Любящий тебя Л.»
Люцифер был прав, еда действительно согревала Эвана изнутри. В Доме в целом было прохладно. Хорошо, что хоть вода была горячая, а не холодная. Теплее всего было наверху, в гостиной, которую обогревали камины. Юноша положил письмо к остальным. Он все их хранил, они до сих пор сладковато пахли Люцифером. Он открыл свою тетрадь сделать запись. «Ночью я сказал Ему, что считаю себя глупым. Да, я не смог решить очередную головоломку. Мне приятно, что Он любит меня таким, какой я есть. Не пытается изменить меня, исправить, сделать иным. Потому что иначе это буду уже не я. Если ты любишь человека, ты должен принимать его полностью со всеми его недостатками и достоинствами, плюсами и минусами, а не пытаться изменить его под себя. Люцифер и правда меня любит. Но я думаю, что мне всё равно стоит почитать какую-нибудь книгу из тех, что хранятся у Него в особом стеллаже. Отпустил Буера, точнее Арина. Он работал психиатром. Наверно, это правильно, что его речь такая монотонная, безэмоциональная, кто его знает, как отреагирует псих. Ведь я же правильно понимаю, что он работает с людьми, у которых наблюдаются разные психические расстройства? Или это психотерапевты? Я не особо разбираюсь во всех этих названиях и терминах. Но как бы то ни было, его замок другой, не такой, как у Лауры. Интересно, какой замок у этой куклы. Да, мою новую цель зовут Пеймон. Я бы так сразу и не запомнил. Это имя мне не знакомо и куклу, что его носит, я не знаю. Она или он? Хорошо бы, если «Венера». Их в Доме ещё пять. Как и «Хранителей». Не уверен, что они будут относится ко мне по-прежнему, я серьезно повздорил с Белиал. Да, она сделала шаг к примирению, а я ответил грубостью. Но я сказал правду, если бы она поменьше проявляла своё неуемное любопытство, было бы лучше. Сейчас я отлично поужинал блюдами, что приготовил для меня Люцифер. Он знает, что я люблю. Мне тоже хочется сделать для Него что-нибудь. Но что я могу? Только отпускать кукол, приближая время, когда мы останемся наедине, наслаждаясь жизнью. Лучше бы новых кукол не было подольше. Я буду стараться. А теперь пора спать, мне завтра вставать раньше, чтобы встретиться с Пеймон.» Эван с удовольствием лег в постель, вытянулся и закрыл глаза. Дыхание его замедлилось, и он погрузился в сон. И сразу же почувствовал Люцифера рядом. Открыв глаза, Ангел обнял мужчину. — Я сегодня прекрасно поужинал, — улыбнулся юноша. — Грустно, что в одиночестве. — Я тоже не хочу ужинать в одиночестве. Но это правила, а мы и так много их нарушили, — заметил Хозяин. — Да, но я всё равно хочу скрашивать твоё одиночество. И мне не помешают никакие правила, — Эван был настроен решительно. — Теперь тебе ещё более одиноко, чем раньше. Куклы к тебе больше не приходят. — Знаешь, я даже рад, что они теперь не приходят, — решился поделиться Люцифер. — Чувствовать себя… будто работаешь в борделе неприятно. — Я никогда не думал об этой ситуации под таким углом, — задумался Ангел. — Это же ужасно! И несправедливо! — Как ты уже наверно заметил, правила не всегда справедливы. Впрочем, как и жизнь в целом, — мужчина давно смирился со своими обязанностями в Доме. — Не переживай, не так много осталось кукол. — Да, я знаю. Но ждать так тяжело, — вздохнул Эван. — Понимаю. Я очень тебя люблю, — Люцифер прижал юношу к себе. И Ангел расслабился. Сирена разбудила Эвана. Он нехотя вылез из постели и поплелся в ванну. Даже яблоко на завтрак не взбодрило его. В гостиной он сел на привычное место рядом с Белиал. Она весьма демонстративно дулась на него и фыркала. Потом взглянула на часы и приосанилась. — Доброе утро! — мужчина был бодр и свеж. — Доброе утро, Хозяин! — ответили куклы. — Ангел отпустил Буера, а это значит, что его ждет новое задание. Пришло время отпустить Пеймон, — сегодня Люцифер не делал паузы. Рядом с Ангелом никто не встал. К счастью Эвана, Пеймон оказалась «Венерой». Юная, с большими синими глазами, прямые черные волосы с фиолетовыми концами, персиковая кожа. Девушка носила сиреневое белье. Она кокетливо взглянула на Ангела и кивнула. Юноша удивился, почему не замечал её раньше, ведь она такая яркая. Он очень надеялся, что её имя будет коротким. Девушка села, и Эвану пришлось прервать свои размышления. — И пусть удача всегда будет с вами! — в голосе Люцифера слышалось чуть-чуть больше искренности, чем обычно. Раньше Он произносил эту фразу, потому что должен был, теперь мужчина вкладывал в неё хоть какие-то чувства. Куклы потянулись на выход. Раньше кукол было много и на поиски свободной комнаты могло уйти и полчаса. Сейчас же даже на первом этаже есть пустые комнаты. Ангел приложил руку к сканеру и тот загорелся зеленым. Первым заданием оказалась математическая головоломка. Они всегда ему удавались, хотя он и не умел решать логарифмы. Он получил бинты, их он отнес к Марбас. Марбас, услышав что кто-то вошел, вышла из своей комнаты. Эван положил бинты на стол и покинул лазарет. Девушка и без него знала, что делать. Она в последнее время дремала днем. Иногда к ней заходил Асмодей, чтобы тоже поспать хотя бы полчаса. Поскольку они с каждым днем любили друг друга всё сильнее и проводили ночи вместе, то редко высыпались. Первое время недосып не сказывался на них, но сейчас они уже привыкли днем добирать те часы сна, что теряли по ночам из-за своей любви. Небо окрасилось в розовый, Люцифер любовался этим зрелищем. До появления Ангела, когда Его сердце не билось, весь мир казался Ему черно-белым. Он был грустным и тяготился своим внутренним одиночеством. Оно, как кандалы на Его ногах, не давало идти дальше, как лед, сковало Его, не выпуская из бескрайней пустоты своего жалкого существования. Сейчас все мысли Люцифер занимал, конечно же, Эван. Он знал, почему Ангел так редко получает карточки. Дом проверяет их чувства на прочность. Он хочет быть уверен, что сто сорок первый Ангел окажется тем самым, кого Люцифер ждал всё это время. Эван устал, но первого предмета он пока так и не получил. Однако, пройдя рукоход, он получил очередной лист. Ангел вздохнул. Конечно, надо рассмотреть первый предмет внимательно и сделать это можно в его кабинете. Развернув лист, Эван обнаружил, что это ноты. Значит Пеймон как-то связана с музыкой. Но как именно, Ангел пока не знал. В нотах юноша ничего не понимал, потому как был далек от музыки. Он любил слушать её в той жизни, но в Доме музыку для него заменило биение двух сердец: его и Люцифера. Он подозревал, что эти ноты для фортепиано. Но на самом деле не это было главным для Эвана, его больше интересовал оборот. Оказалось, что настоящее имя Пеймон короче имени, данного Домом. В имени было четыре буквы, и сегодня Ангел получил третью — н. Эту информацию юноша записал в свою тетрадь. Потом взялся за заметки Кевина. «Пеймон. «Венера». Выглядит очень ярко, но за спиной Белет её не видно. Любит кокетничать. Обладает музыкальным слухом и приятным голосом, иногда напевает себе под нос, иногда и танцует, причем неплохо. Не стесняется, когда на неё смотрят. Ни с кем не конфликтует, но в натянутых отношениях с Белет, потому что Пеймон выглядит лучше, и Белет завидует. Не стремится пройти, как можно больше испытаний. Проходит, пока есть силы.» Он закрыл тетрадь Кевина. Получается, Пеймон была связана с музыкой. Ангел всегда пытался решить загадку по одному предмету и всегда бросал это дело. По одной вещи невозможно понять, чем занималась кукла. Вот и Эван остановился. Он решил, что чем гадать, он лучше пройдет ещё несколько испытаний и вдруг получить одну из желанных карточек. Ангел вышел из кабинета, закрыл дверь. Когда он оказался в гостиной, он увидел, что кто-то сидит около камина «Венер». Он подошел ближе и увидел, что это Пеймон. — О, это ты, привет, — она обернулась на него. — Привет, — ответил Эван, садясь рядом. Кевин написал верно, голос у девушки был приятным. — Ты уже знаешь, когда я покину Дом твоего любимого? — спросила она, глядя на пылавшее в камине пламя. — Ты проведешь в Доме кукольника ещё три ночи, — ответил юноша, огонь освещал его лицо, скрывая то, как он покраснел при её словах. Конечно, он этого не отрицал, но не думал, что все уже в курсе. Хотя Ситри уже называла Люцифера «твой ухажер». — Интересно… ты считаешь время ночами… — заметила Пеймон. Эван, у которого краска отлила от щек, снова превратился в помидор. — Потому что, я не знаю, когда найду последний предмет. Утром, днем или вечером. Потому ночами будет точнее, — объяснился Ангел. — Хорошо, — она подняла взгляд на него, улыбнулась и снова опустила глаза в пол. — А ты, правда, очень красивая. Понимаю, почему Белет завидует, — он рассматривал девушку, сейчас она сидела напротив него и гораздо ближе, чем утром. — Я знаю, — уголки её губ опустились. — Почему ты не ушла в другую группу? — Эвану очень хотелось её защитить. — Потому что суть нельзя изменить, — она слабо улыбнулась. — А теперь ты освободишь меня, так что не волнуйся. Эван не успел больше нечего сказать, прозвучала сирена и в гостиную стали подниматься куклы. Он не хотел встречаться с Белиал, потому решил уйти. — Пока, — сказал Ангел, поднимаясь. — Пока, — улыбнулась Пеймон. Юноша проскользнул мимо «Хранительницы» и направился в свою комнату. Внутри Эван сел за стол ужинать салатом и делать запись в дневнике. «Сегодня ночью мы говорили с Ним, что нам обоим одиноко. Так же я узнал, что Ему неприятно заниматься сексом с куклами. Он чувствовал себя, как в публичном доме. Я никогда раньше так не расценивал эту ситуацию. Почему же Люцифер сам не отменил её раньше? Значит дело во мне? Приятно так думать, но так ли оно, я не знаю. Да, Он говорит, что я изменил Его, заставил сердце снова биться, и я знаю, что это на самом деле так. Люблю Его. Утром я пришел-таки в гостиную. Белиал со мной не разговаривала и показывала всем своим видом, что обиделась на меня. Я не собираюсь извиняться. Она всегда в чем-то меня подозревала, допрашивала, даже ударила и потом думает, что я буду за это извиняться? Ну уж нет, если бы ничего этого не было, тогда между нами всё было по-другому. Пусть дуется, я справлюсь и без неё. Пеймон оказалась очень красивой и приятной девушкой из «Венер». Я немного с ней пообщался. Она хорошая. Ещё три предмета, и я её отпущу. Пока я понял лишь одно — её род занятий связан с музыкой. Она сказала мне, что суть нельзя изменить. Она имела ввиду, что её суть — «Венера». Я знаю, потому что по сути я тоже «Венера». Я понимаю их и понимаю, чего они хотят. То, что Люцифер отменил Красную карточку, для них большая потеря. Суть «Венеры» требует чувственного удовольствия, такого как секс. Я не отрицаю, что я такая же «Венера». И мне это нравится.» Эван разделся и лег в кровать на бок, укрываясь одеялом. Он быстро уснул. Теплые руки прижали его к своей груди. Ангел поднял глаза и встретился с сапфировыми глазами Люцифера. Он сразу же обнял мужчину за шею и закинул ногу Ему на бедро. — Ангел, ты опять? — с лукавой улыбкой спросил Хозяин. — Нет, я просто хочу быть как можно ближе к тебе, — и Эван сильнее обнял Его. — Правильно, а то я тебя ревную, — признался Люцифер. — К кому? — удивился Ангел. — К Пеймон, ты так мило с ней разговаривал и даже сказал, что она — красавица, — рассказал мужчина. — Ты же понимаешь… — но тут юноша посмотрел на Хозяина. — Ты шутишь? — Конечно, любимый. Я же знаю, кого ты любишь, — Люцифер был уверен в чувствах своего юного любовника. — Тебя, только тебя, — подтвердил Эван, наслаждаясь присутствием любимого человека рядом. — Мне так хорошо рядом с тобой. — Мне тоже, мой милый, — руки мужчины гладили юношу по спине, спускаясь на ягодицы и мягко сжимая их. Ангел тихо постанывал. Это звучало, как музыка для ушей Люцифера, и Он улыбался, Его сапфировые глаза сверкали. Сирена прервала их жаркие ласки. Разморенный Эван лежал на боку, перевернулся на другой бок, натянул на себя одеяло и снова провалился в сон. К испытаниям надо приступать бодрым и полным сил. Ангел проснулся сам. Он чувствовал себя выспавшимся. Потому сразу же направился в ванну. Приведя себя в порядок, юноша вернулся в свою комнату. Поскольку ему вовсе не хотелось спать, он решил позавтракать не яблоками, а хлебом. Покончив с этим, Эван отправился во вторую часть Дома на испытания. Проходя испытание за испытанием, Ангел отдавался им полностью. Он хорошо знал характер Дома, потому знал, что мыслями он должен быть здесь и сейчас, а не где-то ещё. Он хотел найти второй предмет и подарить Пеймон свободу. Головоломки не приносили ему ничего ценного, больше медикаменты. Их он, конечно, относил Марбас. Она неизменно встречала его улыбкой. Он всегда поражался, сколько добра и сострадания в этой девушке. Думая о ней, Эван уже знал, чем она занималась. Он только ещё не знал, медсестра она или всё же врач. Но сейчас ему нужно отпустить не её, а Пеймон. Ангел устало кидал дротики в цель. Руки его чуть-чуть подрагивали. Он только что прошел рукоход и немного устал. Первые два дротики попали почти в яблочко, но ключ за такое не получить. Третий дротик поразил цель, и юноша смог открыть ящик, где его ожидал второй предмет. Это снова был лист. Эван направился в сторону винтовой лестницы, чтобы оказаться в гостиной и сразу же почти в своём кабинете. В этот раз ему достался текст, а точнее стих. Конечно, нужно было прочитать его.«Снег падает тебе на плечи, Превращаясь в белый плащ. Никто не увидит слез твоих На щеках, сколько ты не плачь. Небо стало ещё ближе У тебя над головой. Ведь ты боишься того, Кто у тебя за спиной? Ты была рада всю Себя разом потратить, Только чтобы быть Лишь с ним рядом. Ваши губы застыли В грустном молчании, Теперь ты знаешь, Любовь — это отчаяние.»*
Грустный стих. Он был не согласен с последней строчкой. Любовь приносит счастье и то самое чувство, что ощущается как свернувшийся в клубочек котенок в груди. Он испытал это на себе. Он очень любил Люцифера, и это каждый день придавало ему силы двигаться вперед. Любовь заставляет мир вокруг расцветать яркими красками с миллионами оттенков. Но сейчас Эвану нужно перевернуть лист и записать очередную букву на её место. Сегодня он получил первую букву, она совпадала с третьей — Н. Она заняла свое место. Осталось ещё две, а значит и два предмета. Он подумал, что Пеймон писала не только музыку, но и текст к ней. Значит она сочиняла песни. Но рано ещё судить, да и без половины букв имя не узнать. Ангел закрыл тетрадь и покинул свой кабинет. Карточки сами себя не отыщут. Впрочем карточки так и не желали попадаться ему в руки. Так что с финальной сиреной Эван пошел в свою комнату. Он, конечно, предпочел бы направится совсем в другую сторону, сидеть за низким столиком, вкушать разные японские лакомства, пить саке и главное — в обществе Люцифера. Но мечты оставались мечтами. Юноша принялся за салат, который получил за комнату с лесками. Пока для него самым сложным испытанием оставались головоломки связанные с гуманитарными науками. Похоже с ними у него и были наиболее серьезные проблемы по ту сторону дверей. Потому как с математикой всё получал легко и просто. Ангел сел не просто поужинать, но и сделать очередную запись в своей тетради. «Мне очень не хватает Люцифера. Мне все больше и больше хочет быть рядом с Ним. Чувствовать Его рядом. Кукол ещё так много. Надеюсь, что Он выполнит моё главное желание — проводить свободное время с Ним. Потому что я стараюсь, очень, но ничего не получается. Карточки ускользают от меня. Но когда-нибудь я получу одну из них. Люцифер немного приревновал меня к Пеймон. Да, она очень красивая девушка. Я даже не знаю, какой я ориентации. Похоже, что я ориентирован только на Люцифера. Потому что я полюбил Его. Не важно, какого пола тот, кого ты любишь, твоё сердце выбрало его, а значит так правильно для тебя. Я знаю, что мой выбор правильный. Я нашел половину имени и половину предметов для Пеймон. Я пока не знаю, чем она занималась, но понимаю, что это как-то связано с песнями. Каждая кукла уникальна, каждую по ту сторону ждет своя жизнь, которую она должна изменить. На двери десять замков. Какой же из них будет её? Скоро узнаю.» Эван разделся и забрался в постель и поджал ноги к груди. Он довольно быстро согрелся и уснул. — Мой Ангел, решил стать котиком? — спросил его Люцифер, почесывая за ушком. — Нет, просто я уснул в такой позе. В Доме не настолько тепло, а в таком положении легко согреться. Теперь я понимаю, почему куклы так любят бывать наверху, — юноша вытянулся во весь свой рост и положил голову на плечо мужчине. — А почему в твоей части Дома всегда тепло? — Потому что это моя часть Дома. Ты же сам знаешь, что там всё не так, как у кукол, — напомнил Хозяин. — Да, а мне так иногда хочется полежать в ванне после сложного дня, а негде, у нас только душевые… — пожаловался Эван. — Потерпи ещё совсем чуть-чуть и сможешь лежать в ванне, есть суши и удон, пить саке, заниматься со мной любовью, раз в три дня, так ты говорил, находиться в теплой части Дома, — расписывал ему будущее Люцифер. — Не мучай меня! Я так об этом мечтаю и скоро сойду с ума от желания быть с тобой! — Ангел закрыл глаза руками. — Я сказал тебе это, потому что сам этого хочу. Ночью не ворочаться одному в холодной постели, смотря сны о своём прошлом, не есть одному еду, одному не любоваться садом, закатом, звездным небом, не просыпаться одному, — впервые мужчина так прямо говорил о том, чего хочет. — Но я один и так было всегда, всё время здесь. Только Дом меня поддерживал и любил. — Я сделаю всё, чтобы этого больше не было. Я буду навечно рядом с тобой и Домом, — заверил Его Эван с жаром. Он действительно этого хотел, он чувствовал, что его место здесь, в Доме, рядом с Люцифером. Люцифер прижал его к себе. Они оба наслаждались чувством того, что рядом любимый человек. А для этого не нужны никакие слова. Сирена разбудила всех кукол в Доме. Но Ангел, как обычно, остался в кровати. Под одеялом было тепло, а ему этого не хватало. Помогал по утрам согреться только горячий душ, потому что горячих напитков, вроде кофе или чая, у кукол никогда не было. Эван перевернулся на живот и обнял подушку, продолжая дремать. Проснулся юноша спустя четыре часа после сирены. Часы на руке Белиал показывали десять утра. Юноша потратил полчаса на душ. Горячие капли так приятно массировали кожу, что он продлевал своё удовольствие. В комнате его ждал сюрприз. На столе стояла кружка кофе, оно было горячим, потому что видно завитки пара. Юноша улыбнулся и сел скорее его выпить. Кофе взбодрило и согрело его, позволяя отправляться на испытания полным сил. Солнце стояло в зените, Люцифер сидел под сакурой. Этот сад, — иллюзия свободы, нравился Ему. Иначе бы Он, вероятно, совсем сошел с ума. Сегодня ночью, Он говорил Эвану правду. Он действительно хотел, чтобы Ангел был рядом. Но вправе ли Он осуществить свое намерение? Ведь у Эвана впереди целая жизнь. И эта жизнь не должна быть жизнью проклятого узника. Пока Хозяин не мог разрешить свои сомнения. После того, как солнце прошло наивысшую точку, вскоре Ангел нашел третий предмет. Испытание было достаточно легкое, но пришлось изранить всю руку об обоюдо острые лезвия, чтобы достать ключ. Эван поранил левую руку, потому что правая у него была рабочая. В ящике его ожидал обычный СD-диск в футляре, на которые раньше записывали различную информацию. Пришлось Ангелу идти не в свой кабинет, а зайти к Марбас. Марбас оказалась на месте, в её кабинете, кроме неё, уже никого не было. В коридоре первого этажа юноша встретил Асмодея. Они улыбнулись друг другу и разошлись. Когда Эван вошел в кабинет и сел рядом с её столом, она сразу же начала обрабатывать его раны. Сначала девушка использовала антисептик, потом смазала их, чтобы они быстрее зажили, и наложила повязки. — Совсем Вы себя не бережете, господин Ангел, — говорила Марбас, заканчивая обрабатывать его травмы. — Главное — даровать свободу куклам, а я… заживет, — отвечал ей Эван. — Спасибо. Юноша покинул лазарет и отправился в свой кабинет. Он сел за стол и открыл футляр. На диске были указания о следующей букве. Последняя буква имени — а. Её Ангел записал в тетрадь, убрал диск, закрыл тетрадь и отправился снова на испытания. Сегодня у него больше времени, чтобы найти карточку. Едва не упав на горячие угли, Эван прошел рукоход, из-за крови рука скользила. Открыв ящик, он просиял улыбкой. Наконец, он получил то, что хотел. Пусть это и не Красная карточка, а Синяя. Она тоже давала ему возможность встретиться с Люцифером. Но прежде юноша отправился к себе. Ему надо исхитриться принять душ и не намочить бинты. Страж появился перед Люцифером и поклонился. Ему пора в свой кабинет. Он возник около своего стола и сел за него, приняв невозмутимый вид. Он должен выглядеть величественно. Люцифер заулыбался, услышав стук в дверь. Он узнал по нему, кто сейчас войдет. Мужчина встал из-за стола и сам открыл дверь. Ангел удивился, но сразу же обнял Люцифера. Хозяин расцепил его руки и нахмурился, Он сразу заметил бинты на его руке и кровь на них. Он приложил свою руку к ране любимого. Легкое свечение, и бинты Эвану больше не нужны были. — Спасибо, — и юноша обнял мужчину руками за шею, закинув одну ногу на талию. Кровь прилила к щекам Эвана, заставив глаза Люцифера заблестеть. Он подхватил Ангела под ягодицы и понес к столу, ногой захлопывая дверь. Он усадил Эвана на край стола и стал стягивать с него брюки. Брюки вместе с бельем были откинуты в сторону, Люцифер распустил пояс своего кимоно и, поведя плечами, скинул его. На Ангеле осталась лишь одна расстегнутая рубашка, но впившись в его губы, мужчина снял с него и её. Они целовались жадно, ведь они так скучали друг по другу. Когда горячие поцелуи Люцифера спустились на шею Эвана, а руки ласкали соски, с губ юноши слетел стон. Мужчина оторвался и заглянул в карие глаза. — Ты так хочешь? — удивился Люцифер и улыбнулся, в руках Его тут же оказалась смазка. Эван был уже возбужден, и, когда почувствовал сразу два пальца мужчины в себе, принялся на них насаживаться. Юноша стонал. Хозяин всегда любил слышать стоны Ангела, они только сильнее заводили Его. Он вставил уже три пальца. Решив, что достаточно подготовил Эвана, Он нанес лубрикант на свой член и потерся им между ягодиц Ангела. — Не тяни, войди в меня… — попросил Эван, шире разводя бедра. Хозяин толкнулся в него, юное тело задрожало под Ним от наслаждения. Мужчина дал ему время привыкнуть и начал двигаться. Сначала плавно, потом быстрее и резче. Эван от переизбытка чувств хватался за плечи Люцифера, царапая Его. Но тот этого не замечал, наслаждаясь своим любимым. Им было слишком хорошо, чтобы обращать внимания на что-то ещё. Мужчина целовал его губы, шею, плечи, бережно поддерживая под спину. Так они двигались ещё некоторое время. Ангел вскрикнул, выгнув спину. Мужчина замер, кончая. Они оба пытались отдышаться. Хозяин вышел из юного тела, и тут же в Его руках оказалось влажное полотенце. Люцифер вытер Эвана, стер капли спермы со столешницы, бросил полотенце на пол, оделся сам и помог одеться юноше. Люцифер подхватил Ангела на руки и направился к дивану. — Ты получил Синюю карточку, — перешел мужчина к делу, когда Эван уютно расположился в Его объятьях. — Что ты хочешь получить? — Могу я попросить тебя дать мне книжку, которую любишь ты? — попросил Ангел, он давно хотел получить нечто принадлежащее самому мужчине. — Есть у меня книжка «Дом, в котором…», она мне очень понравилась, — Люцифер подошел к одному из стеллажей и достал ее. — Вот, возьми. В руках Эвана оказалась книжка в мягком переплете с изображением на обложке черноволосого мальчика в красном свитере на дереве и белой собаки внизу. Там же была надпись наверху «Дом, к котором…», а внизу «книга первая» и чуть ниже «курильщик». — Спасибо, — Эван поцеловал любимого. — Мне пора. — Конечно. Я тебя люблю, — ответил мужчина. — Я тоже тебя люблю, — и Ангел оставил Люцифера одного. Хозяин был рад, что желание Эвана наконец исполнилось. Они встретились. Пусть Синяя карточка и не давала им то, что могла дать Красная. Но они и так нарушила слишком много правил. Люцифер снова покинул свой кабинет. Страж позовет Его, если Он будет нужен. Ангел пришел в свою комнату и положил книжку на кровать, ей он займется позже. Он поднялся в гостиную в надежде застать там Пеймон. Девушка действительно была там. Сидела перед камином что-то тихонько напевая, голос звенел, как колокольчик. Некоторое время юноша стоял чуть поодаль, наслаждаясь её пением. Легкий ветерок заставил его покрыться мурашками, и он вынужден был подойти к камину. Иногда Эван думал, как это «Венерам» не холодно ходить в одном лишь нижнем белье? А потом он понимал, что холодно, лишь когда не двигаешься, а, когда проходишь испытания, всегда жарко. Да и потом, каждая кукла должна играть свою роль. — Привет, — сказал юноша, подходя к ней. — Привет, — она обернулась и улыбнулась ему. — От тебя очень интересно пахнет… — Правда? И чем же? — Ангелу было интересно с ней разговаривать. — Сексом и Хозяином. Из этого могу сделать вывод, что ты только что заминался с Ним сексом, — она заставила Эвана смутиться. — Не сексом, а любовью, — поправил её он. — Ох, прости. Я ведь знала, что у вас любовь. А зачем ты пришел? — Ангел просто так в гостиную не заходил. — Тебе осталась последняя ночь в Доме. Потому завтра утром не уходи на испытания. Я завтра найду последний предмет, и ты вспомнишь себя, — пообещал юноша. — Я не знаю, хочу ли я всё вспомнить. Вдруг там будет что-то плохое, — поделилась она. — Послушай, — Эван сел рядом с ней. — Дом дает тебе шанс всё исправить. По ту сторону дверей правила своей жизни устанавливаешь только ты. Постарайся помнить всё, чему ты здесь научилась. Ты можешь изменить всё в своей жизни. Помни о том, что главное. — А чему учит нас Дом? — спросила Пеймон с интересом. — Я думаю, что ничего в жизни не дается даром. Счастье не сваливается на нас с неба. Сама по себе мечта не сбывается, а цель не достигается. Только упорным трудом. Если ты ничего не делаешь, никто не сделает это за тебя и для тебя, — ответил Ангел. — Ты правильно всё говоришь. Но люди часто об этом забывают. А постараюсь всегда помнить то, что ты мне сказал, — она снова улыбнулась. — Я буду завтра здесь ждать тебя. — Хорошо, — он улыбнулся ей в ответ и направился к себе в комнату. Он, конечно, мог бы отправиться на испытания, но ничего ценного он бы не получил. Две карточки в один день не попадаются, а остального он не желал. Он хотел начать читать книгу, что получил от Люцифера. Понять, почему она ему нравится. Зайдя в комнату, он обнаружил на книге журавля из алой бумаги, оригами. И решил использовать его как закладку. Теперь Эван знал, чем ещё увлекается его любимый, кроме чтения и совершенствования навыков кулинара. Оторвался Эван от книги только, когда прозвучала финальная сирена. Читалась книга легко и была интересной. Его поразило, что в книге есть тоже «Птицы», только вот Гаап совсем не похож на Стервятника. Два Дома в чем-то похожи. Себя он ощущал Курильщиком. Но Слепой куда лучше, чем Белиал. Он пересел к столу сделать запись о сегодняшнем дне. «Сегодня ночью Люцифер так красочно описал мне время, что я буду рядом с Ним, что я хочу, чтобы оно настало как можно скорее. А потом будто жаловался. Как же Ему было тут одиноко! Если бы не Дом, который согревает Его своей любовью, Он бы сошел с ума. Он прав, кукла всего лишь кукла. Быстрее бы мы остались одни, или Он позволил мне жить в Его части Дома. Но пока это невозможно. Сегодня я довольно быстро получил второй предмет. Ради этого мне пришлось поранить левую руку, вот есть же такие испытания… Это был СD-диск, раньше на таких хранили информацию. Я уже почти уверен, что Пеймон писала песни. Точнее я узнаю завтра. Сразу после испытания я вынужден был зайти к Марбас. Она обработала мои раны. После я отнес диск в кабинет и пошел стараться получить карточку. И да! Я её получил! Пусть она Синяя, а не Красная, но я её получил! Я знал, что мы не утерпим и нарушим правила, потому принял душ. Дверь мне открыл сам Люци, залечил мою травму, а потом мы занялись любовью. Мы просто не можем друг без друга. Это было восхитительно! Я всегда горю рядом с Ним и схожу с ума от желания. Но потом Он всё же спросил, чего я хочу. Я попросил Его дать мне книгу из тех, что понравились Ему. Он дал мне книжку в мягкой обложке, называется «Дом, в котором…». Похоже, что в ней несколько томов, потому что написано «книга первая». Сначала она показалась мне немного скучной, но дальше… я не мог оторваться. Герои такие яркие, как живые. Я будто сам нахожусь там, среди них. Когда я вернулся, на книжке лежал алый журавль из бумаги. Оказывается Люци складывает оригами. Я понимаю, что вряд ли у меня получится хоть что-то. Я слышал, как Пеймон поет. Красиво. Я с ней разговаривал. Я сам не знаю, откуда взялись во мне эти слова. Слова о том, чему учит Дом. Уже завтра она покинет Дом, и мне кажется, что там ей будет лучше, и она всё сделает правильно.» Ангел разделся и залез под одеяло. Он долго лежал на постели, и одеяло уже было теплым. Потому он лежал, вытянув ноги. Руки обняли его за талию со спины. Он перевернулся на спину и засмеялся. — Чему так радуется мой Ангел? — невесомо целуя его, поинтересовался Люцифер. — Не знаю, но мне так хорошо, — Эван сам поцеловал мужчину. — Мне тоже сегодня было хорошо, — согласился тот. — Как же мне нравится заниматься с тобой любовью, — с нежностью взглянул на Него юноша. — Ты так хорош. — Я стараюсь быть для тебя лучше, чем я был раньше, — ответил Хозяин, зарываясь носом в волосы Ангела. — Потому что я люблю тебя. Мне хочется, чтобы тебе было со мной не просто нормально, а безумно хорошо. Если тебе что-то не нравится — скажи, я готов меняться. — Я люблю тебя, люблю таким, какой есть. Я не собираюсь что-то в тебе менять. Ты не должен меняться для меня. Мне с тобой безумно хорошо. Ты же знаешь, я восхищаюсь всем в тебе, — Эван говорил так, как думал. — Я очень люблю тебя. Юноша лежал на груди и слушал, как быстро стучит Его сердце. Оно стучало точно так же, как стучало сердце самого Ангела. Нежные руки гладили его по спине, и он этим наслаждался. Сирена прозвучала, и Эван решил встать, чтобы побыстрее получить последний предмет, найти последнюю букву. Ангел поднялся в гостиную вовремя, сел рядом с Белиал. Она смотрела на него, а он смотрел на Пеймон. Она ему улыбнулась, он улыбнулся ей в ответ. Белиал села на край дивана, выпрямила спину и закрыла собой «Венеру» от Эвана. — Доброе утро! — бодро произнес Люцифер. — Доброе утро, Хозяин! — ответили куклы. — И пусть удача будет с вами! — мужчина отпустил кукол. Ангел выходил последним и на пороге обернулся. Пеймон осталась в гостиной и что-то тихонько напевала. Эван ушел на испытания. Люцифер сидел под сакурой и легко превращал разноцветные листы бумаги в различные фигурки: лисы, драконы, единороги, носороги, львы, журавли, тюльпаны, лебеди. Его это успокаивало и помогало коротать время. Сегодня за успешное прохождении комнаты с лесками Ангел получил последний предмет и понял, что он ошибся. Пеймон вовсе не писала песни. Он поспешил обрадовать её. Но у лестнице его ждала Белиал. Она хотела что-то сказать. — Я справлюсь без тебя, — холодно произнес он и промчался наверх мимо неё. Он тихо подошел к Пеймон, послушал её пение и тронул её за плечо. — Пойдем, тебе пора покинуть Дом кукольника, — Эван повел её в свой кабинет. Она села за стол. Ангел положил на стол четвертый предмет — микрофон, открыл тетрадь и поставил на место четвертую букву, над второй чертой появилась буква и. — Ну что? — спросила девушка. — Нина, — позвал юноша, часть печати на руке девушки засветилась. — Ты была певицей? — Да, вокалистка в группе, — согласилась девушка и грустно улыбнулась. Печать засветилась на ее глазах и тут же исчезла. — Я была права, я не хотела бы этого помнить… — Ты сможешь всё исправить. Я тебе обещаю, — Ангел подошел к ней и обнял её за плечи. — Идем. — Пойдем… — прошептала она. У дверей всё равно стояла Белиал. Пеймон тепло обняла Эвана, отпустила и прошла сквозь двери, на которых на мгновение стало девять замков.