Жемчужина

Джон искренне и со знанием дела ненавидел все будильники на свете вместе взятые и свой персональный - в отдельности, смирившись с его существованием, как с неизбежным мировым злом. Сигнал личного зеленоглазого врага он настроил так, чтобы не приходилось вставать и выключать вручную – пиликнув десять раз, часы самостоятельно замолкали до следующего утра, готовые вновь простимулировать хозяина на очередные врачебные подвиги. Обычно Джон терпеливо считал его гудки, сладко потягивался хрустящими суставами и, окончательно проснувшись, топал на водный моцион с обязательным холодным обливанием. Сегодня у него были другие планы… и это несмотря на то, что вчера он хладнокровно проигнорировал свое суточное дежурство, и теперь ему светила, как минимум – содержательная беседа с заведующим отделения Найджелом Забровски об отношении к обязанностям хирурга, а как максимум – поиски нового рабочего места. Он проснулся в редком за последние годы настроении – ленивая тяжесть еще переливалась в членах и кровеносных артериях, как теплое оливковое масло и мышечная память неслась по телу калейдоскопом сплетений-соитий-поз… И все непристойности – горячие, откровенные, грязные… невероятно возбуждающе шелестели в черепной коробке, как разбуженный пчелиный рой… Джон вообще-то успел сто раз пожалеть, что так бездумно обошелся с одеялом – к утру комната выстыла, наполнившись белой обжигающей свежестью и разогнав по темным углам весь мускусный напалм… Они успели крепко уснуть, пока воспаленная, влажная кожа еще не высохла и не утратила свой пожароопасный градус. Но теперь по ней вольготно гуляли колючие, электрические мурашки, время от времени сбиваясь в живописные сообщества то на ягодицах, то на лопатках, то на обнаженных плечах. К тому же, стоило подумать, как сразу мучительно захотелось в туалет… да и душ, если честно, был бы очень кстати… Но шевелиться он не посмел: наполовину укрытый щедрым телом военного доктора и уткнувшийся носом в подушку, под ним сладко сопел Шерлок. Просунув ладонь через подмышку, Джон возлежал на правой половине его спины и остро-выпирающем бедре, обняв тонкие замерзшие щиколотки своими небольшими, крепкими ступнями. Прямо перед лицом топорщились кончики примятых кудряшек, выгнутая шея с пиками позвонков и целой россыпью карминно-красных засосов… боже, неужели это все я?... засос красовался даже на опухшей, изгрызенной мочке уха. Подробностей он вспомнить не смог, но испытал прилив жгучего стыда и гордости… Размеренные, ленивые воспоминания о взаимном ночном помешательстве, полном жадных укусов, засосов и вылизываний, спровоцировали неожиданную реакцию организма – живот судорожно вздрогнул и требовательно заурчал. Джон скосил глаза на залитое серой предутренней мутью окно, по которому лениво сползал то ли мокрый снег, то ли замерзший дождь… и прикинул, стоит ли перетерпеть позывы мочевого пузыря и вступившего с ним в преступный сговор пустого желудка, и поспать еще… Или лучше встать, решить все насущные физиологические проблемы, накрыться, наконец, любимым… таким мягким и теплым… одеялом? И опять же поспать… Каждая упавшая в тишину минута склоняла чаши весов то в одну, то в другую сторону, пока Джон не начал задремывать, вяло ворочая извилинами… И в этот момент так некстати раздалось предательское, исполненное иезуитского сарказма, «Би-и-ип!»… и еще, и еще… На втором сигнале Джон затаил дыхание… на третьем – скрипнул зубами и мысленно выматерился, но Шерлок не шевелился и на электронное нытье не реагировал… на пятом – услышал под собой вялый, полузадушенный вздох и невнятное «ммм?»… на шестом – сделал то, чего не делал уже года два – соскользнул с кровати и хлопнул ладонью по широкой плоской кнопке, прибив будильник, как вредное насекомое… Почувствовав свободу и холод, лизнувший спину, Шерлок тут же перекатился на сторону Джона, все еще нагретую и сохранившую его запах, подгреб под себя вторую подушку и выдохнул с тихим, счастливым стоном. Гладкая спина с проступившими ребрами и ямочками на прогнувшейся пояснице, упругие милые округлости, которыми она заканчивалась, рождали противоречивые чувства – то ли бежать и срочно готовить что-то сытно-горячее… желательно, мясное и, желательно, с большим количеством гарнира… то ли начать второй раунд укусов-вылизываний-засосов… желательно, именно с ягодичной области и, желательно, немедленно… Джон смотрел на красиво-спящего мужчину в своей кровати, которым он обладал всю прошлую ночь - обладал страстно, упоительно, не смея сравнивать сумасшедшие ощущения с торопливыми, пресными потрахушками из своего рассыпавшегося в пыль прошлого. Он не мог припомнить, сколько раз кончил – сейчас всё казалось одним сплошным оргазмом, не поддающимся дискретному делению… У него тело болело так, будто его переехал грузовик… Он был голодным, усталым и удовлетворенным сверх всякой меры, но… желал, хотел его все больше - еще и еще… начиная понимать – каково это, быть наркозависимым… Терзаемый двойственностью своих желаний, Джон страдал и безуспешно пытался договориться с совестью, пока на его сторону не встало приглушенное бурчание шерлокового живота – в борьбе между сексуальным голодом и клятвой Гиппократа, победил Гиппократ с перевесом в два пустых желудка… Встряхнув поднятое с пола одеяло, Джон аккуратно укрыл им свой личный наркотик до плеч и отбыл на поиски телефона, так и не опробованного по вполне объяснимым причинам. В конце концов, его пока что официально не уволили… должен же он хотя бы сделать попытку оправдаться? … Телефон был точной копией прежнего аппарата, презентованного Джону сестрой по поводу его возвращения к гражданской жизни. Только без царапин всех видов и гравировки «Гарри от Клары» на задней крышке. Не было и маленькой трещины в углу экрана, оставшейся после того, как Джон метнул гаджет в голову преступника, имевшего наглость прицелиться в его друга из допотопного коллекционного револьвера времен первой мировой. «У вас одно входящее сообщение» Джон машинально ткнул пальцем в конвертик на экране, попутно зацепившись взглядом за тарелку с выпечкой, которую, очевидно, миссис Хадсон все же принесла накануне, но так и не решилась отдать лично в руки квартирантов, шумно и возмутительно-горячо бесчинствовавших в спальне… Не представляя, как будет смотреть в глаза пожилой леди в ближайшем будущем, Джон взял давно остывший кекс, откусил кусок и зажмурился, пережив маленький гастрономический оргазм… Вкус был фантастическим, терпко-шоколадным, с пряной ромовой пропиткой и засахаренной апельсиновой стружкой. Открыв глаза и пробежав текст сообщения, Джон задумчиво облизал сначала губы, потом пальцы и задумчиво побрел в ванную комнату. … Он вернулся спустя полчаса, чистый, благоухающий ароматами экзотических фруктов и трав, намешанных в геле Шерлока… с полным горячей водой кувшином и большим махровым полотенцем через плечо… - Шерлок, - тихонько позвал он, присев на край кровати. Одеяло хранило молчание. Джон позвал еще раз, но снова безрезультатно – просыпаться его упрямый любовник отказывался, демонстрируя только голые пятки и спутанную макушку. Поставив кувшин на стол и отправив туда же полотенце, Джон бесцеремонно влез под теплый бочок, и сонное дыхание моментально сменилось судорожным вздохом. Шерлок извернулся, как уж, обвился всеми конечностями, чтобы Джон снова не пустился в несвоевременные бега, и с наслаждением уткнулся ему в подмышку. Джон почувствовал, что млеет. Внутри уютно заворочалось что-то пушистое и теплое… Огромное, как кот-переросток… - Привет… Как думаешь, это совпадение? - Ты о чем? – мурлыканье из района подмышки добавило ее сонному квартиранту сходства с кошачьими повадками… - Мне пришло сообщение, что со вчерашнего дня я в отпуске сроком на шесть месяцев. Без содержания. На что будем жить? Тебе не помешало бы есть побольше – вон, все ребра… торчат. Весь бок мне промяли. - А ты слезь с меня, они и не будут. Кстати, на столе лежит кредитка… может, она как-то поспособствует решению проблемы? И не строй иллюзий – я не только рыбой питаюсь, как вы тут все думаете. Что у нас сегодня на завтрак? - Черт… Это все твой рыжий братец! Можешь ему передать, что я не собираюсь быть у него на содержании… - Можешь сам передать. Прямо сейчас… и не забудь ручкой помахать. - Что??? – Джон задергался, пытаясь вырваться и вскочить. Но ничего не вышло, и он только ошалело завертел головой. - Ну, в твоей комнате я камеры поискать не успел. Так что, если он не слишком занят, то, скорее всего, сейчас умирает от зависти. При повторном просмотре… - Я придушу вас обоих!!! – Джон таки оторвал от себя пленившие его руки, завернул их насмешнику за голову и оседлал податливое тело, попытавшись немедленно исполнить угрозу. Но закончилось это лишь тем, что они снова целовались… причем, Шерлок пробовал вести и хозяйничал во рту Джона вертким, нахальным языком. - Я должен тебя помыть… - хрипло выдохнул в мягкие губы Джон, мужественно оторвавшись от сладкого занятия. – Вода остывает… - Точно… - согласился провокатор, подтолкнув его кверху бедрами, на которых доктор так удобно устроился. – Но мы не уберемся в душе… вместе. - Никакого душа, - дурея от его голоса, просипел Джон, невольно повторив движение и задев пах своей промежностью… - у тебя опять появится хвост, и ты не вылезешь оттуда целый час. Будем мыть тебя по частям. Расслабься… Опасно накренившись, он дотянулся до кувшина, чудом не опрокинув его на постель, опустил в него край полотенца и начал обтирать распростертое тело влажной тканью. От сильных, прекрасно развитых плеч до упругого живота… от разведенных бедер до мягких, спокойных гениталий… от коленных чашечек до узких стоп… каждый палец, каждый мускусный уголок, каждую складку со следами соли и спермы… Океан следил за ним парой темных марианских впадин… Джон мечтал об этом всю свою бессознательную жизнь. Потому что сознательная давно дала понять - такие мечты не про него, заурядного доктора сомнительной внешности… … - Знакомьтесь. Шерлок - это завтрак. Завтрак – это Шерлок. С этой минуты вы будете встречаться часто, надеюсь, ежедневно. – Решительно поставив умытому притихшему ульви на колени поднос с едой, Джон старательно соблюдал нейтралитет, прикрывшись полосатым халатом, как добродетельный рыцарь броней. - Что бы ты там себе ни напридумывал про вред пищи для умственной деятельности… да, я в курсе, что ты не ешь по средам… но заявляю как врач – мозг следует кормить правильно и регулярно, если ты еще заинтересован в его долгой, успешной работе. Я не имею ничего против этнической еды, которую ты так любишь, но считаю, что нет ничего полезнее, чем начать утро с традиционного континентального завтрака… Завтрак был очень континентальным… Он пялился лоснящейся улыбкой поджаренного бекона и лаково-желтыми глазами яичницы. Гренки вульгарно золотились хрустящей корочкой, насквозь пропитываясь медом, кексы миссис Хадсон даже в холодном виде подманивали густым шоколадным ароматом и апельсиновой горчинкой, кофе в большой яркой кружке истекал сизым дымком. И только овсянка хранила истинно–английское достоинство. Шерлок посмотрел на гастрономический разгул с легкой паникой, но стоило ему вопросительно приподнять бровь, как Джон нанес упреждающий удар. - Не съешь все, никакого секса не будет… А еще позвоню Лестрейду и попрошу не пускать тебя в Ярд. Какая из угроз была решающей, осталось тайной, но, сокрушенно вздохнув, как библейский мученик, Шерлок неохотно взялся за ложку… - Спрашивай… - забубнил он с набитым ртом, скрестив по-турецки ноги и прикрыв стратегические места уголком одеяла. - Что? - Да, брось… - первая порция разбудила аппетит, и дело пошло увереннее. – У тебя миллион вопросов. - Ага, - ухмыльнулся Джон, стащив с тарелки кекс… нет, определенно следует извиниться перед миссис Хадсон… волшебный вкус! – Ты вот так запросто расскажешь все секреты? Я был в армии, Шерлок, и знаю, что такое государственная тайна. - Никаких тайн, я отвечу на любой, - поверх кружки из-за кофейной дымки лукаво блеснула аквамариновая искра. – Я же обещал… Давай, удиви меня. В груди приятно защекотало предвкушение и адреналиновая закись азота. Как веселящий газ… Подобрав полы халата, Джон влез на кровать с ногами и устроился рядом с Шерлоком. - Сколько вас? Где вы живете? Это какие-то города на глубине? О! В кино мне всегда было интересно, как русалки выдерживают давление воды… И… Шерлок рассмеялся. - Ну вот! Кажется, я выпустил из бутылки джинна! Давай по мере поступления. По сравнению с вами, нас мало – один к тысяче… или даже меньше. И из-за этого все заморочки с… ну ты понял. Наши города в основном располагаются в придонных областях на ровных плато, подальше от сейсмических областей, и похожи на виноградные грозди. Мы не строим громоздких конструкций - воздушный пузырь ограничен тонкой пленкой воды в стазисе*. Ты хотел знать, как мы выдерживаем давление? Все тот же стазис - слой в несколько молекул воды, введенный в состояние зацикленного резонанса энергией нашего тела и практически не подверженный влиянию извне. Ты помнишь про митохондрии? Это они дают нам ту энергию, что позволяет делать с водой практически все, что захочется… Шерлок выдернул у себя из шевелюры волос подлиннее и протянул Джону. - Держи за кончики… - тот посмотрел с сомнением, но спорить не стал… Вообще, такой Шерлок ему очень нравился. Он мог бы стать отличным преподавателем, если бы преподавал только то, что ему нравилось самому - до яростного блеска в раскосых глазах, до взволнованного, сыплющего непрекращающейся скороговоркой голоса, до мучительного трепета в тонких, нервных пальцах… Студенты сходили бы по нему с ума, а в переполненных аудиториях стояла бы хрустальная, восторженная тишина… Шерлок тем временем макнул кончик пальца в стакан с водой и посадил на волосяную ось несколько крошечных капель. Потом сложил ладони под подбородком и уставился на получившуюся конструкцию… Секунд тридцать ничего не происходило, а потом капельки налились голубым, мерцающим светом… то ярче, то угасая почти совсем… А потом медленно начали сползаться к центру, слились в один сияющий шарик, который тут же сорвался вниз белой, искристой кометой. Джон подставил руку и почувствовал сильный электрический разряд, будто коснулся оголенного провода под напряжением, когда капля разбилась о ладонь. Он зашипел и затряс пальцами. Шерлок усмехнулся краем рта и вздернул бровь. - Под водой мы дышим всей кожей… никаких жабр, а на суше, как вы – кислородом. Как и вы – носим одежду, занимается повседневными делами, работаем, занимаемся наукой и творчеством… пользуемся спутниковым интернетом. Не надо так на меня смотреть – мы тоже поучаствовали в его развитии. – Шерлок откровенно наслаждался ситуацией, будто только и ждал такой возможности. Тем более, что Джон слушал, потрясенно раскрыв рот. – А главное - мы не сидим на прибрежных камнях и не заманиваем рыбаков в свои объятия, чтобы утопить. И девиц не воруем, чтобы продолжить род… Для этого мы приходим к вам сами. Так уж сложилось - наши ДНК совместимы, а свежая кровь всегда приветствуется в генеалогии… Даже наша с Майкрофтом мама искала себе мужей среди наар. - Хочешь сказать… - Джону было неловко, словно он собирался подсматривать, – извини… это значит, что у вас двоих разные отцы? - Разумеется! – Шерлок даже поперхнулся и возмущенно фыркнул, как если бы Джон предположил, а не грабит ли он прохожих по ночам. – Конечно, разные! Поэтому мы так не похожи. Разве это не очевидно? Джон как раз подумал наоборот, но не стал разочаровывать своими наблюдениями и поспешил сменить тему. - Прости, я не собирался лезть в вашу семью, но мистер Холмс… Майкрофт упомянул 2004 год и что это сильно расстроило вашу мать… Что тогда случилось? Шерлок перестал возмущаться и шипеть, и очень тихо поставил поднос на пол. - Ты не смотришь новости, Джон? В 2004 девятибалльное цунами стерло тысячи километров побережья в Таиланде, Индонезии, Шри-Ланке и докатилось даже до африканского Сомали… Погибло почти полмиллиона человек… Джон пожалел, что вовремя не прикусил язык, но думать об этом теперь уже было поздно. - Я помню… слышал. Я как раз только-только поступил в медицинский, и мы с ребятами еще собирались волонтерами в Армию спасения… Но при чем тут твоя мать? Погоди… - понимание с трудом помещалось в голове, как слон в посудной лавке – мир летел к черту в россыпи сияющих осколков. – Только не говори, что это сделала она… Шерлок молчал, слепо уставившись в стену, а у Джона пересохло горло. В голове замелькали картинки из новостей десятилетней давности… «…волны от десяти до тридцати метров… пенящиеся валы морской воды пополам с обломками зданий и деревьев, с перевернутыми лодками, машинами и человеческими телами несущейся сквозь полуразрушенные деревни и курортные зоны… гул, треск, шипение… крики… много криков…» - Кто твоя мать? - На северо-западе от Суматры есть остров Симёлуэ. Небольшой - две тысячи квадратных миль и около восьмидесяти тысяч жителей. В 2004 году на следующий день после Рождества там нашли растерзанное тело нашего брата. Его звали Абелард… Эбби. Никто не знает, что он там делал и как попал, но его… выпотрошили, как труп в анатомическом театре… Когда мама узнала… случилось то, что случилось… Ее зовут Марелла. Она - королева ульви. Джон… прости, наверное, я должен был сказать раньше. Джон потрясенно молчал. Он узнал слишком много… и слишком мало. То, что братья Холмс королевских кровей, для него не стало какой-то ужасающей новостью – все их повадки, жесты, стать… то, как они себя держали с людьми… говорили больше, чем акцент, интеллект или внешность… хотя, нет – внешность Шерлока – это вообще что-то совершенно уникальное… марсианское… Но вот возможности их матери… вызвать цунами высотой в сто футов на площади в несколько тысяч миль… невероятная мощь… - Убийцу нашли? – голос прозвучал так глухо, что Джон не узнал сам себя. - Нет. После… в общем, потом… там ничего невозможно было разобрать. Майкрофт едва успел вывезти тело… - Ты поэтому сбежал? - Отчасти. У Эбби была девушка. Они хотели пожениться… Ее тоже не нашли. После всего, что случилось, мама запретила мне оставаться на суше, но законов она обойти не могла, и учиться я все-таки уехал. Я понимал, что стоит получить диплом, и меня вернут домой, а это значит… - Делать то, что прикажут… - закончил за него Джон. Мотивы безумного плана стали ясны. – И ты все рассказал профессору Магнуссену. - Нет. Не сразу… - вдруг показалось, что Шерлок был удивлен не меньше. – Поначалу мне это не показалось странным, но он нашел меня сам и сам сказал, что знает, кем я являюсь. Оказалось, что он долгие годы изучает мифы, легенды и артефакты, не вписывающиеся в официальную историю развития человечества… С ним было интересно и легко – он, вообще, умеет расположить к себе… И да. Я все рассказал… Он потупился, подтянул колени к груди и зябко повел плечами. - Я знаю, как это выглядит. Но я не мог вернуться, а заводить ребенка, да еще отбирать его у матери… Карл сам предложил формальный брак. Он был очень добр ко мне, как отец, как друг… А потом, когда мы подписали документы, его будто подменили. Он стал грубым и резким, совсем другим… и заявил, что я не покину его дом, пока наш союз не будет исполнен. Я не стал спорить – у скромного профессора на подхвате оказались крепкие парни с оружием… только попросил отвезти меня в студенческий кампус, чтобы забрать свои вещи. Ну и прихватил оттуда свою заначку… пару доз. О, не смотри так, Джон! Я только попробовал, чтобы узнать, каково это – выйти за пределы сознания… Я высыпал все это ему в бокал с шампанским и, когда он отключился, сбежал… - Почему ты не сказал брату? - Я сказал. А он потребовал, чтобы я вернулся домой… Они молчали. Вопрос вертелся у Джона на языке, как раскаленный уголек. - Шерлок… - он придвинулся совсем близко, прижался теплым боком, - я все не решаюсь спросить… - Да? – он повернул голову и их губы застыли в сантиметре друг от друга, смешивая дыхание. Джон мог поклясться, что тот знает, о чем он спросит… - Что значит «исполнить союз»? Шерлок смотрел только на его губы… никто и никогда не смотрел на Джона так… - Мы заключаем брак только однажды в жизни и только с тем, к кому испытываем сильные чувства. Настолько сильные, что в теле зарождается маленькая органическая инклюзия**… Ты слышал про «русалочий жемчуг»? Тот, что по легендам дарит вечную молодость и бессмертие? Сказки, конечно же, все преувеличили… но правда в том, что разделив жемчужину с супругом, мы проживаем с ним одну жизнь на двоих… очень-очень долгую жизнь, без болезней и дряхлой старости… Карл Магнуссен неизлечимо болен раком. Он надеялся вылечиться, если я разделю свою жемчужину с ним. Но я не могу - я не люблю его. – Шерлок замолчал на целых пять секунд. Долгих, как столетия. - А ты, Джон, скажи… ты хочешь разделить жемчужину со мной? Наверное, Джон умер, и кто-то за него тихо прошептал: - Да, если… да, Шерлок.