Жемчужина

Дом Майкрофта был наполнен «шуршащей» прислугой… Не то чтобы они шаркали подошвами бесшумной обуви по викторианскому паркету, шептались по углам или шумели, выполняя поручения. Но горничная, накрывавшая к позднему чаю низкий столик, так уютно шелестела юбками из темно-коричневой тафты, что Джону вдруг показалось, что из стремительного урбанистического двадцать первого века он выпал прямо в неторопливые, добропорядочные времена принца Альберта и… боже, храни королеву… Виктории. Чай казался спасением. Короткой, но передышкой… Он пропустил удар, ожидая услышать что угодно, любые фантастические версии… но не это. И теперь не знал, что с этим всем делать. Конечно, Шерлок ничего не обещал, не предлагал и не делал авансов. По большому счету, они всего лишь делили кров и адреналиновую дозу. Джон убеждал себя, что он просто присматривает, прикрывает хрупкую, уязвимую в своей нетерпеливой беспечности, спину чудаковатого парня от реальных неприятностей, а еще где-то в глубине души лелеет надежду разобраться с его нереальными талантами… А вот, поди ж ты – «муж», а ему так больно, будто отобрали… выдрали с куском кровоточащей плоти… что-то дорогое, что-то очень-очень ценное, ради чего стоит лезть в заминированную ловушку. И он полез бы в нее снова, даже если Шерлоку это потребовалось бы просто из любопытства. А сейчас этот «представитель древнего вида» ничего не отрицал, не оправдывался и упрямо молчал, засев в углу между книжными шкафами. Изо всех сил он пытался выглядеть незаинтересованным и отстраненным, но Джон практически слышал, как скрипят жемчужные зубы. И счастливым супругом назвать его было трудновато даже с максимальной натяжкой… Цедя уже третью чашку божественного, пряного напитка с глубоким, бархатным ароматом, Джон посматривал, как Шерлок сосредоточенно листает толстенную книгу размером с Коптское Евангелие. Но глаза не пытались следить за строчками, уставившись в пустоту, только тонкие пальцы, холодные даже на вид, рассеяно переворачивали хрупкие страницы. Раритет в кожаном переплете источал горьковато-аптечный аромат, и Джону мучительно захотелось чихнуть. - Что ж, - он поставил чашку на блюдечко, так и не прикоснувшись к нежным, соблазняющим лаковой глазурью пирожным, положил ногу на ногу и откинулся на мягкую спинку. – Я понимаю, что это не мое дело, но уверен - если человек бежит прочь, сломя голову, от собственного мужа, удачным этот брак не назовешь. Это Вы его принудили к нему, мистер Холмс? Он хотел быть грубым, чтобы не казаться слабым. Но Майкрофт только вскинул рыжие брови, с трудом оторвавшись от тоскливого созерцания Лестрейда – единственного в этом странноватом суаре*, кто абсолютно безмятежно расправлялся со сладостями, возлежавшими на трехэтажной фарфоровой подставке. Присмотрев очередной трофей, инспектор предвкушающе облизывался, вульгарно обнимал губами каждый новый кусок, с наслаждением жевал, жмурясь и посасывая большой палец, перемазанный дорогим швейцарским шоколадом… Майкрофт беззвучно сглатывал. - Упаси, боже… Конечно, нет! Это была целиком его инициатива, хотя я предупреждал его о возможных последствиях этого нелепого и опасного демарша… - Черта с два! – Фолиант захлопнулся с пушечным выстрелом, и Шерлок швырнул его на чайный столик. Книга заскользила по инкрустированной крышке, Грег в последний миг успел вздернуть кверху этажерку с пирожными за золотое колечко – болид на полной скорости пронесся по полировке, чудом не задев фамильный фарфор, и с грохотом финишировал на полу. – Ты не оставил мне выхода своими ультиматумами! Шерлок заметался, как подбитая птица в дровяном сарае, размахивая руками и яростно взъерошив непокорные кудри… - Я пришел к тебе в этот самый дом! – Шерлок кричал, не заботясь, что его услышат посторонние, срывая новообретенный голос. – И в этой самой комнате я унижался и просил позволить мне остаться. На год, на десять, на время… Потому что здесь… - он яростно ткнул пальцем себе под ноги, - … от меня, как ученого, пользы во сто раз больше, чем от примитивного самца… потому, что мое место здесь, среди новых знаний и новых перспектив… И что ты ответил? - Что правила одинаковы для всех. – Холмс-старший спокойно проигнорировал обвинительное выступление, потянулся к высокому, как лилейный бутон, чайнику и наполнил опустевшую чашку. Себе. – И то, что касается каждого из нас, ты был обязан выполнить в первую очередь. Это твой долг, в конце концов… Твое упрямство просто непонятно. Он неторопливо отпил пару глотков и поморщился, словно обжегся. - И не говори, что это я уложил тебя в постель того человека… - Да не было никакой постели!!! Джон всерьез испугался, что Шерлок все же ударит брата. - Ну, хватит! – рявкнул он, припечатав ладонью столешницу. Грег подавился и закашлялся. Майкрофт расплескал чай. Шерлок застыл, словно получил пощечину. - Шерлок, сядь, - скомандовал он по армейской привычке. И добавил чуть мягче: - Пожалуйста. У меня уже голова кругом… И съешь что-нибудь, от тебя и так одни глаза остались… смотреть больно. Младший по-кукольному хлопнул ресницами, послушно взял с тарелки первый попавший под руку профитроль и, засунув его в рот целиком, тихо присел на край кушетки. Даже Губка Боб на его груди как-то присмирел… - Впечатлен. Майкрофт промокнул пятно на брюках салфеткой, оставив чайный прибор в покое. Он выглядел странно-довольным, словно естествоиспытатель, чья лабораторная мышка все же добралась до вожделенной кормушки через сложный лабиринт. - Мистер Холмс, это не мое дело… но если Вы все еще не планируете рассмотреть четвертый вариант «Коронера», в котором фигурирует мое физическое устранение, было бы неплохо услышать, что же вы ждете от меня на самом деле? – Джон усмехнулся, - ведь не чай же пить нас сюда привезли? Майкрофт вздохнул, откинулся в кресле, пристроив руки на мягкие подлокотники и сложив пальцы в любимый шерлоковский «шалашик». - Все, что я сейчас скажу, Вы не сможете никому повторить, Джон. Я не пытаюсь Вас запугать или купить… Хотя, если Вы согласитесь на дальнейшее сотрудничество, я буду обеспечивать не только все ваши ежедневные нужды, но выплачивать достаточное вознаграждение, чтобы Вам не приходилось работать в клинике. Боюсь, на это у Вас просто не будет времени… - Спасибо, но нет… - Джон уже почти встал, но Шерлок вскинулся на него так испуганно, что он не смог завершить движение и тяжело упал обратно. - Я не продаюсь, мистер Холмс. - А я Вас и не покупаю. Я обеспечиваю безопасность моего младшего брата, который по собственной глупости загнал себя в угол. Выслушайте… С каминной полки раздался мелодичный перезвон. Джон взглянул на пузатый циферблат с изящными витыми стрелками, а потом в окно. Тягучая, густая ночь как–то незаметно превратилась в мутное, невнятное утро. Снег в эту зиму окончательно капитулировал перед глобальным потеплением, и даже Рождество обмануло лондонцев проливным, беспросветным дождем. Девять утра, а будто и не рассветало… - Я слушаю. - Все это касается сохранения нашего вида. У нас очень сложная история, а физиология еще сложнее. Хотя мы и не настолько отличаемся от вас в антропоморфной стадии. Вероятнее всего, когда-то мы занимали одну биологическую нишу, но позже наши ветви пошли разными путями… Вы слышали что-либо о континенте Лемурия? Джон нахмурился. - Ну, да… что-то такое было. В детстве. Но ведь это просто миф? - Разумеется, – улыбнулся Майкрофт, - как и русалки. Континент существовал, хотя носил, разумеется, совсем другое название. Он занимал площадь в несколько тысяч квадратных километров в Индийском океане и западной части Тихого. Протолюди - они называли себя «наар», жили с нами бок о бок много тысяч лет, и, если ульви для выживания в новой среде совершенствовали собственную биологию, то наар меняли саму среду, развивая технологии до невероятных высот. А дальше… Майкрофт говорил, словно вспоминал, устремив затуманенный взгляд цвета столетнего бурбона в прошлое, скрытое под толщей времени, как ракушка на морском, илистом дне… - Легенды о Потопе не настолько преувеличены. Потоп все же был, но далеко не по библейскому канону. Все случилось гораздо раньше, более сорока тысяч лет назад… Лемурия погибла не сама, и не движение тектонических плит разорвало континент на части. Постарались оба наших народа. Это не было войной, просто глупые дети доигрались, опьяненные собственными силами… Вероятно, наар слишком сильно тряхнули сушу, а ульви слишком высоко подняли океан… Только в пролом земной коры, глубиной в несколько миль, хлынула вода, и исполинская природная бомба взорвалась. Все наар, кто уцелел в катастрофе, рассеялись по островам, что теперь составляют Полинезию и южную оконечность Индостана. Часть ушла на север и в Африку, дав начало новой популяции современного человека. Существовавшие до них древние люди – неандертальцы, не могли составить им хоть какую-то конкуренцию и исчезли, как вид. А наар, которых вызванный катастрофой ледниковый период застал врасплох, деградировали и утратили практически все свои знания. Развитие цивилизации началось заново. Что касается ульви… Трудно спастись в кипящей воде. У нас двухфазная биология, почти как у насекомых, и ноги для нас являются вторичным признаком. При погружении в воду срабатывает механизм трансформации, формируются хвост и жабры, блокируется дыхательная система. В своей основе наша биология отличается количеством клеточных митохондрий, что вырабатывают энергию для всей работы организма. Если у наар… простите, у людей… их в среднем от ста до пятисот на одну клетку, у нас их почти двадцать тысяч. Добавьте к этому бóльшую плотность клеточных мембран, элементы сверхпроводимости и получите объем ментальных резервов для управления свойствами воды и некоторыми природными силами, вроде атмосферного давления или статического электричества… Мы выжили, отстроили подводные города… Но осталась одна проблема, критическая для поддержания вида… Джон, вы видели Шерлока. Вы узнали его… Как по Вашему, что особенного, кроме его прекрасного хвоста Вы заметили? О, как мило Вы краснеете… Да-да, в этой форме мы не имеем внешних половых признаков, все надежно спрятано в полостях тела, и для продолжения рода мы вынуждены выходить на берег. Но здесь все не так просто – мы можем находить себе партнера среди своих, но чтобы избежать накопления генетических мутаций, предпочтительнее скрещивание с людьми. К тому же, немалый процент нашей молодежи предпочитает оставаться жить на суше, особенно после обязательного обучения. Каждый ульви, при достижении возраста юниора, отправляется на поверхность, в колледжи, лаборатории и университеты - ваша наука в сочетании с нашими возможностями имеет громадный потенциал для обоих видов. Ну, а как только они становятся совершеннолетними, им предоставляется выбор – вернуться домой, как ульви или остаться на земле, как человек. Но выбрав второе, кандидат должен восполнить потерю вида, заменив себя равноценной особью… Главная проблема – особь должна дать свое безусловное, добровольное согласие… Никакого принуждения, угроз и насилия. И тут существует два варианта. Первый. Самый простой, и большинство выбирает именно его - найти партнера и зачать с ним ребенка, ведь ребенок по своей биологической предрасположенности стремится быть рядом с родителем. Безусловно и добровольно. Дитя рождается на земле, но уже на первые сутки его необходимо поместить в естественную водную среду, поскольку фаза имаго** завершится только при достижении годовалого возраста. Если его мать – земная женщина, ей предоставляется на выбор обеспеченное будущее на суше с возможностью проводить достаточное время с ребенком или последовать за ним в один из подводных городов и вернуться обратно при первом требовании… Шерлок заявил, что этот вариант аморален по свой сути и сбежал, не закончив последний год обучения, когда семья поставила его перед фактом выбора. То, что он сделал… наша мать была убита горем и вне себя от ярости. Я уже говорил о природе наших возможностей? Так вот… эмоции действуют на нас физически, на уровне метаболических процессов. Сильное влечение, душевное переживание или гнев способны привести к неконтролируемому выбросу энергии высокого уровня, и невозможно предположить, насколько разрушительными будут последствия… - Только не говори, что это я виноват в том, что произошло в две тысячи четвертом! – Шерлок не выдержал. Тело вылетело из объятий дивана, как камень из пращи. – Не из-за меня ее печали, Майкрофт… Я всего лишь хотел получить свободу. Вспышка выбила из него последние силы, он осекся, с тревогой заметив, как смотрит на него Джон, закрыл глаза, будто перетерпел сильную боль, и соскользнул обратно на свое место, сложившись, как столярный метр, подтянув к груди колени. Джон слушал, как зачарованный, не в силах отделаться от ощущения, что все еще пребывает в странном, бесконечном наваждении, где сон и явь сплелись в непостижимый узор… …его старый знакомый, инспектор Скотланд-Ярда Грег Лестрейд, вместо того, чтобы после службы завалиться с парой приятелей в любимый паб и весело провести время за кружкой пива и свежей спортивной трансляцией, сибаритствует в винтажной гостиной претенциозного дома с таким видом, будто имеет на это все гласные и негласные права вольного пребывания в его стенах… …его новый знакомый мистер Майкрофт Холмс, скромный джентльмен с неограниченными возможностями и избыточной властью, пребывая в неустанной братской заботе, склоняет отставного капитана к сотрудничеству с неизвестным официальной науке видом. Ради прекрасных глаз своего младшего брата… …его… Шерлок… напряженный, как высоковольтная дуга, и весь состоящий из острых локтей-коленей-лопаток-скул… слушает и молчит, будто слово опять разобьет его обещание быть послушным, как увесистый булыжник тонкий озерный лед. Только Чертоги и Джон знают, каких усилий ему это стоит… - Мы редко заключаем браки с людьми. Практически это случается один-два раза в пятьдесят… сто лет. И дело не в пренебрежении вашим видом, как раз наоборот – вы так непосредственны в своей беспечности… Мы создаем семью только в случае сильной эмоциональной привязанности… Вы называете это… любовью. И брак считается реализованным, если… впрочем, если Шерлок захочет, он сам расскажет про эту… интимную подробность. Существует одна вещь, которой мы делимся с супругом и с того момента остаемся с ним связанными на всю жизнь. Для человека – это неизмеримое долголетие, возможности, которые трудно переоценить. Для ульви – чувственные ощущения, сопереживание и радости совместного бытия… У них одно здоровье на двоих – пока есть силы у одного, второму не страшны болезни и раны… Но если одного не станет, второй последует за ним в тот же день. - Они жили долго и счастливо и умерли в один день… - Джон уже все понял, но необходимость произнести это вслух перевесила тактичность. - Шерлок придумал сказке другой конец? Он смотрел на белое, без единой кровинки лицо с нечитаемым выражением. Если бы Джон не был так уверен, что упрямство и пренебрежение чувствами Шерлок возвел в культ, он мог бы подумать, что тот напуган до смерти. На Джона он смотреть избегал… - О, да… Полгода назад он стал совершеннолетним и вступил в официальный брак, а спустя сутки сбежал от супруга, «позабыв» его уведомить, что их союз имеет ограниченный срок действия. И если спустя год они не доведут его до логического конца… - Майкрофт смерил брата тяжелым взглядом, от которого поежился даже Джон, но Шерлок всего лишь вздернул упрямый подбородок, - а они не доведут, как я понимаю… ты совершенно не выглядишь умирающим от любви, мой мальчик, и делиться тебе нечем… договор будет считаться исполненным, Шерлок свободным, а его незадачливый муж останется ни с чем. Эта досадная оплошность в наших законах и толкнула моего брата на эту авантюру. И я полагаю, все так бы и случилось, но в мужья Шерлок выбрал не того человека. Я даже не удивлюсь, если инициатива принадлежала самому господину Магнуссену… - Магнуссену? – Джон тяжело ворочал перегруженными извилинами, пытаясь припомнить, слышал ли он это имя раньше. Получалось, что нет. – А кто это? - Профессор оксфордского университета, где Шерлок проходил курс молекулярной медицины, генетики и клинической фармакологии. У профессора оказались исключительно широкие интересы. Его почти фанатично привлекает палеоархеология, история происхождения видов, мифы древности… и мой наивный брат. Кто кого из них и чем соблазнял, я не собираюсь выяснять, но Карл Магнуссен ждал не слишком долго – Шерлок все рассказал сам и попросил о помощи. Все выглядело так, что добросердечный джентльмен возраста, далекого от романтических склонностей, дал свое согласие на фиктивный брак, дабы помочь любимому студенту вырваться из-под удушающей опеки его деспотичной родни. Что случилось спустя сутки, Шерлок пояснить не удосужился, но вот уже полгода его разгневанный супруг всеми способами пытается принудить его вернуться. Теперь, после дела подрывника я почти уверен, они познакомились не случайно. - При чем тут подрывник? - буркнул Шерлок из своего укрытия. – Это вообще к делу не относится… Случайность. Псих, повернутый на собственном брате… - Неужели? – сощурил Майкрофт глаза, полные медового яда. – Один взрыв – случайность, второй – совпадение, третий – уже серия… Но в прессу они не попали и для того, чтобы о них узнал ты, четвертый взрыв разнес полдома почти в центре Лондона. Занятная задачка, в которую ты ни в коем случае не смог бы не сунуть свой любопытный нос. - Каким боком Магнуссен в этом деле? – Джон не удержался и влез в перепалку. Он почти ничего не понял и чувствовал себя обиженным. - Подрывник… как ты его назвал, Шерлок? Уилкс! Он же погиб, разве нет? - Джон, он был уже мертв, когда мы вошли. – Шерлок недовольно завозился. – Он сидел под рубильником с привязанной рукой… - Сломанная марионетка. Это послание специально для тебя, мой дорогой детектив… Твой кукловод дергает за веревочки и показывает, что может случиться, если ты продолжишь упрямиться. Я пытался собрать информацию об этом человеке по своим каналам. Как ни странно, почти ничего предосудительного, криминального… Только несколько странных фраз, оброненных теми, кто имел с ним дело… «он знает по имени все наши грехи»… его связи тянутся по всей Англии и даже на континент… Несколько солидных счетов в высокорейтинговых банках и целая армия высокопоставленных политиков и крупных бизнесменов, оказывавших ему услуги. Бескорыстно… Вы когда-нибудь слышали, что бы кто-то тратил миллионы фунтов стерлингов на околонаучные изыскания бескорыстно? - Простите, Майкрофт, - Джон потер глаза ладонью… их драло, будто под веки насыпали песка, - а почему Вы не дали ему убежище у себя? С Вашими-то возможностями… Братья отреагировали одновременно – Шерлок отмер и презрительно фыркнул, Майкрофт раздраженно поджал тонкие губы, а потом и устало растянул под крахмальным воротничком галстучный узел и вздохнул. - Он отказался. Считает, что это ограничивает его свободу… Поверьте, Джон, я пытался. Но я слишком люблю его, чтобы сажать под замок. Взаперти он теряет интерес к жизни и начинает умирать. Буквально. Эмоции… Эти ваши невыносимые, бесполезные эмоции… Вы уже знаете, насколько высок интеллектуальный потенциал моего брата? Смею Вас заверить, что для него это вовсе не предел, если он прекратит растрачивать себя на пустяки. Простите, это звучит жестоко, но мы сознательно избегаем близких отношений и интимных привязанностей – они слишком разрушительны для идеально-отлаженного и высокоорганизованного ума. Шерлок вдруг подался вперед, облокотившись о стол, и уставился Майкрофту в глаза. - А твой инспектор знает об этом? – прошептал он на границе инфразвука одними губами. Майкрофт молчал, впервые утратив вселенское спокойствие. Черты его лица заострились и почти перестали походить на человеческие, глаза потемнели, как океанская бездна. Грег тихо поднялся и встал за его спиной, положив свои ладони на окаменевшие плечи. И лицо вернуло краски, спина перестала быть титановым бронежилетом, а в глазах потеплело до карамельной патоки. - Знает. - Мистер Холмс накрыл ладонью пальцы на своем плече. – И я храню надежду, что однажды, если он захочет… А вот чего хочешь ты, Шерлок? Шерлок выпрямился. - Домой. – Он устало опустил плечи. - Я хочу домой… А потом резко вывернул голову, чтобы взглянуть на доктора, тревожно покусал нижнюю губу, и та моментально припухла, словно ее ужалила пчела. – Джон, ты со мной? Уотсон долго смотрел на Майкрофта, так и не притронувшегося за это время к остывшей чашке, на Лестрейда - человека, прикрывавшего его спину от врагов и одиночества. - Вы ждете от меня именно этого, мистер Холмс? Они прекрасно поняли друг друга, им даже не стоило произносить всего вслух… - Ему не нужен охранник, ему нужен близкий друг, а ближе Вас он все равно уже никого не подпустит. Единственное, о чем я прошу – не ввязывайтесь, это разобьет Вам сердце… Шерлок может быть милым, мягким… очень убедительным, когда захочет чего-то от Вас добиться. Сказки не врут, мы способны увлечь любого, если пожелаем, и умеем соблазнять одним только голосом… Его ведь не просто так лишили этого оружия, подумайте об этом. Шерлок не вмешивался, пытаясь определить, какие чувства вызвали слова брата у его… Его. Спорить сейчас было пустой тратой времени. Майкрофт тоже умел быть убедительным. Если хотел… - Это все? – Джон отряхнул колени и поднялся. Его пошатывало, а в ушах стоял легкий звон. – Вы вызовете нам такси? - Машина ждет у входа. Личные вещи и некоторая материальная компенсация уже доставлена на вашу квартиру. - Я уже сказал, что деньги меня не… - В висках начинало ныть, и Джон почувствовал едкое раздражение. Невыносимо хотелось покинуть это гостеприимное место. - Всего доброго, мистер Уотсон, – отрезал Холмс, давая понять, что беседа окончена. – Все, о чем я прошу – пять месяцев Вашего времени. Я умею быть благодарным. Джон попытался мысленно сосчитать до десяти, но уже на семерке Шерлок схватил его за рукав и молча потащил в коридор… Их шаги еще слышались вперемешку с громким возмущенным перешептыванием, когда Грег обнял Майкрофта со спины, прижавшись небритой щекой к его макушке. - Зачем ты это сделал? – прогудел он в ухо, почти касаясь короткой, гладкой мочки, отчего та заалела и покрылась мурашками. - Что? – осторожно уточнил Холмс, едва удержавшись, чтобы не застонать от удовольствия… так и знал, что инспектор обнаружит эту его «ахиллесову пяту». - Пытался их поссорить… Зачем? – губы перебрались на шею над воротничком, и Майкрофт поспешно расстегнул пуговицу, сдаваясь на милость победителя. - Если я прав, и Шерлок все же испытывает что-то к этому парню, мои слова ничего не будут для них значить. Наоборот, мой брат сделает все, чтобы доказать обратное… Ты не сердишься за эту маленькую провокацию? - Нет… - губы добрались до ключицы с голубой венкой, Майкрофт откинул голову и судорожно вдохнул. – Но Вы очень плохо себя вели, мистер Холмс… Нам срочно нужно это обсудить…