Кукла Люцифера

      Эван нашел на столе очередное письмо от Хозяина. Люцифер больше не мял листы, но и не ставил своей подписи. Из этого Ангел сделал вывод, что тот все еще пребывает в своем загадочном состоянии. Эван думал, что еще чего-то не хватает и только сейчас понял. Больше он не получает от Хозяина шоколад. Это расстраивало больше, чем все остальное. Значит Люцифер поменял к нему свое отношение, что совсем не радовало юношу. «Форнеус»       Ангел зарекся больше не гадать, кто его новая цель. Но все равно он надеялся, что она из «Птиц». Потому что «Венеры» попадаются ему реже, чем куклы из других групп.       «Отпустил Форас. Настоящее имя это куклы Лан, по профессии она тренер по йоге. Возможно, этим объясняется, что она хоть и работает в фитнес-центре, но не имеет развитой мускулатуры. В целом, мне было с ней легко. Никаких капризов, никакого нетерпения. Хотя порой мне нравится видеть, как загораются глаза «Птиц».       Моя новая цель Форнеус. Конечно, я надеюсь, что это имя принадлежит «Птице». Я еще не встречал куклу с таким именем. Я жалею лишь, что это не Лерайе. Я не испытываю к нему острой неприязни, наоборот, я хочу избавить его от страданий. Возможно, что его время еще не пришло.       Еще одно мое желание — получить карточку. Синюю или Красную, я хочу увидится с Люцифером. Я не знаю, если я получу Зеленую карточку, будет ли Он в саду. Мне кажется, что Он все время проводит там. Хотя, возможно, Хозяин читает какую-нибудь книгу. Байрон мне тогда очень понравился. Хотя думаю, мне бы понравилась любая книга, если бы ее читал Люцифер. Непрошенные болезненные воспоминания. Но я не могу не вспоминать.»       Последние мысли опять расстроили Ангела, и он поспешил лечь спать, чтобы быстрее наступило утро.       Проснулся Эван, как и все последнее время, без сил. Черная бездна снова забрала у него часть сил.       В гостиной Белиал зорко смотрела по сторонам.       — Ты кого-то ищешь? — спросил Ангел.       — Я не так хорошо помню, какая кукла появилась перед Форас, — похоже, в Доме было неспокойно, шатенка была сегодня весьма раздражительна.       — Форнеус, — подсказал юноша. — Покажешь мне, кто это?       — Вон, — он кивнула на «Искателей». — Худая, светловолосая, с недовольным видом. Ангел был расстроен, он не любил, когда Дом покидал кто-то из группы Асмодея. Но он знал, что никто не в силах повлиять на порядок, в котором куклы покидают Дом. Эван выпрямил спину, заметив, что главная «Хранительница» расправила плечи.       — Форнеус, — голос прозвучал равнодушно, хотя прежде звучал как зов. Конечно же, Белиал не ошиблась, именно эта девушка из «Искателей» носила столь замысловатое имя. Здесь каждый знает свое имя, оно написано у него на руке.       Форнеус выглядела достаточно миловидно, но из-за серьезного выражения лица, отсутствия каких-либо признаков улыбки и слишком неестественно выпрямленной спины она казалась через чур строгой. Она не смотрела на юношу, что волей судьбы должен был стать ее освободителем.       — Идите на испытания. Никому не умереть, — Люцифер отпустил своих кукол. Ангел первым покинул гостиную, он был намерен сегодня получить какую-либо карточку.       Прежде, чем приниматься за испытания, Эван отдышался. Сегодня он решил начать проходить испытания с четвертого этажа. Юноша приложил руку к сканеру, тот ожил, загоревшись зеленым, и впустил его в комнату. Первое на сегодня испытание обрадовало Ангела — дартс. За него он определенно мог получить что-то стоящее. Но, достаточно быстро поразив цель, он получил вовсе не желанную награду, а первый предмет. Это оказалась какая-то книга, ее Эван решил рассмотреть в своем кабинете, куда и направился.       Рассматривая полученный предмет, первое, что узнал Ангел, что это была не просто книга, а словарь. Потому что он прочитал Deutsch-Englisch Wörterbuch. А это означало, что Форнеус как-то связана с немецким и английским языками. Первый предмет явно говорил, что эта кукла занималась переводом, но пока есть только первый предмет и гораздо важнее было ее имя. На внутренней стороне обложки Эван нашел уже знакомые символы — 'r''. Настоящее имя Форнеус было коротким, всего четыре буквы. Он поставил четыре черточки и над второй написал р. Поскольку сегодня Ангел уже нашел предмет, остается всего три дня и три предмета. Сегодня вечером он расскажет об этом «Хранительнице» и «Искательнице». Но, а пока стоит прочитать, что записал в своей тетради Кевин.       «Форнеус.       «Искательница». Спокойная и строгая. Слишком тихая и молчаливая. Взгляд внимательный, под ним как-то очень неуютно. Речь отрывистая, всегда точная. Особым тактом не отличается. Решительная и нетерпеливая. Ничем особым от остальных «Искателей» не отличалась.»       Прочитав описание, изложенное Кевином, в голове Ангела не появилось никаких новых идей о профессии или имени Форнеус. Его больше занимали совсем другие мысли и связанные не с куклами.       Закрыв кабинет, Эван направился проходить испытания дальше. Ангел надеялся встретиться с Люцифером, однако карточки все не было и не было.       Вечерняя сирена позвала все кукол обратно в гостиную. Ангел вернулся без настроения, встретиться с Хозяином у него так и не вышло. Он был несколько озадачен тем, что ему уже достаточно давно не попадаются никакие карточки.       Форнеус уже ждала его, но стояла чуть поодаль, Белиал, как и всегда, опаздывала. Они дождались «Хранительницы», и Эван быстрыми шагами направился в свой кабинет. Белиал шла справа от него, Ангел слышал ее легкие шаги, шаги «Искательницы» были куда звучнее, она шла точно ставила точки в предложениях-аксиомах.       Села Форнеус, когда юноша указал ей на стул. Держалась она опять неестественно прямо и внимательно разглядывала его, от чего Эван даже слегка оробел.       — Мое новое задание это дать тебе то, чего никто больше дать не способен — свободу, — начал он. — Сделать это я смогу, только собрав предметы, касающиеся твоей профессии и на которых написаны буквы твоего настоящего имени. И вот первый предмет. Девушка внимательно его слушала, взглянула на словарь, вопросов задавать не решилась.       — Сколько букв? — спросила Белиал. Она все еще была какая-то настороженная.       — Всего четыре, еще три дня, — ответил Ангел и обратился к Форнеус. — Через три дня ты сможешь покинуть Дом кукольника.       — Спасибо, — бросила она. — Я поняла. Она вышла из кабинета, оставив юношу наедине с «Хранительницей».       — Ведет себя так, будто свобода ее ничуть не волнует! — Эван частенько раздражали такие куклы. Радостное предвкушение «Птиц» было совсем иное, ему нравились их горящие глаза.       — Я тебе уже говорила, что все куклы разные, — напомнила Белиал. — Тебе не долго с ними общаться, так что принимай их такими, какие они есть. Не пытайся их изменить.       — Ты что-то чувствуешь? — не удержался он от вопроса.       — Не настолько, чтобы ты об этом волновался, — нахмурилась шатенка.       — Со стороны «Венер»? — ему нужно быть готовым.       — Да, — кивнула она. — Я тебе скажу, если будет необходимо. Белиал сказала ему, что волноваться не о чем. В этом вопросе он ей доверял.       Ангел вставил медальон в соответствующее углубление, замок щелкнул, оповещая, что все, что бы не находилось за дверью, останется там. Светловолосый мужчина уже ожидал его — исполнить возложенную на него обязанность. Они оба спустились вниз, но Эван остался в своей комнате, Асмодей же вернулся к остальным куклам. Конечно, юноша знал, что он бы гораздо охотнее провел время наедине с Марбас, но без карточки, он сможет на это рассчитывать, только получив довольно серьезную травму.       Записи в личном дневнике были такое же рутиной для Эвана, как испытания или черная бездна по ночам. Без Люцифера его дни стали похожи один на другой. Вот если бы Ангел получил Красную или Синюю карточку, тогда…       «Сегодня я увидел свою новую цель. Мои надежды снова не оправдались, Форнеус вовсе не «Птица», она «Искательница». Команду Асмодея покидает очередная кукла. Она мне не особо понравилась, слишком безучастная. Все куклы разные, и мое настроение меняется, иногда мне нравится их спокойствие, иногда я заражаюсь их предвкушением и огнем в глазах. Только я сам никогда не покину Дома кукольника по своей воле. Но остальным куклам я дам то, чего они хотят. Никто не может дать им свободу, даже Он, лишь я. Я принес надежду в Дом.       Я спросил Белиал, о чем она переживает. Видимо, «Венеры» еще не претворили свой план в жизнь. Надеюсь, она мне скажет, если это случится. Она своеобразный «барометр» Дома.       Я до сих пор не получил ни одной карточки, даже Белой или Зеленой. Мне так надо увидеться с Ним, дать понять, что Его печаль дело давно минувших дней. Но пока такой возможности у меня нет.»       Тяжело вздохнув, Ангел разделся и забрался под одеяло. Его кровать была не так удобна, как в спальне самого Люцифера, да и засыпал он там гораздо быстрее, видимо, утомленный таким приятным занятием, как их близостью. Рядом с Хозяином он чувствует, что ему принадлежит весь Мир и он может преодолеть и совершить все, что угодно. А здесь и сейчас, в тишине одиночества, Эван жалок и неспособен ни на что.       Утром Ангел проснулся без части сил. Привычная черная бездна — теперь его сны такие же, как и у всех остальных кукол. Но его это больше не печалит.       Эван долго стоял под горячим душем. О чем бы он не думал мысли все равно возвращались к одному — Люциферу. Юноша давно признал, что любит Его и изменить это ни в силах ни он, ни сам Люцифера, никто и ничто во всем мире. Только отвечает ли Хозяин ему взаимностью? Ангел не знал этого наверняка.       Как всегда в гостиной некоторые куклы дремали, некоторые еще шли наверх. Эвану приходилось подниматься на четвертый с первого этажа. Белиал сидела рядом с ним. Она не дремала, но глаза ее были закрыты. Эван показалось будто она прислушивается. Куклы вели тихие разговоры между собой, но ее явно интересовало не это. Ангел решил, что лучше ей не мешать.       «Хранительница» оторвалась от своего занятия, открыла глаза и расправила плечи. Эван уже знал, что значение этого жеста.       — Идите на испытания. Никому не умереть, — прозвучал голос. Он не вызывал у Ангела тех чувств, что раньше. Никаких мурашек, тепла на губах, волн жара по телу. Возможно потому, что сейчас его голос не выражает эмоции. Юноше нравилась эмоциональность Хозяина, хотя для Него, как для японца, это не свойственно.       Голос Люцифера уже прозвучал и никто не смел ослушаться и остаться в гостиной. Все должны приступать к испытаниям, кроме двух кукол: Марбас и Лерайе. Лерайе наказан и потому проведет все время до своего освобождения в лазарете. Марбас обязана лечить других. Эван всегда думал, когда заходил к ней отдать бинты, таблетки или же избавить от полученной травмы, как бы куклы справлялись со своими травмами без неё. Кто бы вытаскивал из их ран осколки и накладывал швы, кто бы бинтовал их суставы после вывихов и растяжений связок. Почему-то Ангелу казалось, что каждый бы старался помочь себе сам, а если уж не мог бы позаботиться о своих ранах, то Белиал уж точно принимала бы решения и раздавала поручения. Похоже у неё хорошо получается командовать куклами, хоть она и сама кукла.       Второй предмет для Форнеус долго не хотел попадать в руки Ангела, все больше юноше попадались яблоки, куски хлеба, бинты и таблетки. Какую-то часть еды он оставлял себе, а какую-то часть вместе с медикаментами относил Марбас. Он старался не показывать свою неприязнь к её возлюбленному, но это было сложно. Да, Асмодей ничего плохого ему не сделал, наоборот, однако неловкость и обиду оставленную непонятно откуда появившимся сном юноша никак не мог забыть.       Закатное Солнце освещало сад косыми лучами, которые никак не могли пробиться через казавшуюся монолитной каменную стену Дома. Сакура всё ещё цвела, а вот мужчина сидевший под ней казалось лишился своей жизни и походил больше на тень прежнего себя. Даже если бы Он умер, то не нашел бы себе покоя, бродил бы неприкаянным бесплотным духом до скончания времен, но в Доме умереть Он не мог. О чем иногда жалел.       Второй предмет, который Эван нашел уже под вечер снова оказался книгой. Но не словарем. На обложке красовалась позолоченная надпись Johann Wolfgang von Goethe и несколькими строчками ниже Faust. Прочитав надпись, Ангел понял, что за книжка попала ему в руки. Трагедия Фауст Иоганна Вольфгана Гете. Юноша решил, что она вполне могла делать перевод Фауста с языка оригинала на другие языки, в частности на английский, о чем так явно свидетельствует найденный вчера словарь. Правда, Эвану всегда казалось, что раз переводы уже сделаны, то делать их снова не имеет смысла. Повертев книгу в руках, Ангел обнаружил сзади портрет мужчины. Мужчина с высоким лбом, достаточно крупным носом, красивыми губами, но слишком маленькими для такого лица и всклокоченными похоже, что уже седыми волосами. Видимо, этот черно-белый портрет и принадлежал самому Иоганну Гете.       Эту книгу Ангел отнес в свой кабинет и полистал в поисках очередной буквы имени. Сегодня он получал четвертую букву имени — а. Ее он записал над последней чертой. Закрыв книгу, Эван убрал её в верхний ящик стола. Он даже позволил себе усмехнуться, подумав о своей следующей находке, и не удивился бы, будь это тоже какая-нибудь книга. Хотя вспомнить кого-либо ещё из немецких классиков для него было несколько затруднительно.       Ангел вернулся к испытания. Он не терял надежды найти карточку, но карточки упорно избегали «встреч» с ним, или не только карточки. Мысли о власти Люцифера над почти всем в этом Доме развили у Эвана некое чувство паранойи, и он иногда во всем видел какой-то тайный смысл, которого там возможно вовсе и нет.       Ровно в десять вечера сирена позвала кукол снова собраться вместе. Когда Эван в свой первый вечер в Доме оказался здесь, кукол было больше, и они вели себя более шумно. Ему больше нравилась тишина. Ангел старался разгадать загадку, которую ему загадал Он, а шум мешал ему строить логическую цепочку. Но сейчас ему бы это всё равно не удалось бы, в гостиную вошла Форнеус и остановилась недалеко от него. Одной из последних вошла Белиал. Похоже ей не везло с карточками так же, как и самому Ангелу.       Юноша и обе девушки сидели в кабинете. Эван записал в тетрадь последнюю букву а.       — Вот, сегодня я нашел Фауста, — Ангел кивнул на книгу. — Всё указывает на немецкий язык, на Германию.       — Это пока нам ничего не говорит, — отрезала шатенка, встав на ноги и положив руки на стол.       — Через два дня всё будет известно? — спросила «Искательница».       — Да, — согласился Ангел, тоже вставая и не разрывая зрительный контакт с зелеными глазами «Хранительницы». — Форнеус, оставь нас одних. Блондинка поднялась и бесшумно удалилась.       — Не лучшая мысль срывать зло на нас, — заметил юноша и продолжил утверждать. — Тебе тоже не попадаются карточки и ты не можешь с Ним поговорить.       — Это сводит с ума, — призналась она и села на стул. — Разве тебе не интересно, что же случилось между вами?       — Почему ты считаешь, что между нами вообще что-то есть? — Эван старался сохранить свои отношения с Люцифером в тайне.       Напрасно он старался, Белиал провела в этом Доме времени больше всех и чувствовала малейшее изменение. Атмосфера в Доме кукольника очень хрупкая система, шатенка хорошо это знала. Её задача поддерживать эту систему в покое и равновесии, но неожиданно свалившийся по прошествии четырнадцати веков Ангел одним своим появлением внес в систему такой дисбаланс, какого не вносил никто.       — Только ты считаешь, что мы все ничего не замечаем и сосредоточены только на получение того, что желаннее всего для «Птиц». Но далеко не все куклы такие. Многие девушки, насчет юношей не знаю, влюблялись в Него, но Хозяин оставался холодным и неприступным, но тут появился ты. Я знаю, что ты что-то скрываешь, и это касается вас обоих. Когда-нибудь я узнаю. Я просто уверена, что всё, что сейчас творится в Доме, происходит из-за тебя, — её глаза сузились.       — Может быть, тебе лучше устроить допрос с пристрастием той кукле, что была с Ним той ночью? — голос Эвана был полон яда.       — Ты думаешь, что я это уже не сделала? Никаких зацепок. Хозяин вел себя, как обычно. Значит что-то случилось между одиннадцатью вечера и шестью утра, — раскрыла она ему часть того, что знала. — А поскольку Он больше в ту ночь ни с кем не встречался, если только ты Его не позвал, то причину нам не найти.       — С чего ты взяла, что Он явится, если я позову? — после некоторой паузы ответил Ангел.       — Ты помнишь, кто лежит раненным в одной из комнат Марбас? — спросила она с усмешкой. Как же он сразу не догадался. Только Лерайе знал, что Люцифер явился на его зов тем злополучным вечером.       — Я Его не звал, я спал, — честно ответил брюнет, предпочитая не уточнять, что ему снилось.       — Тогда остается только спросить об этом Его, но без карточки… — развела она руками.       — Знаю, — кисло согласился с ней юноша.       — Ладно, — она оставила его одного.       Он закрыл свой кабинет и сошел вниз с тенью в виде Асмодея за спиной, переваривая всё то, что только узнал.       Закрыв за собой дверь, Ангел сел за стол и постарался записать всё, что запомнил.       «Белиал оказалась чертовски умной, она провела своё небольшое расследование и даже смогла связать все нитки в один узел. Теперь остается лишь его распутать. Начнем распутывать его по порядку.       Она определила точный промежуток времени, когда настроение Хозяина изменилось. Восемь часов.       Но Белиал ошибается в причине. Мне той ночью снился кошмар. Я до сих пор не знаю, откуда этот сон взялся, потому как мне, как и любой другой кукле, сны не сняться. Ну, если не считать сны-встречи с Люцифером. Той ночью мы не встречались. Значит причина не во мне.       Лично я считаю, что причина в Его прошлом и в Мастере. Это единственный человек, которого Он так сильно любил. Хозяин мне говорил, что видит сны о своем прошлом. В Доме даже сны имеют очень большое значение. Да и кому, как не Люциферу это знать. А значит Он увидел что-то, что так Его разволновало.       Я понимаю, почему Белиал злится. Она больше всего хочет всё знать и весьма неохотно делится информацией. Надеюсь, что получу Синюю или Красную карточку раньше неё.       Я и правда переживаю за Него. Но пока никак не могу повлиять на Люцифера. Мне очень нужна карточка.       Со свободой для кукол всё проще и предсказуемо. Собрал пока два предмета. Я знаю, что через два дня мы всё узнаем и отпустим Форнеус, но я всё равно стараюсь догадаться, кто она по профессии. Пока мне кажется, что переводчик.»       Ангел разделся и завернулся в одеяло. Он специально записывал свои мысли в дневник, чтобы не думать о них перед сном, что грозило бессонницей. Потому, сбросив с себя такой груз, уснул быстро, привычно проваливаясь в черную бездну.       Проснулся Эван только с сиреной. Она настойчиво трезвонила, призывая всех кукол явиться в гостиную.       Юноша сел рядом с Белиал. Она выглядела собранной и готовой бороться за карточки. Эван на несколько минут задремал, за что получил неслабый толчок локтем в бок. Не успел он возмутиться, как услышал голос.       — Идите на испытания. Никому не умереть, — теперь уже эти слова по утрам стали для кукол неким заклинанием. Но Ангел не намерен был оставлять дело так, он хотел вернуть «Доброе утро! И пусть удача всегда будет с вами!», а вместе с тем и лукавую улыбку и сверкающие сапфировые глаза. Он прекрасно представлял какие они сейчас.       Как только Эван прошел во вторую часть Дома, он постарался забыть на время обо всех своих мыслях и сосредоточиться только на испытаниях. Обычно это всегда помогало и приносило свои плоды.       Впрочем и в этот раз это сработало. Ангел видел каждую леску в комнате и не коснулся ни одной. За что и получил важный предмет. Что-то свернутое в рулон, сейчас принесет в свой кабинет и рассмотрит.       Чтобы его находка не сворачивалась обратно ему и пригодились его первые две находки — немецко-английский словарик и роман Гете. Перед юношей была карта не мира и не одно полушария, а всего лишь одного из самых больших государств Западной Европы — Германии. Были выделены разными цветами все шестнадцать земель, входящие в её состав. За пределами карты, на полях была написана очередная буква настоящего имени «Искательницы» — И. Это была первая буква её имени. Ангел так и записал её в свою тетрадь над первой чертой. Эван не понимал, причем тут карта Германии? Если Форнеус переводчик, то карта ей не нужна. Значит Ангел ошибся, и она вовсе не переводчик. Вот почему он и не любил делать какие-либо предположения.       Свернув карту обратно, Эван покинул свой кабинет. Ему не терпелось снова приняться за испытания. Тем более, что свою задачу по освобождению кукол на сегодня он исполнил. Теперь пришло время поискать то, чего так желало его сердце.       Впрочем, в последнем своём намерении Ангел не преуспел. Он опять вернулся в гостиную хмурым, без карточек. Форнеус уже была здесь. Когда вошла Белиал, она выглядела взволнованной, и в зеленых глазах её горел огонек.       В кабинете Ангела Белиал всё время стояла. Если бы не её внутренняя дисциплинированность, она бы, верно, мерила комнату шагами.       — Вот, сегодня я нашел карту Германии и первую букву имени, — не спеша повествовал Эван.       — Значит уже завтра вечером я покину Дом? — спросила Форнеус, впервые за всё время их знакомства улыбнувшись.       — Не вечером, а как только я найду последний предмет и полностью соберу все буквы твоего имени. Можешь завтра не уходить на испытания, а ждать нас в гостиной, я как только найду, — мы сразу придем сюда, — он пояснял это для каждой куклы, потому что они все должны уйти, а он остаться здесь.       — Форнеус, ты не оставишь нас? — наконец вступила в разговор «Хранительница». Девушка послушно вышла из кабинета.       — Что случилось? — как можно спокойнее спросил Ангел. Он, конечно, хотел спросить «какая очередная бредовая идея родилась в твоей безумной голове?», но решил не злить шатенку лишний раз.       — Я сегодня получила Синюю карточку, — она остановилась, чтобы Эван мог переварить эту мысль.       — Что тебе удалось узнать? — спросил юноша. Ему было важно знать, что же случилось с Люцифером и о чем они говорили, а о своих разногласиях с Белиал он предпочел забыть на несколько минут.       — Он выглядит очень необычно без улыбки. Он довольно-таки сильно похудел. Глаза пустые и плоские, как зеркала. Больно на Него смотреть, — Ангел чувствовал, казалось, даже физически боль, что она пережила сегодня в кабинете Хозяина. — Я спросила, могу ли я задать Ему вопросы. Он сказал, что всего лишь один. Я достаточно долго формулировала, но в конце концов я Его спросила, что же с Ним случилось, что Его настроение так резко изменилось. Он мне ответил следующее: «Меня предал любимый». И ты и сейчас будешь утверждать, что ты тут ни при чем?       — С чего ты решила, что «любимый» — это я? — спросил Эван. Он сразу решил, что тут замешан Мастер, ведь именно его любил Люцифер.       — Я не знаю, кого ещё Он мог так назвать, — ответила Белиал, всё же опустившись на стул.       — Считай, как хочешь, но я для Него точно не «любимый», — ответил Ангел, поднимаясь. Этим он всегда давал понять, что разговор окончен.       Асмодей терпеливо ждал, пока Эван закроет кабинет. Он сопроводил юношу в его комнату и дождался характерного щелчка, говорящего, что дверь закрыта, после чего поспешил обратно наверх, в гостиную.       Ангел сел писать очередную запись. Всё-таки Белиал первая получила Синюю карточку и ему было досадно.       «Уже завтра отпущу Форнеус, но это не самая главная новость на сегодня. Опускать кукол для меня уже стало рутиной.       Самое главное, что Белиал получила Синюю карточку. Я, конечно, недоволен, что она попалась не мне, однако я получил ответы, которыми «Хранительница» пожелала со мной поделиться. Она сказала, что Люцифер плохо выглядит. Впрочем, учитывая Его состояние, это не удивительно. Но самое главное, Он ответил, что Его предал любимый. Он не мог рассказать Белиал о Мастере, но обещал всегда честно отвечать на её вопросы, потому и не мог солгать. Да, я теперь ещё больше уверен, что во всем виноват какой-то очень неприятный сон про Мастера. Мастер предал Люцифера, только как такое возможно? Неужели Он не понимает, что Мастер давно уже умер, а это всего лишь сон? Не понимаю… Я не стал хотеть карточку меньше, мне надо самому в этом разобраться.»       Сбросив весь груз своих мыслей, Ангел постарался уснуть. В чем и преуспел.       Утром Эван, как и все остальные куклы, был без сил. Он любил сны-встречи с Люцифером ещё и потому, что после них у него были силы, их не отбирала бездна.       Уже сегодня он найдет последний предмет для Форнеус, она покинет Дом. Он получит новое задание.       — Идите на испытания. Никому не умереть, — и куклы покинули гостиную.       На удивление Ангела первые предмет попался ему на первых десяти испытаниях. Не сказать, чтобы рукоход был одним из его любимых, но он мог его пройти. Правда он всегда боялся упасть на горячие угли. Сегодня его старания были щедро вознаграждены. Он получил очередную книжку с надписями на немецком: Deutsch и Lehrbuch. Это был последний предмет. Как бы ему не хотелось, однако следовало найти Белиал.       «Искательница» ждала их в гостиной. Она скупо улыбнулась и направилась вслед за ними в кабинет, куда Ангел позвал её жестом.       Пролистав последний полученный предмет, Эван узнал, что это не просто книга, а учебник немецкого языка. Теперь он понял, кем же была по профессии Форнеус. Учительница немецкого языка. Найдя на форзаце последнюю букву её имени — м, Ангел вписал её в остальным и позвал «Искательницу» по имени.       — Ирма, учительница немецкого, — сказал он. Печать на руке девушки засветилась полностью. Вспомнив своё прошлое она стала ещё более хмурой, чем обычно. Ирма опустила лицо.       — Я могу покинуть Дом? — она посмотрела на Эвана и Белиал.       — Конечно, мы тебя проводим, — Белиал поднялась и вместе с Ирмой покинула его кабинет, Ангел пошел за ними следом.       Они стояли около входных дверей с цепью и десятью замками. «Хранительница» и брюнет пока не смогли бы пройти сквозь них, а вот Ирма прошла сквозь, навсегда покинув Дом кукольника. Форнеус Их осталось тридцать три.