Кукла Люцифера

      На столе в комнате Ангела лежал сложенный пополам лист. Эвана порадовало, что лист не был сильно измят, он был просто сложен пополам. Он поднес лист к лицу, тот ничем не пах. Раньше бумага пахла сладко, Его ароматом. Юноша развернул послание. «Астарот»       Опять без подписи. Ангел открыл дневник с конца и положил листок к остальным. Он все их сохранил, начиная с первого письма полученного от Хозяина. Внезапно, Эвана посетила мысль, как всё изменилось с тех пор. Хозяин Дома стал его возлюбленным, он сам из рядовой куклы стал кем-то большим для самого Люцифера, самой близкой куклой. Ему хотелось верить, что он такой единственный, но всё же юноша не до конца был в этом уверен. Проверить он не мог никак, так что и оставалось только верить Хозяину на слово.       «Отпустил Форнеус. Её на самом деле звали Ирма, и она преподавала немецкий язык, судя по словарю, в англоязычной школе. Я, если честно, не хотел бы себе такую строгую учительницу. Она слишком уж скупа на эмоции. Но я не знаю, какой была её жизнь до Дома, да и в Доме я не был с ней знаком. Кевин мало написал о Форнеус, возможно, что он тоже не общался с ней. Мне интересно, что он написал о Белиал, но я пока не читаю записи о других куклах, чтобы не путаться. Я перестал спрашивать кукол об их прошлом. Освобождать кукол — рутина.       Я всё больше хочу получить Синюю или же Красную карточку, чтобы самому увидеть Его. Я верю, что Белиал сказала мне правду. Я бы конечно позвал Его, и знаю, что Он услышит, но не придет, а пришлет письмо с просьбой его не беспокоить.       А сейчас о моей новой цели. Эти несколько дней мне работать с куклой по имени Астарот. Почему-то это имя кажется мне знакомым. Однако в Доме я ещё ни разу не встречался с ним или с ней. Почему-то мне кажется, что эта кукла мужчина из «Птиц». Да, я люблю работать с «Птицами». Они точно знают, чего хотят, и их не заботят мысли об отношениях Люцифера со мной. Хотя можно ли назвать отношениями то, что происходит между нами? Я не знаю. Как бы то ни было, я надеюсь, что Астарот — «Птица».»       Ангел отодвинул тетрадь. Он закрыл лицо руками, неведение и невозможность строить догадки без конкретных фактов сводила с ума. Ответ Люцифера ничего не прояснил, Белиал знает Его хуже Ангела, потому на её выводы о причинах поведения Люцифера, не стоит полагаться. Эван разделся и поспешил убежать в черную бездну, чтобы быстрее настало утро.       Эван лежал в кровати и ждал, когда прозвучит сирена. Он не мог оставаться в постели, после того как прозвучит сигнал. Потому что если бы его не разбудила сирена — это сделала бы Белиал. Одной из основных черт этой хранительницы было повышенное чувство ответственности. Она неукоснительно следила за тем, чтобы все куклы Дома подчинялись распорядку и следовали правилам, соблюдая их до мелочей. Иногда Ангелу хотелось бросить всё и весь день проваляться в кровати. Но карточки сами себя не найдут, и еда сама собой не появится. Потому надо было идти и проходить испытания, да и куклы хотят свободы. В разной мере, но хотят, и никто не позволит ему пропустить день без веских на то причин, вроде травм. И сегодня Ангел должен был познакомиться с куклой, с Астаротом. Он всегда любил такие дни, но из-за Люцифера, его уже ничего не радовало.       В гостиной Эван сидел рядом с Белиал. Сегодня она казалась довольно бодрой. Ангелу всегда было интересно, как куклы умудряются высыпаться за шесть часов. Потому что он знал, что они покидают гостиную в полночь, в шесть звучит сирена. От её звона волей-неволей приходится вставать и в семь быть в гостиной. Ангелу и восьми часов бывает мало на сон, но куклы как-то справляются.       Белиал выпрямила спину. Она все больше напоминала Эвану выдрессированную собаку, которая только и ждет команды. Часы показывали ровно семь утра.       — Астарот, — назвал имя Хозяин. Вопреки ожиданиям Ангела, это кукла была вовсе не из «Птиц», а снова из «Искателей». Эван был разочарован. Астарот оказался невысоким мужчиной с черными волосами и темными небольшими и глубоко посаженными глазами, возрастом около тридцати лет. У Астарота было вытянутое лицо, высокий лоб, довольно-таки крупный и длинноватый, но не слишком, с горбинкой нос, а губы не тонкие, но и не пухлые. Смуглая кожа выдавала в нем южанина.       Пока Ангел разглядывал «Искателя», Хозяин продолжил:       — Идите на испытания. Никому не умереть, — куклы потянулись к выходу. Как оказалось Астарот ждал Ангела около дверей.       — Господин Ангел? Я могу уже что-нибудь узнать о времени своего освобождения или что-то ещё? — он говорил очень быстро, беспрестанно жестикулируя, и выражения его лица менялось под воздействием эмоций.       — Пока ничего не могу сказать, — пожал плечами юноша. — Когда я вернусь, вечером, я позову тебя и Белиал в свой кабинет, там ты всё узнаешь.       — Хорошо, — мужчина склонил голову к плечу и пошел вслед за всеми остальными куклами.       Ангел не знал, как относился к Астароту. Он был явно нетерпелив, почти как «Птица», однако почему-то всё же относился к группе Асмодея. Впрочем, какой-либо видимой и весомой причины для неприязни к нему у Эвана не было.       Читать о нем сейчас Ангел не стал, это можно было сделать и потом, когда он найдет первый предмет и немного задержится в своём кабинете. И не тратя времени даром, он направился во вторую часть Дома.       Эван проходил испытания одно за другим, но после физически сложных прохождений позволял себе небольшую передышку. Он, конечно, делал это вовсе не ради Астарота и первого предмета, а ради карточек. Уже который день подряд они Ангелу не попадались, и это его несколько беспокоило.       Когда тень от западной стены Дома укрыла собой пустовавший японский сад, Ангел нашел первый предмет. Это снова была книжка. Эван даже не стал читать её названия, решив сделать это в кабинете.       Как оказалось, книга вовсе не принадлежала к развлекательной или художественной литературе, а принадлежала к научным трудам. На обложке была следующая надпись «Summa theologica», и S. Thoma Aquinatis над ней. Как очевидно, это был один из классических философских и богословских трудов — «Сумма теологии», а автор сего трактата был никто иной, как Фома Аквинский. Правда вид у книги был весьма потрепанный, страницы пожелтели от времени. Но Ангела не интересовало их содержание, ему нужен был лишь форзац. Буквы имен всегда располагались там, и сегодня Эван без труда нашел запись «''l'». Ангелу вновь повезло, имя Астарота состояло всего из четырех букв и сегодня он получил третью. Он сделал соответствующие записи в своей тетради, как обычно имя куклы и черточки равные по количеству буквам в настоящем имени, а так же привык записывать ниже в столбик без нумерации предметы, что получил, так Эван и записал эту книгу, название и автора. Наконец, достал тетрадь Кевина. Конечно, его заметки давали мало информации, но Эвану все равно надо было передохнуть, прежде чем бороться за карточки.       «Астарот.       «Искатель». По моему мнению, больше бы подходил «Хранителям». Любит задумываться и размышлять, ничто не принимает на веру, рассматривает каждый предмет с нескольких точек зрения. Никогда не спорит, даже если не согласен. Но в разговоре очень эмоционален, часто опирается на мнение древнегреческих ученых, а так же на многих других философов. Он получил отличное образование, но это скорее теоретическая наука, не исключено, что он мог быть ученым, так как кажется по-настоящему верит во всё, что говорит. Его кожа смуглая, но это вовсе не загар, так что можно предположить, что он родом из стран южной Европы. Проводил много времени в помещении.»       Вопреки мыслям Эвана о заметках Кевина, в этот раз детектив основательно изучил Астарота, если так много написал. Ангелу показалось странным, что несмотря на его эмоциональность, «Искатель» никогда не спорит. Хотя за время проведенное в Доме, Эван из «Искателей» более-менее узнал лишь Асмодея. Его группа вела себя тихо, с ним самим не конфликтовали, даже скорее наоборот. Если так разобраться, то он больше интересовался Люцифером и собой, исключая отсюда кукол. Ангел никогда не спрашивал их о чем-то. Конечно, они не помнили своего прошлого, но это не значит, что им нечего было ему рассказать. Как бы Эван не хотел, но он, видимо, внял словам Белиал, что его миссия освобождать кукол и больше ничего, и словам того, мысль о ком, вызывала покалывание в груди слева, что он правильно делает, что не доверяет никому из кукол. Ещё Он сказал, что Ему можно доверять, но как Ангел мог доверять мужчине? Люцифер всегда отвечал на его вопросы загадками, а о причинах своих поступков вообще молчал. Вот и сейчас Эван терялся в догадках, что же именно произошло между Хозяином и Его мертвым возлюбленным. Больше всего он не понимал, почему в Доме такое большое значение придают снам? Какое значение имеет какая-то там картинка, пришедшая из подсознания? Возможно, этого ему никогда не понять.       Но сейчас явно не время предаваться размышлениям, карточки сами себя не найдут. Потому Ангел закрыл кабинет и отправился бороться за желанную награду.       Но Эвану снова не повезло, карточки, будто насмехаясь над ним, доставались другим. Нахмурившись и стоя рядом с Астаротом, который пребывал в хорошем расположении духа, ввиду своей близкой свободы, Ангел ожидал Белиал. Шатенка не заставила себя ждать и вскоре подошла к ним. Ангел, долго не раздумывая, повел девушку и мужчину за собой в кабинет. Астарот, не дожидаясь приглашения, сел. Сегодня Эвану нравилось, что не приходиться тратить слова на это. «Искатель» внимательно смотрел на юношу, ожидая, что же тот скажет.       — Я сегодня нашел первый предмет, связанный с твоим прошлым, — Ангел положил на стол увесистую книгу. — В твоём прежнем имени было четыре буквы, и сегодня я получил третью. Как только соберу все, смогу тебя освободить, — Эван рассказал сразу всё, чтобы не отвечать на вопросы.       — Ммм… а Вы каждый день получаете предметы и только по одному? — у Астарота всё же нашелся один вопрос.       — Да, я каждый день получаю один предмет. Количество дней твоего пребывания не уменьшится, но может увеличится, если я буду не в состоянии проходить испытания, — после слов Ангела наступила пауза.       — Мне всё ясно. Я пойду? — наконец, спросил Астарот. Юноша просто ему кивнул. Тот ушел.       — Ты сегодня какой-то уж очень серьезный. Что-то случилось? — спросила Белиал, вставая.       — Нет, всё… как обычно, — сначала Эван хотел сказать «в порядке», но далеко не всё было в порядке. Куклы продолжали жить своей жизнью и не задавались вопросом, что же именно произошло с Хозяином. Но Эвану было жизненно необходимо это знать.       Асмодей проводил Ангела до дверей его комнаты, после вернулся в гостиную. Как только он сел, Марбас присела на подлокотник его кресла.       Эван сел за стол. Надо было поделиться своими мыслями с единственным, чему он их доверял — со своим дневником.       «Сегодня я познакомился с Астаротом. Вопреки моим надеждам, эта кукла оказалась «Искателем». Он мне скорее понравился, чем нет. Его быстрая речь и активная жестикуляция совсем не вяжутся с его общим обликом. Его темные волосы, темные глаза и смуглая кожа выдают в нем жителя средиземноморских стран. Мне всегда казалось, что южане более горячие, чем люди севера. Я прочитал заметку Кевина о нем. Он написал, что Астерот не любит спорить, склонен к задумчивости и любит поразмышлять вслух. Что самое главное, его имя состоит из четырех букв, а значит он скоро покинет Дом. А это всегда радостное событие для меня. Чем меньше в Доме кукол тем выше шансы на получение чего-нибудь ценного, например карточек.       От Люцифера пока не было никаких вестей. Его настроение совсем не изменилось. Кто бы знал, как я хочу узнать, что же такое случилось там, в Его спальне и в Его голове, за те несколько часов, что так круто всё изменили. Но я пока не получаю карточек, вообще никаких, что меня сильно расстраивает.»       Дописав эту заметку, Эван поспешил отправиться в черную бездну.       Просыпаться по утрам всегда было трудно. Конечно Ангел мог себе позволить, сразу же после нахождения предмета с буквой, пойти и поспать, но он желал найти карточки, потому и не расслаблялся днем. Как юноша уже знал, Хозяин тоже спит не больше них, но возможно дремлет днем. Правда, когда Эван проводил с Ним целый день, Он не спал.       Сирена уже прозвучала, значит остается ровно час, чтобы привести себя в порядок, позавтракать и подняться в гостиную. Возможно, что если бы Ангел принимал холодный душ, ему бы меньше хотелось спать, но он всегда принимал горячий. Ритуал и его, и самого Дома, и Люцифера не изменился со временем.       Рядом с Эван сидела задумчивая Белиал. Ей тоже надоело оставаться в неведении. Она сидела опираясь на спинку дивана и довольно расслаблено. Но, взглянув на часы, села ближе к краю, выпрямив спину. Настороженная, словно пойнтер, что почуял добычу.       — Идите на испытания. Никому не умереть, — сказал Хозяин. Теперь Ему не требовался ответ кукол. Возможно, если тут кого-то и не будет, Он не обратит внимания.       Но куклы всё равно не рисковали. Приходили все, даже «Птицы». Но, получив позволение, гостиная спешно пустела, куклы направлялись во вторую часть Дома. Все, кроме Марбас. Она не жалела о своём выборе, но временами и ей становилось скучно.       Ангел сегодня зашел в первую же дверь, оказавшуюся свободной. Чем меньше кукол, тем меньше сканеров загоралось красным, когда он прикладывал к ним руку. Первое испытание — головоломка. Это он уже не раз встречал раньше, только на другом этаже. Совместить девять кусочков-квадратов так, чтобы полукруги нарисованные по одному на каждом из их четырех ребер совпадали с другими. За такое задание ничего ценного не получишь, но и, если не справишься, не будет никакой травмы. Эван считал это хорошим началом дня, чтобы заставить мозг работать. Потому что физические испытания быстро выматывали, и после них он часто допускал ошибки в различных головоломках, особенно в примерах.       Хотя Ангел и научился держаться на воде и не тонуть, испытание, где нужно переплыть на другую сторону он не решался пройти. Зато благодаря тому, что был гибким и небольшого роста с легкостью прошел комнату с лесками. За это испытание он и получил второй предмет. К удивлению Ангела это оказались обычные очки.       Поднявшись в свой кабинет Эван, прежде чем их рассмотреть, решил их примерить. Они не сильно увеличивали, и предметы не расплывались. Значит у хозяина очков было не самое плохое зрение. Возможно, что он использовал их только для чтения книг, подобных найденному им первому предмету. Такие уж точно требуют внимания и долгого времени для изучения. На оправе он нашел вторую букву имени — е. Ангел решительно не понимал, как очки могут указывать на профессию или занятие. Люди совершенно разных возрастов и профессий носят очки, но чаще всего если человек носит очки, значит, он проводит много времени либо за компьютером, либо за книгами. В этом случае Эван предполагал что именно за книгами. Записав полученные данные в тетрадь, Ангел покинул кабинет.       Сколько бы испытаний не проходил Эван, всё равно карточки ему не попадались и встретиться с печальным мужчиной, которого изнутри съедают боль и тоска от собственной доверчивости, не получалось. Потому, когда Ангел вернулся в гостиную после сирены, он снова был хмурым. Юноше редко когда приходилось ожидать куклу, которая вскоре покинет Дом, зато Белиал почти всегда приходила после. Вот и сейчас Астарот уже ожидал, стоя в паре метров напротив Ангела. Вот наконец и Белиал прошла в гостиную, и Эван повел «Хранительницу» и «Искателя» за собой в кабинет. Они оба сели и устремили внимательный взгляд на хозяина кабинета.       — Вот, примерь, — и Эван передал Астароту очки. Тот надел их и закрутил головой по сторонам.       — Похоже эта вещь и вправду принадлежала мне, чувствую, что они какие-то очень… родные что ли, — ответил тот, не собираясь снимать очки.       — Ты должен их отдать Ангелу, ты знаешь правила, — напомнила девушка строгим тоном.       — Вы столько раз напоминали нам о правилах, что вряд ли их можно забыть, — мужчина со вздохом положил очки на стол ближе к юноше. Эван тут же убрал свою находку в ящик стола.       — Ещё два предмета, и ты покинешь Дом кукольника, — Эван отложил свою тетрадь. — Это пока всё, что я должен вам рассказать. Астарот, а следом и Белиал покинули кабинет Ангела, и он сам тоже поспешил к себе в комнату в сопровождении Асмодей. Блондин привычно скользил за ним бесшумной тенью. Эван был уверен, что больше никто даже не собирается на него нападать, но лидер «Искателей» продолжал ревностно исполнять возложенную на него обязанность «почетного караула». Если бы «Венеры» что-нибудь замыслили, то Белиал бы его, он на это надеялся, предупредила бы.       Но вот Ангел остался один в тишине своей комнаты. Он сел за стол. Лишь записи в дневнике не позволяли ему сбиться со счета дней проведенных в Доме кукольника и не погрузиться с головой в паутину бесконечной череды бодрствования и сна.       «Без встреч с Люцифером и получение различных карточек каждый день похож на предыдущий. Это так угнетает, кажется будто ничего не меняется и никогда не изменится, и я никогда не отпущу всех кукол и не останусь с Ним один на один. Как же я хочу получить карточку и увидеть Его.       Но тем не менее сегодня я нашел вторую букву и второй предмет для Астарота. Предмет сначала показался мне весьма обыденным — очки. Да кто угодно мог носить очки. И студент, и преподаватель, и строитель, и повар, однако надо исходить из первого предмета — научная книга. Работа Астарота была связана с книгами и наукой. Но мне не надо гадать, ещё две буквы, и он сам всё расскажет. Кукол остается всё меньше, а я этого почему-то совсем не ощущаю и не испытываю радости по этому поводу, как в начале. Возможно, всё из-за Него.»       Эван быстро разделся, завернулся в одеяло и закрыл глаза, чтобы быстрее наступило утро и он снова мог бороться за карточки.       Сирена разбудила Ангела, возвестив, что завтра уже наступило. Раньше он часто расстраивался, что не видит во сне Люцифера, но сейчас уже привык. Потому что знал, пока настроение Хозяина скверное, Он не станет с ним говорить.       Душ и скудный завтрак не помогли восполнить ушедшие силы. Эван очень неохотно поднялся наверх, но он должен был помочь Астароту, да и злить ещё больше Люцифера своим отсутствием не хотелось.       Ангел сел рядом с Белиал. Он с нетерпением ждал слов Люцифера, сегодня Эван решительно настроен получить хоть какую-нибудь карточку, пусть даже Белую. Ему просто нужно было доказательство, что он может получить любую карточку и что Хозяин не препятствует их встрече умышленно. Шатенка выпрямила спину.       — Идите на испытания. Никому не умереть, — произнес Люцифер, не обращаясь к куклам. Но куклы послушно покинули зал.       Сначала Ангелу попадались легкие испытания, и за них он получал разве что бинты и яблоки. Открывая очередную дверь и видя, что это опять головоломка, он расстраивался. Ему хотелось проходить сложные испытания, чтобы иметь возможность получить ценную награду. Когда Эван открыл очередную дверь, он улыбнулся. Ему попался дартс. А за него он всегда получал хорошую награду.       В конце-концов, Ангел получил лишь салат. Его это расстроило. Он решил немного передохнуть и съесть его.       После легкого перекуса Эван с новыми силами принялся за испытания. Он перешел по тонкой балке над водой, но без энтузиазма. Получив ключ и открыв ящик с наградой, он улыбнулся. Там лежала Зеленая карточка. Ангел решил сразу же её использовать.       Дверь с характерным щелчком открылась, и Эван вышел в сад. Он глубоко вздохнул, осматриваясь по сторонам. Он не отдавал себе отчета, что ищет глазами Люцифера. Но сад был пуст. Он решил посидеть на скамейке и отдохнуть, насладиться небом над головой, лучами солнца, ветерком на коже. Ангел прикрыл глаза, но внезапно почувствовал, что он в саду не один. Юноша подумал, что это игра воображения, ведь никто на него здесь смотреть не мог. Тут он услышал знакомый шорох шелка. Да, к нему направлялся кто-то в кимоно. Он, открыв глаза, всмотрелся в глубь сада, надеясь увидеть Люцифера. Из-под тени сакуры к нему действительно вышел мужчина в кимоно, но это был вовсе не Хозяин. Он подошел ближе и сел рядом с юношей. Внешне он имел нечто общее с Люцифером — разрез глаз, форма носа, белоснежная кожа и длинные черные волосы. Но всё же это был вовсе не Он. Впрочем, Ангел всё же узнал его. Этот красивый мужчина был никто иной, как Мастер, учитель Люцифера, кукольник. Эван постарался не подать вида, что взволнован. Кукольник давно покинул этот мир, однако пришел к нему, а не к Хозяину, а ведь эти двое так любили друг друга.       — Здравствуй, Ангел, — сказал Мастер мягким бархатным голосом.       — Здравствуйте, Мастер, — Эван вспомнил, что кажется в Японии принято кланяться, и потому встал и поклонился.       — Не надо, — рукой остановил его мужчина. — Садись. Ангел сел и не знал, что сказать и надо ли что-нибудь вообще говорить.       — Я удивлен, что ты меня узнал, — сказал мужчина, улыбаясь.       — Люцифер мне показывал своё прошлое, я видел как Вы с Ним… жили, — юноша не смог сразу подобрать правильного слова для их отношений.       — Ох… это время было лучшее в моей жизни. Мы очень любили друг друга, — мечтательно произнес Мастер.       — Да, я всё видел. Он так страдал, когда Вас убили, — Эван как сейчас видел, как Люцифер плакал. Между ними повисла пауза.       — Ты наверно удивлен, что я нахожусь тут? — поинтересовался мужчина.       — Да, — кивнул юноша. — Почему Вы не рядом с Ним?       — Он даже не знает, что я здесь. Но я не могу уйти, — вздохнул он.       — Почему не можете? Из-за чувства испытываемого к Нему? — удивился Эван.       — Потому, что люблю, — подтвердил Мастер, — но уйти не могу из-за двух вещей — кимоно и куклы, — ответил Мастер.       — Кимоно — я понимаю, там Ваша кровь. А кукла? — Ангелу хотелось всё знать.       — Её волосы. Одна половина мои волосы, вторая половина Его. Раньше волосы куклам делали из настоящих волос, — ответил мужчина.       — А почему Он не знает, что Вы здесь? — спросил юноша.       — Потому что иначе Он будет цепляться за призраков прошлого и не сможет жить своей жизнью, — задумчиво произнес Мастер. — Однако сейчас я бы хотел поговорить не о нас, а о вас.       — О нас? — удивился Ангел.       — Да, о тебе и о Нем, — подтвердил мужчина. — Ты любишь Его?       — Люблю, очень сильно, — честно ответил Эван. Он впервые признался кому-то, что любит Люцифера.       — Он тоже тебя любит, хотя и знает, что это в конечном счете принесет Ему боль, — грустно произнес Мастер.       — Почему же боль? — встревожился Ангел.       — Потому что ты покинешь Дом кукольника. Не думаю, что Он переживет ещё одну потерю… — мужчина, подняв голову, смотрел на сакуру.       — Я не хочу и не допущу того, чтобы Люцифер умер! — решительно заявил юноша.       — Он не умрет снаружи, Он умрет внутри. Его сердце снова перестанет биться, — терпеливо объяснил Мастер.       — Что же мне делать? — в отчаянии спросил Эван. Он не желал, чтобы сердце Хозяина перестало биться. Он помнил, как оно бьется в Его груди, когда он рядом, порождая в нем ответные эмоции.       — Ну, по крайней мере, пока ты в Доме, не делай Ему больно. Он тоскует по тебе, но пока не может простить, — ответил мужчина, прикрыв глаза.       — Что я такого сделал? Скажите мне, Мастер! — попросил Ангел. Он понимал, что он чего-то не понимает, но чего не понимает, он ещё не понимает.       — Спроси себя самого, тебе нужно найти ответ на свой вопрос, — покачал головой мужчина. — А мне пора. Эван оказался один в саду, призрак ушел, оставив его раздумывать над его словами. Но самое главное, что он узнал — Люцифер всё же его любит. Этот факт не мог не радовать Ангела.       Часы неумолимо отсчитывали секунды отведенные каждому, кто получает Зеленую карточку. Эван постарался на какое-то время не думать о встрече с Мастером и их разговоре, иначе испытания ему не пройти. Долгая практика в подобных вещах помогла ему с этим справиться.       Ангел снова приступил к испытаниям. Третий предмет не заставил себя ждать. Рукоход всегда приносил весьма ценные награды, и вот сегодня в ящике оказалась шапочка выпускника. Следовало отнеси её в свой кабинет и снова вернуться к испытаниям, вдруг ему всё же попадется Синяя или Красная карточка. Он должен попросить прощение у Люцифера, вот только он ещё не понял, за что.       Эван поднимался по лестнице, и сейчас груз мыслей снова опустился на его плечи. Он открыл дверь кабинета медальоном и стал рассматривать шапочку. С внутренней стороны он нашел первую букву имени Астарота — Х. Он записал её в тетрадь. Уже завтра кукла покинет Дом. Правда Ангел сомневался, что от этой новости темные глаза «Искателя» засияют, как заблестели бы у любой «Птицы».       С сиреной Эван вернулся в гостиную. Как он не старался, но ничего более ценного, чем тарелка салата, ему не удалось получить. Он стоял, опираясь спиной о стену, ожидая Белиал, сложив руки на груди. Голова его была забита своими мыслями. Конечно, он думал о встрече с Мастером. Астарот стоял поодаль от него, стараясь не потревожить Ангела, который явно пребывал не в духе. Но вот Белиал вошла в гостиную, и Ангел, не говоря не слова, отлип от стены и направился в свой кабинет. «Хранительница» и «Искатель» направились следом. Он открыл дверь, все расселись за столом. Ангел не стал им ничего показывать.       — Завтра ты не идешь на испытания, а ждешь нас с гостиной. Как только я найду последний предмет, ты получишь свою свободу, — сказал Эван. — Можете идти. Ни девушка, не мужчина не решились спрашивать о чем-либо. Астарот ушел задумчивый, а Белиал задержалась.       — Ангел, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросила шатенка.       — Всё, но точно не в порядке, — рассеяно ответил юноша, вставая, и кивнул девушке на дверь.       Она покинула его кабинет, следом вышел Ангел. Его ответ озадачил Белиал, ей хотелось знать, что это за «всё» и почему оно не в порядке. Конечно, можно было бы предположить, что юноша имеет ввиду настроение Хозяина, но оно не меняется уже какое-то время, а таким Ангел стал только сегодня. «Хранительнице» казалось, что он узнал что-то о происходящем в Доме, однако с ней почему-то решил не делиться. Как и всегда, девушку ужасно злило нахождение в неведении.       Асмодей, как обычно, сопроводил Ангела вниз, до его комнаты. Эван быстро закрыл дверь и почти молниеносно бросился к столу. Ему требовалось срочно записать все произошедшее или мысли точно не дадут ему уснуть.       «Сегодня со мной случилось нечто удивительное. Я получил Зеленую карточку и очень надеялся встретить в саду Люцифера, но Его там не было. Впрочем я не очень и надеялся. Но что случилось дальше! Я сначала услышал шорох шелкового кимоно, я было уже обрадовался, что Он всё же решил со мной встретиться, но это был не Хозяин. Это был призрак, правда я себе их иначе представлял. Но духом, что явился ко мне был Мастер. Я его сразу узнал, что его удивило. Мы с ним разговаривали, теперь я знаю, от кого у Люцифера привычка говорить загадками. Я и не знал, что волосы той самой куклы настоящие. Получается, что он на протяжении всех веков был рядом с Люцифером, но не мог утешить возлюбленного в Его горе. Не понимаю, как можно быть таким бессердечным к человеку, которого так любил, пусть и четырнадцать веков назад?! Хозяин никогда его не видел в Доме, хотя и кимоно и куклу Он бережно хранит. Меня удивило, что он захотел поговорить о моих отношениях с Люцифером. Я признался, что очень люблю Его. Ещё я узнал, что Он тоже меня любит — едва ли не самое главное, что я сегодня узнал. Почему-то Мастер решил, что я собираюсь причинить Люциферу боль потери, покинув Дом кукольника. Нет, я никогда не покину Дом, я всегда буду с Ним рядом. Если Он правда этого захочет. В последнее время я что-то в это не уверен. Так же я узнал, что Он по мне тоскует, но не может меня за что-то простить. Я даже не знаю, за что мне просить прощение при встрече. Мастер сказал, что я сам должен догадаться, только я ничего такого не сделал. За нарушение правил меня бы наказали, но, если вспомнить, что Он ответил Белиал, то получается, я Его предал. Почему нельзя прямо сказать, а надо постоянно загадывать загадки? Почему и Мастер и Хозяин любят говорить про сердце? Люцифер сказал «моё сердце бьется только для тебя», что вообще странно, учитывая, что оно у каждого человека бьется от рождения и до смерти, качая кровь, а не для кого-то. Теперь Мастер загадывает новую загадку и произносит: «Его сердце перестанет биться». Я, конечно, понимаю, метафоры и всё такое — украшают речь. Ну когда же я уже получу Синюю или же Красную карточку?! Мне срочно надо с Ним поговорить, всё выяснить и уже потом просить прощение. Но пока у меня не выходить. Но рано или поздно я всё равно своего добьюсь.       Завтра отпущу Астарота. Я не знаю, чем он занимался, как его звали, но это волнует меня в меньшей степени. Как только я произнесу его имя, он сразу всё вспомнит и расскажет, а после покинет Дом кукольника, как и должно.»       Съев салат, Эван наконец смог, сняв с себя груз длинного дня, полного событий, лечь в постель и достаточно быстро уснуть.       Утром Ангел проснулся, предвкушая, как отпустит Астарота. Стоя под душем, он постепенно возвращал себе способность быть сосредоточенным и решать проблемы по мере их поступления. И сейчас главным было освободить ещё одного «Искателя».       Сидя в гостиной рядом с Белиал, Эван наблюдал за Астаротом. Он был каким-то уж слишком спокойным на взгляд Эвана. Ни тени счастья на лице, ни улыбки, ни блеска в глазах. Ангел не любил, когда его работу не ценят. «Хранительница» взглянула на часы и тут же выпрямила спину, как примерная ученица.       — Идите на испытания. Никому не умереть, — отрывисто бросил им Люцифер, и куклы направились на испытания. Астарот остался в гостиной. С каждой ушедшей куклой, всё меньше индикаторов горело красным, всё больше испытаний можно было выбрать. Ангел не выбирал, он знал, что всё здесь идет по определенному замыслу и что получит кукла, уже предрешено.       Сегодня удача улыбнулась Астароту, когда Эван проходил комнату с лесками. При комплекции Ангела это было достаточно легко.       Последний предмет — бюст какого мыслителя из Древней Греции, судя по тоге. Уже немолодой мужчина, о чем свидетельствуют морщины на лбу и около губ, приятное умное лицо, борода. Ангелу повезло очень быстро встретить Белиал, потому что ему бы не хотелось долго искать её с такой тяжестью в руках.       Они вместе поднялись в гостиную, где их ожидал Астарот. Ангел взмахом свободной руки, позвал его следовать за ними в кабинет. Мужчина вошел внутрь сразу вслед за Эваном и Белиал. Наконец-то он выглядел взволнованным. Ангел уже вписал в тетрадь к остальным буквам последнюю — и.       — Хели? — с сомнением прочитал юноша. Печать засветилась, Астарот начал всё вспоминать. Правда никаких слез, печальных гримас, хватаний за голову и восклицаний «что я натворил!» не было. Хели был спокоен.       — Я был учителем философии. Это бюст Аристотеля. Я могу идти? — сдержанно спросил он.       — Пойдем, — улыбнулась Белиал. Ангел и Белиал провожали очередную куклу. Хели просто прошел сквозь двери, ничего им не сказав. Астарот Их осталось тридцать две.