридоре появился кто-то ещё.       — Майкл? Ты видишь то же, что и я? — с надеждой спросил Стюарт и осекся, в коридоре будто изниоткуда возник мужчина — полная копия его. В строгом классическом костюме. В руках он держал пальто, тёмное длинное пальто с оторочкой из прекрасного серого меха, и цилиндр. Мальчик отошёл на шаг назад, подходя к огромному окну, занавешенному тёмной шторой. Джон только сейчас понял, что как только вошёл на этаж и появился этот странный мальчик, коридор погрузился в сумрак с тусклыми отблесками свечей. Мужчина тем временем молча разглядывая мальчика.       — Господин, вынужден вас огорчить, но вы никуда не поедете. Мне сказали, что Гробовщик спешно уехал из города. Вам нечего делать там в такое мятежное время.       — Ты говоришь, будто кто-то посмеет прикоснуться ко мне. Не неси чушь. Времена всегда одинаковые.       Мальчик вздохнул, что-то тяготило и мучило его уже долгое время. Мужчина, казалось, без слов его понял и в одно мгновение подошёл к нему, заботливо укутав в своё пальто, он поднял его на руки и усадил на широкий подоконник. Джону стало не по себе, этот мужчина, будучи бесконечно на него похожим, был опасен. До безумия опасен, пламя свечей, отражающееся в его бездомных тёмных глазах, пробуждало животный страх. Но тут Стюарт обомлел: спесь мальчика слетела как маска клоуна после представления, и Джон увидел, что его копия видела вне зависимости от слов юного гордеца. Он видел суть, и, кажется, увиденное его несказанно радовало.       — Себастьян, неужели все кончится вот так? Неужели все старания – напрасная игра, которая и свечей не стоила? — мальчик прислонился к окну, и только тут невольный свидетель просто чуть не упал от удивлёния: таинственный Себастьян снял с юноши чёрную повязку, откровенно ему мешающую, и когда мальчик открыл глаза, то он увидел на одном из них странный рисунок — на синей радужке будто был узор золотой нитью. Страшное зрелище, или же наоборот завораживающее — не понятно. Себастьян долго всматривался в глаза мальчика, который недовольно разглядывал его внешний вид.       — Пока вы мой, мой полностью и до конца, ни одно живое существо не подойдёт к вам с целью причинить вред, мой юный господин, — мужчина говорил настолько убедительно, что становилось заранее жаль того глупца, который сунется к мальчишке.       И вновь эта странная парочка застыла, будто играя в гляделки. Джон не понимал, почему он это видит, что это за люди, и что происходит вообще. Подойдя ближе, он понял, что никто его не видит, и он продолжает быть невольным свидетелем всего происходящего. Находясь возле мальчика, он был бесконечно удивлён, издалека он казался простым юношей, но вблизи оказался очень красивым. Именно красивым, многие девушки не удостоились такого подарка природы, как внешность этого аристократа. Синие глаза, сравнимые только с ярчайшим небом в моменты прекрасной погоды, и тонкая нежная кожа, сквозь которую казалось было видно каждую вену. Себастьян положил руку на плечо мальчика и поцеловал его в висок, что-то родное и бесконечно близкое было в этом простом движении. Джон почувствовал, что каждое движение рядом с этим синеглазым гордецом даётся этому Себастьяну очень сложно, он был слишком осторожен и нежен, дабы не нарушить той хрупкой гармонии, благодаря которой они чувствовали друг друга без слов. Даже переживания, мимолетные сомнения они делили на двоих, пусть и не нарочно.       — Сиэль, ты никогда не должен переживать, для этого есть я. Это моя забота твоя безопасность, ведь только так я могу хоть немного отблагодарить тебя, — мужчина шепотом убаюкивал юношу.       — Нет. Это твоя обязанность — придерживаться контракта. Не неси сентиментальной чуши.       Мужчина недовольно усмехнулся:       — Любой приказ можно обойти, абсолютно любой.       Себастьян одной рукой продвинул мальчика к себе поближе, и припал к его губам. Настойчивость и поразительная нежность — вот что сбивало Сиэля с толку практически всегда. Захваченный врасплох, он так и застыл с поднятыми вверх руками, будто показывая, что уже сдался. Медленно и осторожно он положил руки на плечи Себастьяну, а мужчина все не унимался, не давая синеглазому чуду ни секунды для осмысливания происходящего, он заставлял мальчика жить не холодным разумом, а чувствами. Безумие, самое настоящее безумие, а не просто желание или похоть. Где-то на тонкой грани, где сошлись ненависть и любовь, страх и безграничное доверие, сошлись и эти двое. Осторожно пытаясь понять друг друга, узнать и прочувствовать, они понимали, что так нельзя... Но начало было положено, и остановится — навсегда убить в себе самое светлое, самое чистое чувство.       — Это же медленная пытка, так дальше нельзя, — отрываясь от разомлевшего мальчика пробормотал мужчина. Сиэль тяжело дышал и шепотом что-то бормотал. Себастьян прижал его к себе.       — Не надо. Я все понимаю. Пока вместе...       И тут Джон сделал шаг назад и ощутил, что провалился и, похоже, поранил ногу. Парочка у окна исчезла как дым. Он вновь был в заброшенном пыльном доме, всё великолепие исчезло вместе с ночью, скрывавшей такую пикантную тайну. Мужчина кое-как выбрался и проследовал дальше, хмуро размышляя почему его галлюцинации носили столь экзотический характер. Самое жуткое, что ему стало казаться, что он откуда-то знает этого мальчишку, более того, он уверен, что на левой руке у гордеца шрамы от острой бритвы, которой он пытался укоротить себе век. Пообещав себе отпуск, Джон мимолетно огорчился, что-то привлекало его в увиденной ранее картине, или же, наоборот, приводило в ступор. Стюарта потянуло в соседнюю комнату, которая была приветливо приоткрыта. Библиотека была в идеальном состоянии, здесь не было заметно пыли, что несказанно удивляло и даже радовало, Джон аккуратно прошёл к столу и сел за него с явной попыткой осмыслить происходящее. Но подумать ему не дали.       — Кто здесь? Что вы делаете за моим столом? — в комнату вошёл тот же мальчик и Джон похолодел, навязчивая галлюцинация его не отпускала. Но сейчас мальчик выглядел абсолютно, до безобразия похожим на реального человека.       — А кто вы? Что вы делаете здесь?       — Я хозяин этого поместья. Граф Сиэль Фантомхайв. Немедленно убирайтесь из моего дома, иначе я буду вынужден позвать людей из Скотланд-Ярда. Я даю вам несколько минут на сборы, — голос юноши был жёстким и бесконечно холодным. За этими словами скрывались явно не пустые обещания. Мальчик стоял в уличной одежде — в длинном синем пальто и в шляпе, метка больше не горела золотой прекрасной нитью — она была скрыта черной повязкой.       — Джон Стюарт. Настоящий хозяин этого поместья. Я купил его на аукционе несколько дней назад.       Мальчик хмыкнул, ему не нравилась реакция неожиданного гостя на его слова. Он привык, что его боятся и уважают. Но что-то знакомое было в этом мужчине, до боли привычное.       — Себастьян? Чёрт бы все побрал, это ты. Что за нелепая клоунада? — узнавая в мужчине такого долгожданного гостя Сиэль выходил из себя. Но стоящий напротив мужчина был и похож и не похож на его дворецкого, удивительно. Внешность та же, но взгляд не тот.       — Вы говорите, что вы хозяин? Откройте левый нижний шкаф, в письменном столе. Там мои документы, а еще там печать. Моя фамильная печать. Посмотрите на меня, разве вы меня не узнаете? Не верю. Джон — это не ваше имя. Вас зовут Себастьян Михаелис. Вы мой пропавший без вести дворецкий, — голос юноши едва слышно дрогнул. Он искренне недоумевал, почему Себастьян его не узнает. Это был он, его дворецкий, его демон. Он узнал, хоть тот и изменился. Но трезвый рассудок брал свое, и Сиэль предпринял интересный выход из ситуации.       — Я докажу вам, что вы Себастьян, обойдите все поместье и вы вспомните. Обязательно вспомните. Вы Себастьян Михаелис, мой дьявольски прекрасный дворецкий, — последнюю фразу граф произнес с ударением на слово "мой". Резко обернувшись, мальчик вышел и оставил Джона в полном недоумении. Мужчина растерянно сел в кресло, и не надеясь на то, что все происходящее — сон. Но странные гости не прекратили свои походы в кабинет-библиотеку: сначала странный мальчишка, потом неожиданно упала книга и в комнату ворвался самый настоящий алый вихрь с воплем "Себаастьянчик". Он попытался обнять мужчину, но промахнулся и, врезавшись ногой в стул, заохал, подпрыгивая на одной ноге.       — Идиот! Мы не виделись несколько веков, мог бы и обнять по-дружески, — завопило аловолосое создание в странном плаще. За красными глазами таилась самая настоящая насмешка и аловолосый мгновенно стал серьёзным.       — Ты человек? Ничего себе метаморфозы, дай угадаю, это все ради твоего ненаглядного мальчишки. Но почему он не с тобой?       — Понятия не имею, о чем вы говорите, что вы делаете в моём доме? — мужчина потянулся за мобильным телефоном, но что-то подсказывало, что аловолосого злить не стоит, психи — они вообще на всю голову странные, и уж тем более такие. Аловолосый задумчиво протянул:       — Оля-ля, теперь наша первая скрипка получила безрукого скрипача? Грелл Сатклифф, заместитель главы Лондонского департамента жнецов, — представился мужчина. Джон подумал, что теперь-то ему одна дорога — в психбольницу. А так обидно, если бы не этот проклятый дом, то все было бы отлично.