Начало...конца?

Лапочка отлёживалась в зарослях можжевельника. Колючие ветки кустарника так тесно переплетались между собой, что образовали подобие уютной палатки. По правде говоря, Лапочке было не так уж и удобно в таком "логове" - но приятная прохлада тени и чувство защищённости буквально удерживали её тут. Собака-бегунья поёрзала на согретом ею месте, устраиваясь поудобнее. Её живот, ставший довольно большим, мешал ей спокойно улечься. То и дело щенки внтури неё устраивали толкотню, будто бы они там боролись и играли друг с дружкой. Бета лихорадочно подумала о том, что щенкам суждено появиться не позднее полуоборота Собаки-Луны. В связи с тем, что её беременность стала довольно заметной, она предпочитала прятаться в укромных местечках, не показываясь лишний раз на глаза стайным псам. Она пробиралась в лагерь лишь для того, чтобы поесть или, стиснув клыки от злобы и негодования, выполнить поручение Альфы или отправить патрульных осматривать границы. Как-никак, а ей приходилось выполнять обязанности беты. "Я беспрекословно слушаюсь Альфу, и все мои состайники думают, что у нас семейная идиллия. Но они не знают, что он холоден ко мне, как каменная глыба. Достаточно лишь вспомнить, как он полоснул по мне клыками. Клянусь всеми-превсеми Всесобаками, что Альфе осталось недолго жить", - тоскливо и мучительно изнывала Бета в мыслях. С одной стороны, то, что Альфу постигнет справедливая кара, грело ей душу. С другой - Дикую Стаю ждёт страшная опасность. Все эти таинственные знаки, видения - они предупреждали о том, что нечто тёмное и ужасное близко. Оно должно поглотить Дикую Стаю, если...Если... "Если я не смогу объединить всех перед лицом Опасности. Здорово, даже выбора у нас нет", - кисло усмехнулась она. "А что будет с моими детьми? Как-никак, а это мои отпрыски, кровь моей крови. Но они дети и Альфы тоже. Не сомневаюсь, что у щенков будет с самого рождения искажена душа и испорчен характер" - она ткнулась мордой себе в раздувшийся живот. В один момент Бета почувствовала носом, как один из щенков толкнулся, причём неслабо. "Может, всё зависит, от того, как я их воспитаю? Может, они не пойдут по стопам отца и не вырастут деспотами?" Беспощадная тревога глодала её нервы, подобно тому, как Порох глодал бедренную кость оленя. Бета едва не прыгнула от страха, когда заслышала громкий шорох и краем глаза заметила метнувшуюся тень. «Кто это? Мои состайники нечасто прохаживаются по этой границе лагеря, которая обильно заросла утёсником, можжевельником и терновыми кустами - слишком много колючек, да и какой толк сиднем сидеть под кустом, если можно прекрасно выспаться в уютной палатке лагеря?» Она растерянно засучила лапами по земле, привстав. В её голове, подобно потревоженным муравьям, бегали и сновали мысли. «Неужели это…Счаст…» Она не успела произнести имя золотистого пса в мыслях, как перед ней замаячило пятно знакомой шерсти. Пыхтя и шумя, Счастливчик бесцеремонно протиснулся в лаз Лапочки, прижав ту к колючей можжевеловой стене. Глаза Счастливчика и Лапочки встретились. Бета была несколько разозлена и рассержена тем, что Счастливчик посмел нарушить её покой. - Ну куда, куда ты сунулся? – принялась было она за выволочку, но золотистый пёс рявкнул, и оторопевшая Бета замолкла. «Если ему известно ВСЁ, то я пропала. Небесные Псы! Да он всё знает…» Бета боязливо съёжилась в комок под обжигающе-пытливым взором Счастливчика. Его добродушная морда, всегда изобличавшая радость и искренность, теперь была искажена подобием оскала. Того оскала, каким дикий пёс награждает своих недругов. Лапочка обладала стальными нервами, но последние события в жизни и эта злая, полная ненависти гримаса окончательно подорвали ей психику. Бета мелко-мелко задрожала, как униженная шавка. Шавка, над которой надругались и после всего этого хотят учинить над ней расправу. - Скажи мне, милочка, - Лапочка вздрогнула, услышав стальные нотки в голосе Счастливчика, - не правда ли, что ты беременна? - Нет…То есть…Я съела несвежее мясо и от него… - запинаясь, стала оправдываться собака-бегунья, теснее вжимаясь в колючие плети. Колючки уже начали проходить под шкуру, но от ужаса она не обратила внимание на боль. - Ты хочешь сказать, что раздулась, как тучная олениха, из-за куска протухшей мертвечины?! – Счастливчик скривил губы в язвительной насмешке, - думаешь, я такой болван? – добавил он более глубоким и сердитым голосом. На его морде не осталось ни тени доброты и сострадания. - Кого ты обманываешь, Бета!? У тебя округлый живот и бока трясутся при ходьбе. Видимо, я был не очень-то и прав, когда считал тебя чем-то главным в моей жизни. Чем-то, ради чего я вступил в Дикую Стаю, преступив свою гордость и принципы. А ты…Лгала мне. Бессовестно лгала, как потаскуха-лисица, - процедил Счастливчик, скребя мускулистыми лапами землю. Было обидно, что Счастливчик сравнил её с презренной лисицей. Все лисицы – отпетые потаскухи, любящие бахвалиться своими смазливыми мордами и пушистыми хвостами перед падальщиками-лисами. Лапочка знала, что у лисиц нет ни морали, ни привязанностей – их отношения строились на инстинктах размножения и дрянном распутстве. Но она подумала, что имеет полное право так называться. Она предала Счастливчика, не хуже, чем лисица – прельстившись подлыми речами Альфы и высоким статусом. Её тонкие губы задрожали, нос сморщился. День, когда смрадный обман открылся, настал. - Счастливчик…Я очень-очень виновата – я не чувствовала к Альфе… - тут Лапочка вздрогнула. - Так этот смутьян – Альфа!? – воскликнул Счастливчик. - Да, а кто же ещё может претендовать на совместных детей с Бетой! – закатив глаза, рявкнула Лапочка, - Пойми, я стала жертвой обстоятельств. И собственной гордости – я предала чувства. Твои чувства, того пса, который был готов на всё ради меня… - Ты могла бы мне не изменять! – вскипел золотистый пёс. - Ты не знаешь, каково это – с болью в сердце разрываться между долгом и чувствами. Ты не знаешь, как мне теперь больно и одиноко. Со мной жестоко поступил сам Альфа, и кажется мне, что Небесные Псы постоянно будут наказывать меня за выбор… - Причём тут Небесные Псы! – брезгливо Счастливчик взирал на собаку-бегунью, - если бы ты чувствовала ко мне то же, что и я, то вырвалась бы из стальных объятий этого мерзавца! – золотистый пёс отвернулся, понурив голову. Бета странным образом ощутила, как от золотистого пса исходит бешеная пульсация страха. Страха за свою вину. «Ему есть, что скрывать – нутром чувствую». - То, что свершилось, назад не воротишь, - бесстрастно бросила Бета, ощущая, как одна колючка зашла ей глубоко в лопатку. Она резко развернулась, со страхом втягивая шлейф солоноватого запаха крови, обступившего её. Так и есть – она вся была исколота. Вероятно, душевные терзания до этого момента заглушали боль. Золотистый пёс, казалось, не заметил ран на серой шкуре Лапочки. Он судорожно сглотнул, вскинув на неё свою лобастую голову. В уголках карих глаз Счастливчика Бета различила блестящие капли слёз. - Я так тебе доверял, - тихим, пробирающим до костного мозга голосом начал он, - я мечтал, что я буду дни напролёт бегать с тобой на свободе, гоняя кроликов и оленей. Только ты, я и свобода – сладкая свобода. Я мечтал, что мы в один прекрасный день предадимся близости, и через два оборота Собаки-Луны Небесные Псы осчастливят нас щеночками. В них бы тесно переплелась моя и твоя кровь. Они бы были плодами любви и надежды, - горестно взвывал золотистый пёс, не смущаясь бессильного рыдания. Лапочку, казалось, со всех сторон рвут челюсти угрызений совести и жалости. Её тонкие губы скривились, и по мордочке потекла первая чистая слеза. Будто внутри её сердца что-то с хлопком разорвалось. Теперь стало легко, но боль колола в груди… Счастливчик уронил голову на лапы. - Ты перечеркнула всё, к чему я стремился, - севшим голосом сказал он, - я уже придумал имена для щенков. Оскал и Молния – гордые, сильные дети Беты и Пса-Одиночки из Города…Но теперь всё рухнуло. Всё. Перед глазами Лапочки проплыла мутная пелена, рассеиваясь, она сложилась в мягкие черты призрачного пса. Он стоял бок о бок с ней. Замершая от панического ужаса Лапочка чувствовала неприятный холодок на плече и ледяное дыхание призрака. - Видишь, как легко разрушаются Судьбы? И иногда за всем этим стоит один лишь неправильный выбор. Выбор, который сломал всё – до отвращения назойливый голос раздался у её уха. - Но так не честно! – плакала Лапочка, - почему должен страдать Счастливчик!? Почему вы так жестоки, Небесные Псы? Отчего вы не накажете Альфу? - Альфе не суждено было выжить в волчьей Стае, но он каким-то образом скрылся от нашего праведного гнева. Само рождение Альфы – против всех законов, ибо Собаки не должны мешать кровь с Волками. Лапочка, вскоре всех ублюдков постигнет и поглотит развёрстая пасть Собаки-Земли…Не сомневайся. - А мои щенки? Ведь, получается, в их жилах течёт кровь вероломного полуволка, незаконорожденого ублюдка. Что будет с моими детьми? - Если они победят в своей душе тень Альфы и встанут на честный путь, всё будет хорошо, - бесстрастно сказал дух, лаская шею Лапочки носом, - ты должна пережить неминуемую Опасность. Да, до неё ты испортишь множество судеб, перечеркнёшь массу путей и тропинок – но Небесные Псы милосердны. Ты до конца должна вынести своё наказание. А после наказания тебя ждёт прощение, - мягко прошептал призрачный пёс, прежде чем исчезнуть в воздухе. Лапочка повернулась к входу в своё логово – но Счастливчика не было. Судя по запаховому следу, он ушёл, и ушёл сравнительно давно. «С кем же я разговаривала? Счастливчик не увидел призрака…Наверное, это был Небесный Пёс. А может, просто Собачий Дух разговаривал со мной в моих мыслях…» На душе у Беты всё равно было паршиво, но она видела пятно света в конце туннеля. Надежда осталась, надежда на то, что после ужасной Опасности она проведёт остаток жизни лучше. «Я уже знаю, как назову деток. Если их будет двое, то их имена будут…Оскал и Молния. В память об искренних мечтах Счастливчика. Я почту этим его, ведь он ничем не заслужил измены…»